Искусство в тебе

-Может, поиграем на желание? Чуя молчит не меньше минуты, глядя на Дазая, как на божество, сошедшее с небес к ничтожеству вроде него. Он искренне надеется, что парень не заметит, как трясутся колени Чуи, как нервно дёргаются зрачки. -Поиграем? – на выдохе, еле слышно, спрашивает Накахара. - В-во что? Дазай усмехается и наклоняет голову, заглядывая в самую душу. Потом оглядывает его с ног до головы. Настолько медленно, что рыжему хочется сбежать, спрятаться и не высовываться, чтобы снова не попасть в ловушку прожигающего, пробирающего до костей взгляда карих глаз. Он словно решает, стоит ли говорить с Чуей дальше. -Прежде, чем мы начнём, - Дазай опять кладёт руки на плечи Чуя и поворачивает его к себе. Наклоняется, чтобы их лица были на одном уровне и его лицо буквально в миллиметрах от Чуи. – Хочешь ли ты чего-то большего? Чего-то, выходящего за рамки, лисёнок? Дазай знал ответ Чуи, но сам рыжий пока сомневается. Готов ли он? До этого дня они лишь иногда целовались, как изголодавшиеся звери. Но… нужно ли Накахаре что-то большее? Как только он задал себе этот вопрос, сразу посмотрел в глаза Осаму, выдыхая: -Хочу… - думается, ухмылка напротив не могла стать ещё шире, но она стала. Дазай улыбнулся, обнажая ровные зубы, и потянулся к Накахаре. Тот в ожидании поцелуя прикрыл дрожащие ресницы, но ничего не происходило. Осаму любовался в коем-то веке тихим Чуей, который стоит и ждёт действий от Дазая. Но тому только в радость наблюдать за этим. Через минуту он и вовсе убирает ладони с плеч парня, делая один точный шаг назад, наблюдая, как Чуя открывает глаза и в смущении начинает метать ими стрелы. Прелесть. -Итак, солнце, - Чуя опять краснеет, пытаясь оттереть помаду с уголков губ воротником, - Игра самая банальная. Ты задаёшь мне три вопроса, на один из которых я отвечаю ложью. Угадаешь на какой – твоя взяла, нет – возможно, что-то у нас изменится. -Что-то? – парень приподнял бровь. -Что-то, - своей грубой интонацией Дазай как бы поставил точку, отсекая дальнейшие расспросы об этом. Чуя уже понял, что ему не выиграть здесь. Дазай – мастер искусных речей, мастер заливать чушь с серьёзным видом и говорить правду в шутку. Поэтому, парень уверен, что и здесь Дазай будет чертовски хорош в этом. -Хорошо подумай над вопросами, - Осаму взял Чую за руку и повёл из комнаты Мори в свою, закинув что-то в карман штанов. По пути наверх Дазай схватил с кухни бутылку виски и два бокала. И Чуя не против вообще-то. Они заходят в комнату Осаму и проходят к окну – куда же ещё. Садясь на пол в позу лотоса напротив друг друга, Дазай ставит бокалы и бутылку посередине. Поднимает глаза и пристально смотрит на Чую, который даже шелохнуться не смеет. Он тоже смотрит в карие глаза напротив. -Итак, начинаем? – Дазай берёт бутылку в руку лишь после минутного переглядывания, наливает виски и протягивает один бокал рыжему. Чуя кивает, начиная напрягаться. Какие вопросы задавать человеку, который мало что расскажет о себе даже под дулом пистолета? Они чокаются и залпом выпивают по первому бокалу. -Почему ты так не хотел возвращаться к себе домой? Осаму невесело усмехнулся, наливая следующую порцию виски. Он делает глоток и внимательно смотрит на Чую. -Потому что здесь я чувствую себя лишним, - он вздохнул, говоря равнодушно и без эмоций, и сделал глоток алкоголя, - В этой квартире я никому не нужен. И я был очень, даже слишком удивлён, когда узнал, что ты и Коё-сан переживали за меня и даже искали, когда я ушёл. Отцу было бы всё равно, он бы подумал, что я в любом случае вернусь. Ему плевать. Да и лучше ему было бы, - Накахара слушал, внимая каждому слову, слушал и думал, что это, наверняка, правда. Хоть Осаму и не покажет, больно ему об этом говорить или нет, Чуя не станет докучать, - А ещё мне не нравится Элис. Она всегда здесь. На последней фразе он легко рассмеялся, будто не говорил мгновение назад о рвущем его душу. Чуя отхлебнул виски и задумчиво кивнул. -Чу, не висни. Следующий вопрос. -Хорошо… Как я понял, ты не очень горишь желанием работать на своего отца, - карие глаза недоверчиво прищурились, губы растянулись в однобокой усмешке. Он медленно кивнул, - Тогда почему ты согласился