Третий

Тишина в комнате Драко (переделанной в их с Гермионой кабинет) в поместье Малфоев – резиденции Тёмного Лорда – разрушалась только тяжёлым дыханием пары. Они сомневались, стоит ли позволить себе проявление чувств на публике, хотя были мужем и женой, поэтому прятались, как школьники. Всё было слишком запутанно. Усадив девушку на подоконник, он целовал её так, что слабели колени. Пробираясь руками под мягкую ткань её водолазки, большими ладонями гулял вдоль позвоночника. Грейнджер тихонько поскуливала ему в губы, а он периодически шептал, что шумной она может быть только дома. — Ты помнишь? — шепнул Малфой, позволяя перевести дыхание. — Что? — она испуганно распахнула глаза, взмахивая длинными ресницами. — Наш первый поцелуй, — Драко снова прильнул к её губам и тут же быстро оторвался, давая ей возможность ответить. — Свадебный? — уточнила Грейнджер, водя ноготком по его шее. Она возникла незаметно. Танцевала в лёгком белом платье, словно фея. Живая на этом празднике мёртвых. Это была их свадьба. Должна была быть их свадьба, а не очередной сбор Пожирателей. Но всё было не так, как мечтает любая девчонка. Не было первого танца и большого торта. Не было криков «Горько!» и букета невесты. Не было платья мечты. Ничего не было. Она смеялась, а слёзы текли по щекам. И он винил себя за каждую каплю. И было больно. Он понимал, зачем она решилась на это. Но не думал, что она поверила его признаниям. Зачем ей нужно было его спасать? — Я восстанавливала баланс в магической Британии и бла-бла-бла, — эхом в голове отражались её слова. Она повторяла их, как мантру, словно старалась убедить себя в этом. Но у них была общая цель. Он тогда принёс ей бокал вина. Гранатового. Ведь это их праздник. Она выпила залпом и прильнула к его губам. Отчаянно. Это был их первый поцелуй. Горький. Терпкий. Словно обещание. Она обещала ему, что он будет жить. А он обещал её любить. До дрожи. — Гермиона, я люблю тебя, — произнёс Малфой. Чтобы она знала. И не забывала об этом. — Я знаю, Драко. Знаю. Она взяла его за руку и переплела пальцы. Прикоснуться к нему… Спокойно. Она сможет. Сможет тоже полюбить его. Мерные твёрдые шаги оповестили о приходе гостя. Малфой мгновенно оказался сидящим за столом, а Гермиона накинула мантию на плечи и отвернулась к окну, чтобы скрыть румянец и распухшие губы. — Не хотелось бы надолго разлучать тебя с женой… — Гарри вошёл по-хозяйски и как-то по-особому выделил слово «жена». Холодно и будто нож в сердце. — Но? — Драко поднял голову от древних свитков, делая вид, что изучает в них новое боевое заклинание. Серые глаза сверкнули льдом. Одно его «но» выбивало воздух из лёгких Грейнджер, и она знала, что под защитой. Шумно выдохнула, мысленно считая до пяти, чтобы успокоиться – так всегда учила Джинни. — Но Милорд желает, чтобы мы с тобой навестили нашу альма-матер с инспекцией, — прошипел Поттер. Сегодня он был без линз, глаза сверкнули золотом. — Мы отправляемся в Хогвартс на пару дней. Есть информация, что там появились Несогласные, надо с ними поработать. Гермиона останется с Милордом в целях безопасности. И кому-то нужно заменить меня. Гермиону передёрнуло. Она знала, что такой тон не несёт за собой ничего хорошего. Подойдя к мужу, она встала позади него и положила ладони на его напряжённые плечи. Никогда! Они не оставляли её наедине с Волдемортом. И это чертовски напрягало. Чувствуя, как Драко совсем немного расслабился, Гермиона позволила устроить себе дуэль взглядов с Гарри, в которой тот всегда проигрывал. Мужчина не мог устоять под пристальным взглядом любимых глаз. А девушка не поддавалась гипнозу его змеиных. — Я с вами. Мы всегда работаем втроём. Тебя заменит Нотт, — смело выставила ультиматум Грейнджер и сильнее сжала плечо мужа. Поттер покраснел от гнева, с которым он наблюдал, как Малфой накрывает ладонь Грейнджер своей и переплетает пальцы. Имеет право. Она — его. Законная. — В этом случае третий — лишний! — отрезал Гарри. Поттер был крайне зол. Там Гермиона была ему не нужна. Он давно считал, что тот самый третий лишний — это Малфой. У Драко иногда проскакивала такая же мысль. И вот только Гермиону никто не спросил. Её уже давно никто ни о чём не спрашивал, словно она была трофеем для обоих. Только отношение к ней было разное. С Гарри она чувствовала себя объектом вожделения. А Драко её любил. Ей так казалось. А когда кажется… И каждый раз она врала себе, что она не такая! Что её глаза не могут врать о том, кого она любит. Но она каждый раз шла туда, где её сердце рвалось совсем к другому. Шла туда, где была несчастлива. — Мальчики сами справятся, — Драко улыбнулся. — А ты старайся не попасть в неприятности. «Я в них вляпалась, когда вышла за тебя замуж!» — мысленно крикнула Гермиона на мужа. «Это было твоё решение, Герм. Я готов был…» — тихо отвечал ей Драко. «Умереть!» — продолжала вопить Грейнджер. Их мысленная связь, появившаяся неожиданно после одного из заданий, где Гермиона «вляпалась в неприятности» в виде осатаневших кентавров, крепла с каждым годом. Тогда кричать во всё горло у неё не было возможности: заклинание немоты было наложено очень некстати, а вот мысленно передать информацию Малфою у неё получилось. Не понимала она тогда одного: почему именно ему. И каких трудов ей стоило ставить блоки, когда она была с Гарри. «И не вздумай от меня закрываться, Малфой!» — злилась Гермиона, сверля мужа глазами. «Дома поговорим, милая». «Драко, я помню», — вдогонку пролепетала девушка. «Что?» «Я помню наш первый поцелуй. Настоящий». — Когда отправляемся? — уже вслух произнёс Драко, а Грейнджер подпрыгнула от хлопнувшей в голове двери, которая отгородила её от вторжения в голову Малфоя и продолжения скандала. — Я не останусь с ним одна! — воскликнула Гермиона и ударила по столу с такой силой, что ладони загорелись. Поттер в два шага оказался возле девушки и резко повернул её лицо к себе так, что шея Грейнджер противно хрустнула, и одновременно одним взмахом насылая на Малфоя Остолбеней. Гарри был сильным магом. Тем, кого не остановить. — Ты останешься с ним, — прошипел Поттер, больно сжимая её подбородок. Его рука в кожаной перчатке жгла кожу. — Ты должна быть благодарна! Гермиона без сил плелась по коридору в сторону своей комнаты, если что-то в поместье Малфоев – резиденции Реддла можно было назвать своим. А в голове стучало только: «Ты должна быть благодарна!» Она стала… такой же, как они! Метка горела, слёзы застилали глаза. Но нужно было быть ему благодарной. За жизнь. Она жива — это важно. Остальное она решит потом. — Ты очень шумная, Герм, — Гарри подкрался сзади и шепнул ей на ухо эти слова. Девушка подпрыгнула и со всего маху ударила его локтем под дых. — И это вместо благодарности спасителю? — Я… — Гермиона замялась. Она до последней секунды верила, что Гарри принял метку, жертвуя собой ради неё. Что это было условие Лорда: Поттер в его рядах – Грейнджер жива. Ей хотелось верить, что, приняв метку, её Гарри остался тем, кого она безмерно любила. Нет. Он был Тёмным Лордом в уменьшенном эквиваленте. И кто знает, что с ним будет происходить дальше. Сейчас он кайфовал. От самого себя. Настоящего. — Ты привыкнешь. И к ней, — он кивнул на её руку с сияющей тёмной меткой. — И к нему. Так как насчёт благодарности? — Спасибо тебе, Гарри. — Одного спасибо будет мало, — Поттер многозначительно поднял бровь. Она протянула руки, что обнять его, но Поттер так резко притянул девушку к себе, что она не успела понять что происходит. Что происходит, чёрт возьми? Поцелуй! Грейнджер попыталась вырваться, но это же Гарри! Он… Он принял ради неё метку. А ради неё ли? Мысли заполняли голову серым туманом. Он сцеловывал её слёзы, медленно ведя по коридору в сторону своей комнаты. Он шептал что-то про «привыкнешь» и «благодарность». И «это не страшно». Не страшно. Она и не боялась. Нет. Было всё равно. Всё равно! Всё равно было, когда дверь в комнату захлопнулась, отрезая пути к свободе. Всё равно было, когда он целовал, укладывая на кровать. Всё равно было, когда он раздевал её и его ладони гуляли по её обнажённому телу. Все равно было, когда она пыталась изображать то, что получает удовольствие от его медленных толчков. Всё равно было от ощущения его внутри себя. Всё равно было, когда он кончал, оставляя засосы на шее. Когда она, царапая его спину, стонала в такт каждому его движению.

