это называют счастьем?

      Просыпаться из-за криков детей не самое приятное. Женя не сразу поняла, что это именно крики. Она приоткрывает один глаз, вслушиваясь в непонятные звуки. Смотрит на других девочек и на камеры, которые снимают каждую. Ждут реакции. Женя спрыгивает с своей кровати, спотыкаясь о ковёр. Смешок Виолетты заставляет улыбнуться, но долго она на месте не стоит. Идёт вслед за остальными, стараясь не навернуться на лестнице. Каждый толкает друг друга в спину, чтобы как можно быстрее узнать что за звуки.       Все спускаются на первый этаж, где их ждут вешалки с непонятными белыми сорочками. Женя подходит к одной из них и проводит рукой, это всё напоминает одежду рожениц. Тётя была в точно такой же, когда Женя навещала её перед самыми родами. Найдя свою Женя надевает её на себя и брезгливо отдёргивает рукава. Она выглядит странно.       — Я рожала в таком, — говорит Геля, показывая эту странную сорочку. Многие смотрят ошарашенно, но всё равно надевают.       — Мы что, рожать будем? — Кристина стоит с кружкой при входе, смотря за всем происходящим. Женя смеётся, понимая, что вряд ли они будут делать именно это. Они ждёт, когда все переоденутся, а потом выдвигается со всеми на улицу. Операторы следуют за ними по пятам, снимая каждую эмоцию и каждое лишнее движение. Женя чувствует себя некомфортно под таким количеством внимания, это выглядит страшно. За тобой постоянно следуют мужики, которых ты на дух не переносишь.       На улице стоят четырнадцать колыбелек с куклами. Каждая из них была подписана. Женя пробегает взглядом по каждой, пока не находит свою.       Евгения Соколова.       Она подходит к кукле и ужасается. В горле тут же образовывается комок, а слёзы начинают щипать глаза. Она отпрыгивает от этой куклы словно от огня и подходить снова отказывается. Смотреть туда боится и не хочет. Она это уже давно забыла. Закрыла глаза, больше не возвращается в ту ночь. Всё уже решилось. Каждая из девочек стоит рядом с своими куклами, кто-то держит их в руках, а кто-то отказывается в руки брать, как Женя. Каждая делится с тем, что у них написано, кроме Юли. Она закрыла бирку рукой и не показывает никому. Женя ничего не говорит, даже не язвит. Ей настолько плевать на всех сейчас. В голове просто воспоминания, которые проносятся один за другим, заставляя вновь вернуться туда, откуда она так старалась выбраться.       — Что у тебя? — Амина появляется неожиданно. Она стоит рядом, кладя руку на плечо Жени. Эти прикосновения мягкие, успокаивающие. Женя смаргивает слёзы, смотря на куклу, руки которой были изуродованы, все в синяках, порезах, шрамах, а рядом табличка: шрам в обмен на счастье. Женя смотрит на непонимающий взгляд Амины и улыбается криво. Она сжимает предплечья, впиваясь ногтями в чувствительную кожу, оставляя царапины и следы, — это чё значит то? — пытается докопаться до истины Амина, а Жене приходится перебороть себя, чтобы взгляд от пола отвести.       — Наркота, Амин, наркота и кое-что ещё, — тихо говорит та. Знает, что Амина особо не поняла сути записки, но оно и к лучшему. Женя смотрит на остальных девочек. Кто-то психует и плачет из-за неприятного прошлого, а кому-то, как Лизе, плевать, она с этой куклой стоит как обычно, только потом идёт Идею успокаивать, потому что истерика. Женя переводит взгляд чуть дальше, на женщину, которая выходит из-за операторов. Она её узнаёт Любовь Розенберг — психолог прошлого сезона. Она приглашает девочек сесть на стулья, которые расставили чуть поодаль от колыбелек с куклами. Женя следует просьбе и садится на стул, оставляя куклу там, не берёт её с собой. Не будет она возвращаться в ту яму воспоминаний.       Психолог разбирает каждую бирку девочек и спрашивает у каждой что она чувствует после этого. Старается помочь открыться и показать проблему, которую никто никогда не видел и не пытался увидеть. Хочет узнать почему маленькие девочки превратились в таких чудовищ.       — Женя, расскажешь, что ты увидела такого страшного? — Любовь говорит со всей нежностью, которая у неё только имеется, старается не спугнуть, не дать закрыться. Смотрит прямо в глаза и ждёт, когда Женя соберётся с мыслями и озвучит надпись на бирке и какая у неё кукла, - почему ты не взяла куклу с собой?       — В возрасте шестнадцати, кажется, может семнадцати, я начала принимать тяжёлые вещества, сначала это был порошок, таблетки, а потом мне стало мало, я перешла на шприцы, от них эффект был лучше. У меня когда ломка была, то вообще неуправляемой была, я хватала острые предметы: ножи, лезвия, бритвы, что угодно, что может убить и хуярила себе по венам, чтобы мне дали уколоться, — голос начинает дрожать, воспоминания роем проносятся перед глазами. Испуганное лицо подруги, которая пытается спасти, друзья, врачи, психушка. Всё это она помнит и забыть не может. Всё это до сих пор снится ей в кошмарах, — я несколько раз чуть не умерла от потери крови, еле успели спасти, я же повязки ношу, — Женя демонстративно поднимает руки, показывая чёрные повязки от кистей рук до сгиба локтя, — прячу всё это, смотреть не могу на руки и другим не показываю. Страшно по сей день.       