Lumos

      — Есть в этой блядской школе план эвакуации учащихся?! — ору я во всю мощь своих легких посреди Большого зала.       Шум стоит невообразимый, все вокруг толкаются и что-то кричат. Всех собрали здесь сразу после того, как контур рухнул. Чтобы, если враги решат бить площадными заклинаниями, можно было разом укокошить всех детей, судя по всему.       — Что происходит? Кто напал? — пытается докричаться Драко.       — Дружки твои наверняка, Малфой!       Да ну блядь, Рональд.       — О, ты так считаешь? — Драко широко улыбается и растягивает слова даже сильнее, чем обычно. — В таком случае тебе лучше поскорее забиться в какую-нибудь нору, да поглубже.       Я дергаю его за рукав мантии, но он меня игнорирует.       — О чем это ты?       — О том, что предатели крови стоят в одном ряду с грязнокровками.       Я бью себя ладонью по лбу. Рон идет красными пятнами, как и стоящий рядом с ним Дадли, который выхватывает палочку. Его жест повторяют все вокруг.       — А ну повтори, что сказал, слизняк!       Рональд, чем ты кидаться намерен? Кривыми Левиосами?       Я чувствую, как натягивается Непреложный Обет. Серьезно? От вот этих вот защищать?       — Малфой, прекрати, — говорю ему на ухо.       — И не подумаю. Чем раньше они осознают свое место в обществе, тем лучше. Ты меня слизняком назвал, Уизли?!       К нам с боков подходят Крэбб с Гойлом, а к ним — Томас с Финниганом. Ну просто зашибись. Я стараюсь поймать взгляд кузена. Когда он наконец смотрит на меня, выразительно пучу глаза, скашиваю их на Малфоя и потираю запястье. Давай, Дадли, ты же умный. Похоже, до него доходит. Во всяком случае, его рот изумленно приоткрывается.       — Ты и есть слизняк, для тебя это новость?!       В перепалку резко вступают окружающие. Все вместе и хором. Нет, я все понимаю. Даже я со своим хоть каким-то жизненным опытом не особенно справляюсь с ростом тестостерона в этом возрасте, что уж говорить о детях.       Персонал школы рассыпался по территории, высматривая врагов и развешивая щиты на скорую руку. В зале из взрослых только Макгонагалл, и за всеми уследить она не успевает. Главное, чтобы наши не нападали первыми. Если в драку полезут гриффиндорцы, то я просто поставлю щит, и пускай колупают его до второго пришествия. Когда обстановка совсем уж накаляется, я с облегчением выдыхаю, увидев Люциуса. И еще легче становится, когда появляется придурок. Он ломится навстречу мне практически по головам. Однако при встрече вместо пылких объятий я получаю вздергивание за грудки.       — Что здесь происходит?       — Ничего.       — Я вижу, мать твою. Немедленно объясни мне все.       — Серьезно, Сириус, здесь в самом деле не происходит ни хрена.       Он смотрит на меня секунд пять, выпрямляет осанку и глядит по сторонам.       — Ни хрена?       — Вообще ничего, — подтверждаю я и хихикаю.       — Долбанутый ты ублюдок, — внезапно выплевывает он.       — Прости?       — Ты долбанутый ублюдок, — шипит он мне на ухо, резко притягивая к себе за предплечье. — Что ты натворил?       — Ничего плохого. — Отдергиваю руку. — Снял пару заклятий.       — Ты издеваешься? Это Хогвартс! Его нельзя трогать ни при каких обстоятельствах. На кой хрен ты это сделал?       — Сириус, завались, пожалуйста. — Я улыбаюсь как можно шире. — И сделай лицо попроще. Макгонагалл смотрит.       У него скверно получается взять себя в руки, но издалека все равно не особо видно.       — Что за херня?       — Ты о чем?       — Мать твою, крестник. Снаружи бродят Пожиратели Смерти, Волдеморт скоро возродится, а ты снимаешь охранные чары со школы?       Я тихонько дышу носом.       — Я не хотел.       — В каком это смысле?       — Я хотел снять только всякую фигню, но… Ты же видел, что со мной происходит, когда я колдую. Сейчас стало и лучше, и хуже одновременно.       — Либо ты начинаешь объяснять развернуто, либо я за себя не ручаюсь.       