на авантюру со свадьбой? И вообще, как она поможет в бизнесе? Осаму усмехнулся и налил виски. Вроде выпили всего пару бокалов, а бутылка уже наполовину пуста. -Отец просто предложил мне выгодное соглашение. Я помогаю ему, не лезу в их дела, он замолвит за меня словечко после универа где мне только угодно, - он осушил ещё один бокал, и Чуе показалось, что он сидел немного дальше, - А для чего всё это нужно я и понятия не имею. Они не посвящают меня. Сказали не лезть, я не лезу. -Но должна быть весомая причина, почему и мама согласилась на это. Я не понимаю, для чего это сделали. -Мне было бы интересно узнать это также, как и тебе, но и нарушить условия договора с Огаем я не могу. Чуе показалось, что Дазаю вообще плевать на это. Ему не нужно это знать. Рыжий осушал бокалы наравне с Осаму, обдумывая следующий вопрос. Молчание затягивалось и Накахара решил спросить первое, что пришло ему в голову: -У тебя были серьёзные отношения? Дазай словно на несколько тонов побледнел, его глаза расширились, губы сжались в тонкую линию. Взгляд упёрся в пол, будто он что-то вспоминал, о чём-то напряжённо думал. -Нет, - Дазай резко поднял глаза на рыжего, растягивая губы в улыбке. Её можно было бы назвать счастливой, если бы Чуя не наблюдал такой резкой перемены эмоций на лице Осаму. – Мне это не особо нужно. Это была бы бессмысленная трата времени. «Вот оно. Вряд ли у Дазая не было отношений. Возможно, он просто не хочет говорить о них, - Чуя думал, на какой же вопрос стоит опираться, - Кажется, на другие он честно ответил.» -Ну, так что? – Дазай наклонился к Чуе, делая глоток, - Ты понял, где враньё? -Третье…? – Накахара смотрел в глаза, следящие за каждым его действием. Звонкий смех раскатился эхом по всей квартире. Слушать его можно вечно. Такой лёгкий, искренний и простой. От Осаму редко можно услышать его. Чуя сидел, наблюдая, как парень запрокидывает голову, заливаясь смехом, чуть ли не хватаясь за живот. Рыжий невольно улыбнулся сам. Ему хочется, чтобы Дазай всегда был с ним такой… открытый. Вряд ли, Осаму позволяет себе вести себя так при других. Чуя не знает точно, но почему-то он в этом уверен на все сто процентов. -Чуя, ты так предсказуем, - Осаму уже утирал маленькие капельки слёз с глаз, пытаясь успокоить свой приступ смеха, - Ты проиграл, и моё желание будет жестоким и неоспоримым, согласен? -Допустим, - Чуя недоверчиво прищурился, вертя в руке стакан с жидкостью цвета глаз напротив. Один и тот же цвет. – Но на какой вопрос тогда ты соврал? -Может, на все три, - Осаму задумчиво перевёл взгляд с одного конца комнаты в другой, - Или я на все ответил честно. Кто знает, Накахара-кун… Парень подполз к Чуе, скрестившему руки на груди и недовольно глядящему в карие глаза. Рыжий начинал злиться, хмуря брови и выпрямляя плечи. -То есть, ты действительно так поступил, Дазай? – одна бровь изящно выгнулась, показывая всё его недовольство. Пальцы скрещенных рук начали постукивать по ним. -Нет, Чуя, я играл честно, - Дазай протянул обе руки вперёд, хватая того за талию, чтобы притянуть ближе к себе. -Тогда, на какой вопрос ты соврал? Чужие руки Чуя не убирал, но и не содействовал им, чтобы придвинуться к Осаму ближе. Он ждёт ответ на свой вопрос. Но Дазай просто пожимает плечами, улыбаясь на одну сторону. Его глаза прикрываются, и он тянется носом в изгиб шеи Накахары, кладя подбородок на его плечо. Тяжёлый выдох совсем немного колышет волосы Чуи, но реакция его тела на это сильнее, чем должно быть. По спине бегут мурашки, пальцы начинают нервно сжиматься и разжиматься, дыхание учащается, пульс становится просто бешенным, глаза бегают по комнате, каждый раз возвращаясь на широкие плечи перед ним. Но становится ещё хуже, когда Дазай начинает водить пальцами от поясницы до лопаток почти невесомыми прикосновениями. Чуя выгибается под ловкими пальцами, выпуская из горла неподобающий звук, похожий на стон, и даже не видя лица Осаму, рыжий знает, что он усмехается. Парень расцепляет свои руки и кладёт одну на грудь Дазая, другую на его бок, слегка впиваясь ногтями. Осаму поднимает ладонь выше и кладёт её на шею рыжего, начиная поглаживать. Его пальцы изредка цепляют чёрный ремешок, проводя по самому