Любовь слушает внимательно, она не отвлекается ни на что, смотрит в глаза и Женя видит в них желание помочь. Она чувствует, как её за руку берёт Юля Чикина, сжимая, тоже поддержку оказывает, хотя бы какую-то.       — Как ты переживала это?       — Был человек, который был рядом и всегда доставал меня из всего этого говна, она сидела со мной, обнимала, плакала, умоляла, чтобы я завязала, а я всё обещала, но всё равно шла за дозой, — на последних словах она не выдерживает. Град слёз скатывается по щекам. Женя прижимает руки к глазам, старательно стирает слёзы, но те не проходят, просто текут, обжигая щёки, — простите, я не могу об этом говорить.       — Ты боишься вспоминать прошлое? — Любовь снова задаёт вопрос. Она пытается понять, пытается помочь. Женя понимает, что если она будет молчать, то толку никакого не будет. Слёзы душат, говорить больно, поэтому она просто кивает несколько раз. Чувствует, как её обнимают за плечи, но не видит кто, да и без разницы. — Без прошлого не будет будущего, ты должна осознать, что то, что ты творила в прошлом не перечёркивает твоё счастливое будущее. Каждая из вас имеет шанс на счастье и мы здесь, чтобы помочь вам его обрести.       Любовь Розенберг ещё разговаривала с другими девочками, но Женя не слушала, что она говорит, она сидела и плакала себе в ладони. Вспоминать то, что было раньше она не хотела, но она знала куда идёт. Знала зачем идёт, если такая плата за будущее счастье, то она согласна заплатить сполна. Из-за неостанавливающихся слёз ей разрешили отойти и успокоиться, пока они не отправятся на следующее испытание. Женя сначала отказывалась, говоря, что досидит до конца, но за десять минут до конца соглашается и идёт в ванную, чтобы умыться. Она ополаскивает лицо холодной водой, поднимая глаза на отражение. Глаза красные, тушь, которую она наспех нанесла, оставила чёрные следы под глазами. Она трёт под глазами до покраснения, желая стереть это всё с своего лица. Снова умывается и выходит с ванной. Она спешит в комнату, чтобы переодеться. Хочет поскорее снять с себя эту одежду рожениц и выбросить куда-то. Ходить в форме куда приятнее. Она наспех переодевается, только теперь выдыхает полной грудью. стоит напротив зеркала, смотря на бледное, без косметики, лицо, наклоняет голову набок, стараясь разглядеть что-то привлекательно, чего не так много. Ей никогда не нравилась бледность кожи, всегда старалась скрыть её косметикой.       Девочки приходят минут через пять, после того, как Женя успокоилась. Она сидит на кухне и смотрит на свои повязки.       — Жень, тебя Розенберг зовёт, — говорит Юля Чикина, она предлагает пойти вместе или подождать, но Женя лишь отмахивается, улыбается и говорит, что всё нормально и встаёт со своего места. Идёт к Розенберг на ватных ногах. Она не очень хочет разговаривать наедине. Если при девочках она сможет сдержаться, отвлекаясь на чужие проблемы, то сейчас она будет с ней один на один и всё внимание будет на ней.       Любовь сидит всё там же, где и на первой психологии. Она смотрит, как Женя идёт к ней. Любовь кажется такой доброй и понимающей, Женя мысленно задумывается, какого это помогать стольким людям сразу. Наверняка это сложно. Она не сразу замечает камеры, которые всё ещё не убрали, значит это войдёт в передачу. Ну что же, придётся держаться. Она привыкла выставлять себя сильной, но на деле она всё тот же маленький ребёнок, которому нужна защита, иначе она просто не проживёт.       — Прошу, садись, — Любовь указывает на стул, стоящий напротив неё самой. Женя выполняет просьбу. Она нервно сжимает край юбки, — когда ты рассказывал про наркотики, то ты говорила без особых эмоций, скажи, тебя не это вывело на слёзы, верно? — всё замечает. Всё видит. Женя не готова рассказывать это. Сейчас нет. Ей нужна хотя бы ещё неделька, чтобы набраться смелости. Она слишком слаба.       — Да, но я пока не готова.       — Я и не прошу тебя рассказывать мне об этом, я хочу поговорить с тобой о твоих повязках, — Любовь кивает на руки Жени и у той в голову забирается неприятная догадка. Она надеется, что ошибается, — я хочу, чтобы ты вернулась домой без этих повязок. Я не прошу тебя их снять прямо сейчас, ты не обязана. Но я прошу тебя, как только ты будешь готова, хотя бы на сантиметр, спускать повязку. как тебе эта мысль? — она ждёт, когда Женя что-то скажет. Но она молчит. Смотрит на свои руки и думает. Она пытается перебороть себя, но рука отказывается подниматься и снимать эту чёртову повязку. Любовь Розенберг аккуратно касается чужой руки, — я не заставляю тебя делать это прямо сейчас, как только ты будешь готова, но постарайся тренироваться, ладно?       — Я постараюсь, правда.       Женя ещё разговаривает с психологом недолго, потом прощается и уходит быстрым шагом. Она понимает, что дышать становится легче после разговора. Розенберг помогает. Она даёт советы и направляет в правильное русло. От этого становится легче. Она доходит до ступенек и на неё налетает Юля, которая обнимает и что-то рассказывать начинает. Женя сначала опешила, а потом обнимает в ответ, принимая поддержку. Она знает, что у Юли тоже были проблемы с наркотиками, поэтому Юля понимает её, а ещё у них возраст схож, Женя лишь на полгода старше. Она уверена, что у них получится подружиться, если они постараются.

