Искусство в тебе

Утро субботы для домочадцев началось только в половину первого дня, когда все, наконец, смогли отлепить заспанные лица от подушек и спуститься вниз на «завтрак». Первый на кухню зашёл Чуя, проснувшийся раньше всех. Относительно. Он, уже скорее по привычке, сразу нажал на кнопку чайника, набрав сначала туда воду. Почти всю ночь парень провёл за просмотром какого-то аниме, поэтому заснул ближе к четырём утра. Проснувшись в двенадцать он чувствовал себя тем чуваком, имя которого он уже не помнит, из ночного аниме, которому врезали несколько десятков раз. Каждый раз он обещает себе, что не будет засиживаться допоздна, и будет соблюдать режим. Сегодня он решил отложить это обещание до следующей такой ночи. он знал, что в следующий раз тоже пошлёт всё к чертям и опять всю ночь проглазеет в экран. От злости на самого себя Чую отвлекли шаги зевающего Дазая, заходящего на кухню. Он тоже не спал полночи, но всё лишь из-за вдохновения, которое резко посетило его в час ночи. Он, было хотел послать его в пешее эротическое, но оно взяло над парнем верх. Он просто не смог сопротивляться желанию нарисовать рыжего паренька на обычном листе А4. Так он и просидел над портретом несколько часов, выводя каждую линию с каким-то внутренним трепетом. Просидев всю ночь, он решил, что стоит изобразить отдельно изящную шею того же рыжего паренька в своём скетчбуке, прикрепляя лист А4 канцелярской кнопкой к стене над столом. Озаки-сан сама сказала делать в этой комнате, что будет душе угодно. А его душе и глазам хочется наблюдать эту злую рожу над столом. Сам не понимая как, он заполнил весь разворот бедного потрёпанного, но такого любимого Дазаем блокнота эскизами разных частей тела. Чьего тела, наверно, и так понятно. Вот только темноволосый никогда даже не говорил себе ложиться спать раньше, ведь знал, что всё равно будет продолжать горбиться над рисунками по ночам. -Доброе утро, сонная морда, - сказал Чуя парню, садящемуся напротив него. -Доброе, растрёпанная рожа, - улыбнулся Осаму. Такое приветствие стало обыденностью, -Давно не спишь? -С восьми утра на ногах, а вы всё спите, - раздражённо выдохнул Накахара, актёрское мастерство было даровано ему с детства, только темноволосый на него не вёлся. Сволочь. Парень недовольно посмотрел на него и недоверчиво прищурил всё ещё сонные глаза. -Пиздишь, знаю же, - он встал из-за стола и полез в шкафчик за кружкой, намереваясь сварить себе кофе, - Ты встал максимум полчаса назад. -А вот и нет, - рыжий начинал беситься. -А вот и да, - темноволосый спокойно настраивал кофемашину. -Нет, - он подошёл к закипевшему чайнику и встал рядом с Дазаем, заваривая себе зелёный чай. -Да, - тот включил кофемашину и повернулся к Накахаре. Он тоже повернулся к нему лицом, смотря в смеющиеся карие глаза. Раздражает. -Пизда, - со злостью сказал рыжий и отвернулся к своей кружке, чтобы добавить сахар в чай и сесть за стол. -Я думал, что у тебя только рост двенадцатилетней девочки, но, оказывается, ещё и её аргументы, - парень посмотрел на Чую с широченной улыбкой, как бы говоря, что лучше ему принять поражение. Ведь в этом споре, явно, победа за ним. От того, чтобы накинуться на него с кулаками, Чую отвлекли шаги матери, спускающейся по лестнице. -Доброе утро, Озаки-сан. Будете кофе? – как только женщина зашла на кухню, Осаму сразу подорвался с места. Коё за эти две недели, можно сказать, стала его другом, к которому не стоило относиться с опаской. Она не требовала от него ничего и также считала его своим другом. Они нашли общий язык почти сразу и уж точно не собирались становиться неприятелями или относиться друг к другу с неприязнью. -Что, Дазай, начинаешь вживаться в роль её мужа? – подколол того Накахара. -Доброе