Истинные ложные чувства

      Саймон внезапно проснулся посреди ночи. Юнхо подпирал своим телом его под спину, обнимая при этом. Его обнажённое тело пробивало мурашками, Гун ягодицами чувствовал его пах. Всё неплохо, но с Джэджуном всё было по-другому. Тот всегда зарывался носом в шевелюру парня и там похрапывал, обнимал его рукой и ногой одновременно и с силой прижимал, когда Сэми пытался выбраться из объятий, словно боялся, что потеряет своё главное имущество, пока спит. И просто это был любимый человек Саймона, потерявшийся где-то сейчас, задержавшийся на встречу с ним, но каждую минуту казалось, что он придёт или позвонит. Они просто были одним целым, а Юнхо… Это тот малознакомый человек, который был бестолково призван стать заменой Кима, но он не смог.              Не помог. Наверное, стало даже хуже. Саймон ведь планировал остаться один, чтоб предаться своим воспоминаниям и фантазиям, а сейчас рядом обосновался этот упрямец, а он только прикормил его, позволив к себе прикоснуться. Надеялся, что так будет хоть чуть-чуть легче. Он действительно почувствовал, что Юнхо не на шутку заинтересовался им, и явно это не на разок. Может даже и полюбил, только не грела эта любовь. Было всё так же больно в сердце и одиноко в душе.              Саймон осмотрел комнату, которую и луна проглядывала сейчас. Ему уже не спалось, совсем не хотелось даже глаза закрывать. Из-за забытого сна осталось какое-то наваждение, что его ждут. Возможно, но хотел ли он куда-то идти? Разве что вернуться в свой мир.              Осторожно выбравшись из-под Юнхо, он обернулся на него. Этот мужчина совсем не плохой человек, хороший друг, красивый альфа, интересный собеседник, надёжный, но Саймон не чувствовал к нему какой бы то ни было любви. Несмотря на смерть Кима, он пока не согласился променять его на кого-либо. Пусть Юнхо заботится о нём, раз так хочет, а когда надоест — бросит. Не будет боли или огорчения. Вряд ли Саймон вообще понял бы разницу между этими двумя положениями: с Юнхо и без. Он съездит с ним на отдых, только лишь для того, чтобы отвлечься и не сойти с ума. А то уже так хотелось вены на прочность испробовать или глотнуть чего-нибудь запрещённого. Эти мысли о суициде всё чаще стали посещать.              Натянув трусы, Саймонпошёл на кухню. Он давно не курил, и пора бы бросить, раз смог перешагнуть это, но нет, именно сейчас глаза и руки искали какую-нибудь завалявшуюся пачку, но нашли только зажигалку. Он ведь сам лично выбросил все заначки. Оставалось одно…              Саймон оделся. На улице была глубокая ночь, но в голове уже засела идея покурить. Чего ему там бояться? Что его убьют? Ограбят? Хуже, чем есть, уже всё равно не будет. Вокруг была тишина, лишь где-то на большой дороге шумел редкий поток машин. Город продолжал жить, несмотря на царствующую ночь. Окна домов меньшей частью светились, реклама мелькала, привлекая клиентов. В круглосуточном магазине стояла тишина, лишь шум дребезжалки на дверях разносился между стеллажей да вой холодильников.              Саймон пошёл к алкогольной продукции, хотелось напиться и забыться. С того ракурса всё выглядело немного иначе, может, там, в пьяном бреду, понравилось бы больше существовать? Почему-то ведь людям нравилось топить своё горе на дне стакана. Помогает, наверное.              С бутылкой соджу под мышкой и пачкой сигарет в кармане он направился в парк, находившийся возле дома. Это было его любимое место для запоя. Спрятавшись на лавочке между кустами, Саймон первым делом распечатал сигареты. Первая затяжка была тяжёлой. Голова закружилась, наполнилась давлением, а гортань задёргалась в подступившей тошноте. Ничего, скоро затянет это отвратительное дело, затянет так, что за уши не оторвёшь. Саймон распечатал бутылку и поднёс горлышко к губам.              Интересно, Юнхо хватился его уже или нет? Телефона у Саймона до сих пор не было. Он всё отнекивался от помощи Чона, а сам себе ничего не мог купить. У него не было ни денег, ни работы, ни документов. Ни семьи. Саймон негромко хихикнул, с горечью оценивая всё своё положение. Ему даже квартиру не на кого оставить. Может, Ханю её завещать? Пусть продаст, а машину пусть сервис забирает за долги. Ему уже ничего не надо. Вторая затяжка далась немногим легче, чем первая, в лёгких запротестовали все альвеолы, и парень закашлялся.              — Тебе не стоит курить, Саймон, — над головой раздался мужской голос. Хотя других тут и не должно было быть.              Саймон поднял голову и увидел незнакомого мужчину, прикрывавшего своим силуэтом луну, отчего парень не мог рассмотреть его лица. Мужчина был в макинтоше до колен и строгом костюме.              — Простите, мы знакомы? — спросил Саймон и опасливо осмотрелся по сторонам. Похоже, что мужчина один здесь посреди ночи гулял.              — Думаю, да. Я знаю тебя, ты знаешь меня. Просто не помнишь. Разрешишь? — знакомый незнакомец чуть склонился, намекая на место на лавочке. Саймон нехотя убрал бутылку на землю и сигареты в карман. Мужчина сел.              — И где мы с вами пересекались? Кто вы? — Сэми никак не мог вспомнить этого мужчины. И, что самое странное, от него ничем не пахло. Он никак не мог разгадать, омега перед ним или альфа. Может, вообще бета, раз не чувствовался запаха. Странный тип, который знал его имя, немного напряг Саймона.              — Да тут же. В прошлый раз ты запивал своё несчастное положение, и сейчас то же самое. Нравится чувствовать себя несчастным? Любишь жалеть себя? — мужчина так и сидел с руками в карманах, словно прятал их от Саймона.              — Я вовсе не жалею себя… — Мозг Гуна начал лихорадочно работать, вспоминая прошлый раз. Жизнь, как плёнка на магнитофоне, просматривалась в обратную сторону, останавливаясь на редких моментах. Он пил коньяк, но тогда он был дома, вместе с Кимом. И запивал он боль, а не несчастное положение. А дальше? В последний раз в этом парке он пил, когда… когда разругался с Мирой. Сердце Сэми сейчас зашлось в бешеном ритме, он ошалело посмотрел на мужчину, лицо которого сейчас освещал лунный свет.              — Похоже, что и в этом мире тебе очень не повезло. Ты, как обычно, просрал всё своё счастье, — продолжал незнакомец. — Не умеешь ты ценить своего.              — Почему это… Это я п-просрал? — Саймон всё ещё не мог поверить в свои догадки и огромными глазами сверлил спокойного мужчину.              — Ты никак не можешь принять людей. Возможно, если бы ты принял выбор природы, сделанный за тебя, такого бестолкового, сразу, многих неприятностей можно было избежать. Ведь тебе с самого начала говорили, что от истинного никуда не денешься, но ты пытался перепрыгнуть через голову. Пытался доказать, что сам знаешь, чего хочешь, хотя полюбил его с первого же вечера. Вы оба обманывали себя с самого начала, прикрывались кто чем. Ты — своей мужской честью, которой у тебя, кстати, не было. Он — своими принципами и правилами жизни, хотя признал, что они не совсем правильные и не работают. Все ваши отношения были ложью. Лишь загнав себя в угол, вы признали, что любите.              — Кто ты такой? — дрожащим голосом спросил Сэми. — Откуда ты так много знаешь? Я вспомнил тебя. Ты ещё из того мира.              — Саймон, я из всех миров, — мужчина усталым взглядом посмотрел на него.              — Это ты меня сюда закинул? Да? Значит, я не в коме сейчас? — голос парня уже приобретал угрожающие нотки. — Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить из-за твоих шуток? Это что, игра какая-то? Гипноз? Ты… Ты понимаешь… Ты знаешь… — Саймон начал задыхаться от возмущения и нервно выкинул сигарету.              — Знаю, — мужчина поднялся, — и надеюсь, что ты усвоил многое. Может, ты научишься ценить то, что тебе предлагают. — Он потянулся двумя пальцами ко лбу парня и, прежде чем тот успел отмахнуться от него, толкнул назад.              

***

             Саймон прикрыл глаза и попытался отмахнуться от чужой руки, но прошёлся по воздуху. Он открыл глаза и сощурился от яркого солнечного света. Так же, как в тот раз. И здесь уже глупо было прикрываться алкоголем, теперь ясно-понятно, что этот чудик во всём виноват. Саймон растерянно осмотрелся, но мужчины уже не было. Кто это был? Зачем всё это было? И было ли это?              Саймон принюхался и с паникой понял, что не чувствовал никаких запахов: лишь пыль и отработанные газы автомобилей. Он приподнял свой свитер к носу и принюхался сильнее. Ничего не было. Никакой клубники. Никакого ландыша. Он был чист абсолютно. Становилось даже страшновато, словно он ослеп на один глаз, когда потерял остроту обоняния. Саймон поднялся и осмотрелся вокруг тщательнее. О боже! Он увидел женщин. Самых настоящих прекрасных женщин, совсем не переодетых и накрашенных мужчин, а женщин, вышедших с утра на прогулки или спешащих по делам.              Ему срочно нужно было домой. Кто сейчас там: Юнхо или Мира? Саймон с широко раскрытыми глазами вбежал в свою квартиру, где из спальни выплыла заспанная девушка. Она никуда не ушла: посидела, подумала и решила дать парню ещё шанс. Всё-таки не впервые ругались. Всегда мирились, причём очень даже страстно мирились.              — Мира? Мира! Мира, — выдохнул Сэми с облегчением, наблюдая, как девушка пошла в кухню и принялась мыть посуду, которую вечером бросила с психу. Его охватило восторгом, что он наконец смог всё вернуть. Точнее, не он смог, а ему помогли, но главное, что сейчас можно было расслабиться и окунуться в прежнюю жизнь.              — Ну Мира, что дальше? — недовольно спросила девушка, никак не разделяя эмоций Гуна.              — Я… Очень рад… Что ты здесь… — Саймон не знал, что сказать. Взял чистое вафельное полотенце и начал протирать посуду, не сводя глаз со своей девушки, как будто опасался, что если прикроет глаза или отведёт взгляд, то снова вернётся тот мрачный мир. Та с подозрением покосилась на его руки, что неосознанно ей помогали. Это было странным.              — Ты заболел, переночевав в парке? Или тебя ограбили и стукнули по башке? — поинтересовалась она, потому что взгляд восхищённого щенка сбивал её с толку.              — Нет. Всё хорошо. Сейчас всё хорошо. — Саймон поставил чашку в шкафчик. — Прости за вчерашнее, — он вспомнил, что они разругались накануне. Деталей уже и не вспомнить. Но он действительно был не прав. Вот, перед ним женщина, которой всегда нужно мужское плечо рядом, даже если она отбрыкивается от этого и упрямо отрицает. Ей нужна забота, а не повинность перед кем-то, ей нужна его любовь, а не напыщенное ханжество, ей нужен мужчина. А он таким и станет. Он чувствовал, что просто нужен рядом, как ему Ким.              — Я и сама хорошо виновата, — сжала в улыбке губы Мира. — Пофиг бы на этот ужин, заказали бы да и всё.              — Надо было нам с тобой сходить куда-нибудь, чтобы вместе отдохнуть. Давай завтра… — Саймон отложил полотенце в сторону, обнял плечи девушки, а одной рукой притянул её лицо и поцеловал.              Он сейчас так был счастлив, что вернулся, что резко забыл о своей трагедии, с эйфории окунувшись в это забвение. Предполагал, что и всё остальное вернётся: спокойная жизнь, уверенность в завтрашнем дне и никаких истинных и переживаний. Что-то кольнуло в этот момент сердце парня, но он не обратил внимания. Он так соскучился по этому миру, понятному и простому, что ни о чём не хотелось думать. Он хотел забыть, что творилось с ним в той параллели, хотел быть мужчиной, а не каким-то чьим-то омегой. Хотя это и было прекрасно.              — Хань! — Саймон вдруг оторвался от поцелуя. — Мне нужно его увидеть. Срочно. — Его глаза заблестели лихорадочным блеском, когда он вспомнил, что его друг тоже был несправедливо утрамбован в тело омеги. А что сейчас?              — Только не говори, что пиво побежите пить, — заворчала Мира. — Сначала ластишься ко мне, а потом бежишь к нему. Может, уже определишься, кто тебе больше нужен.              — Детка, в этом нет ничего плохого. Он мой друг, а ты моя девушка. Я хочу общаться с вами обоими. Поверь, спать я с ним не буду. — Саймон вышел из кухни, но вернулся. — Дай мне свой телефон, а то я свой потерял.              — Что? В этом парке? Ты с ума сошёл? Иди ищи давай. — Мира сама стала убирать остатки посуды.              — Эмм, — как сказать, что телефон был отдан охране, которая его похитила? Саймон придумал другую историю: — Он разбился вдребезги, и я его выкинул.              — На комоде, — обречённо выдохнула девушка. — И не вздумай лезть в мои переписки, — крикнула она в комнату, где скрылся счастливый парень.              Заспанный голос друга никак не изменился с той параллели, но интонация была всё-таки другой.              — Саймон, ты труп, если не случилось что-то серьёзное. Разве нельзя мне поспать в субботу утром? Я вчера так упиздякался на работе, что кости до сих пор ломит.              — Хань, надо встретиться. Короче, давай вечером куда-нибудь сходим, с Мирой хочу отдохнуть и с тобой надо поговорить. Кое-что проверить. Бери кого-нибудь из подружек и пойдём. — Саймон замер, дожидаясь ответа, но в трубке как будто опять слышался храп. — Хань, — гаркнул он, — ты слышишь?              — Да тебя полсвета слышит. Чего орать-то? Думаю я. — Он опять затих. — Вечером так вечером. Тут меня как раз пригласили в одно интересное местечко. Скучно не будет.              — Так-так-так, — напрягся Саймон. — Это хоть не гей-вечеринка? А то твоё «интересное местечко» мне не нравится.              — При чём здесь гей-вечеринка? — возмущённо фыркнул друг. — Я пока ещё не ёбнулся умом. Интересное — значит, что там будет немало тёлочек из высшего света для меня. А вы с Мирой просто отдохнёте весело. Вечеринка закрытая, так просто не попасть, и выпивка там отличная должна быть.              — Ну хорошо. Посмотрим, что там за стадо из высшего света, — ещё с сомнением согласился Сэми. Но ему нужно было поскорее вернуться в эту жизнь, влиться в её течение и наслаждаться, поэтому он решился идти непонятно куда.              

