Закрытая Империя

25 декабря 1926 Как-то и грустно на душе от того, что сегодня все празднуют Рождество, гуляют, смеются, а я сижу здесь в одиночестве. Даже Макс давно ко мне не заглядывал (с тех самых пор, как отвёл к близнецам). Возможно, он даже не знает и не думает о том, как я здесь, а беззаботно развлекается там, на поверхности. А у меня здесь даже рождественского духа нет, только голые мрачные каменные стены, спящие мертвецы и запах крови близнецов… Честно говоря, я уже не знаю, чем себя занять: исследование застопорилось, идей нет, желания нет и настроения тоже нет, а заняться тут больше и нечем. В последние дни решил начать спать. В первый раз (это ровно два дня назад) заснуть не удалось. Я решил прикорнуть на стуле за столом, устроился поудобней, закрыл глаза и вскоре всё равно их открыл. Я просто полежал 43 минуты с закрытыми глазами, находился в полном сознании, но не спал. Пусть я уже не дышу часами, возможно, возбуждённость из-за крови близнецов всё ещё не прошла. А возможно, такие монстры, как я, попросту не могут спать — Макс же говорил, что и сон мне не нужен. Но я решил попробовать ещё раз. Во время второй попытки я перебрался в пустую комнату и лёг на кровать. В этот раз меня отвлекал стойкий запах блевоты и кала — не самое приятное место для сна, откровенно говоря. Вернувшись грустным в комнату, я поболтал немного с Полди и лёг на пол (в последнее время мне нравится лежать вот так, на полу, и смотреть в потолок, это как-то успокаивает), опять думал о братьях. К слову, я сходил и зашил им раны… хотел ещё убрать целую кровавую лужу, которая натекла, но это уже было выше моих сил, и вот вчера сходил их проведать. Раны всё ещё не затянулись, и такое ощущение, будто даже не собираются. В общем, думал я об этом, думал, и внезапно словно в сон провалился. Я отчётливо видел перед собой своё детство, когда ещё отец был жив. Мы все сидели ели за праздничным столом (я прямо-таки чувствовал на языке тот божественный вкус маминой запечённой индейки и мой любимый рассыпчатый рождественский кекс с изюмом), слушали папины пластинки и дарили подарки. Мне тогда подарили какой-то фантастичный роман, но я его так и не прочитал: не люблю фантастику. Но я рад был подарку, мне сама по себе нравилась эта атмосфера уюта и зимнего волшебства, и тогда у меня было очень хорошее настроение. А потом я открыл глаза, и всё исчезло. Не знаю, был ли это настоящий сон или я просто ударился в воспоминания, но теперь мне как-то… грустно. Всё думаю, как бы я провёл этот день, если бы всё было иначе: если бы мать не умерла, а я бы не стал чудовищем… Я бы сводил её по магазинам и купил бы всё, чего она захочет, погулял бы с ней по вечерним улицам, переливающимся огнями, а потом мы бы тихо поужинали индюшкой и кексом. Нет, я бы сводил её в театр на какую-нибудь рождественскую постановку — она ведь так любила театры… Хотя какой смысл уже обо всём этом думать? Прошлое никак не изменить.