его краю. И Чуя тает, он умирает от наслаждения, от блаженства, которое зашкаливает. Но в следующий момент Чуя вытягивается струной, судорожно выдыхая, когда чувствует мягкие губы на своей шее. И Чуя не может видеть, как внимательно сейчас Дазай наблюдает за реакцией парня на свои действия. Он, как бы экспериментируя, оставляет ещё один поцелуй ближе к линии чокера. Накахара со стоном выдыхает, добавляя уверенности Осаму. Тот крепче перехватывает поясницу рыжего, почти вплотную притягивая его к себе, другая рука зарывается в огненные волосы, оттягивая назад, чтобы Чуя приподнял голову, открывая себе больше места. Пальцами он слегка натянул чокер, прислоняясь губами к коже под ним, и начал покрывать её короткими поцелуями. Чуя сам не понял, как издал полноценный стон, когда Осаму укусил его, слегка оттягивая кожу и сразу же зализывая это место. Он повторил такое действие ещё несколько раз, пробираясь языком к линии челюсти. Руки Чуи уже оттягивали корни тёмных волос, неосознанно спутывая их между собой. Алкоголь тоже неслабо ударял в голову, влияя на их поведение, окрашивая их щёки почти в алый. -Ж-желание… - на выдохе произнёс Чуя. -Что? -У тебя есть желание, - дыхание сбито, говорить сложно. -Да, - Осаму поднял глаза на уровень глаз Накахары и хитро улыбнулся, - Я хочу, чтобы ты сделал то, что хочешь прямо сейчас. Удивлён ли Чуя? Нет, он слегка в ахуе. Что Дазай только что сказал? Накахара сначала широко раскрыл голубые глаза, пялясь на Дазая с ахеревшим выражением, потому что он просто не понимал, что ему делать. Точнее, он не понимал точно, что сам хочет. Сбежать от этого прожигающего взгляда, цепких рук и раскрытых губ в паре сантиметров? -А если я хочу спать? – Чуя пытался отшутиться, чтобы хоть как-то разрядить порядок мыслей, перепутавшихся в его голове. Они не дают ему покоя. Руки Дазая опускаются ниже, ложась на бёдра Накахары. Потрескавшиеся губы расплываются в едкой ухмылке. Дазай приближает лицо к Чуе, шепча в самые губы, не разрывая зрительного контакта с ярко-голубыми глазами: -Не хочешь, - одна рука оглаживает бедро, пробираясь пальцами к бугорку на штанах рыжего. Парень моментально краснеет, отводя взгляд в сторону и прикрывая лицо одной рукой. Осаму чуть посмеивается и поднимает «свободную» руку, чтобы убрать ладонь Накахары, прикрывающую признаки смущения. Алкоголь всё же играет в крови обоих, разогревая и побуждая их к действиям. -Не бойся своих желаний, малыш, - шёпот в самое ухо вселяет долю уверенности наравне с ещё большим смущением. Что хочет Чуя прямо сейчас? Трогать. Блуждать руками и губами по Осаму. -Я не боюсь… - ответ хриплым тихим голосом заставляет Дазая прикрыть глаза в предвкушении. Чуя приподнимается на коленях, немного возвышаясь над Дазаем. Осаму только наблюдет, как хищник за добычей, за каждым действием, каждым движением и сменой положения. Он выпрямляется, усаживаясь и упираясь руками за спиной в пол. Усмешка, кажется, ни на минуту не сойдёт с его лица. Дазай сам уверен, что даже умирать будет с усмешкой. Она его поводырь по жизни. Набравшись, как можно больше, смелости, Накахара решил, что в любом случае доведёт задуманное до конца. Он подползает к Дазаю ближе и перекидывает одну свою ногу через ноги Осаму, почти усаживаясь на парня. Дазай облизывает нижнюю губу и смотрит на подрагивающие руки, тянущиеся к нему. Одна ложится на плечо, другая на грудь. Обе начинают гладить вверх-вниз, заставляя дыхание Осаму еле заметно участиться. Чуя тянется ниже, припадая губами к губам Дазая. Он начинает целовать парня нежно, осторожно двигая губами, медленно сминая чужие. И сначала Дазай даже не хочет помочь Чуе «соблазнить» себя. Но, кажется, Накхаре это и не требуется. Он прекрасно справляется сам, мягко двигая губами и оглаживая руками напряжённое тело. Ответить Дазай соизволил, когда Чуя нагло по-хозяйски залез рукой под подол водолазки, начиная оглаживать подтянутый живот и рёбра. Ощущение мурашек под пальцами дали Накахаре большую уверенность в своих действиях, как и выдох с приоткрытых губ. Поэтому в следующее мгновение под одеждой Дазая блуждали уже обе ладони, сначала мягко касаясь и оглаживая, а после слегка царапая короткими