До нас как раз добирается Люциус, лавируя между орущими студентами.       — Драко, что здесь происходит? — Он окидывает гриффиндорцев презрительным взглядом.       У Рона лицо перекашивается отвратительной гримасой, как и у Дина с Симусом. Дадли переминается с ноги на ногу, будто не может решить, к какому лагерю примкнуть.       — Мы с сокурсниками не сходимся во мнениях, отец.       Ледяные глаза Люциуса еще раз проходятся по лицам присутствующий, будто запоминая получше.       — За мной. — Он направляется к Минерве, которая сейчас что-то втолковывает старшекурсникам. — Мистер Поттер! Вас дважды приглашать нужно?       О, нет-нет, не нужно. Я просто не понял, что ко мне это тоже относится. Он чуть тормозит, и я догоняю. На ходу немного склоняется ко мне, очевидно, ожидая разъяснений.       — Ничего опасного, — шепчу ему почти в самое ухо, и он кивает.       Матерю себя последними словами. Ну на кой хрен было шептать на ухо? Прекрати себя так вести, Гарри. Это попросту смешно. А Драко сейчас прожжет тебе дыру в затылке. Но удержаться невозможно.       Перепуганные родители мелькают то тут, то там. Здесь только те, у кого есть связи в Министерстве. Все они, завидев Люциуса, начинают стекаться к нам.       — Профессор. — Он так растягивает слово, что это становится похоже на песню. — Потрудитесь ввести нас в курс дела.       — Пали практически все щиты школы. Злоумышленники пока что не установлены. Авроры уже на месте, прочесывают территорию вместе с преподавателями. Новые щиты и Антиаппарационный…       — Минерва! — К нам подлетают старшие Уизли.       — Кто-то пострадал? Дети в порядке? — тут же спрашивает Молли.       — Началось, да? Это ведь его рук дело? — присоединяется Артур.       — Никто не пострадал, мы ничего не знаем о причинах случившегося.       В зал влетает растрепанный Альбус, осматривает пространство и устремляется к нам. Макгонагалл велит всем несовершеннолетним отойти подальше. Я сосредотачиваю свое внимание на эмоциях беседующих взрослых, а дети вокруг меня продолжают перепалку вполголоса. Ладно, я понимаю, что там делают глава и члены попечительского совета. Но Сириус? Уизли? Почему их допустили до разговора? Просто потому, что они члены Ордена Феникса? В главные двери заходит Скримджер и сразу же идет к директору. Спешно что-то говорит, и тон беседы повышается.       Может, рискнуть и попробовать подслушать? Почему я не сунул кому-нибудь из них пуговицу? Из сосредоточенности меня вырывает почти что крик Рональда:       — Слизеринская погань!       Скашиваю глаза и вижу, как он вновь тянется к палочке. Выхватываю свою и ставлю щит, но он оказывается необязательным.       — Slugulus Eructo!       Заклятье Рона вырывается с другого конца и попадает ему прямо в живот. Кажется, это должно было случиться на втором курсе…       Он падает на пол и немного откатывается назад. С долгим стоном встает на четвереньки и оглушительно рыгает. Ой, нет, я не хочу это видеть. Дети вокруг начинают хихикать.       — Говорил же тебе, Уизли, — купи новую палочку. — Вздыхаю и снимаю щит. — Давай договоримся. — Я присаживаюсь рядом на корточки. — Ты постараешься держать свой язык за зубами и не провоцировать окружающих, а я сделаю так, что тебе купят новую, — предлагаю я, он сдерживает рвотный позыв и отрывисто кивает. — Только учти, стараться ты должен от души, — добавляю я и получаю еще один кивок.       К нам уже бегут остальные Уизли с Макгонагалл во главе, так что я поскорее хватаю палочку Рона и с оглушительным треском ломаю ее. Артур вздергивает меня на ноги за плечо и мягко отталкивает прочь от сына, Молли приземляется рядом с Рональдом на пол.       — Зачем ты сделал это? — вопрошает Артур.       — Чтобы он не покалечился. — Я протягиваю ему две части сломанной палочки.       — Что с тобой? Вставай, дорогой. Поднимайся, пойдем в больничное крыло, — причитает Молли. — Не ожидала от тебя, Гарри! — Она разъяренно смотрит на меня.       — Вы о чем?       — Дорогая, это не он, — встревает Артур.       — Не он?       — Нет, Рональд… Сам себя, в общем.       И тут Рона наконец рвет огромными слизнями. Слизеринцы в большинстве своем смеются, гриффиндорцы в ужасе кривятся. Я борюсь с приступом дурноты.       — ТИШИНА! — грохает голос директора под Сонорусом. Неужели решили что-то? Я все пропустил с этими придурками. — В школе объявляются внеплановые каникулы на ближайшую неделю. Сейчас мы напишем письма вашим семьям, и завтра утром вы отправитесь домой. Те, чьи родственники сейчас здесь, могут отправиться сегодня. Мы будем ждать вас всех в школе двадцать третьего февраля.       Вокруг поднимается новая волна шума. Флинт и Вуд наперебой кричат:       — А как же квиддич? — особенно надрывается Маркус, ведь наш матч с Рейвенкло должен был состояться завтра.       Артур с Молли переглядываются. Она все-таки поднимает сына на ноги и устремляется прочь из зала.       — Хорошо, что он не Бомбарду в Малфоя кинул.       — Понимаешь ли… Мы не особенно богаты, а покупка палочки — недешевое удовольствие.       — Я ведь ее сломал. — Выуживаю свой кошель из-под мантии. — Возмещение ущерба.       Так, а сколько там волшебная палочка стоит? Я зависаю, пытаясь припомнить. Это ведь важный артефакт, так? Двадцать галлеонов? Тридцать? Артур сказал — недешевое… Сотня? Он, похоже, замечает мою растерянность и мягко улыбается.       — До десяти галлеонов, Гарри. Бывают, конечно, особенно редкие палочки или палочки с богатой историей, но их мы не станем брать в расчет.       Я рассеянно киваю и отсчитываю ему монеты. Десять галлеонов… Почему Артур не продвигается по службе? А Молли? Осенью Джинни поступит в школу, можно будет устроиться куда-то… Ладно, не мое это дело.       — Полагаю, конфликт можно считать исчерпанным?       — Так ведь и не было никакого конфликта…       — Чудно. — Улыбаюсь чуть шире и отворачиваюсь, устремляясь к Сириусу, который как раз идет ко мне.       — Альбус меня бесит, — яростно шипит он и сует в рот сигарету.       — Блин, Сириус. Не здесь же, — выдергиваю я сигарету из его губ.       — Да что же это такое? Нигде нельзя курить!       — Что там с директором?       — Пытался протолкнуть идею о том, что я не считаюсь за твою семью. И за семью Дадли. Понимаешь?       — Ну да, наша семья — магглы. Остались бы здесь на всю неделю. Постой… А другие магглорожденные как же?       — Не знаю. Чтоб он чаем подавился. Еле тебя отвоевали. Что еще за отработки до конца года?       — О, это. Я Снейпу зелья Смеха подлил.       Он пару раз моргает и разражается хохотом.       — Ну ты даешь! Полегчало?       — Не то слово, — тоже смеюсь я. — Как директор узнал, что я покидаю школу? Сильно он на тебя наехал?       — Наехал от души, но я его снова в задницу послал. А как узнал — не имею представления.       — Хм… — Осматриваюсь по сторонам.       Это донос, без вариантов. Но кто? Хотя кто-то мог проговориться о чем-то, не имея плохих намерений. Проговориться могли Сириус или Римус. Второй слишком умен, первый вряд ли поймет, что он проговорился. А вот донос… Вздыхаю.       — Думай, крестный. Мог ты сказать что-то такое, что навело Альбуса на эту мысль?       — Нет, без вариантов.       — Ты уверен?       — Ты был при всех наших беседах. А на собраниях я говорю только о том, что учеба продвигается нормально, больше он ни о чем не спрашивает, о тебе ни слова.       — Значит, меня кто-то сдал, — признаю я, мы задумываемся.       — Но ведь… варианта, похоже, всего два.       — Римус и Дадли, — киваю я.       — Невозможно.       — Хотелось бы в это верить.       — Погоди. Есть еще Малфои.       — Им-то это зачем? У них есть все, чего душа пожелает. Никакой выгоды.       — Ты слишком им доверяешь. Предлагаю пари, — потирает он ладони, я вскидываю бровь. — Если это окажется кто-то из Малфоев, будешь месяц ходить при полном параде.       Возвожу глаза к зачарованному потолку.       — А если это окажется не Малфой — месяц не будешь пить.       Мы ударяем по рукам.       — Сваливаем отсюда. Дадс! Пойдем! — зовет Сириус.       