***

             Мира весьма тягостно приняла это приглашение Саймона. Они ведь вроде собрались вместе побыть, а не по незнакомым вечеринкам гулять. Но к вечеру она всё-таки собралась. Пока девушка прихорашивалась, Саймон вертелся около неё, постоянно пытаясь поцеловать. Он действительно чувствовал себя так, словно зажил заново, резко отрезав всё прошлое. За спиной расправились какие-то крылья, он хотел что-то творить, хотел что-то дарить, любить, отдыхать, наслаждаться этой спокойной жизнью, ценить её прямо сейчас, пока ничего плохого не произошло, а всё страшное словно осталось во сне, в фильме, который он просмотрел недавно. Мира казалась ему эпицентром этого всего, а тот факт, что к ней не очень-то и тянуло, списывал на временное отвыкание.              Вечеринка проходила на даче кого-то из чеболей. Непонятно какими связями обладал Хань, чтобы попасть туда, но Саймон не удивлялся. Его друг всегда был ушлым и жадным до приключений. Саймон даже не удивился бы, если бы увидел его когда-нибудь в свите президента. Ханю наверняка и это захотелось бы попробовать.              К радости Саймона его друг стал таким же, как и прежде. Если точнее, он остался предыдущим: не было никакого макияжа, вычурных манерных жестов и тяги к поцелуйчикам. Абсолютно нормальный парень, руки которого тянулись к женским частям тела. Как только они вошли на территорию дачи, Хань отвёл друзей к бару, а сам тут же потерялся среди полуголой красоты.              Сэми не расстроился, наоборот, сейчас он был в полном спокойствии за своего друга и весь отдался Мире. Девушка была прекрасна, он вьюном крутился около неё. Постоянно спрашивал, чего бы ей хотелось, где ей будет лучше, что купить выпить. Мира тоже расцвела, включила всё своё мастерство флирта, ещё больше заманивая парня в свои сети. Этот вечер обещал закончиться бурно.              Они вышли на танцпол, девушка изящно показывала свои изгибы, направляя все флюиды на Саймона. Тонкие ручки обвивались вокруг парня, а бёдра притирались к его паху, вызывая желание. Тела разгорались от движений, от сексуальной близости, от горячего тяжёлого дыхания.              Когда они вернулись в бар за выпивкой, Мира оставила парня, отправившись на поиски уборной. Саймон остался дожидаться заказа, раздумывая над тем, стоит ли снова покупать сигареты или уж постараться бросить окончательно. Как-то ненавязчиво, но упрямо сидела у голове мысль, что Джэджун смог бы оценить его стремление стать лучше, здоровее.              Когда подали две прохладные бутылочки, Сэми обнял их пальцами и развернулся в сторону зала, намереваясь найти местечко на диване…              В толпе в это время началось какое-то возмущённое движение. Люди в форме охраны расчищали путь, аккуратно двигая танцующих. Саймон приостановился, чтобы не попасться им на пути. Он взглянул лишь мельком на этих людей. Не зная здесь никого, он не особо приглядывался к окружающим, сосредотачиваясь только на своих мыслях и эмоциях. Но сейчас посмотрел…              В первую очередь взгляд привлёк белый деловой костюмчик. Атласный. Саймон даже рот раскрыл, не веря своим глазам. За фигурами охраны, среди красочной толпы проплывал Джэджун. Его холодный взгляд не останавливался ни на ком, смотрел лишь вперёд. Высокая светлая фигура среди тёмных охранников казалась Иисусом, что шагал по воде. Как Саймон мог не подумать о том, что в этом мире не было той беды, той смерти, что забрала этого человека, и, скорее всего, его любимый жив. Он был так близко, что казалось, только руку протяни и погладь его. И он живой. Здоровый и живой. И такой… красивый. Саймон глаз не мог оторвать от своего альфы. Следил за ним до последнего, оглушающая музыка уже не слышалась ему, грудная клетка трещала под напором сердечной мышцы, его парализовало. Саймон словно увидел ту жизнь, ту, что так рьяно хотел вычеркнуть из памяти, потому что та оставила о себе страшные воспоминания. Он предательски собирался всё забыть, сделать вид, что ничего не было. А ведь Джэджун умер за эту жизнь, уж он-то точно не стал бы вот так трусливо прятать голову в песок и всё бросать. Принял бы её и перестрадал достойно, а не кидался в постель за утешением то к одному, то к другому.              Саймону стало так стыдно и горько, словно он спирту неразбавленного бахнул по наивности. Глаза словно прочистились от счастливого песка и увидели всё ту же горькую реальность. Ведь любовь Сэми не исчезла с заменой мира и смертью Джэджуна, он просто бросился в эту придуманную отраву, чтобы перестать мучиться. Его мужчина сейчас прошёл мимо, вот тот, кого он так жестоко потерял. Он так прекрасен. А этот костюмчик? Саймон сейчас с удовольствием сорвал бы с Джэджуна этот атлас и занюхал его до последней ниточки. Вряд ли он там почувствовал бы тот сексуальный айриш-крим, но так хотелось. Он уже безумно соскучился по нему. Даже Юнхо с его ласками не перебил эту страсть до тела Кима. Саймону и не нужны были никакие феромоны или кофе, нужен был лишь он один, как дополнение ко всему ему. Он сейчас понял слова Юнхо о левой половинке, которой ему так не хватает сейчас, чтобы механизм счастья заработал в полную силу.              — Сэми, — сзади на плечи легли женские ручки, пробивая мысли Гуна реальностью. — Чего застыл? Пива взял?              Парень тяжело оторвался от своих раздумий и посмотрел на свои руки. Но алкоголя не было. Он посмотрел на пол, кроссовки были облиты пеной, рядом валялись остатки разбитых бутылочек.              — Да ты растяпа, Сэми. — Мира отследила растерянный взгляд своего парня. — Похоже, что ты уже перепил, — она улыбнулась и потянула его за собой. — Ладно, сейчас уберут. Пойдём, ещё купим.              Саймон покорно пошёл за ней, но взгляд был прикован к тем дверям, возле которых хуева туча охранников, не пробиться никаким боком туда. Джэджун скоро должен был выйти. А может, и нет. Сэми в руки подали новое пиво, и он, не отрывая от двери глаз, хлебал залпом. В комнату проходили какие-то полуголые девицы. Похоже, что у хозяев этой жизни своё отдельное веселье. Ну правильно. Почему в этой реальности Джэджуну должны нравиться парни наподобие Саймона? «Балбес и распиздяй». Здесь нет истинности, нет идеальных связей, да и детей Саймон не сможет ему дать. Он абсолютно не нужный.              Парень сам не замечал, как непроизвольно подходил к двери. Понимал, что его не пропустят, но всё равно пёрся, как под гипнозом. Тупо стоял поодаль и смотрел, не скрывая своего интереса, как грёбаный сталкер. Мира пыталась его отвлечь на себя, но парень совсем потерялся в пространстве. Он смотрел на неё, как на чужого человека. Она мила, но уже не нужна. Весь восторг пропал, все планы на новую замечательную жизнь сиюминутно рухнули, когда перед глазами появился его снеговичок. «Это не он», — жестоко твердил мозг. «Но это ещё один шанс, который нельзя упускать», — упрямо вторило сердце. «Ты снова всё просрёшь» — «Но попытаться стоит».              Двери комнаты открылись. Джэджун задержался в проёме и строго смотрел куда-то в сторону. Ноздри раздувались в негодовании, он что-то говорил, а после вышел. Охранники тут же прочищали коридор перед ним, чтобы хозяин ни на секунду не остановился. Саймон как раз попал под руку одному, тот был аккуратен, но настойчив, а Саймон никак не хотел отходить.              — Можно… можно… Мне надо поговорить с ним… Пожалуйста. Передайте, — жалостливо тараторил парень, но мужчина молча отодвинул его в сторону.              Джэджун, так же как и вошёл, уходил, не обращая внимания на окружающих. Саймон выбежал на крыльцо за всей делегацией, но три Мерседеса плавно откатили уже к этому времени. Следом за ним выскочила Мира.              — Сэми, в чём дело? Я не понимаю. Что случилось? — девушка и сама растерялась от его сумасшедшего поведения. Он и сейчас смотрел на неё так, словно умирать собрался. — Сэми, зайчик, в чём дело? — она не на шутку перепугалась. Приложила руку к его лбу, обнимала и целовала утешающе, хотя не понимала, что именно успокаивает. Саймон не отталкивал, но и не отвечал, до сих пор разрываясь на два мира.              

***

             — Привет, — Хань звонил впервые после вечеринки, откуда Саймон с Мирой резко исчезли без предупреждения. Хотя Хань всё равно был занят в это время, подбивая клинья к одной богатой дамочке. — Мне звонила Мира.              — Зачем? Что-то случилось? — Саймон только что отпустил последнего клиента и прибирал рабочее место. Большинство коллектива уже ушли. Но он опять задерживался.              — Не знаю. Может, ты мне скажешь? Где ты пропадаешь всю неделю после работы? Неужели наш скромняга Сэми завёл интрижку на стороне? А? Понравились девушки из высшего общества? — Хань гаденько хихикнул.              — Полная чушь, Хань. Нет у меня никаких интрижек. — Саймон тяжело вздохнул. Он предполагал, что скоро Мира забьёт тревогу по поводу его странного поведения, но всё равно как будто не был готов к расспросам. — На что она тебе нажаловалась?              — Нажаловалась? Если бы, — фыркнул друг. — Она меня отчитала, как Иуду, за то что я, видите ли, таскаю тебя где-то. И знаешь, было бы не так обидно, если бы это было правдой. Но вот беда — я давненько никуда, кроме работы, не ходил. Двух выходных мне хватило. Эти богатенькие дамочки кожу готовы с тебя содрать, пока все трубы им там не прочистишь.              — Прости. Я поговорю с ней. Объясню, что ты здесь ни при чём. — Саймон подхватил свою сумку и вышел с этажа.              — А кто тогда при чём? Где же ты всё-таки шляешься, голубчик, если не со мной? — с нотами обиды предъявил Хань.              — Просто у меня дела кое-какие. Надо разобраться тут по работе, — лживо оправдывался Саймон. Посвящать в эти тайны он не будет даже друга.              — А синяки откуда принёс? Решил подработать инкассатором, и в этот день на вас было совершено нападение? Правильно? — Хань, конечно же, не верил. А то, что друг всю неделю без него куролесил где-то, вызывало в нём негодование.              — Нет. Не правильно. Я… Подрался. То есть… Упал. В общем, это всё неинтересно, Хань. Забей. А дела? Я позже тебе всё расскажу. — Саймон вышел из здания банка и торопился на парковку. — Насчёт Миры не беспокойся, я поговорю с ней. Сегодня же. Больше она тебя не побеспокоит.              — Так я тебе и поверил. Расскажет он. Ты сейчас опять по делам поедешь? — обиженно сдавался друг.              — Да, Хань, это очень важно для меня. Не спрашивай пока ни о чём. И не злись. Возможно, это дело всей моей жизни. — Парень открыл чёрную Тойоту и сел за руль.              — Раз это так важно для тебя, значит, для меня ещё важнее. Я всё-таки старше тебя и несу некую ответственность за твои пакости, — возмутился Хань. — С каких пор ты таишься от меня?              — Хань, ты старше всего на два месяца. Не преувеличивай всю трагичность. Ничего страшного не происходит, просто это важно. Считай, что я карьеру выстраиваю.              — Карьеру? Хах, так я тебе и поверил. Тебя никогда не интересовало начальствование… Ладно, Сэми. Жду скорых объяснений от тебя. Но недолго. После я вместе с твоей Мирой прибегну к пыткам.              Саймон положил трубку и завёл двигатель. Машину из сервиса он забрал ещё в воскресенье. В тот же день он пропадал в интернете. Новости, конечно, полезная штука, если знать, про что они говорят. А Сэми не знал. Он вообще ничего не знал про господина Кима. Это не тот человек, что заводит страницы на сайтах и разбрасывается интервью. Он совсем не гонится за привлечением внимания к своей персоне. Узнать какие-то личные данные про него невозможно. Саймон с трудом добыл адрес его резиденции, но, как оказалось, она находилась на закрытой, охраняемой территории, куда не попасть без особого приглашения или прописки в том районе. Простояв возле проходной полчаса, Саймон оставил эту мысль подкараулить здесь Кима. Тогда он вычислил университет, в котором преподавал сам Джэджун. Попасть туда тоже было тяжеловато. Но Саймон, рискуя попасть на камеры видеонаблюдения, перебрался через забор. Ещё нужно было попасть в нужное здание. Он многим рисковал, но упрямо шёл к своей цели. Какой? Сам не понимал. Хотел, чтобы Джэджун посмотрел на него и вспомнил. Почему-то он был уверен, что тот обязательно вспомнит его, узнает и обрадуются этой встрече.              Саймон попал на лекцию. Вынужден был признать, что этот профессор Ким отличался от тех стереотипов, которые он прознал. Он общался со студентами как со своими друзьями, умело при этом осаждая их дерзость. Материал доносился очень интересно, с какими-то сравнениями, предположениями, доходчивыми словами и примерами из жизни и юридической практики самого Джэджуна. Возможно, это просто предвзятое отношение Сэми так украсило педагога, но он невольно заслушивался его.              После лекции молодежь разделилась, половина направились на выход, а вторая — к господину Киму. Сэми старался не рисоваться перед всеми, выжидал, пока все вопросы зададутся, все ответы ответятся. Этот час лекции был для него, как отдушина. Видеть своего сонсэннима было волнительно и радостно. Он действительно живой. Знает ли он насколько его жизнь ценна для какого-то маленького низшего человечка?              — Я слушаю. — Саймон вздрогнул, когда к нему обратились, и покраснел, когда понял, что сказать ничего не может, потому что серые глаза смотрели так холодно и отчуждённо. Совсем не родные, совсем не вспоминающие. — Что-то хотел спросить? Что-то непонятно по лекции?              — Да, — выпалил Сэми. Стал вспоминать, что же он хотел спросить. — То есть, нет, — протянул перегнутую в три погибели тетрадь. — Мне нравятся ваши лекции, господин Ким. Может, автограф? — Это было наиглупейшей ошибкой. Но Саймон настолько стал дурачком под пристальным нажимом любимых глаз, которые сейчас его не любили, что мямлил невпопад.              — Простите. Но у меня нет времени на такие представления. Это не фанмитинг. Займитесь лучше курсовыми, — Ким, сдвинув недовольно брови, отмахнулся от измятого куска бумаги, что протягивал Саймон. — Всего доброго. — Он быстро направился на выход.              Не похоже, чтобы он что-то вспомнил. Хоть чуть-чуть. Ни один мускул не дрогнул на родном лице. А ведь когда-то эти серые холодные глаза смотрели на него с обожанием, сильные руки тянулись только к нему, трепетно поглаживая тело. Саймон стоял как вкопанный, не в силах сдвинуться с места. Почему он ничего не помнит? Что ещё предпринять, чтобы вернуть его? Саймон мог надеяться только на память Джэджуна, потому что охмурить профессора ему точно не светит. Просто замкнутый круг какой-то.              