cigarettes after sex

было, вроде, раннее зимнее утро. хёнджин запутался: потерялся во времени. на улице была постоянная ночь, от которой уже тошнило. снег блестел, искрился, разлетался и лез в глаза, его было так много. смотря на небо, было даже не понятно звезды это или снег. и было так холодно и морозно, что хёнджин не чувствовал рук и ног. он, в общем-то, ничего и не чувствовал. только усталость, наверно. раздражающая апатия чёрной мышью проела в его сердце дыру и выгрызла все чувства. даже любовь, которой у хёнджина было непозволительно много. хёнджин ревел. не лучшая идея на улице зимой, но было так всё равно, что замёрзшие слезы уже становились второй кожей, а ресницы покрывались снежинками. видно не было ничего. но видеть что-то не было ни желания, ни смысла, ведь зимой вся улица сливалась в одну кашу, переворачивалась вниз головой. хёнджин не чувствовал не единой эмоции кроме гнева и грусти. но печали и тоски всё же, было больше. поэтому слёзы вытекали из глаз так быстро, что не было ни шанса их остановить. хёнджин ненавидел зиму, поэтому шёл к своему личному лету. личному солнышку, которое светило только хёнджину, он был точно уверен в этом. при мыслях о нём, хёнджин хоть что-то чувствовал, отголоски прелестной и тёплой любви, что ещё пару часов назад преисполняла хёнджина с огромной силой. а теперь он не чувствовал совсем ничего. перелюбил, наверно. противная апатия отобрала у него самое дорогое. хёнджин прятал шею и частично ледяные щёки под шарфом в черно-белую полосочку. казалось, это была единственная вещь, которая грела его в ту зимнюю ночь. в карманах куртки хёнджин слишком сильно сжимал зажигалку правой рукой и перебирал сигареты другой. достать всё это и начать курить было бы ужасной ошибкой, а хёнджину хотелось совершить её. шарф постепенно леденел от его слёз и прилипал к губам, но хёнджин не мог поправить. вытащить руки из карманов было бы дикой ошибкой. хёнджин чувствовал себя мазохистом, ведь курить хотелось слишком сильно. на языке был горький привкус, от которого тошнило безумно сильно. и казалось, что единственным решением будет закурить и тогда будет легче, спокойнее. будет хорошо, нужно было лишь вытянуть руки из карманов, которые ощущались наручниками. хёнджин ненавидел себя, за то что курит. его апатия росла по его же вине. у хёнджина кружилась голова и тряслись руки, а слёз становилось только больше. но он чёртов мазохист и мог думать лишь о том, как попадёт в тёплые объятия феликса, его личного лета, соскребёт с щёк корочку льда и наконец закурит. лишь от одних мыслей о таком идеальном раскладе событий, хёнджин думал, что может кончить. у хёнджина что-то скреблось в животе. бабочки, наверно. ведь он почти летел по мокрому асфальту и мечтал поскорее оказаться перед дверью квартиры феликса. а сигареты в кармане, словно сами просились, чтобы хёнджин достал их. он чувствовал себя заядлым курильщиком, который пытается бросить. от такого сравнения хёнджина чуть не стошнило прямо в лифте. но вот квартира с вечным летом перед ним, нужно только протянуть руку и открыть дверь. хёнджин с жутким отвращением достал ключ, который феликс однажды отдал ему. очень приятно такое доверие, а вот то что руки по непонятной причине так вспотели, это мерзко. дверь открылась, наконец-то. и брезгливость хёнджина осталась на улице. феликс светился. у него были темные волосы до плеч, милые веснушки по всему лицу и глаза чёрным подведены. он прекрасно знал, как сильно хёнджину нравилось это. на феликсе была одна длиннющая футболка, почти до колен, с большим вырезом. феликс был прекрасен. хёнджин чувствовал, как нечто жаркое возвращалось к нему, что-то, что оставило в его сердце дыру, а теперь вернулось и заполнило все мысли. хёнджин позволил раздеть себя до домашней одежды, хоть и феликс порывался засунуть пальчики ему под футболку. хёнджин постепенно растаял. ледяная корочка из слёз стекла с его щёк, а пачка сигарет желанно уместилась в руке. ещё было не время. феликс завёл его в спальню, где стены были увешаны плакатами, фотографиями и цветами. в воздухе перемещался уют с запахом феликса. феликс пах сладко — лилиями и шоколадом, так и хотелось откусить от него кусочек. хёнджин бывал в этой комнате сотни раз, но сейчас всё другое. феликс заполз на широкий подоконник, улыбнулся, так странно, но прекрасно и придвинул к себе пепельницу. хёнджин стоял, покачивался, потому что голова кружилась и наблюдал. за самым