Наказание

Чимин опускает на пол сумки с собственными вещами и заодно рюкзак Хенджина, а потом резко ловит временного смертного за руку и строго смотрит на него. — Ну пусти ты, мы же в мире людей! Я хочу немного прогуляться! — Будь осторожен ты уже не Бог и не сможешь решить проблемы по щелчку пальцев. И перезапуститься ты тоже не сможешь, в случае смерти. Хенджин закатывает глаза и уносится из дома быстрее, чем Чимин успел предупредить, чтобы тот не носился допоздна. Впрочем, Чимину не нужно обязательно предупреждать. Налив в бокал асти, он делает небольшой глоток, отправляясь осматривать новый дом. Дверь открывается сама. Чимин усмехается, держа в руках бокал вина под недоверчивым взглядом Бога Ада. Идея приставить «няню» к Хенджину пришла Намджуну, а Сокджин был решительно против. Только слово мужа оказалось главнее и этот пьяница стал следить за и без того гиперактивным юным Богом. От волнения Ким постоянно контролировал Чимина, но на Олимпе подозрений не возникало. А вот теперь, когда его ребенок и так в уязвимом положении, Сокджин проходит в дом и видит… что его нигде нет. — Дорогое Божество, — специально издевается Пак, наливая вино и во второй бокал, — ваш сын еще слишком юн. Я понимаю ваше волнение, но он не научится, не набив шишек. — Не смей со мной так разговаривать, Чимин. Тебе никогда не понять того, что чувствует родитель, каким бы не был его ребенок, — грозно произносит Бог, медленно надвигаясь ближе. – Где он? — Гуляет. — Передай ему, что завтра он пойдет в обычную человеческую школу. Как и все дети, к 9-ти утра, — предупреждает последний раз Сокджин, выходя из дома и поднимаясь на Олимп. Чимин вздрагивает, когда видит, что уже полночь. Юного Бога не разбудить, а лишний раз получать от его родителей не хочется. Пак уже проклял себя в тот день, когда согласился им помочь, а потом принялся искать его по городу. — Что за хрень? – хмурится Хенджин, когда вместо железнодорожных путей появляется его квартира. — Я, кажется, предупреждал, чтобы ты был осторожен. — Да ладно, я же не под поезд бросался. Мы просто гуляли, — фыркает Хенджин, но выйти из дома не может, как бы сильно он не дергал дверь, — да, блин, Чимин! Я не буду туда ходить, я хотя бы по району погуляю. — Нет, иначе завтра ты не встанешь. Я хорошо тебя знаю, — говорит Пак, разворачиваясь и выходя с кухни. — Я встаю каждый день, — искренне удивляется парень и до Чимина доходит простая истина. — Получается, ты не в курсе, что тебя отдали в человеческую школу. Завтра тебе придется встать минимум в 8 утра, чтобы приготовиться и успеть вовремя. Хенджин отпускает руки, перестав дергать запечатанную ручку двери, мысленно считая до 10, чтобы не застонать. Когда Чимин скидывает его с постели, оставляя на двери новую школьную форму и пакет документов под новой фамилией «Хван Хенджин», то человеческая жизнь уже не кажется такой привлекательной. Хенджин толком не выспался, разлепить глаза трудно, но еще труднее заставить себя встать с постели. Вчера он потратил большую часть энергии, которую восстановить не успел. Еще и желудок начинает ныть, ведь за вчерашний день он ничего не ел. Хенджин со всем ужасом принимает слабость смертного тела и еле напяливает на себя форму, закидывая документы в рюкзак и медленно выползает на кухню. — Я видел, что школьников до школы везут на машине. Но с ними какие-то проблемы, типа.. нужно завести, проверить все. Ты не пойдешь? Или доверишь машину мне? – с улыбкой начинает говорить Хенджин, ложась головой на стол. Но Чимин не отвечает, начиная накрывать на стол завтрак. Он все еще остался Богом и пока Хенджин спал в запечатанной квартире, он разбирался с делами в Храме. Благо, их не так уж и много, а целый день в квартире равняется