Сэми вышел из аудитории и спросил у первого попавшегося студента, где находится кабинет профессора. Он со всей решительностью направлялся туда. Нужно, чтобы Ким понял, что ему нужно поднапрячь память, ему нужно подсказать, что именно вспоминать, кого именно. У кабинета, конечно же, стояла охрана. «Где вы, блядь, все были, когда вашего хозяина избивали?» — сердился парень. Он подошёл к кабинету, но те встали стеной перед ним, предупреждая, что профессор занят и приказал не беспокоить. Саймон пытался объяснить, что это срочно, но эти дубы его не слушали и угрожающе попросили удалиться.              Тогда Саймон решился подождать Кима возле его машин. Всё равно весь день уже пошёл насмарку. Возвращаться на работу сейчас не было смысла, хорошо что заранее продумал и написал увольнительную на всю смену. Всё это сталкерство начало раздражать охрану. Когда вся делегация приближалась к поданным машинам, Саймон поторопился к ним. Джэджун уже успел сесть в салон, когда парень добежал. Его тут же остановили, но Саймон стал кричать в сторону автомобиля Джэджуна, чтобы тот обратил на него внимание. Но тот либо был не в настроении, либо не слышал, либо просто решил, что это не стоит его внимания. Саймон пытался прорваться через этот чёрный кордон охранников к заветной цели. Они были научены деликатному обхождению с посторонними людьми, но здесь их нервы не выдержали. Хозяину пришлось бы ждать, когда они утихомирят угрозу, поэтому мужчины просто надавали парню тумаков, чтобы тот больше не рискнул меряться с ними силами. Саймон, выплёвывая кровь вслед уезжающим машинам, успевал ещё материть всю эту пиздобратию дебилов. Но лезть на рожон больше не посмел. Так никакого скелета не хватит на все риски.              Сейчас же Саймон сидел в машине и дежурил у ворот университета. На данный момент он уже не понимал, чего ждёт. Никаких путей подхода к своему мужчине он не видел. После тех разборок с конвоем, его стали замечать в университете, и ему кое-как удалось улизнуть от охраны кампуса. Появляться там было уже чреватым. А сидеть здесь, сталкерить, как последний придурок, не было смысла. Но он ждал.              Весь кортеж направился после рабочего дня в ресторан. Да. И в этот его тоже не пустят. Максимум на порог. А оттуда выметут золотой поганой метлой, да подопнут ещё хорошенько кожаным носком туфли, чтобы летелось на три буквы веселее. Ну почему Ким не может сходить в обычный ресторан, где нет этих дресс-кодов, нет записи, нет столько охраны? Сэми начинал чувствовать себя охотником за офигенным алмазом в компьютерной игре. Только вот не мог пройти ни один уровень сложности. Мало того, что он дома развалил всю обстановку, что так весело настраивалась с утра субботы, так ещё и здесь ничего не мог добиться. Чего? Чего он хотел? Чтобы этот профессор, великий Ким, полюбил его? Стал в одночасье геем, поступился всем своим престижем, стал встречаться с бедным ненормальным кассиром? Губа не дура, надо сказать.              Саймон пристально смотрел на вход ресторана, ожидая выхода своего любимого мужчины. Глаза начинали моргать чаще. Он совсем не высыпался из-за вернувшихся воспоминаний, кошмаров и поставленной, но нерешаемой цели. Он прикрыл, как показалось, глаза на мгновенье…              И в это время дверь машины с его стороны резко распахнулась. Парень от неожиданности вывалился наружу, его подняли две пары рук, вытаскивая окончательно, и тут же загнули лицом в капот.              — Какого чёрта?! — закричал парень.              — Кто ты такой? На кого работаешь? — охрана Кима прошаривала автомобиль Саймона. Руки прошлись и по карманам костюма, извлекая всё содержимое на осмотр. — Почему следишь?              — Да нахер вы мне нужны. Придурки… Ни на кого я не работаю. Отвалите, — продолжал возмущаться Сэми, пытаясь вывернуться из хватки.              Его подняли, но тут же прижали к салону.              — Зачем ты делал эти фото? — ему показали его телефон, на котором были сделаны снимки Кима.              — Это вообще-то личное. Вы не имеете право рыться в моих вещах, — зарычал Гун, за что его ударил в живот, и он скукожился.              — Работаешь в банке? — они нашли его бейдж кассира. — На них шпионишь?              — Блядь, вы чего такие тупые? Я что, похож на шпиона? — Сэми снова получил удар в живот. — Вот уроды, — прокряхтел он.              Снимки с телефона удалили, содержимое бардачка и сумки повываливали в салон и тщательно перепроверили. Багажник вскрыли вместе с обивкой. Прошарили сиденья и козырьки. Даже в двигатель заглянули.              — Ну, как состояние машины? Ездить можно? Вы ещё развал проверьте. Вдруг моя машинка косолапая, — съязвил он, за что опять получал удар, уже в бок. — Какого хуя ты делаешь, мразь? — закричал он, когда один из охранников прорезал резину его колеса.              — Больше чтобы тебя не видели на хвосте, понял? В следующий раз отделаем красочнее. И твоей машинке не поздоровится.              