Он слишком слаб

Настоящее время Попрощавшись с гостями, из комнаты все вышли, остались только они вдвоём. Больше нет никого в комнате.

Чонгук обернулся, посмотрев на сидящего от него в трех шагах на диване Чимина. Чон весь сегодняшний вечер был "по взрослому" серьезен, впрочем, как и всегда. Строгий взгляд, словно осуждает, мягкий, но в тоже время будто тяжёлый. Чимин же не спускал улыбку даже сейчас, он старался и выдавливал из себя позитив до последнего. Весь вечер в его поведении промелькало ребячество. Он улыбался и обнимал сегодня для всех и каждого, иногда дурачился, заставляя других расплываться в улыбке. Чонгук улыбался тоже, но скорее незаметно для других. Он спокоен и в какой-то степени холоден к окружающим. Да, это тот самый Чон Чонгук, от которого можно ожидать чего угодно - это и настораживает. Как же жаль, что теперь совсем не ясно, о чем он думает.

Чон подошёл к дивану, словно корабль проплывает в спокойных водах, и потянулся руками к сидящему Чимину, который думал, что последуют очередные обнимашки как и со всеми недавно присутствующими на этом вечере и они разойдутся, но нет. Чонгук, протянув руки к Чимину, резко наваливается сверху, воспользовавшись эффектом неожиданности, и укладывает того на лопатки, своей головой прижимая к поверхности дивана голову второго. Чимин лежит в ступоре, больше не улыбается.

Сейчас словно ниточка в его голове, которая помогает сохранять самообладание, слегка подрывается. Он не успевает понять, что же произошло. Проходит секунд пятнадцать и только после этого сознание начинает вновь включаться - оно выдаёт не самые прекрасные картины, а именно сейчас Чимин понимает, что его губы прижимаются к подбородку Чонгука.

Это не его желание, он не хочет этого. Чимин не хочет прикасаться к нему так, губами. Словно очухавшись от сильного удара тяжелым металлическим предметом по голове, сжимается, будто в тисках, и прячется в своём же теле. И голову к себе прижимает, как можно ближе, как птенец в ледяной дождь. Чон же в свою очередь ни одной эмоции не показывает. Он спокойно заглядывает в лицо Пака, да и еще так нахально. Своим дьявольским взглядом прочитывает его. А он же не тупой, понимает, что Чимин страшится его, как дикий волчонок в руках людских. Чон смотрит и ждёт, тихо ждёт реакцию, которая не заставляет себя долго ждать.

Чимин начинает сопротивляться оказываемому давлению, отталкивая чонгуковы руки от себя. Эти руки такие горячие, словно хотят расплавить запястья, они пригвождают к дивану, становится так тяжело. У него не выходит отвязаться от этих ручищ, как бы не старался. Он слабее и меньше и сейчас чертовски злит его то, что он не может собраться с силами и послать Чона на всем известные три буквы. Как назло в порыве отчаяния и ярости его нооос сорвётся, проходили уже. Из-за этой противоречивости внутри него, между слабостью и силой, глаза его покрываются пеленой слез, а голос и вовсепропадает, слышны лишь всхлипы и учащенное дыхание. Сейчас Чимин понимает, что кажется это всё. Что все его принципы, все его установки, которые он в себе все это время воспитывал, рушатся в мгновение ока от руки одного когда-то родного человека. Хотя Пак себе обещал, что в глазах Чона всегда будет на ступень выше, будет счастливей. Чон молчит, продолжает напирать на него сверху и молчать. Нельзя сказать, что он удивлён этой реакции Чимина, она была вполне ожидаемая, потому что за все то время, которое Чонгук провел с ним, было немало подобных в поведении Чимина моментов. Но всё же есть кое-что непривычное в этой ситуации. Раньше, когда Чимин плакал, он сам прижимался к Чону и не отпускал его, а теперь как можно быстрее хочет избавиться от его прикосновений. Раньше сам он стоял по другую сторону баррикады, он не выступал в качестве источника истерик Чимина. Раньше Пак находил спокойствие в руках Чона, он прятался в нем. Но теперь все изменилось. Чимин прячется сам в себе. .

Чимин не знает куда бежать, ему кажется, что Чонгук хочет его раздавить, хочет настолько вжать в поверхность дивана, чтоб от него не осталось живого места. Словно хочет задушить собой. Его правая рука упирается в левое плечо чона. У него нет сил сопротивляться. Слабак, не может оттолкнуть от себя чона, убежать и закрыться в себе. Уйти навсегда и не возвращаться. Руки начинают трястись, истерика близка. Хрипы заполняют небольшое помещение, дышать становится нечем - Чонгук перекрыл дыхание собой. Как только у Чимина начинает срывать крышу, Чон будто это чувствует и ещё больше наваливается на него своим телом и произносит: - Ты что, боишься меня?  - говорит размеренно, словно под ним не лежит дрожащее и мокрое от напряжения тело.

Чимин лежит с закрытыми глазами, отвернувшись от проникновенного взгляда. Он слышит, но не слушает. Он пытается восстановить дыхание, вспоминая как это делал раньше. Но вот проклятье. В памяти всплывает, как Чонгук помогает ему дышать, считая вместе с ним, держа его за руки и крепко обнимая... Слезы вновь покатились по щекам, кажется, стало хуже - у него не получается. - Вспомни, как я боялся. Это пройдёт - продолжает Чон, всё также пристально смотря в лицо Чимина и вытирая ладонью на его лице скатывающуюся слезу. Он ждёт, что он на него откроет хоть один глаз, но нет. Чимин продолжает съежившись лежать и всхлипывать. Словно ребёнок, который не хочет признавать, что все это реальность и изо всех сил верит, что это сон, и сейчас все будет хорошо.

После этих слов Чонгук резко отпускает, будто тигр отпрыгивает, и уходит, не оглядываясь, закрывает дверь. Чимин остаётся также лежать. Он не понимает, что это было и зачем тот так поступает. В голове миллион мыслей и воспоминаний. Это же тот же Чонгук, который говорил, что безумно его любит.

Чимин отворачивается к спинке дивана на бок и съеживается от внезапно наступившего холода и плачет. Его слезы стекают по вискам к волосам. Он плачет тихо, сдерживая, как ему кажется, громкие всхлипы. Он надолго задерживает дыхание, чтобы не слышать свой плач, зажимает рот кулаком.