ногтями. Дазай приоткрывает губы и кусает нижнюю губу Чуи, наслаждаясь полустоном, невольно вырвавшемся из горла рыжего. Они улыбаются друг другу. Безумно, дико, но улыбаются. Не до конца понятно, что больше играет сейчас в них: адреналин или алкоголь. Пальцы Чуи хватаются за края водолазки, стягивая её с парня в следующую же секунду. Рыжий окидывает взглядом тело напротив и снова кладёт ладони, оглаживая, местами снова царапая, и снова припадает к губам напротив, моментально получая ответ. Язык Осаму сразу бесстыдно пробирается в рот Накахары, сталкиваясь с его собственным, сплетаясь с ним то ли в танце, то ли в борьбе за право быть здесь. Кажется, Чуя действительно пытается вытолкнуть его, но Дазай лишь усмехается, продолжая свои проказы. Разочарованный выдох следует, когда Чуя отстраняется и припадает губами к шее Осаму, обводя языком кожу около краёв бинта. Он не кусает, просто целует, иногда обводя эти места юрким мокрым язычком, но Осаму в удовольствии откидывает голову назад, когда чувствует руку, опустившуюся на выпуклость его штанов. Чуя сначала мягко оглаживает его, затем слегка сжимая через штаны. И Дазай почти скулит, пытаясь хоть как-то двинуть бёдрами, чтобы потереться о ладонь Накахары сильнее. Но Осаму чуть не давится воздухом и теряется в ощущениях, когда язык Чуи проходится по одному соску, а рука, расстегнув ширинку, пробирается под бельё. Как бы Дазай не старался сдерживать себя, он протяжно простонал, опустив одну ладонь в волосы Накахары, выводящему узоры языком на его груди. Стон, наполненный удовольствием через края, заставляет Чую начать «работать» интенсивнее. Его рука обхватывает Дазая у самого его основания. Судорожный выдох в рыжую макушку. Чуя поднимает голову и смотрит на подрагивающие ресницы прикрытых глаз. Он прикасается к губам Дазая своими и начинает медленно двигать рукой сначала вверх, потом вниз. Вторая рука чуть приспускает нижнее бельё, чтобы парню было удобнее. Дазай отвечает Накахаре, начиная остервенело терзать его губы, не давая сделать и глоток воздуха. Рука Чуи поднимается вверх, большой палец проходится, слегка надавливая, по розовой головке. -Блять… - Дазая почти трясёт, он сам начинает двигать бёдрами, толкаясь в руку Чуи. Рыжий ускоряет темп, двигая рукой всё быстрее и быстрее. И снова замедляется, повторно проходясь по головке пальцем, - Чуя… Накахара сам чуть не кончил от того, как Дазай произнёс сейчас его имя. Он на грани, Чуя это понимает, поэтому опять ускоряется, прижимаясь губами к изгибу между шеей и плечом, и чувствует руку, пробирающуюся под его бельё. Парня самого начинает потряхивать, когда длинные пальцы оглаживают длину и затем обхватывают основание. Его же рука невольно замедляется, начиная трястись, но движения продолжает. Теперь обе руки двигаются синхронно, задавая одинаковый темп. Губы снова сталкиваются, дикость и желание заслоняют здравый рассудок обоих. Зубы почти ударяются друг о друга, когда они растягивают слюну между языками и снова припадают назад к губам. Они начинают кусаться и постанывать друг другу в рот. Парни ускоряют движения рук и отстраняются, смотря в глаза друг другу. У Чуи бровки домиком, глаза застелены пеленой похоти, на ресницах подрагивают маленькие капельки слёз, он почти до крови кусает нижнюю губу. Дазай же смотрит хищником в глаза напротив, немного хмуря брови, губы его растянуты в по-настоящему безумном оскале, будто он собирается наброситься и растерзать свою жертву на тысячи кусочков, забирая всё себе, чтобы больше никому не досталось. Осаму протяжно выстанывает его имя и изливается в руку Чуи. Накахара себя долго ждать не заставляет и кончает почти сразу за Дазаем, размякая на парне, ложась на него всем телом. Осаму аккуратно откидывается назад, укладываясь спиной на пол вместе с Чуей. Несколько минут им требуется только, чтобы восстановить дыхание и перестать дрожать. Блаженство растекается по телам, как и усталость. Чуя приподнимает голову с груди Дазая и смущённо улыбается сквозь тяжесть век. -И ты говорил мне, что ты натурал? – Дазай усмехается и подтягивается к Накахаре, чмокая в губы. Чуя краснеет ещё больше. -Завали, скумбрия, - смех снова эхом раскатывается по квартире.