отдыху. — Не стоило тебе засматриваться на богатеньких детишек. Ты идешь в государственную школу, а там не всех школьников подвозят на машине. Твои родители, видимо, не настолько богаты, чтобы оставить тебе машину, поэтому… пешком. Хенджин округляет глаза, медленно поднимая голову со стола. Как раз вовремя, потому что Чимин начинает расставлять там салаты. — Но я же совсем без сил. — А я ведь предупреждал вчера. Но это не страшно, поешь поплотнее – энергии прибавится. А сегодня вечером так носиться не будешь. Твои родители не зря оставили тебе часть энергии, чтобы ты смог привыкнуть первые дни, но практически всю ее ты спустил на гулянки. — Давно ты стал таким злым к беззащитным людям? – теперь Хенджин все же еле слышно хнычет, беря в руки палочки и смотря на еду, чтобы выбрать, с чего начать. Раньше он так не переживал, ведь Богам не нужно много спать и есть. — К беззащитным людям, которые по вине других людей оказались в тяжелом состоянии неравнодушны абсолютно все Боги. Но к людям, которым Боги уже помогли, а они просрали все самостоятельно, уж прости. Пак выходит с кухни и аппетит вовсе пропадает. Но Хенджин лишь тяжело вздыхает, насильно толкая в себя еду. Упасть в обморок от недостатка сил прямо в школе звучит заманчиво, но ведь родители в первую очередь будут разбираться с ним, а Чимин может и выкрутиться. Так что придется потерпеть. Это ведь не навсегда. Оказавшись внутри, Хенджин не понимает, за что дети так ненавидят школу. Выглядит вполне сносно, все взрослые невероятно вежливые и услужливые. Хенджина едва не на руках заносят в класс, где к нему приковывается внимание абсолютно всех подростков, да и учитель забывает обо всем тоже. — Здравствуйте. Меня зовут Хван Хенджин и я – новый ученик в этой школе и ваш новый одноклассник. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — Хенджин кланяется, впервые за всю жизнь, перед обычными смертными и старается сдержать улыбку. Они ведь даже не догадываются. — Ахх… проходи, Хван Хенджин, на любое свободное место. Хенджин покрепче держит лямку рюкзака, проходя под пристальными взглядами к одному из парней за парту. С кем сидеть ему не принципиально, вот только тот совершенно забывает, как дышать. Учитель поправляет галстук, а затем и вовсе его ослабляет, пытаясь привлечь внимание учеников, но на учителя совсем никто не обращает внимания, кроме Хенджина. Последний начинает смущаться и искренне невинно смотрит на доску. Попытка за попыткой венчаются провалом и учитель просит Хенджина пройти к директору и вызвать родителей, чтобы решить, что делать дальше и как проводить уроки. Хенджин покорно сидит, как подобает прилежному школьнику, и ждет родителей, но приходит Чимин, который представляется отцом. Хенджин пока молчит, рассматривая интерьер. — … поэтому нужно решить, как будет проходить дальнейшее обучение. Хенджин вздрагивает, потому что случайно пропустил половину фразы директора. Чимин тяжело вздыхает и зло смотрит на него, отчего парень совершенно теряется, до конца не осознавая, что тут происходит. — Сегодня я заберу сына домой, а завтра… завтра мы уже что-нибудь придумаем. Спасибо, директор Ким. До свидания. Хенджин вскакивает, тоже быстро прощаясь, а потом подхватывает рюкзак, стараясь успеть за Чимином. — Чтобы не случилось – я не виноват. Я правда ничего не делал, — начинает Хенджин, но Пак лишь отмахивается. — Ты учишься в старшей школе, когда у людей гормональные войны на фоне перестройки. Ты слишком красивый, что сорвал урок. Сейчас иди домой и досыпай, а я поговорю с твоими родителями и решу, что делать. Хенджин тормозит на минуту, пытаясь понять, что сказал старший, а потом начинает громко смеяться и успокаивается только в квартире, когда Чимин улетает на Олимп.