утро, Дазай-кун. От кофе не откажусь, спасибо, - она улыбнулась «супругу» и села за стол на свой излюбленный стул во главе кухонного стола. Чуя удивлённо посмотрел на мать. Та поймала его взгляд своим острым, почти обжигающим. -А ты не язви, молодой человек, лучше бы помог «другу», - на последнем слове она показала в воздухе кавычки пальцами, хитро посмотрев на Осаму, на что он усмехнулся и подмигнул Чуе, отойдя опять к кофемашине. -И тебе доброе утро, мама, - он обиженно сложил руки на груди, думая, что дружба Дазая и матери это несправедливо. Коё легко посмеялась и мягко улыбнулась, наконец, нежно потрепав его по волосам, почему парень сразу перестал дуться. -Доброе, сынок. Дазай, стоя у столешницы и наблюдая эту картину, грустно улыбнулся, опять вспоминая о своей маме. Госпожа Дазай тоже делала так по утрам. Сначала трепала его волосы, целовала в лоб, а потом шла готовить семилетнему мальчику и двухгодовалой сестрёнке завтрак. Так продолжалось ровно до того момента, пока Огай не забрал сына к себе, а мама ничего не смогла с этим сделать, забирая сына лишь на выходные. А как бы всё сложилось, оставшись он с мамой? Может, он не был бы тем, кого видит каждый день в зеркале. Он устал от своего притворно-радостного отражения. Каждый раз, смотря на него, он хочет сделать также, как девушка на его картине. Может, у него бы не было всех этих мыслей и увлечений? Может, он относился бы к своей жизни по-другому? Но возможно, ничего бы не поменялось, с ним всё было бы также. Может, оно и к лучшему. Ведь отцу плевать на его состояние, а мама и сестрёнка искренне переживали бы, что беспокоило бы парня намного больше, потому что им на него не всё равно. Хотя в этом он тоже не уверен. -Мам, твоя подружка не торчок случайно? – за лицом задумавшегося Дазая всё это время наблюдал Чуя, потягивая свой остывший чай. -Дазай-кун просто задумался, не называй его «моей подружкой», это некрасиво, Чуя, - мама спокойно ждала свой кофе, также наблюдая за ничего не выражающим лицом. -То есть, когда он называет меня «русалочка», «коротышка» это красиво? А я назвал его подружкой и обидел? – он с усмешкой кинул короткий взгляд на Осаму, который видимо даже не улавливает, о чем они говорят. -Сынок, не будь, как маленький, - мама опять потрепала его по волосам. -Он просто ревнует вас ко мне, Озаки-сан, - парень поставил перед Коё кофе и сел, отпивая свой слегка остывший. -Коврик, Дазай. Он всё ещё ждёт тебя, - бесился рыжий. Он мотнул головой и посмотрел в карие глаза. Дазай встал, убрал кружку и, развернувшись, показал ему язык. -И кто из нас двенадцатилетка? – Чуя закатил глаза, но улыбнулся, показывая язык в ответ. Они переглянулись и застыли, смотря чётко в глаза друг другу. А может, они уже подружились? Только немного чудным способом. Эта мысль пронеслась у обоих, заседая в голове очень важным осознанием. Скорее всего, так и есть. -Мальчики, вам сегодня куда-то надо? – Коё смотрела в телефон и что-то читала. Потом стала набирать кому-то сообщение. Она сосредоточенно посмотрела на парней, ожидая ответа. -Мне опять в универ, - это не так. Осаму понял, что Озаки надеется, что они уйдут. Интуиция никогда его не подводила, поэтому сейчас, когда она кричала ему, он внимательно вслушивался в каждоё её слово. Это связано с организациями. Он уверен в этом. -Я договорился сегодня пойти к Тачихаре. Он уже ждёт вообще-то, так что я пошёл собираться, - он встал и ушёл к себе. Коё незаметно облегчённо выдохнула. Теперь Дазай окончательно убедился. Он просто обязан остаться и узнать что задумала женщина. А вдруг, интуиция впервые подведёт его, и Коё на самом деле просто пригласит к себе мужчину. Наверняка, у неё есть ухажёр. Он очень надеялся, что ошибается. И всё же решил, что останется.