***

-М-мори, положи телефон… Коё Озаки лежит на диване в кабинете Огая. Её до сих пор трясёт, она не может прийти в себя, ей невероятно плохо. У неё жар, но мороз прокатывается по коже раз за разом, когда она вспоминает фотографию, она не может выйти у неё из головы. Женщина переворачивается на бок и смотрит на Мори почти с мольбой. По щекам опять катятся несколько слёз. Она не может их остановить. И Коё ненавидит свои слёзы, ненавидит проявлять слабость перед кем-то, даже если этот кто-то – Мори Огай. Она прикрывает глаза и её рука безвольно свисает с дивана, когда она снова отключается. Огай понимает, что Озаки эмоционально, морально истощена. За месяц она услышала о своём бывшем муже больше, чем за все два года, на которые он пропал. Мори постукивает пальцами по деревянной поверхности стола, раздумывая. С одной стороны Чуя должен знать о том, что произошло с его матерью, в каком ужасном она сейчас состоянии, с другой – Озаки слёзно просит этого не делать. Если же всё-таки позвонить, то придётся рассказать ему причину, почему сейчас его мать бледным трупом лежит в отключке. Неизвестно, как Накахара отреагирует на известия об отце, на фотографию, но и держать его совершенно в неведенье не хочется. Смотря сейчас на растрепавшуюся причёску персикового цвета, тяжело вздымающуюся грудь и редкие вздрагивания во сне, Огай думает, что вряд ли подозрения его коллег обоснованы. Озаки не причастна, она не может быть предателем. -Я не буду звонить сейчас, но ты должна будешь рассказать ему обо всём, Коё, - через время говорит Огай, когда женщина уже сидит, держа трясущимися руками стакан воды, - Обо всём абсолютно. Стало небезопасно. Крысы прибегнули к самым крайним мерам, пытаясь запугать нас. И у них получилось. -Но, Мори, он ещё… -Нет, он не ребёнок, Коё! Пойми же, тебе всё равно в один момент пришлось бы это сделать. Коё резко встала с дивана, выпрямляя спину и расправляя плечи. Напускное равнодушие на лице заставляло Огая чувствовать себя не в своей тарелке. Она определённо затаила на него обиду. -Я поняла вас, Мори-сан, - она развернулась на высоких каблуках и уверенно пошла на выход, останавливаясь в дверях. - Тогда мальчикам можно вернуться домой? -Нет, Коё, пока это не является возможным. Сожаление на лице Огая было настоящим, а вот усмешка Озаки сквозила фальшью. Она разочарована в Мори. Она никогда не думала, что он станет подозревать её в измене организациям. Дверь в кабинет хлопает, за ней слышатся быстрые отдаляющиеся каблуки, цокающие по полу. Дружба, которая велась между ними много лет назад только начала возрождаться, но сейчас всё опять начинает рушиться, осыпаться штукатуркой сожалений и неправильно принятых решений. Как и в тот раз, снова всему виной Артюр Рембо…

***

Проснувшись утром в кровати Дазая, на самом Дазае, Чуя опять покраснел до кончиков ушей, вспоминая окончание их вечера. Кажется, они вышли на новый уровень отношений. Но между ними ничего нет, верно? Осаму сам говорил вчера, что это пустая трата времени. И это пока устраивает их обоих. Наверное… Сегодня пятница, а значит самое время сходить на учёбу в университет. Думается, кто вообще ходит в последний день недели. Чуя ходит. Накахара аккуратно, стараясь не разбудить Дазая, сполз с кровати, поднимая с пола штаны, собираясь выйти из комнаты. Осаму перевернулся на живот, его чёлка упала на лицо, закрывая глаза. Одна рука вытянулась вверх и залезла под подушку. Накахара ловит себя на мысли, что опять непозволительно долго пялится на парня, который сейчас спит, как он думал. Как только парень потянулся к ручке двери, раздался хриплый после сна насмехающийся голос: -Сбегаешь? Чуя почти подпрыгивает на месте, переводя взгляд на Осаму. Тот позу на поменял, лишь убрал с одного глаза чёлку. -В университет собрался сходить. Дазай резко вскидывает голову, пялясь на Чую, как на сумасшедшего. -В