Анабиоз

…отдай мне пистолет или прицелься повыше. Я нахожусь в пустыне и стреляю в небо. cigarettes after sex — pistol

      Проходят шесть месяцев, за которые Эмер успевает побывать в Миннесоте и Колорадо. Там женщина выполняет скорее функции врача общего назначения, чем инфекциониста. Она временами вспоминает Кувейт, где Мак-Аластер чувствовала себя свободнее, чем в Ирландии и США: подальше от родителей, подальше от Брана. Редко, но Эмер видит бывшего парня издалека в университете и надеется, что их не отправят вместе на горячую точку. Её сестра уже третий месяц находится в Киттзе, из-за чего женщина ощущает тревожность и щемящую тоску. Она хочет видеть Этэйн живой, но так как её часто высылают как парамедика, шансы встретиться с ней вновь не так высоки.       Лейтенант, которая ранее направила её на горячую точку за пределы США, вызывает Эмер к себе. — Вы же были с ОТГ-141 полгода назад? В Кувейте? — Так точно. Меня подготавливали как военно-медицинского специалиста иностранных армий и выслали как инфекциониста из-за шистосомоза у солдат, — чётко отвечает Мак-Аластер. — Помню-помню, — женщина раздражающе щёлкает ручкой. — Как Вас не помнить, офицер, если Вы сразу же поступили в наш университет без особой подготовки. — Но я прошла по всем нормативам, — Эмер не может поверить в то, что кто-то до сих пор позволяет так нелестно высказываться в её сторону. — Так же как и курсы.       Эмер и Этэйн действительно должны были закончить медицинский колледж — служить в армии было необязательно, — чтобы поступить в академию после защиты диплома. Они получают военную должность офицеров через прямые комиссионные с уровнем оплаты О-1, но несмотря на это к ним обращаются «доктор». Родственники помогают им, вытаскивают из нищеты и отправляют в университет без оплаты обучения с условием обязательной службы. Но мало кто понимает, что сёстры, несмотря на неимоверные трудности, всё же заканчивают и бакалавриат, и магистратуру с отличием, далее получая степени профессиональных врачей, так как знают, что в подобных «халявных» условиях необходимо держать планку и выжимать из себя все соки. — Расслабьтесь, — кажется, в голосе женщины нет злобы, только мотив произнести это Эмер неясен. — Через месяц поедете с ними в Пуэрто-Суарес, — она опускает взгляд. — Так, медицинское снабжение…       Женщина вчитывается в документы, щурясь. — От школы медицины Эдварда Хеберта, — она с тяжестью вздыхает. — Оборудование, препараты… Сможете обратиться к лейтенанту Броуден? Он проинформирует Вас и направит к временному штабу отряда, оттуда поедете в Боливию. — Да, мэм.       Боливия входит в Южную Америку, где распространена торговля кокаином и крэк-кокаином. Чтобы ослабить наркотрафик, отрядам приходится зачищать притоны от оптовых поставщиков и транспортировщиков. Таким образом, основной североамериканский маршрут будет не полностью, но всё же разрушен, что очевидно улучшит наркоситуацию в США.       Начальство, чтобы не допустить ошибки, связанные с инфекционными заболеваниями, решает снова отправить инфекциониста в столь опасную экологическую среду. Выбор вышестоящих падает на Эмер Мак-Аластер, и они относятся к ней и её сестре парадоксально предвзято, но уверенно, ведь на обеих можно положиться: на ломовых и послушных лошадях всегда легко кататься.       Её неприятно поражает то, что при упоминании ОТГ-141 она вспоминает того мужчину с мёртвыми и цепкими глазами. Эмер права, когда говорит лейтенанту, что он слишком заметный для призрака. И помнит, как отшатывается от него, когда женщине кажется, будто она в очередной раз лезет не в своё дело и заслуживает пощёчину. Но до Эмер не сразу доходит, что Гоуст не то чтобы не собирается её бить, — мужчина даже не понимает, почему она так реагирует.       И те слова, брошенные перед уездом из Кувейта становятся пророческими: они действительно ещё встретятся.       Учитывая экваториальный климат в Боливии, Эмер лично подготавливает нужные препараты для возможных тропических заболеваний. Она берёт даже редкие лекарства для забытых болезней, например, как для шистосомоза. Тогда в Кувейте вероятность им заразиться мала, однако случается непредвиденное и способное отнять жизни. Если для начальства риск — плёвое дело, то для Эмер подобное — убийство.       