***

Дазай провёл в комнате около часа, думая, что будет делать дальше. Чуя ушёл ещё давно, он слышал, как тот спускается вниз и хлопает входной дверью. Он вышел из комнаты, чтобы проверить обстановку. Озаки была в своей комнате, она с кем-то говорила по телефону. Подслушивать он не стал, быстро спускаясь вниз, не издавая и малейшего звука. Это он умел с того самого момента, как стал жить с отцом. Совсем без звука он не мог разве что, бегать. Даже открывал и закрывал любые двери он бесшумно, никого не беспокоя, что часто играло ему на руку, когда он, будучи бунтующим подростком, сбегал из дома. Поэтому своим появлением он часто пугал маму, сестру, нянек, но не отца, кажется, он всегда знал, как услышать шаги сына. Пройдя в коридор, он стал «собираться», специально громче, чем обычно, доставая кеды и джинсовую куртку из шкафа. Взяв свои вещи в руку, он хлопнул входной дверью, создавая видимость, что ушёл. Парень поднялся на второй этаж с курткой и кедами в руке и стал внимательно вслушиваться. Женщина всё ещё говорила по телефону, но теперь более чётко и более эмоционально, и кажется, её голос становился громче…потому что она шла в коридор. Чёрт! Она увидит его. В это же мгновение Дазай забежал в первую дверь слева. Комната Чуи. Из-за двери открытого шкафа показался её хозяин. Он удивлённо, но как-то испуганно смотрел на темноволосого. Тот же на него растеряно. Только Чуя собрался возмутиться и что-то сказать, Дазай подлетел к нему прижимая одну свою ладонь к губам рыжего, во второй держа вещи. -Пожалуйста, Чуя, просто послушай, -нервный шёпот заставил того стоять не в силах не то, что оттолкнуть, а даже шевельнуться. Из-за умоляющего взгляда парня рыжий ещё больше растерялся. Но он всё же прислушался. Голос мамы, выходящей из своей комнаты и закрывающей дверь, был эмоциональнее и тревожнее, чем он привык. Послышались её тихие шаги, приближающиеся к их комнатам. -Подожди секунду, - она постучала в дверь комнаты Дазая,- Дазай-кун, ты дома? Не получив ответа, женщина приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Никого. Она сделала шаг к двери сына и тоже постучала. Осаму в панике забегал глазами по комнате, как и Чуя, но Накахара собрался с мыслями быстрее. Схватив Дазая за запястья, он потянул его туда, откуда вышел до этого. Они встали вплотную к стене за шкафом с открытой дверью, пытаясь не дышать так громко в непонятной панике. Дверь открылась и Коё заглянула внутрь. -Чуя? – не услышав ответа, женщина ушла, но дверь оставила открытой, - Алло, Мори-сан, ребят дома нет…Хорошо…Да, конечно, сейчас открою. Пока Коё спускалась вниз, парни не смели начать заново дышать. Круглые глаза Чуи говорили сами за себя. Только, когда парни услышали, как женщина вышла из дома, они смогли спокойно выдохнуть. -Дазай, какого хера происходит? Что ты, блять, задумал? – он накинулся на парня с вопросами срывающимся шёпотом. -Постой. Нам нельзя закрыть сюда дверь, это будет очевидно, но и тут мы остаться не можем. Скорее, Накахара, идём. Дазай кинул свои вещи в том углу, где они стояли, схватил парня за руку и повёл его в ванную напротив. Он бесшумно закрыл за ними дверь, аккуратно присаживаясь на бортик ванны. Чуя встал над ним и скрестил руки на груди. -Если ты не объяснишь, я тебе врежу, - он был серьёзен, смотря на Осаму с явным недовольством. -Твоя мать говорила с Огаем только что, тебя это не смутило? – он был недоволен, что парень не понимает ход его мыслей. -Скумбрия, они теперь в одной организации, почему им нельзя говорить по телефону? – рыжий посмотрел на него, как на умственно отсталого -Потому что я знаю Огая. Он не стал бы приезжать к Озаки-сан без важной причины, поверь, он не тот человек, который заезжает чисто на чай, чтобы обсудить домашних животных или воспитание детей. А если он отказался говорить по телефону, значит, он знает, что их прослушивают. Я знаю его даже больше, чем самого себя. С каждым словом парня недоверие в глазах Чуи пропадало, уступая место удивлению и страху. Страху за мать. Она, наверняка, и понятия не имеет, с каким человеком связалась. Она не рассказывает сыну ничего о работе, хотя до объединения говорила всё, каждую деталь. Чуя знал всё о работе матери, её сути, её главных задачах, знал, кто кем и как работает. До договора. Теперь он не знает ничего. Но с каждым днём ему всё страшнее за мать. Компании итак вели не совсем чистые дела, устраняя конкуренцию. Теперь Коё работает в несколько раз больше, чем раньше, она стала меньше улыбаться, меньше делиться с сыном переживаниями. И