***

      До чего неприятно сидеть среди людей, которых подозреваешь в предательстве. В голове поселился странный звон. Мысли ходят по кругу от «им нет никакого смысла так поступать» до «это точно был он». Джонни ничего об этом не видела и страшно оскорбилась моим вопросом. Она всегда сообщает мне обо всех опасностях, а я вообще охренел. Тут она, конечно, права, но я не мог не спросить. Видений у нее сейчас очень мало — Абраксас делает свое дело. Они с Римусом все свободное время посвящают составлению комплекса для нее. Работа почти завершена, что не может не радовать, поскольку у нее уже начинают проявляться побочные действия зелий. Римус ходит взъерошенный и бледный. Глядя на эту картину, я каждый раз ухожу в фазу «он не мог».       Фанатичность, с которой он отдается нашим урокам, тоже убеждает меня, что это был не он. Потом я смотрю в полные восторга сияющие глаза Дадли и начинаю сваливаться на версию, что это был Сириус. Тот ерошит мои волосы, подмигивает, ласково обнимает Джонни, и я падаю в следующий круг. Малфои. Я не могу представить себе их мотивацию для подобного поступка, но это ведь не значит, что ее нет. Потом Абраксас хохочет над тем, как я матерюсь на всех, кто накладывал чары на их поместье, и выдает мне новую стопку книг по собственному выбору. Люциус сливает информацию о действиях директора в Министерстве, а Нарцисса велит приготовить русские блюда на очередной обед. Все мужественно их едят, даже Драко, который вообще не понимает, зачем они это делают. И я ухожу на новый круг.       Я становлюсь дерганым и нервным. Если кто-то рассказал директору об этом, то что мог рассказать еще? Судя по отсутствию каких-либо действий, Альбусу больше ничего не известно. Только то, что я покидал школу. У Сириуса есть письмо, написанное рукой директора. Это вроде как говорит о том, что это не дело рук крестного. Но что, если у них сговор, и Дамблдор написал письмо именно с целью прикрыть его задницу? Я снова хожу по кругу. Так можно и умом тронуться.       — Крестник, прием!       — Что? — выныриваю на поверхность я.       — Ты все взял?       — Да, да.       — Что с тобой такое?       — Ничего. Идемте.       Мы собираемся в круг, и я переношу нас.       Поскольку пошла Нарцисса — пошел и Люциус. Поскольку пошел Люциус — увязался Абраксас. Римус просто не смог пропустить такую вечеринку и тоже пошел. И вот мы вшестером стоим на высоком скалистом берегу восточного побережья. Все вертят головой вокруг, кроме Римуса. Он смотрит себе под ноги.       — Да, ты прав, — говорю я, и все переводят взгляды на меня, а после на него. — Она прямо под нами.       Все тоже смотрят вниз, я хихикаю.       — Ну как? Кто-нибудь чувствует?       Несколько секунд они будто к чему-то прислушиваются, а после мотают головой.       — Срань господня, — шепчет Римус. — Мы в самом деле туда полезем?       — Я никого не заставляю. — Поднимаю руки. — Драки сегодня не ожидается. Если до этого дойдет, у всех есть портключи. Спалю там все до основания — и забудем об этом. Будет вместо похорон кремация, но разменивать живых на мертвых смысла не вижу.       Все это обсуждалось вдоль и поперек, но очередное повторение приводит его в чувство.       — Да. Да, конечно, идем.       — Вы в самом деле что-то чувствуете? — спрашивает Абраксас. Римус отрывисто кивает, весь передергивается и отрывает взгляд от земли.       — Пойду осмотрю вход и вернусь за вами.       — Почему не пойти вместе? — спрашивает Люциус, и я протягиваю ему руку.       Он берется за нее, и я аппарирую нас над морем недалеко от расщелины, ведущей к пещере.       — Она там. Посмотрю, что внутри, после аппарирую всех на место. Или можем полететь вместе. Но пятерых левитировать разом я бы не…       Я смотрю на него и выпадаю из реальности от смеси восхищения и веселья. От моей левитации волосы всегда развеваются, как у Джонни во время видений, и ему это невероятно идет. На лице у него бурный восторг, а руки раскинуты в стороны, словно он балансирует на канате. Не удерживаюсь и смеюсь. Люциус подбирает лицо, но его скулы восхитительно розовеют.       — Серьезно, мистер Малфой? Могли бы попросить меня давным-давно. — От души улыбаюсь, но он не отвечает. — Хорошо, полетим вместе. Помолимся, чтобы Ваша жена меня не прикончила за похищение. Но тут совсем недалеко.       Пока мы пролетаем через лаз, я сотворяю несколько звезд. О, кажется, эту магию он тоже раньше не видел. Скашиваю на него глаза — и точно. Он зачарованно впился взглядом в одну из них.       — Что это? — Его голос гулко отдается от стен, но одновременно приглушается водой.       — Плазма.       — Что это за чары? Никогда о таких не слышал.       — Я не видел аналогов в книгах. Это практически первая моя магия. Сам придумал, сам использую.       — Похоже на… Солнце.       — Так и есть. Я ведь астрофизик. В чулане было темно, мне был нужен свет и… Так, здесь, похоже, придется окунуться.       Впереди нас тоннель с низким потолком. Тот самый, что во время прилива полностью заполняется водой. Гоню дурные мысли и сглатываю. Что? Я планировал намочить Люциуса? Ничего подобного!       — Нужно лезть в воду? Зима на улице, во имя Мерлина…       — Нет так нет. Давайте я Вас…       — Не утруждайтесь. Раз уж мы все равно здесь…       Он трансфигурирует одежду на себе, оставаясь без мантии и ботинок, я поспешно отвожу взгляд и следую его примеру. Так, звезда здесь не подойдет, кругом вода.       — Хм… — Сосредотачиваюсь и создаю огонек Люмоса в ладони. Он выходит крупнее и ярче, чем с палочкой. Гашу звезды. — Вы готовы?       — Идемте. — Он кивает, я опускаю нас к самой воде и снимаю левитацию.       Мы резко погружаемся в воду, дыхание спирает, тело обжигает холодом, отчего кажется, что кожа горит. Люциус выныривает следом за мной.       — Зачем так резко?!       — Во-первых… — Говорить невероятно тяжело, хотя я стараюсь набрать полные легкие воздуха. — Левитация не действует в воде, другого способа нет… — Вдыхаю. — Если Вы, конечно, не хотите… — делаю я еще вдох, — чтобы я на Вас практиковался в частичном снятии чар.       — Это сложно?       — Не знаю, не пробовал. Вдруг что-то напутаю и Вам… — снова не получается закончить у меня, делаю еще глоток воздуха, — ногу оторвет.       Залипаю на его мокрое лицо.       — А во-вторых?       — Вы хотели бы погружаться постепенно? — задаю, на мой взгляд, справедливый вопрос. Он ухмыляется. — Есть еще в-третьих… Впереди начинаются Антилевитационные чары.       Мы плывем. Здесь очень узко, плыть получается с трудом, а ведь тело у меня детское. Как там Люциус справляется?       — Вы там в порядке? Места совсем мало…       — Нормально.       Может, магией нас подтолкнуть? Холод не дает мне нормально сосредоточиться, боюсь что-нибудь напутать. Ладно, плывем так. Тоннель сворачивает влево. От трепещущего в воде Люмоса по стенам ползут причудливые тени. Стены и потолок давят. Стены и потолок давят. Стены и потолок ДАВЯТ. Дышать становится все тяжелее. Сердце колотится как сумасшедшее. Руки начинают дрожать. Сейчас этот потолок рухнет прямо на нас. Рухнет, и мы останемся заперты внутри. Спокойно, Гарри. Ты просто аппарируешь отсюда, все будет хорошо. Усиленно моргаю и краем сознания понимаю, что начинаю задыхаться.       Люциус что-то говорит, но я не понимаю ни слова. Вижу, что впереди тоннель расширяется, психую и выталкиваю себя вперед магией, наплевав на все. Я оказываюсь в большой пещере. Выбираюсь на трясущихся ногах на берег по ступенькам, сажусь, опускаю голову между коленей и накрываю себя руками.       Дыши глубже. Давай. Вдох. Выдох. Вдох. Я чувствую тепло и сухость, мышцы покидают последние силы. Голова кружится. Здесь больше места, но вокруг со всех сторон стены. И этот тоннель. Низкий потолок, стены так близко, что, когда плывешь, касаешься их кончиками пальцев. Не могу дышать.       