субботу? -Пятницу. Дазай тянет руку к прикроватной тумбочке, на которой лежит телефон, и с недоверием включает. Убедившись в словах рыжего, он падает лицом в подушку и недовольно стонет. Чуя сразу краснеет, отводя взгляд, когда вспоминает, как Осаму стонал вчера. -Я тоже пойду тогда, а то я умру со скуки один. Парень поднимается с кровати и, в который раз, Чуя просто проклинает их разницу в росте, когда тот подходит ближе. Осаму аккуратно берёт Чую за подбородок пальцами, приподнимая его лицо, и наклоняется, нежно целуя Накахару. И Чуя опять тает под прикосновениями. Если бы не рука Дазая, держащая его, он бы свалился на пол. Отпустив Чую из своих объятий, Дазай направляется на выход из комнаты, оставляя рыжего в своих мыслях. Что это было? Если они никто друг другу… Чёрт, как всё сложно! И ведь не спросишь совета ни у кого. Да и зачем? Разве есть какие-то чувства…? «Чувства, - Чуя почти пугается этой мысли, - А если они появятся? Вдруг уже появились? Блять…» Накахара уже однажды положился на свои чувства, доверился им, позволив себе влюбиться в Юан. Она предала его. Не единожды предала. «Это может случиться снова, - мысли буквально съедали, - Я не хочу «снова», но… Дазай не такой, как Юан, он не предаст. Он не бросит на произвол судьбы, правда…?» -Чуя? – парень даже не заметил, как Осаму вернулся из ванной, - Всё хорошо? -…да, - даже не посмотрев в глаза парню, Накахара вышел из комнаты с штанами в руках и зашёл к себе, плотно закрывая дверь. Осаму непонятливо пялился вслед парню, думая, что, может всё-таки пора решить «что-то» между ними…? Помнится, в начале знакомства Дазай считал, что даже подружиться они не смогут, но он ошибался. Поэтому, может, если у них получилось создать что-то вроде дружбы, получиться что-то вроде отношений? Рыжий агрессивный парень определённо привлёк внимание Дазая. Он нравится ему. Он не уверен, правильно ли он понимает свои чувства, но он точно знает, что они есть. И ему кажется, что это даже больше, чем просто симпатия. Дазай быстро одевается и спускается вниз на кухню. Чуя уже сидит за столом, что-то вычитывает в телефоне и пьёт зелёный чай. Дазай сел напротив. За завтраком они лишь перекинулись парой будничных фраз и продолжили в молчании собираться на выход. Чуя убежал первым, потому что от квартиры Мори ему идти намного дальше. Смысла заказывать такси нет – не так уж и далеко. И время позволяет прогуляться пешком. Дазай же в поисках своих принадлежностей за временем не уследил, выбежав из дома буквально за пятнадцать минут до начала пары. Чуя на этот момент уже вошёл в здание своего универа, вытаскивая наушники из ушей. Около аудитории, в которую шёл Чуя столпились его «друзья». Юан опять громко болтала, хохоча на весь коридор, как умалишённая – так и есть, наверно. Хигучи с благоговением слушала девушку, почти у неё под боком, её глаза буквально горели, когда Юан, что-то говоря, наклонялась прямо к ней. Тачихара стоял, прислонившись к стене спиной, и находился будто не здесь. Его взгляд был прикован к полу. Внимания он не обращал ни на слова девушки, ни на кого из присутствующих. Гин стояла рядом с Мичизу, но девушку, в отличие от него, слушала. Не с таким восторгом, как Ичиё, но слушала, не вставляя реплик. Чуя моментально остановился, когда его взгляд переместился чуть левее. Ладони сжались в кулаки, из ушей чуть ли пар не идёт и глаз дёргается. Только такой мрази ему сейчас и не хватает. Пепельные волосы в одну секунду захотелось вырвать с корнями, а кривые руки, закинутые на плечи Гин – которая уже думала, как засунет эту самую руку в зад обладателю – и Хигучи, которая обращала внимание лишь на Юан, переломать к херам собачьим, чтобы знал, где их распускать не стоит. Проходя мимо этой компании, Чуя молил всех богов, чтобы его просто не заметили за увлечёнными речами этого урода. Но, как по воли случая, пара уже