Его откинули на капот и ушли. Саймон кое-как поднялся и посмотрел вслед уже уезжающему кортежу. Он в отчаянии развёл руками, когда осматривал весь этот бардак. Терпеливо достал из багажника запаску и домкрат. Объяснили всё доходчиво, ничего не попишешь. Саймон с самого начала пытался влезть на Эверест. И это без всякого снаряжения. Он вернулся к тому, с чего начал эту новую кайфовую жизнь.              Сэми завёл двигатель, но ехать не мог. Все внутренности сдавливал пресс отчаяния, такого глубокого, что просвета нисколько не было видно. Парень понял, что ещё чуть-чуть и он пустит слёзы. До сих пор он думал, что это было слабостью омеги, но сейчас у него не было сил держать себя в руках. Всхлипы бесконтрольно прорывались. Он был зол. Зол до такой степени, что руки опускались. Саймон вновь себя жалел. А что ему делать? Что ещё он может? Он пробовал всё забыть, сделать вид, что ничего не произошло. Он пытался отвлечься на Миру, но не хотел её тела. Всё было нормальным до тех пор, пока она не раздевалась. Она прекрасна, фигура шикарная, кожа атласная, но не она ему нужна была. Нужен был тот альфа, что прижмёт к кровати и до седьмого пота не слезет с него. Это было тупой утопией. Это было сумасбродством. Это было болезнью.              Саймон смотрел на своё отражение. Посеревшее лицо нисколько не напоминало ему того омегу. Уставший, измотанный, с опухшими красными глазами, он напоминал наркомана. Его никто не подпустит к королю университетов, только если Саймон сам не станет каким-нибудь, хоть мало-мальским директором. А попасть в такой университет на учёбу у него денег не хватит.              Саймон направил колёса в тот парк, где недавно встречался с чудаком. Занял всё ту же лавочку и ждал его там до утра. Даже пристроился здесь же спать, но ждал. Кого он только уже не переждал. Каждый день чего-то ждал, а ничего не происходило. Перед сном Саймон опасливо просматривал новости. Каждый день он боялся того, что объявят о женитьбе его мужчины. Если это случится, тогда уж точно всё пропало. С кем он обедал в ресторане? По-любому с девушкой. А может, уже и невестой. Теперь Саймон понимал, почему Джэджун так жаждал поставить ему метку. Это право собственности подарило бы сейчас парню великое утешение. Он проверял шею, нет никаких рисунков или укусов. Никакого доказательства того, что он собственность Кима.              Чудик так и не появился. Именно в этот день он не захотел промывать мозги парню. Именно сейчас, когда тот хотел попросить его стереть весь омегаверс из его памяти, либо вернуть память Джэджуну. Сэми смотрел на звёздное небо и слёзно молил, чтобы его вспомнили.              После бестолковой ночи Саймон вернулся домой, где его поджидала Мира. Девушка вся на нервах, ждала всю ночь, оборвала телефон. Но эти амбалы отключили его, когда стёрли фото, а Саймону было не до того, чтобы включать гаджеты.              — Прости, Мира, — он устало прошёл в комнату и встал истуканом. — У меня ничего не получается.              — Что? Что не получается, Сэми? Расскажи мне всё, не бойся, — девушка повисла на нём, вжимаясь всем телом. — Если это из-за наших интимных неудач, не забивай голову, — она хлюпнула носом. — Всё будет хорошо.              — Детка, я только порчу всем жизнь, если вообще не лишаю её. — Саймон вжимался в неё ответно. — Не вини Ханя в моих пропажах, он ничего про то не знает.              — Сэми, зайчик, мне не нравится, что ты так говоришь. Ты никому не портишь жизнь, не смей так думать. Что с тобой происходит эту неделю? Ты сам не свой. Скажи честно, — она отстранилась и посмотрела в пол. — Ты кого-то нашёл?              Молчание было долгим. Девушка подняла тревожный взгляд, но, увидев в глазах своего парня слёзы, она испугалась. Он пытался улыбнуться ей и что-то сказать, но выходили только хрипы, поэтому он просто мотнул головой. Сэми сейчас смотрел на неё просто как на подругу, не более. Он просил помощи, но не любви. Мира была очень расстроена этим, но вида сейчас не подала.              — Сэми, да что случилось? Как будто кто-то умер.              — Умер? — горько усмехнулся парень. — Скорее всего, так и есть. — Он задумчиво посмотрел в пустоту.              — Ты ведёшь себя, как… Как… Ты…              — Тюхтя? — закончил за неё парень. — Сопля? — он тяжело вздохнул, понимая по её глазам, что попал в самую точку. Прикрыл глаза и кивнул головой. — Всё верно. Мне, наверное, стоит взять себя в руки. И наплевать на всё это.              Девушка потянулась обнять его за торс, но парень с болезненным кряхтением отстранился.              — Что такое? — тревожно спросила Мира, пытаясь через одежду увидеть причину его боли.              — Ничего страшного. Упал. Принеси, пожалуйста, мазь от гематом.              Девушка пошла за аптечкой, а Сэми начал стаскивать с себя одежду. Хочешь, не хочешь, а взять себя в руки приходится. Рядом с ним женщина, которой нужен мужчина, а не тюхтя.