***

      Школа. У многих с этим местом связаны все самые ужасные, или прекрасные, воспоминания, а кто-то Женя, которая была в компании тех самых задир, которые издевались над каждым, кто неправильно посмотрит в их сторону. Она никогда не была инициатором всех этих драк, всегда шла за лидером, выполняя его слова, как собачка. Они били всех. Даже тех, кто просто прошёл мимо и не так глянул. Жене всегда было жаль таких людей, но перечить она не могла. Нельзя было. Она быстро осознала — если ты не агрессор, то ты жертва, которую не спасут. Есть счастливчики, которых никто не трогал, просто потому что было выгодно, чтобы те были хорошего мнения. Когда пацанки шли к школе, то настроение у Жени слегка поднималось. Она не надеялась, что погрузится в ту самую атмосферу, которая была раньше, но надежда была. Вот только эта школа не была похожа на ту, в которой училась Женя. Она была новой, красивый ремонт, спортивная площадка сзади, в её школе такого не было. Она была старой и еле выдерживала суровые условия зимой. Там всегда было холодно и приходилось сидеть в куртках на занятиях и дрожать от холода на физкультуре.       — Ну что, маинький, мы с тобой в одном классе, — Виолетта подмигивает, когда директор городской школы объявляет кто в каком классе. Женя сразу догадывается, что их делят на агрессоров и на жертв, а. Есть ещё одна, насколько поняла Женя — они не относятся ни к одной, ни к другой. Они просто существовали и ничего не делали. Иногда ей хотелось быть таким учеником. Просто сидеть за партой весь школьный день, а не шататься со своей компанией и смотреть, как они избивают учеников. Поначалу она стояла в стороне, просто наблюдала, брезгливо морща нос, когда избитый ученик просит помочь ему подняться. А потом она познала вкус. Женя поняла, что так она может вымещать всю свою злость на ком-то. Она может не держать это всё в себе, а избить парочку человек и станет легче.

      Женя сидит на подоконнике, покачивая свисающей ногой вперёд-назад. Она вертит в руках сигарету, иногда посматривая на двух парней, который глубоко затягиваются, выпуская дым. Рядом сидящая девушка поглаживает её по колену, иногда впивается острыми ногтями в бледную кожу. Ей нравится смотреть как на молочной коже остаются красные отметины. Нравится показывать, что Женя уже принадлежит ей.

      — Чего не куришь, мелкая? — Егор, упирается спиной в дверцу кабинки, смотрит с вызовом и ухмылкой. Он провокатор. Такие люди всегда нужны. Именно Егор выводит всех на эмоции, чтобы можно было отмазаться. Они всегда так делают, — или мамочка не разрешает? — он смеётся, а Женя чувствует, как напрягается, лежащая на её ноге, рука.

      — Отъебись от Жеки, — фраза пропитана ядом. Жене даже приятно становится, что за неё заступаются. Она привыкла, что Маша всегда это делает. Она готова всем глотки порвать, лишь бы Жене было хорошо. Стоит только попросить и любой, кто её обидел будет валяться избитый в какой-то подворотне.

      — Твоя Жека, — особенно выделяет твоя, вкладывая весь смысл в эту фразу. Никто не понимает, что между ними происходит, да и сама Женя не особо знает это. Им сейчас хорошо, что ещё нужно? — не может даже ботаника ударить, как она вообще вписалась сюда?