Мои руки грубо расцепляют и с усилием запрокидывают мне голову. В рот что-то льется, и я закашливаюсь — и так не могу дышать. Но руки весьма настойчивы, и мне приходится глотать, чтобы не захлебнуться. Проходит минута, и сознание начинает включаться. Взгляд фокусируется, и я вижу перед собой лицо Люциуса.       — Клаустрофобия, — резюмирует он. Я киваю и опускаю взгляд. — Вы идиот.       — Мне… — Голоса почти нет. Откашливаюсь. — Мне пришлось бы проплыть так или иначе.       — Отправили бы меня вперед, а после я бы Вас аппарировал, — говорит он. Мотаю головой и делаю приглашающий жест. Он делает поворот вокруг своей оси и вздыхает. — Антиаппарационный Барьер, ну разумеется. Не могли меня предупредить?       — Обычно я справляюсь.       — Но, очевидно, не всегда. А снять барьер заранее?       — Слишком плотные чары. Задену что-нибудь не то, и эти твари полезут наружу. — Копаюсь в карманах и достаю сигареты. Сухие. Люциус меня высушил, точно. Блин, он и себя высушил! Вот облом.       — Поделитесь?       Я прикуриваю и протягиваю ему пачку, которую он осматривает с жуткой брезгливостью.       — Маггловские. Чего я ожидал? — Осторожно вытаскивает одну тонкими пальцами и прикуривает от палочки, будто ожидает взрыва. Кашляет. — Какая мерзость!       — Выплюньте.       — За неимением иных вариантов — даже не подумаю. Пэлл-Мэлл?       — Отец их курил, — пожимаю плечами я.       — Кем был Ваш отец?       — Старший механик. Это такая должность на судне.       — И что же делают старшие механики?       — Много чего. Под его ответственностью было состояние всей техники на корабле и его корпуса. Отец был невероятно крут! В молодости служил в Королевском флоте, а старшим механиком стал в тридцать пять.       — Значит, он прошел через войну?       — Да, там все было как по заказу. — Грустно улыбаюсь. — Он двадцать первого года рождения. — Внезапно понимаю, что совершенно успокоился. — Спасибо, помогло.       — Нужно привести остальных.       — Я сейчас. — Поднимаюсь на ноги и аппарирую.       — Вы куда пропали? — накидывается на меня Сириус.       — Там не так просто подобраться к цели. Идемте.       Оказавшись в первой пещере, Нарцисса сморщивает нос.       — Уже успели надымить.       Пожимаю плечами.       — Ни хрена себе, — протягивает Сириус.       Римус скалится. Абраксас задумчиво осматривает пространство. Если расставить их по способностям, то на данный момент первым идет Римус, следом Сириус, за ним Абраксас, а Люциус с Нарциссой замыкают список. До полнолуния всего два дня, так что Люпин сейчас особенно чувствителен к магии. Он подходит к стене точно в нужном месте.       — Да, правильно, — киваю ему.       — Что там такое? — Абраксас стремительно присоединяется к нему.       — Вход, — отвечает Сириус.       Все смотрят на указанный отрезок стены и достают палочки, щупая и пытаясь понять.       — Что за чары? — спрашивает Нарцисса.       — Кровные, ясное дело, — посмеивается Сириус.       — Чтобы узнать, кто входил, — кивает Римус.       Я делаю ставший привычным жест ладонью, вращая запястьем, призывая их посоревноваться.       — Антиаппарационные, — тут же выпаливает Сириус.       — Магглоотталкивающие, — присоединяется Римус.       — Отвлечения Внимания.       — Заглушающие.       — Щитовые!       — Антилевитационные!       — Где?       — Вот, смотри. — Римус тычет палочкой, демонстрируя Сириусу чары.       — Что… Как вы это делаете? — Абраксас застывает, словно статуя, поочередно глядя на них.       Они переглядываются, ухмыляются и указывают взглядами на меня. Пожимаю плечами.       — Если никто не хочет оставлять здесь отпечаток своей личности, то посторонитесь немного.       