желанным моментом, словно он мечтал об этом всю свою не особо долгую жизнь. феликс поставил голые ноги на широкую батарею и начал курить, выжидающе посматривая на хёнджина. было холодно. не прошло и пяти минут, как хёнджин развёл ноги феликса: прошёлся пальцами по нежной бледной коже, от колен до края чуть задравшейся одежды и разместил руки на чужой спине, при этом обнимая. феликса уже начинало трясти, но он будто дразнил — курил и не поддавался на ласки. хёнджин прекрасно видел, как сильно феликс его желал, его щёки давно покраснели, а взгляд бегал по лицу хёнджина. феликс хотел поскорее поцеловаться, а хёнджин жутко мечтал поскорее закурить. и их желания сошлись, когда хёнджин выхватил сигарету из чужой руки и наконец-то всё стало проще. время замедлилось, феликс перед ним, словно стал ещё более прекрасным, на сердце потеплело, а низ живота зажгло. губы столкнулись так приятно, так долгожданно и только тогда хёнджин смог насладиться. феликс кусался, сцеловывал сигаретную горечь с языка и тихо постанывал. он смотрел так преданно, как щёнок и отводил глаза, когда сталкивался со взглядом хёнджина, который наполнился самой чистой любовью. феликс прижимался к бёдрам хёнджина голыми коленями, тянулся за нежными объятиями и пытался получить как можно больше ласки, словно маленький миленький котёнок. хёнджина это смешило, но нравилось жутко. быть любимым приятно. феликс проскулил, когда хёнджин решился залезть руками под чужую футболку. он осторожно поглаживал нежную кожу на внутренней стороне бедра и поднимался всё выше. феликс разгоряченный ласками подался вперёд, за новым поцелуем, когда хёнджин почувствовал под пальцами кружевную ткань. феликс в совершенстве знал, что ему нравится. удивительно, а в штанах было уже мокро. хёнджин облизывал ключицы феликса, ничего вкуснее он точно не пробовал. лишняя одежда соскользнула с феликса и тогда хёнджин умер. возбуждение перелилось через край при виде, как член феликса оттягивал полупрозрачную ткань женских трусов. хёнджин выдохнул и трясущимися руками потянулся к талии феликса, что усмехнулся в чужое плечо. хёнджин был готов кончить уже тогда. с помощью феликса, домашние штаны лёгко соскользнули с бёдер хёнджина. они оба стонали, либо от возбуждения, либо от того, что хёнджин прикоснулся к члену феликса, почувствовал, что ткань в одном месте уже сильно мокрая и нетерпеливо, слишком пошло потёрся своим возбуждением. феликс был готов, ведь хёнджин шёл до него слишком-слишком долго. он не сдержался и не был готов ждать вновь. хёнджин сам стянул с феликса женские трусы, хотя и мог любоваться этим вечно. он погладил чужой член, сладко поцеловал феликса в щёку и решил наконец-то сделать то, зачем он сюда пришёл. феликс почувствовал член хёнджина внутри, зажмурил глаза и потянулся к шее старшего, чтобы повиснуть на нём и почувствовать прекраснейшее ощущение кожи о кожу. и стало так тепло и хорошо, что феликс не смог не поцеловать хёнджина и тягуче простонать, когда почувствовал движения. хёнджин двигался нежно, аккуратно и гладил спину феликса. руки было некуда девать. хёнджин чувствовал, как с члена феликса скатывались маленькие капельки и становилось так жарко и мокро, что хёнджин заканчивался вдвойне быстро. феликс чувствовал каждое движение, каждое прикосновение и всё отдавалось в член, он не думал и не соображал. главное было получить удовольствие. он смотрел на хёнджина самым влюблённым взглядом и ощущал, как член в нём дёргается. посему зрительный контакт они не разрывали. феликс еле дышал, когда почувствовал, что движения стали резче, пульсирующе, а хёнджин потянулся за поцелуем. феликс уже губы не чувствовал, но на ласки отзывался так же активно. хёнджин кончил в презерватив глубоко в феликсе и влюбился заново. дико захотелось курить. феликс последний раз простонал замучено, но так прекрасно, что хёнджин не смог не погладить чужой член, чтобы вновь услышать стон. феликс кончил резко на руку хёнджина и вытер его руку о кружевные трусы. феликс без сил упал спиной на окно. хёнджин же, словно пьяный, не смог выдержать искушения и притянул к себе бельё испачканное спермой и легонько лизнул, глаза феликса округлились и он постыдно закрылся руками. всё это было слишком возбуждающе. через секунду хёнджин уже сидел рядом с сонным феликсом и чередовал его губы с сигаретой. и было так спокойно и хорошо, что хёнджину захотелось умереть в ту же секунду, чтобы остаться в этом моменте навечно.