Она собирается в поездку, а затем отправляется в Топику, где находится штаб отряда.       «Этэйн как раз должна была вернуться, а я наоборот уезжаю», — весьма ожидаемый минус в работе медика или военного — это ощущение утраты, порой невозможность быть с близкими. Эмер давно смиряется с чувством тяжёлого и гнетущего, вторя каждый раз, что терпение — добродетель. Остаётся ждать и работать, чтобы в будущем обеспечить себе и семье достойную старость.       Женщина прибывает штаб и замечает других врачей в количестве пяти человек: того самого доктора Кейси, с которым она была в Кувейте, двух военных врачей и двоих парамедиков. И прежний состав спецназа, член которого видит Эмер и припоминает: — Я же говорил, доктор Мак-Аластер, — МакТавиш доброжелательно улыбается. — Вас ещё раз к нам отправят. — Buenas tardes, señorita, — приветствует Эмер Алехандро, — Конечно, мы все надеемся, что избежим напасти, но тем не менее у нас есть вы, excelentes médicos.       Мак-Аластер поддерживает дружескую атмосферу, улыбаясь: сейчас нет нужды отстраняться или вести себя высокомерно. Она ненароком переводит взор на Гоуста, который простреливает Эмер неподвижным взглядом. Мужчина всё тот же: рослый, атлетичный и в маске с изображением черепа. Как будто и не проходили те шесть месяцев; то же напрягающее ощущение, словно любое движение, любая эмоция женщины находятся под бдительным надзором. Она понимает, что задерживает взгляд на мужчине слишком долго, что ей весьма несвойственно, из-за чего Эмер неловко кивает и произносит: — Лейтенант Райли. — Доктор Мак-Аластер.       Через сутки они оказываются на базе в Пуэрто-Суарес. Во время полёта Мак-Аластер узнаёт, что отряд три месяца назад был в золотом полумесяце, и они потеряли десятерых, когда зачищали притоны и истребляли наркобаронов уровнем Гризельды Бланко и Пабло Эскобара. Дальше они собираются в золотой треугольник, и Эмер замечает, как тяжело даются слова капитану; мужчины замученные и сокрушённые, хоть и по-прежнему сохраняющие боевой дух.       На базе есть помещение барачного типа, однако женщина выбирает отдельное пустующее и затаскивает туда кушетку и расставляет привезённые с собой лекарства и небольшое оборудование. Закрывает вид на спальное место с помощью ширмы и превращает комнату в малую лабораторию, в почти такую же, как в Кувейте. Она знает на что идёт, когда связывает свою жизнь с военными и медициной и не упускает ту деталь, что в будущем придётся быть в мужском обществе единственной женщиной, однако если есть вариант ночевать отдельно, то женщина им воспользуется. Вскоре к Мак-Аластер заглядывает доктор Кейси, — невысокий пожилой мужчина с лысиной и пушистыми неопрятными усами — чтобы обменяться парой незамысловатых фраз об академии, в которой ранее Эмер училась. — Кстати, доктор Кейси, — женщина поднимается со скрипучего стула. — Будет ли возможно устроить медосмотр сегодня? Ещё только утро, поэтому я подумала… — Зачем? — доктор удивляется — редкие брови поднимаются вверх. — Они же недавно его проходили. — Мне хотелось бы зафиксировать показатели и наблюдать за изменениями в организме, если они будут, — Эмер не позволит себе упустить что-то. — У кого-то на данный момент может быть слабый иммунитет, учитывая постоянные ссылки и те места, где полно инфекций. Если я заранее буду знать, у кого повышенный риск заразиться инфекционным заболеванием, то будет легче его выявить и назначить быстрое и эффективное лечение.       Доктор Кейси поджимает губы, демонстрируя скептицизм. — Вы, безусловно, правы, но у нас и так полно дел…       «Интересно, каких же», — Мак-Аластер несложно догадаться, что мало кто захочет так усложнять всё и брать дополнительную работу на себя. — Я сама этим займусь. — Хорошо, — её чрезмерная ответственность и изолированность от остальных — мёд для тех, кто никак не желает работать. — Ну, я тогда направлю к Вам всех… — Буду ждать.       Женщина собирается взять кровь у солдат, пока они ещё на базе в полном составе.       «Я бы провела больше исследований, но целую больницу со всем необходимым не притащишь», — Эмер надевает перчатки и готовится к сбору анализов и простого осмотра, содержащего в себе аускультацию, измерение пульса и температуры тела. Мужчины приходят вовремя и по порядку, и Мак-Аластер всё с точностью записывает в дневник наблюдений.       «И опять самый последний Саймон Райли. У меня дежавю», — Эмер глядит в список, снова делая вывод, что лейтенанту абсолютно плевать на себя. — Ладно, подождём, — вполголоса молвит женщина, открывая окно: внутри помещения пахнет спёртостью и пылью.       Вечернее небо вновь розовое с кучевыми облаками — напоминает сладкую вату. Женщина засматривается и вдыхает свежий прохладный воздух, слегка потягиваясь. В дверь предварительно стучат, и Мак-Аластер даёт разрешение войти. — Лейтенант Райли, — она поправляет синюю рубашку. — Проходите. Я возьму кровь, послушаю Ваше дыхание и измерю пульс и температуру тела.       Гоуст молча садится на стул, задирает рукав кофты, после чего Эмер умело и безболезненно берёт кровь. Далее замеряет пульс и просит снять верхнюю часть одежды, чтобы послушать ритм сердца и дыхание через фонендоскоп.       Его тело в шрамах, какие-то полностью зажили, какие-то раны свежие. Несмотря на бронежилеты и прочую защитную экипировку, Гоуст, как и остальные, всё равно подвержен травмированию. Бестактно так открыто смотреть на торс мужчины, поэтому Эмер несколько раз моргает и отводит взгляд. — Порез хорошо зажил, — женщина вспоминает, как в Кувейте она наносила швы, — Кто их потом снял? Доктор Кейси? — Я сам, — невозмутимо отвечает Гоуст, смотря сверху вниз. — Вы… что? — она впервые позволяет себе повысить тон. — Как?       Эмер становится беспокойно. — Это недопустимо, Вы могли навредить себе… Занести инфекцию. — Тем не менее порез хорошо зажил, — говорит её же словами он.       Мак-Аластер ничего не отвечает, проникаясь терпеливым смирением. Она прикладывает фонендоскоп к груди, а затем к спине. И когда мужчина поворачивается, на его локте Эмер замечает небольшое уплотнение. Она трогает его пальцами, а затем снимает перчатки и касается повторно. — Воспалённый лимфоузел в локтевом сгибе, — подмечает женщина. — Вы замечали у себя на теле ещё уплотнения? — Ну… — Гоуст заметно мнётся, как будто хочет солгать, да не решается. — На шее. — Показывайте, — после того, как лейтенант избавляется от матерчатого шарфа, Эмер садится напротив и принимается рассматривать уплотнения с помощью пальпации.       Мак-Аластер без перчаток; у неё холодная кожа. Большие пальцы сходятся на кадыке Гоуста, остальные же щупают шею. Полуопущенные ресницы, пение причудливых краксов за окном и запах спирта, исходящий от её рук, совсем ново и колко, отдаётся еле ощутимыми отзвуками боли под рёбрами. — Лимфаденит, — выносит вердикт Эмер.       «Я чувствую его глаза, опять и опять», — она хочет дать отпор ответным взглядом, так как слышала, что многих людей долгий зрительный контакт может отпугнуть. Эмер осмеливается и устремляет взор на мужчину, будто надеется победить его в столь детской игре «гляделки».       Секунда, две, три. Это ошеломлённое, отчего-то смущённое молчание случается только рядом с лейтенантом Райли. Не с другими солдатами, не с теми, кто неосторожно пытается сделать ей ненужный комплимент.       «Да почему же он так…» — Эмер не выдерживает и остаётся проигравшей. Гоуст же удивлён её решимостью, когда их взгляды пересекаются. — Так, — Мак-Аластер откашливается, отворачиваясь, — есть недомогания? — Наверно, я болел… простудой. — И не лечили, верно? — она знает ответ наперёд. — Сейчас есть головная боль, например? — Да, — честно признаётся мужчина. — Иногда.       Эмер знает, что они — солдаты. Мужчины отмахиваются даже от таких, казалось бы, лёгких заболеваний, однако именно они могут ослабить иммунитет и ухудшить здоровье. — Думаю, что лимфаденит, — это результат недолеченной вовремя простуды. Я проверю кровь на ещё несколько дополнительных показателей, тогда посмотрим что можно будет сделать, — она протягивает градусник и далее через какое-то время забирает: — Температура девяносто девять… Есть воспаление, это точно. Я сообщу Вам позже результаты анализа крови. — Спасибо.       Гоуст одевается, а затем собирается уходить, как вдруг звенящий голос Эмер вынуждает его задержаться ещё ненадолго. — Вы должны заботиться о себе, лейтенант Райли. Пожалуйста, позаботьтесь.