если раньше он думал, что это временно, как уже было, когда отец Чуи просто пропал, не оставив и следа, как будто его здесь никогда и не было, то сейчас он понимает, что она, действительно, не может рассказать. Но почему, Накахара не понимал. Из-за Мори или Фукудзавы? -Эй, слизень. Накахара, мать твою, - Дазай слегка потряс его за плечи, - Шестерёнки в голове прокручиваются? -Дазай, мама в опасности? – казалось, его удивил вопрос рыжего настолько, что, если бы прямо сейчас началась стрельба или упал метеорит, он бы не обратил внимания. Чуя реально не понимает? -До тебя только дошло? Все, кто хоть через тридцать третье колено знают Огая Мори, все. Слышишь? – парень встал с ванной, хватаясь за плечи Чуи, а тот за его запястья, и наклонившись, говорил ему шёпотом прямо в лицо тревожно и быстро, - Они все не в безопасности точно. Твоя же мать связана с ним теперь напрямую мной, понимаешь? Вся пресса гудит, что теперь Мори и Озаки-сан связаны чуть ли не кровью. И это всё тоже не просто так. Всё приведёт к чему-то. Этот человек разрушает всё и всех вокруг себя. Его нужно бояться больше всего на свете. Он абсолютно непредсказуем и поверь, меня не радует перспектива того, что и Озаки-сан, и ты теперь попадёте под удар, если его захотят нанести Мори. Внизу послышалась открывающаяся дверь. Зашли два человека, а парни в ванной застыли, не смея двинуться ни на миллиметр. Руки Дазая оставались на плечах рыжего, который после его слов сжал запястья с ещё большей силой, не собираясь отпускать, чтобы держаться и не упасть. А вдруг, они зайдут в ванную? Что, если парни попадутся? Они стали внимательно вслушиваться в разговор одного из руководителей теперь одной компании и его заместителя. -Ты уверена, что их нет дома? -Если они не спрятались, конечно. Но они же не малые дети. Да и глянь, вещей Дазая нет. -Вещей нет, а вот рюкзак лежит на полке, - на этих словах Осаму покрылся холодным потом, судорожно ловя потерянный взгляд Чуи. -Думаю, по выходным он ходит не в университет, так что не вижу причин для волнения, - парень выдохнул, слегка улыбаясь. -Как знаешь, Коё. Но если они узнают о крысах, они оба будут под угрозой, ты это понимаешь? -Огай, ты же знаешь, что о таких вещах я думаю в первую очередь. Твой сын теперь под моей опекой, можно сказать. И ты не представляешь, как я переживаю за них обоих. -Крысы уже знают о вашей "свадьбе", и догадываюсь, что они понимают, зачем это всё понадобилось, поэтому первым, на кого они выйдут будешь либо ты, либо Осаму. Они замолкли, переваривая всю информацию, которая у них имеется в головах. Сложно понять основные мотивы этих грызунов и они уже порядком надоели Мори. Фукудзава сидит на жопе ровно, надеясь, что всё просто обойдёт их стороной. Он прекрасно владеет оружием, но никак не компанией. Именно Коё должна была быть вторым руководителем. Но на данный момент это большой роли не играет -Коё, - спустя несколько минут обратился Огай к женщине более низким голосом, - Я получил информацию… -Мори, что с тобой? Какая информация? – Коё настороженно выпрямила итак идеальную осанку. -Рандо вошёл в состав крыс, - после этих слов Дазай заметил застывшие слёзы в глазах рыжего, которые так и грозились потечь по щекам не то, что ручьём, а океаном. Он не знал, кто такой Рандо, но это явно из-за него. По всему дому разнёсся грохот упавшего стула. Женщина соскочила с него настолько резко, что он отлетел на метр точно. Она встала над столом, упираясь в него трясущимися кулаками -Что? Нет-нет-нет, этого не может быть. Ты путаешь. Нет. Невозможно, Огай. Твой информатор лжёт. Это не так. Нет, - голос Коё готов был сорваться на истерику, - Как это произошло? Предатель! Не может быть! Как давно, Ринтаро, как давно он там? -Тебе лучше не стоит этого знать, - Осаму первый раз слышал такой голос отца. Он переживает за неё. Это беспокойство, даже не скрытое, откровенное беспокойство, - Прошу, Коё, сядь. Успокойся, не впадай в истерику. -Как. Давно. Этот. Сукин. Сын. Там? – она была зла, очень зла. Она готова убить этого человека своей ненавистью, сочащейся из её слов. Дазай первый раз услышал от Озаки ругательство. Чуя стоял, не двигаясь, даже не моргая, просто пялился в одну точку, неосознанно царапая бинты Дазая, пытаясь сдержать неконтролируемые слёзы. -Два года. Это точная информация. У меня лежит досье с официальным подтверждением. Послышались сначала тихие, а потом всё нарастающие всхлипы. Коё плакала. Плакала и кидала все предметы, находившиеся на столе, на пол и в стены. Слыша всё это, Чуя не