Они отступают, а я щупаю мудреный вход. Тяжелый кровавый запах магии Тома окутывает здесь все так плотно, что у меня во рту скапливается слюна в преддверии рвоты. Мешает сосредоточиться. Тянусь к магии Люциуса, становится немного легче, но недостаточно.       — Мистер Малфой, наколдуйте нам Гоменум Ревелио, пожалуйста. Не Вы, — добавляю я, когда Абраксас уже начинает делать выпад. Волна магии Люциуса растекается по помещению, и становится куда лучше. Тошнота отступает. — Благодарю. — Отворачиваюсь к стене и прикрываю глаза, наслаждаясь запахом морозного воздуха.       — Не поясните? — спрашивает Нарцисса.       Игнорирую ее вопрос. Да пускай думают что хотят. Сириус весело фыркает за моей спиной. Эти-то двое в курсе, как отвратительно для меня воняет магия Тома, и прекрасно понимают, для чего это было нужно. А фыркает крестный от моего выбора — сам он очень гордится своим запахом морского ветра. По логике вещей, при моей любви к океану мне бы залипать больше на него, чем на Люциуса. Мысленно пожимаю плечами и сосредотачиваюсь на комплексе чар передо мной.       Все заклятья Тома имеют между собой нечто общее. Сложно выразить это словами. Я бы сравнил это… Как если бы человек был слеп всю жизнь, а после ему бы дали зрение, поставили перед ним краски и холст и сказали: «Нарисуй берег моря». И он бы нарисовал. И никто бы не понял, что изображено на картине, но каждый бы чувствовал на краешке сознания, что это море. Его заклятья иные, не такие, как у всех. Эта инаковость меня одновременно пугает и завораживает, а в сочетании с запахом заставляет все внутри замирать в ожидании пиздеца.       Тут без крови придется неслабо подтолкнуть. Хмыкаю. Посмотрим, как они все запоминают. Щелкаю пальцами, будто глубоко задумавшись. Римус выставляет щит в тот же миг, Сириус отстает не слишком сильно, хотя по легкой ряби его чар ясно, что он немного растерялся. В эту же секунду я разгоняю свои потоки, и все вокруг опаляет жаром. Я начинаю понемногу понимать собственные реакции. Сейчас я мог бы разогнаться и без такого эффекта, но хотелось проверить, что эти двое запомнили. Подталкиваю чары в нужных местах, они сопротивляются. Усиливаю давление. Ничего себе! Том — какое-то чудо природы. Вся эта конструкция уворачивается, петляет, вибрирует, сокращается с таким остервенением, что я теряюсь. Хрен тебе, а не кровь! Еще сильнее, еще быстрее.       Наконец в стене появляется арка, а я упираюсь руками в колени и пытаюсь отдышаться.       — Ты как? — Римус смотрит с беспокойством, я улыбаюсь.       — Все хорошо. Том — просто нечто. Пара сотен точек, и усилия нужно прилагать немалые. Это как… Как же это?.. Крепость? Форт?       — Цитадель? — предполагает он.       — Точно! — Выпрямляюсь и достаю сигареты. — Сириус, — зову я, он смотрит на меня. — Неплохо. Но мы сменим жест на что-нибудь беззвучное, будет сложнее отследить, так что…       — Понял я, понял. — Он тоже выуживает свою пачку, Люциус тихо вздыхает.       Кто-то из них… Кто-то из них или Дадли. Ребенка будет проще простить, но тяжелее принять предательство.       — Гарри? — Римус вырывает меня из очередного круга.       — Да. Итак, никаких Левитационных Чар сегодня. Засветим туда от души.       И я от души распаляю в своих ладонях Люмос, направляя его в арку. Справа в точно такой же позе застывает Люпин. Люмос у него слабее, но все равно впечатляет. Сириус чертыхается слева. Свет моргает в его ладонях несколько раз, но после набирает силу.       — Да какого… — Абраксас в шоке.       — Идем.       Я иду вперед и делаю первый шаг внутрь. Следом за мной в проход просачиваются все остальные. И вот здесь начинает накрывать уже всех.       — Какой кошмар. — Нарцисса рассеянно моргает, вертясь на месте.       — Это… Это… — Абраксас, похоже, не может подобрать слов.       — Впечатляет, — заканчивает за него Люциус.       А двое моих ничего не говорят, они все прочувствовали раньше. «Моих» — так я о них думаю. «Мои» ли они в самом деле?       — Никакой левитации, никакой левитации, — бормочу я, прохаживаясь вдоль берега.       