началась и, кроме Накахары, никто не входил в кабинет. Слиться с толпой возможности не представлялось, поэтому буквально через секунду мерзкий голос раскатился громом для Чуи: -Эй, чува-ак, - Ширасэ подлетает к Накахаре и собирается задушить его в крепких «братских» объятьях, но Чуя выставляет вперёд руки, кривя лицо в злости и отвращении. Тот останавливается и непонятливо смотрит на него, - Ну, мы че, не друзья, чувак? -Нет, чува-ак, - язвительно, со всей ненавистью передразнивает его Чуя, - И никогда ими не были, мечтатель херов. Компания подошла ближе, наблюдая эту сцену, осуждающе глядя на Чую. Ширасэ, заметив это, закинул руку на Юан и с напускной самоуверенностью усмехнулся. -Стал течной сучкой Дазая и зубки прорезались? – его «шутку» оценили только он сам и Юан, ухмыльнувшись и переглянувшись между собой. Глаза Накахары округлились, готовясь выкатиться из орбит и округлиться ещё больше, валяясь на грязном полу универа. -Я думал, мы друг о друге лучшего мнения, цветочек, - язвительно обращается Чуя к розововолосой. Юан перестаёт усмехаться, когда замечает, как выражение лица Чуи меняется с «боже, откуда они знают» на «пизда вам всем», когда Ширасэ начинает хохотать. Не успевает шутник ещё что-то высказать, как спиной врезается в стену, больно ударяясь затылком. Удар слева и рассечена одна бровь. Удары в живот и по рёбрам и Ширасэ сгибается в три погибели. И тогда Чуя точным ударом острого колена разбивает ему нос. Он даже не сопротивлялся, не попытался помешать себя ударить. Слабак. Каждый раз одно и то же. Повыпендривается, а потом жалуется каждому, как его незаслуженно отметелил не тот, так другой. Ну что за человек вообще. -Можешь говорить, что угодно, петух недобитый, но подойдёшь ко мне ещё раз, - Чуя склонил голову набок, наблюдая, как корчится от боли этот ублюдок, - Ты – не жилец. Накахара почти развернулся, поднимая скинутый с плеча рюкзак, когда услышал снизу: -Пожалуешься Дазаю? Теперь Юан стало невероятно страшно, её начало трясти, когда Накахара засмеялся в голос смехом настоящего безумца. Его смех в гробовой тишине коридора отражался эхом от стен расписного здания. Парень сделал один шаг к Ширасэ, пытающемуся уже отползти. Но успел тот сделать ни одного рывка, чтобы подняться, как Чуя со всей силы пнул его в живот. Ширасэ скорчился, свернулся клубком и заныл, как маленькая девочка. Позор. -Я предупреждал тебя, плакса. Рыжий развернулся на пятках и прошёл мимо всех своих «друзей», заходя в аудиторию и проходя на самый последний ряд. Рюкзак брошен в ноги, а Чуя уселся и попытался вслушаться, что говорит препод. Через минуту открылась дверь в кабинет. -…и идите все к чёрту, курицы слепые, - Гин зашла внутрь, начиная глазами искать Чую. Она прошла к нему, указывая на место рядом - Не против? -Садись, - равнодушно произнёс Накахара, даже не поднимая на девушку взгляд. -Юан идиотка, знаешь, а с Ширасэ вообще вдвойне, - она горько усмехнулась, садясь рядом и поворачиваясь лицом к парню, - Столько чуши я за всю жизнь не слышала. -Знаю. -Прости, что… -Не извиняйся, я понимаю, - перебил её Накахара, всё же повернувшись к ней лицом, - Я сам изначально поверил ей, пока мы не остались наедине. -Нет, всё равно прости. Я должна была сразу поверить тебе, а не ей. Гин протянула Чуе руку, он протянул свою в ответ, сцепляя их пальцы в замок. -Ты знаешь, что Юан и Тачихара вместе? – округлившиеся голубые глаза дали понять Гин ответ на вопрос. -Давно? -Не знаю, но… -Если кому-то неинтересна моя лекция, попрошу на выход, - преподаватель говорил всей группе, но взгляд был направлен на Чую с Гин. Когда старик отвернулся, Чуя ближе наклонился к девушке, говоря: -После пар я могу проводить тебя до дома, я всё равно временно живу в той стороне. Так что, поговорим тогда? Гин недоверчиво оглядела парня, но кивнула. Не нужно было идти на учёбу именно в пятницу. Идиот.