сдержался, тоже давая волю слезам. Он хотел вырваться из хватки Дазая и побежать успокаивать мать. Ей больно также, как и ему. Даже сильнее. Он понимает это и чувствует её метания. Дазай резко схватил его за плечи, полностью обвивая своими длинными руками, прижимая его к себе, чтобы не дать выбежать и не только выдать их присутствие, но и подставить Коё перед Мори. Парень также знал, что она не хотела бы, чтобы её видел Чуя в таком состоянии. За время, которое он общался с ней, выслушивал её переживания по поводу сына, он понял, что больше всего Коё боится показаться перед Накахарой слабой. Поэтому сейчас он крепко вжимал парня в себя, не обращая внимания на довольно сильные удары по рёбрам, но из-за истерики самого парня, сил у него поубавилось и он прекратил бить и отталкивать Дазая, обнимая его за талию, рыдая в его футболку, пытаясь не издавать звуков. Он не мог становить поток слёз из-за переполняющих его чувств. Как не могла остановить истерику и Коё, которую пытался успокаивать Мори. Он знает, что, если он попытается до неё хотя бы дотронуться, всё летящее сейчас в стены будет лететь в него. Поэтому успокаивал он её словами, которые мало помогали, но на одну фразу Озаки всё-таки откликнулась. -Подумай о сыне, Коё. Он бы сейчас очень переживал за тебя, он ведь так любит тебя. Вы друг у друга единственные, пожалуйста, Коё, давай прямо сейчас успокоимся и поедем. Я отвезу тебя, куда скажешь, хорошо? Озаки молчала, но постепенно всхлипы и завывания прекращались. Тогда Мори уже подошёл к ней. Она села на пол и по-немногу успокаивалась. Огай сел рядом на корточки и погладил её по голове. Ей потребовалось несколько минут, чтобы окончательно перестать мотать самой себе нервы, как сказал бы Мори кому-нибудь другому в такой ситуации. -Отвези меня к отцу, ладно? – её голос был снова уверенный и спокойный, тот кивнул ей и встал, подавая руку, чтобы она поднялась с пола, -И, Огай. -Да? -Мы с Чуей теперь не единственные, у нас появился Дазай-кун. Он идеально вписывается в наш дуэт с сыном. -Я рад, серьёзно. Хоть где-то к нему будут хорошо относиться. Хлопнула входная дверь. Парни стояли в ванной всё также обнявшись, не издавая звуков. Осаму слышал каждое слово. От последних слов ему самому стало как-то комфортнее и теплее. Хоть где-то он не мешается, не мельтешит перед глазами, не надоедает, а вписывается. Так сказала Озаки-сан. Сейчас его футболка была почти полностью мокрая. Чуя в его объятиях затих буквально на минуту, а потом резко начал рыдать и кричать, как Коё десять минут назад. Он весь дрожал, судорожно цепляясь за дазаевскую футболку. Тот гладил его по спине, не зная, как успокоить парня, что сделать, чтобы он не задыхался в истерике, чтобы ему не было настолько больно. Дазай видел, как его буквально переполняют чувства и эмоции, причём не самые положительные. Он плакал, не переставая, пока Дазай крепко его держал и гладил по шелковистым медно-рыжим волосам. -Чуя, всё хорошо, слышишь? Озаки-сан в порядке, она успокоилась и уехала с Огаем, - он говорил ему это в макушку, подбирая добрую и осторожную интонацию. Так непривычно видеть его таким беззащитным. Буквально утром, он обзывался, язвил, матерился, чуть ли не начиная драку, показывал язык. А сейчас плачет, обнимая предмет его неприязни настолько сильно, что готов переломать ему кости, ища в нём спасение. Дазай понимал его, у него у самого были истерики и слёзы, но его было некому поддержать, поэтому сейчас он пытался дать Чуе почувствовать, что он не один, как был Осаму. Его понимают и хотят помочь. Парень не знал причины истерик матери с сыном, но был уверен, что дело именно в том человеке. Рандо. Он первый раз слышал это имя. Ему было невероятно интересно, кто он такой и почему заставляет Коё и Чую испытывать такую боль. -Чуя, пойдём, - когда более менее прекратился вой парня, а слёзы текли не самым большим водопадом, Дазай потянул его из ванной, не отпуская и не переставая гладить по волосам, - Всё хорошо. Рыжий ни капли не сопротивлялся, его силы уже истощены. Он хочет зайти к себе и лечь в кровать, чтобы забыться сном, хотя бы на пару часов. Поэтому, когда Дазай привёл парня в его комнату, он присел на кровать с ним, наблюдая, как тот засыпает у него на плече. Слушая, наконец, мирное сопение рыжего, крепко заснувшего парня на часа три, как минимум, Дазай положил его голову на подушку, встал с кровати и закинул его ноги на кровать. Он сел на пол перед его кроватью и стал смотреть на спящего Чую, думая, как теперь парень будет вести себя с ним.