Все рассыпаются вдоль стен, осматриваясь. Пещера каких-то совершенно неадекватных размеров.       — Расширение пространства, — подтверждает мою догадку Римус, задумчиво хмурясь.       — Щиты, щиты, щиты… — Сириус наворачивает круги.       — Здесь изоляция пространства.       — Да, это проблема, — киваю я.       — Далеко от выхода не отходим. — Римус внимательно смотрит по сторонам.       Сажусь и прикуриваю новую сигарету, прощупывая пространство. Здесь даже чихать немного страшно.       — Мистер Малфой, пожалуйста, еще раз…       Люциус кидает Гоменум Ревелио, и я снова могу дышать. Какая же жуть. Все озеро наполнено этими… тварями. И все они воняют Томом. Я медленно ощупываю метр за метром, борясь с тошнотой. Минут через десять становится невмоготу.       — Мистер Малфой…       Он молча посылает чары.       — В чем смысл этого действия? — снова интересуется Нарцисса.       — Это чтобы он не блеванул, — хохочет Сириус.       — Прости?       — Гарри, здесь что-то есть, — зовет Римус. — Думаю, это лодка.       — Наверняка так и есть.       — А вот это интересно, — говорит Сириус. — Кажется, оно должно реагировать на магию, но на какую именно — утверждать не берусь.       Люпин поднимает лодку со дна.       — Весьма любопытно зачарована. Сириус, иди, посмотри.       Все бродят вокруг и исследуют чары, я сижу на берегу, курю и щупаю озеро, Люциус периодически бросает Гоменум Ревелио. Проходит около часа.       — Так, ну… — подаю я голос, и они все подскакивают от неожиданности. Последние минут пятнадцать мы провели практически в полной тишине. — Во-первых, это не вода, — сообщаю я им. Все ошарашенно направляют на нее палочки. — Тихо, тихо. Чуть заденете, и начнется такая вечеринка, что мы чертям позавидуем.       — Но ведь не зелье же это. — Абраксас явно пытается оценить объем.       — Если я правильно понял все то, что здесь переплетено, то это аморфный лед. Какая-то его версия, которую простые люди делать еще не научились.       — Но ведь это вода, — рассеянно бурчит Римус.       — Да, я неверно выразился.       — Что такое аморфный лед? — спрашивает Нарцисса.       — Я не силен в химии. А если бы и мог объяснить, Вы бы ничего не поняли. Если простыми словами, то… это очень вязкая и очень холодная вода.       — И что это для нас означает?       — Что мы не имеем представления, как он отреагирует на нагревание. Обычный аморфный лед превратился бы в кристаллизованный, а после растаял. Но этот — необычный. И я в самом деле не уверен, что там простая вода.       — Но ведь Альбус создавал здесь Огненный Шторм, — хмурится Римус. — И пил эту воду.       — Часа не прошло, как он умер. А шторм не касался воды. Льда…       — Мы поняли, — отмахивается Сириус. — Что еще?       — Делайте ставки, сколько бобов в банке.       — Сотня, — тут же предполагает Римус.       — Две сотни, — Нарцисса.       — Пять сотен, — Абраксас.       — Тысяча, — Люциус.       — Пять тысяч, — Сириус.       — И все ставки достаются Сириусу, — хлопаю я в ладоши, они ошарашенно молчат. — Три тысячи двести шестьдесят восемь.       — Срань господня, — шепчет Римус. Я подавляю рвотный позыв.       — Мистер Малфой…       Люциус раздраженно кидает Гоменум Ревелио.       — К хорошим новостям. Во всем озере только одно тело волшебника без следов некромантии.       — Нашел… Ты нашел! — Сириус кидается меня обнимать. Я хохочу.       — Едва-едва. Прекрати, его еще надо как-то достать.       — Манящие Чары?       — На озере щит.       — Снять щит?       — Полезут инферналы. Все разом.       — Расплести чары на трупах?       — На озере щит.       Все задумываются на пару минут. Мы с Римусом переглядываемся и нехотя киваем.       — Придется выманивать их постепенно, — говорит Люпин.       — Постепенным процесс будет, скорее всего, только поначалу. Со временем их будет лезть все больше.       — Значит, битва? — спрашивает Абраксас.       Мы все киваем одновременно.