***

Дазай со скукой отсидел одну лекцию, слушая её и записывая самое важное. Вторая пара проходит в кабинете рисунка и живописи, и Дазай направляется туда. Его рюкзак расстёгнут и всё может вывалиться из него в любой момент, но он не может это исправить, потому что руки его заняты большим холстом, который препод попросил отнести в аудиторию. -Дазай! Давай я тебе помогу, - длинноволосая девушка подбегает сзади и начинает поправлять рюкзак, пытаясь застегнуть его. Дазай моментально отскакивает в сторону и поворачивается лицом к улыбающейся девушке в лёгком голубом платье. Он пятится на пару шагов, пытаясь держать дистанцию, и внимательно смотрит из-за холста, стараясь не уронить ни его, ни рюкзак. -Спасибо, Сасаки, но я справлюсь сам, - Дазай собирается уже уходить в сторону своего кабинета. -Давай хоть чем-то помогу… -Не нужно, - парень старается не показать ей раздражения и направляется дальше. -Эм, Дазай, - девушка топает рядом, стараясь держаться как можно ближе к парню, - А ты сегодня вечером занят? Они доходят до аудитории, заходя внутрь. Он ставит холст на мольберт и отряхивает руки, с облегчением выдыхая. Он садится на стул и смотрит на девушку, которая до сих пор ждёт ответ. -Да, сегодня на похороны иду. -Ох, бедный, мне так жаль, - она хочет подлететь к Осаму и обнять, но тот резко наклоняется «завязать шнурки кед», и она останавливается, - Мне так жаль! А кого хоронят? «Моё терпение, если не отвалишь, - тяжёлый вздох девушка воспринимает, как скорбь по умершему, - И тебя вместе с ним. Комбо…» -Ох, знаешь, у моей четвероюродной тётушки бабушка вышла замуж за отца своей подруги, а его сын женился на её дочери и их сын женился на моей троюродной сестре, и вот её муж. Бывший. Скончался недавно. -Как это грустно, Дазай! Обязательно передай мои соболезнования бабушке, - парень чуть не рассмеялся, но сумел удержать печаль на лице. Началась вторая пара. Девушка ушла, в кабинет начали заваливаться люди. Задания у всех есть, поэтому они сразу к ним приступают. Когда набросок Дазая был готов, по аудитории эхом отразился крик преподавателя с другого конца кабинета. -Это ты называешь построением?! Тебя мамонты учили хоботом карандаш держать?! Как ты вообще поступил сюда с такими навыками? Моя жена сделает лучше, а она двадцать лет как мертва, между прочим! – голос становился почти истеричным, - Меняй всё! Абсолютно всё! Это никуда не годится! Зачем ты перевёлся на последнем году обучения, скажи мне? Успокоившись, старый невротик отходит от парня, которому, кажется, вообще плевать. Ни одной эмоции. Худощавый высокий парень смотрел на свою работу, оценивая. Бледность его кожи могла просто ослепить. Лёгкость его движений сразу привлекает. Меланхоличность, скрытая печаль или всё же равнодушие, по взгляду не понять. С первого взгляда можно подумать, что ему нужно было идти не на художественный, а филологический. Дазай подходит к нему, с улыбкой выглядывая из-за мольберта. -Приветик, а чего это он так взъелся? Дазай думал, что своим «неожиданным» появлением хоть немного напугает парня, но тот лишь спокойно перевёл на него взгляд, после возвращая его к своей работе. -Ему не понравилось. -Это я понял, - Дазай полностью вышел из-за мольберта, чтобы взглянуть на холст. Это красиво, очень красиво. Но не по законам построения, препод такое не примет. В наброске просматривается определённый стиль. У каждого художника есть свой личный стиль рисования и у некоторых он… слегка неординарный, что не нравится преподавателям, которым нужны идеальные пропорции и соблюдение размеров, полей, границ. Поэтому каждый обучающийся художник вырабатывает в себе стиль скучный и приевшийся. -Он заставит всё переделать? -Нет, если ты сейчас схитришь, - Дазай улыбается парню и высматривает, где препод. Он достаёт карандаш из-за уха – хорошая привычка, кстати – и указывает на определённые предметы, - Сделай разметку, отметь поля, как бы для себя, и прочерти по ним более точные линии. И перспектива. Попробуй через линию и точку. Думаю, самое то. Он показал парню примерно что, где и как, и ушёл обратно к своему мольберту. По окончании пары Дазай всё же решил разобрать рюкзак, хоть немного, чтобы не было такого хаоса. Поэтому он ненадолго задерживается в аудитории. Как и несколько студентов, заканчивающих работы, в числе них и тот парень. К нему подходит старик и начинает внимательно осматривать изменения. -Ну вот, нельзя было сразу так сделать? Очень неплохо. Дазай самодовольно усмехнулся и запихнул оставшееся в рюкзак не идеально, но точно аккуратнее, чем было. И застегнул. Наконец-то, застегнул. Почти бормоча себе под нос, какой он молодец, что разобрал бардак в сумке, он собирался уже выйти из аудитории, когда его окликнул тот парень. Он подошёл ближе и они вместе вышли из кабинета. -Благодарю, ты очень помог мне. -Да ладно, ничего такого. Ты новенький? Почему ты перевёлся? -Я переехал из другого города, поэтому пришлось. -Понятно… Я Дазай Осаму, кстати, - он остановился, протягивая руку парню для рукопожатия. Парень протягивает руку в ответ, отвечая на рукопожатие. Холодная ладонь, холодные голос и интонация, холодный взгляд. Что-то притягивает в этом парне и что-то определённо отталкивает. -Фёдор, - на губах появляется слабая усмешка, - Фёдор Достоевский.