Благодарность. Она должна быть благодарна ему. Всегда.

— Хорошо, я останусь, — всхлипнула Гермиона. Раздался хлопок аппарации, Поттер исчез, вслед за ним развеялось и заклинание. Малфой в мгновение оказался возле жены, целуя красные пятна на её лице, оставшиеся от захвата Гарри, и шепча слова извинения. Grande amore. Он любил её больше жизни. Il mio mondo. Она это знала. Всегда. Он будто выбил все эти слова на внутренней стороне её рёбер, а сердце с каждым ударом обжигалось о них. Questa non è la fine. Не конец. Это начало их борьбы за счастье. Гермиона сильнее обняла его за талию. Надышаться им. Нужно сейчас. От дурного предчувствия поплыло в глазах, но она не могла показать свою внутреннюю истеричку. Не сейчас. Не с ним. — Я справлюсь. Обещаю. Будь осторожен, пожалуйста, — не поднимая глаз прошептала девушка. — Не ищи неприятностей на свою прекрасную задницу, любимая. Иначе отшлёпаю. Шутками пытаясь маскировать злость на всё, что он не в силах изменить, Малфой вдыхал аромат её волос. Это как островок стабильности в их сумасшедшем мире. Только она — маяк, к которому он шёл сквозь темноту. — Пойдём домой. Побудем вдвоём, — Гермиона взяла мужа за руку и повела к камину. Они шли по холодным коридорам Малфой-мэнора, но им было тепло. Пристальные взгляды портретов и других ПСов прожигали насквозь, но сейчас Грейнджер была уверена: они не должны были прятаться все эти годы. Она его. Законная. — Завтра в десять утра, Малфой. Я тебя жду, — попавшийся на пути Поттер сверкнул золотыми глазами, провожая их взглядом. — Буду на полчаса раньше. Обсудим подробности, — холодно улыбнулся Драко, обнимая Гермиону за талию и бросая под ноги летучий порох.