От танца до любви 2

      –Так, чего расселись?       Хореограф вошла в зал. По разным углам сидели и лежали ребята. Девушки по большей части прислонились к стенам или друг на друга, а парни устроились на полу. У всех были измученные и уставшие лица.       –Ты нас загоняла. Нам нужен перерыв, –устало выдохнула Эмма, привалившись к стене.       –Мисс Миллс, нам обязательно нужно по 10 часов в день тратить на… это? –спросил Грэм.       –Да, нужно. Иначе как вы хотели? Открытие уже через два дня. Отнимем один день на перелёт и отдых. Послезавтра мы уже должны сидеть в самолёте и думать о выступлении, –нервничала хореограф.       –Мы отработали всё идеально. Посетители и пресса будут в восторге!       –Восторга мало. Мне нужен фурор! Мне нужны обмороки от прекрасного! Мне нужны самые кричащие заголовки новостей, которые будут на первых страницах изданий.       –Этого мы можем добиться и одним вашим участием, –подметила Руби.       –Но я–не весь коллектив.       –Хорошо. Что мы делаем не так, что ты так… нервничаешь? –жалобно спросила Эмма.       –Эмоции–это во-первых, пластика–это во-вторых, синхрон–это в-третьих. Всё выглядит как-то мертво, картонно.       –Ну мы же и есть статуи.       –Какая у нас задумка? Статуи оживают. И этот момент нужно показать со всеми присущими эмоциями: отчасти счастье, отчасти печаль и неверие, отчасти и страх. У них мало времени насладиться свободой, поэтому должно быть и страдание. Вы этого не показываете в нужной мере.       –А как нам их показать? Как жалкие актеришки индийского кино? –усмехнулся Киллиан.       –Глаза, мистер Джонс. Глазами вы должны это показывать. Неужели я этому буду вас учить после стольких лет совместной работы? –раздражённо выдохнула Реджина. –Или у вас эмоциональный диапазон как у спички?       Некоторые хихикнули, а Киллиан состроил обиженное лицо.       –Вы относитесь к этому как к обычному выступлению, где на лицах просто дежурная улыбка для зрителей. Здесь всё по-другому. Здесь вы по большей части актёры. Так будьте добры вжиться в роли и показать всем высший пилотаж.       –Мы стараемся. Но ты требуешь очень много для такого короткого промежутка.       –Я не требую невыполнимого, Эмма.       –Но мы ведь не актёры, в конце концов. Да и людям будет на это плевать. Они придут поглазеть на стремные картины и странные инсталляции, чтобы выпить и посплетничать.       –Я не раз говорила, что, независимо от обстоятельств, мы выкладываемся на полную. И плевать на других людей, которым это будет неинтересно. Неужели вам не хочется получить такой опыт?       –Хочется. Но мы так не умеем. Вжиться в роль статуи… Как-то не очень легко сделать.       –Вы не думайте о том, что это статуи. Подумайте о несчастном человеке, который обрёл свободу, но всего на несколько минут. Представьте узника перед казнью: вот он свободно идёт по коридору, но его не покидает странное чувство, и через несколько минут приговор приводят в исполнение.       –Трагично, –тихо сказала Мэри-Маргарет.       –Просто нужно понять вашего персонажа. Понять, что он чувствует, что желает, о чем мечтает. Даже, может быть, вспомнить что-то из личного опыта.       –Не многовато ли задач для выступления в четыре минуты?       –Это кажется сложным, но все эти мысли проносятся в голове быстро, выдавая нужную эмоцию.       –Тогда покажите что-нибудь. Проведите мастер-класс для неопытных актёров.       –Хорошо. Что вы хотите увидеть, мистер Джонс, в таком случае? –приподняла бровь хореограф.       –У нас ведь драматический номер? Покажите глубочайшее разочарование в жизни. Может, что-то связанное с любовью или чем-то подобным.       Реджина на мгновение замялась. Она мельком посмотрела на Эмму, которая опустила голову вниз, не желая встречаться взглядом с хореографом.       