      Злится. Женя чувствует, что Маша может в любой момент сорваться и тогда избит будет Егор. Поэтому она кладёт свою ладонь на Машину, поглаживая большим пальцем. Она успокаивается от прикосновений. Она вообще очень тактильна. Женя переняла у неё это, тоже без прикосновений уже не может.

      — Могу, — неожиданно даже для себя говорит Женя, вставая с места. Она видит, как Маша вопросительно смотрит, а в глазах Егора смешок. Один Никита стоит и не понимает, что вообще здесь происходит. Он вообще часто не понимает, как их четвёрка дружит, все настолько разные, аж тошно.

      Егор быстро находит жертву. какая-то девушка сидит в безлюдном коридоре, читая какую-то книжку. Всё начинают снова они. А именно Маша. Кажется у них были свои тёрки, теперь девчонка будет отвечать за длинный язык. Женя не понимает, почему никто из них не держит язык за зубами, если знает на что могут нарваться. Почему продолжают говорить, если потом валяются и истекают кровью. Маша бьёт сильно, яростно и часто. Она вкладывает все свои эмоции, но останавливается резко. Откидывает девчонку от себя, маня пальцем, чтобы Женя подошла. Она слушается. Маша показывает, как складывать ладони в кулаки, показывает как бить и куда.

      В пятнадцать Женя впервые попробовала побить человека. И ей понравилось. Она чувствовала удовольствие, когда она наносила удары по лицу, в живот. Ей нравилось, что жертва плакала. Она чувствовала себя хорошо.

      Но больше всего ей нравилось видеть одобрения в глазах друзей.

      Женя сидит за партой и наблюдает за Крис и Кирой, которые подшучивают над ученицей. Она, кажется, скоро покраснеет от ярости из-за их некорректных шуточек и высказываний. Женя в их конфликты не влезает, лишь выводит непонятные узоры в своём листке, изредка поглядывая на Виолетту, которая смеялась с каждой шутки. Она не замечала взгляды на себе, но постоянно оборачивалась, чтобы посмотреть на Женю. Это будоражило её кровь. Почему Виолетта смотрит так ? Она никогда не отводит взгляд первая. Всегда держит взгляд и не переводит никуда больше. Контакт. Нравится ли это? Чертовски. Дрожь по телу проходит после каждого такого контакта.       — Блять, ты можешь уже закрыть рот? — взрывается Кристина, когда в очередной раз высказывает комментарий непонятная девушка.       — Ты кто такая, чтобы мне рот затыкать? — брызгает ядом в ответ, но не учла, что Кристина агрессор. Она готова на части разорвать тех, кто дорогу ей перейдёт. Она и так была на пике, эти слова, словно красная тряпка для быка, даёт зелёный свет. Кристина срывается. Она подрывается со своего места и несётся в сторону блондиночки, у которой инстинкт самосохранения отключен, видимо, она не встаёт и не убегает, Женя бы сделала бы именно это. Она сидит на своём стуле и смотрит. Женя реагирует скорее машинально. Не успевает подумать, как подрывается вместе с Кристиной, вставая перед ученицей, закрывая её собой. Кристина не успевает остановится, кулак уже занесла, она попадает прямиком в нос. Женя клянётся, она слышала хруст! Крик той блондиночки и Идеи с Гелей бьют по ушам. Она показывает большой палец. Всё нормально ведь, хуже бывало. Кристина тушуется. Она виновато смотрит, отнимая руки Жени от лица, чтобы посмотреть. Тоненькая струйка крови пачкает белую блузку.       — Зато новый дизайн рубашки, — неуместно шутит Виолетта, когда молчание затягивается. Женя улыбается и кивает несколько раз. Ей приносят ватку, прикладывая к носу и холодную бутылку воды. Она прикладывает её к переносице, чтобы отёка не было, — как ты, мышка? — Виолетта садится рядом во время перерыва и осматривает нос, который весь красный.       — Мне, кажется, сломали нос, как ты думаешь, каково мне? — пытается шутить Женя, вытирая капельки крови, которые иногда попадают на бледную кожу. Виолетта прикладывает к её носу чистую ватку, аккуратно стирая кровь. Кажется, в этот момент у Жени останавливается сердце, Виолетта смотрит так внимательно и сосредоточенно. Она еле касается кожи, высовывая кончик языка. Когда крови не остаётся Вилка не отодвигается, сидит также близко, дышит прямо в губы, а Женя готова сократить расстояние. Эта мимолётная мысль с головы сразу же улетает, когда замечает приближение Виолетты, — кхм, спасибо, — через чур резко отстраняется, словно обжигается. Она поднимается с лавки и уходит слишком быстро. Виолетта сидит на скамейке с ваткой в руках.