Прокашлявшись, брюнетка вспомнила выражение лица Эммы, когда в роковой день она застукала её с Малефисент. Она помнила как сейчас, насколько разочарованными были зелёные глаза, как напряжено стало тело, будто натянутое как струна. Позже вспомнились её лживые слова и собственные чувства. Тот момент Реджина будто заново прожила, чувствуя ту же бурю эмоций, как и тогда.       Эмма чувствовала себя виноватой. Она видела этот взгляд однажды, и видеть его снова становилось невыносимо. Блондинка понимала, что это всего лишь показушничество, но от этого легче не становилось. Ей хотелось прекратить это нелепое шоу, которое придумал Джонс, лишь бы не видеть то же самое.       –Браво, –прошептал Шон и похлопал в ладоши.       Остальные последовали его примеру, будто завороженные коротким всплеском эмоций хореографа.       Реджина же прикрыла глаза и тяжело вздохнула.       –Теперь, надеюсь, вам понятно, что не нужно быть профессиональным актёром, чтобы показать ту или иную эмоцию, –немного отстранённо сказала она. –Поработайте над этим на досуге. Все свободны.       Хореограф вышла из зала и направилась к своему кабинету. Только тогда, когда дверь за ней закрылась на защёлку, Реджина почувствовала спокойствие.       –Чёртов Джонс, –прошипела она.       В мини-баре она взяла начатую бутылку виски и щедро плеснула себе в стакан. Это был единственный способ выбросить из головы воспоминания. По крайней мере, до тех пор, пока о них снова не напомнят, что Джонс сделал несколько минут назад. Её до сих пор выворачивало от содеянного больше полугода назад. Она понимала, что это давно пройденный этап, и Эмма её больше не винит, но щемящее чувство в груди не давало покоя до сих пор. Реджину редко мучала совесть, но точно не в этом случае. Её гложила вина, и предательство она не может себе простить.       –Реджина? –стук в дверь и голос Эммы вызвали брюнетку из мыслей. Она залпом допила янтарную жидкость и убрала стакан в шкафчик. –Я знаю, каково тебе. Давай поговорим. Только открой, пожалуйста.       –Всё в порядке. Не жди меня, поезжай домой. У меня скопилось много бумаг.       –Тебе долго их разбирать? –на выдохе спросила блондинка.       –К ужину я точно не успею.       –Мы же договаривались, что ты не будешь ночевать на работе.       –И не буду. Постараюсь закончить пораньше.       –Тогда позвони, как будешь ехать домой. И извини, что так получилось, он не специально.       –Знаю.       –Может, все-таки поговорим? –с надеждой спросила Эмма.       –Извини, но мне правда нужно работать.       Девушка понимала, что это всего лишь отговорки хореографа. Она прекрасно знала, что Реджина редко оставляла такое количество документов, чтобы разгребать их несколько часов. Но блондинка не стала спорить или на чём-то настаивать, решив дать хореографу время, чтобы успокоиться. А для этого ей не нужна компания.       Выдохнув, Эмма просто ушла, не сказав больше ни слова. Она знала, что Реджина на это не обидится, и так было даже лучше.       Брюнетка откинулась на спинку кресла и устало выдохнула. Ей действительно нужно было разобрать несколько папок, но это точно не заняло бы несколько часов. Всё это время хотелось просто побыть в тишине. И Реджина была благодарна Эмме за такую возможность. Она понимала её лучше остальных, за что хореограф и любила эту местами несносную блондинку.       Внезапно у неё зазвонил телефон, лежащий на столе рядом с настольной лампой. Брюнетка невольно улыбнулась, увидев имя звонившего на экране.       –Робин, рада слышать, дорогой.       –Реджик, я не отвлекаю?       –Я просила тебя так меня не называть, –беззлобно упрекнула хореограф.       –Не разрушай универскую традицию, –явно улыбнулся мужчина. –Я, собственно, для чего звоню? У тебя есть планы, скажем, на четверг следующей недели?       –Да ничего особенного. А что случилось?       –Ты, может быть, слышала о светском мероприятии по случаю открытия казино в Лос-Анджелесе?       –Да, мимолётно.       –Ты знаешь, я редко о чем тебя прошу, но… Мне не с кем пойти, –неуверенно произнёс Локсли.       –А как же Мэриан? Вы же не разлей вода.       –Мы расстались.       –Почему? –удивилась хореограф.       –Она нашла другого. У меня были подозрения насчёт этого, но несколько дней назад Мэриан сама мне обо всём рассказала. Скандала не было, но я огорчён.       –Сочувствую. И ты хочешь меня пригласить на это, как ты сказал, мероприятие?       –Да. Ты самый близкий мне человек, который не отвернулся от меня после череды карьерных провалов.       –Робин, ты же знаешь о моей личной жизни. Мне кажется, будет неуместным, если я появлюсь там с тобой.       –Я всё понимаю. Но вряд ли будет выглядеть странным, если коллеги по цеху придут вдвоём. Да и тебе не помешает развеяться. Как думаешь?       –В чём-то ты прав.       –Думаю, Эмма не обидится, если её девушка хорошо проведёт время. К тому же, я буду твоим должником.       –Хорошо, –неуверенно согласилась Реджина. –Но только один раз. Не хочу лишних сплетен в наш адрес. Неизвестно, как наше присутствие обыграет жёлтая пресса.       –Реджик, я говорил, что я тебя обожаю? –улыбнулся мужчина.       –Да.       –Отлично! Ты меня буквально выручила. Обещаю, что впредь я тебя подобными просьбами не потревожу.       –Ладно. Тогда пришлешь мне все детали.       –Договорились. Крепко обнимаю. До встречи!       –Пока, Робин.       Он знал об отношениях хореографа. Реджина сама ему рассказала при встрече, когда хотела назначить его на должность руководителя Нью-Йоркской студии. Мужчина был рад за подругу, поэтому разговор об отношениях обоих затянулся не на один час.       Сам Робин уже довольно давно встречался с Мэриан. Они познакомились на одном из фестивалей в Венеции. Тогда мужчина переживал не самые лучшие времена из-за трудностей с карьерой. В один прекрасный момент контракты в разы уменьшились, и ему пришлось работать в мелких студиях, и даже бросить это дело на какое-то время. Репутация Локсли всегда была хорошей, даже почти идеальной, но по воле судьбы этого не замечали крупные компании. Тогда-то он и встретил женщину своей мечты: умную, красивую и добрую. Это была любовь с первого взгляда. Их отношения развивались бурно и страстно, и молодые люди уже было подумывали о свадьбе, но всё же решили повременить. Реджина поддержала Робина и, скажем так, дала добро на союз. Мэриан тогда ей показалась действительно хорошей девушкой, которая, увы, не оправдала ожиданий возлюбленного.       Карьера Робина стояла на месте несколько лет, в то время как «Regal studio» пользовалась звёздной популярностью. Все эти годы он общался с Реджиной всего несколько раз по телефону, поддерживая какую-никакую связь. Которая, все-таки, пригодилась. Брюнетка сама позвонила мужчине с выгодным предложением и попросила встретиться, чтобы всё обсудить с глазу на глаз. Счастью Локсли не было предела. Он и не смел мечтать о таком высоком уровне, не говоря уже о том, чтобы управлять студией, которая пользуется бешеной популярностью. Без каких-либо колебаний Робин согласился сразу же, как идея была произнесена. Для него эта работа стала шансом добиться успеха, стать популярным, о чем он мечтал в университетские годы. Да и Реджина была довольна таким сотрудничеством, потому что она не могла доверить свою студию незнакомому человеку.       На данный момент Робин оправдывал надежды хореографа, не опуская планку профессионализма. Его коллектив хорошо показал себя на благотворительном дне, что хорошо подняло репутацию нового управленца. Всё идёт хорошо, что не может не радовать.       * * *       Когда Реджина наконец соизволила вернуться домой, на часах была почти полночь. На ощущении времени сказались несколько выпитых стаканов виски, пусть некоторые и были разбавлены. В квартире царил полумрак, нарушаемый лишь лунным светом из окон. В тишине раздавалось только мерное сопение Багиры.       Заглянув в спальню, брюнетка обнаружила спящую Эмму, закутанную в одеяло. Чтобы её не разбудить, Реджина приняла решение поспать на диване в гостиной. Плюс, не будет слышно запаха алкоголя, если блондинка вдруг проснётся посреди ночи. Скандала на эту тему уж точно не хотелось.       Миллс понимала, что поступила неправильно, прогнав девушку, но ничего с собой поделать не могла. И да, неправильным был и сам алкоголь, который хоть и помогал, но в то же время он мог всё разрушить. Реджина бы лучше ушла с головой в работу, но её, как назло, не было. Виски–это единственный вариант на такой случай. Как ни крути, но от вредных привычек очень сложно избавиться. Особенно тогда, когда тебя некому остановить. А в кабинете хореограф была одна, и никто не мог вырвать стакан из её рук. Но ей этого и не хотелось, правда, отчасти. Сложно было себе отказать в том, что буквально держало тебя несколько месяцев. Пусть это зависимость, но именно она давала хоть какой-то смысл жить: встать утром, напиться и забыться в беспамятстве. Сейчас такое, конечно, непозволительно, но старая привычка забываться в алкоголе осталась, пусть она уже и не даёт такого эффекта, как раньше.       Что вообще такое алкогольная зависимость? Это желание встать и взять стакан в руки. Людям с такой проблемой больше ничего не нужно в жизни, их ничего не интересует, у них нет проблем. Поэтому алкоголь является их вечным спутником. Весь мир им кажется цветным и радостным, в котором ничего не происходит, в котором нет врагов, а только верные друзья-собутыльники. В состоянии алкогольного опьянения человек не понимает, что он делает и что говорит. А чтобы наутро не было скандалов, говорит, что ничего не помнит. Так ведь куда проще, чем разгребать то, что сотворил на трезвую голову, правда? Алкоголики действительно несчастные люди. Что нового может произойти в их жизни? Кроме дебоша или крепкого сна не о чем будет вспомнить в старости, нечему будет научить детей. Их мир–это сплошная иллюзия, расплывающаяся перед глазами, это шатающаяся земля под ногами и бутылка, к которой они прикладываются в попытке насладиться.       У заядлых людей с таким диагнозом есть свои принципы, если это можно так назвать. Например, такие люди не будут пить прилично. Уж если начинать, так нужно доходить до состояния, как говорят, в дрова. «Зачем пить, если не будешь пьяным?» –скажут они. Но такая жизнь их вполне устраивает. Вокруг всегда много друзей, которые тоже любят выпить, есть раскрепощенность, которую скрывают, и есть чувство эйфории, которое сменяется болью с утра. По крайней мере, до тех пор, пока не принять новую дозу чудодейственного лекарства от всех болезней.       И вы почти не найдете в подобной компании человека, который не пьёт. Из личного опыта многих людей можно легко сделать вывод о том, что у пьющих почти все друзья будут пьющими. С ними интересней. Часто такое случается и с браками. Например, мужчина, который любит приложиться к бутылке пива с утра, выберет такую же женщину. Вдвоём куда интересней проводить серые будни, нежели с той, которая начнёт пилить мужа за пьянку с самого начала дня.       Такая нынче жизнь. Зависимость почти в любом проявлении губительна. Привязываясь к чему-либо или к кому-либо, мы начинаем терять себя, терять то, с чем мы пришли в этот мир такими, какие мы есть. Конечно, это не говорит о том, что нужно гнать от себя всё, что попадётся под руку, но необходимо знать границы. Перейдя их, можно попасть не на ту тропу жизни, которая, может, и не приведёт к светлому будущему.