Феникс

«Совпали маршруты, и время, и дни…

Совсем не случайно столкнулись они.

А Боги смеялись всё утро и вечер —

Смешила их фраза: «Случайная встреча»…»

      Когда колонна вооружённых Бесстрашных подъезжает к зданию афракционеров, внутри уже давно творится хаос. Вернее сказать, всё закончилось ещё до приезда виновников происходящего, и теперь безлюдную территорию обрамляет мертвенная тишина. От стен больше не отражаются испуганные, кажущиеся предсмертными крики; торопливые шаги, будто пытающиеся убежать от неминуемой опасности, затихли ещё пару мгновений назад. Отныне это место можно считать самым безвинным в своём проявлении, но лишь на первый взгляд. Солдаты стремительно окружают корпус, не обращая внимания на единичные безвольные тела на улице, и заходят внутрь, где каждый метр усыпан находящимися без сознания изгоями. С трудом перешагивая через людей, вплотную лежащих друг к другу, Феникс не может сдержать торжествующую улыбку. Их ждёт новая, совсем не похожая на старую жизнь.       Пока Бесстрашие морально и физически готовилось к будущему наступлению, Эрудиты весь месяц занимались не только производством боеприпасов, но и разработкой специального газа, влияющего на отдельные части мозга таким образом, чтобы стирать память до определённого момента и подменять воспоминания уже запрограммированными эпизодами. Решение оставить в живых большинство афракционеров было принято Фракцией по причине нехватки кадров, в результате чего Эрудиция и предложила помощь для осуществления желаемого плана. Однако не все изгои попадают под категорию тех, кто мог бы начать жизнь с чистого листа, — особо буйных, питающих непримиримую ненависть ко всему городу и тех, по чьей вине погибла большая часть населения, живущие там солдаты под прикрытием устранили накануне операции. К несчастью, сыворотка действует далеко не на всех людей, и именно из-за этого Бесстрашные сейчас оказались в этом месте. Всем был дан приказ стрелять на поражение или брать в плен тех, на кого не повлиял газ. Под этот порядок попадают только Дивергенты, и Феникс давно знает, что Элла является одним из них. Вероятно, лишь поэтому она стремилась совершить переворот и установить свою диктатуру, но никак не из-за погибших родителей. Ею двигал страх за собственную жизнь и ничего более. И самое ужасное, что Эрик знал о её «особенности» и по собственной воле все годы скрывал на тот момент их общий секрет, но даже это не помешало девушке так подло поступить с ним. Она использовала его во всех возможных случаях без зазрения совести, которая у неё вовсе отсутствует и по сей день. Ненависть к сестре за прошедший месяц не приутихла, а набрала новые обороты, и теперь Феникс ещё больше хочет узреть её смерть своими глазами. Она уверена в том, что сыворотка не подействовала на лидера афракционеров и теперь Элла скрывается где-то на территории, и эта догадка с каждой секундой всё больше подстёгивает интерес и раззадоривает Бесстрашную. Девушка действительно стала сильнее, и ныне их без сомнения можно считать равными противниками. Феникс с предвкушением и предельной сосредоточенностью преодолевает коридоры и заглядывает в каждое помещение с ехидной полуулыбкой на лице. Периодически она узнаёт некоторых афракционеров, тех, кто помогал ей или хотя бы был на одной стороне: здесь и те невинные подростки, и мужчина со склада, заменивший ей всех на тот короткий период времени, — их беспомощный вид вызывает жалость и непреодолимое желание помочь, но Бесстрашная с усилием проходит мимо, осознавая, что так действительно будет лучше в первую очередь для них, — и тех, кто не выделился особой жестокостью, из-за чего не возникло оснований для их убийства, но всячески поддерживал политику Эллы, — из последних сил Феникс не останавливается рядом с ними и на всякий случай убирает палец со спускового крючка, чтобы не поддаться заманчивым мыслям. Девушка несколько раз обходит выделенную ей территорию — вся местность поделена между Феникс и Эриком для поиска Эллы согласно мнимому договору, — но так и не находит сестру. Тем временем Бесстрашные, полностью очистив здание, переносят в грузовики несколько десятков бессознательных людей, уже рассчитывая вернуться за оставшимися. К ночи афракционеры придут в себя, но уже никогда не будут прежними: разумы наполнятся ложными воспоминаниями и информацией — фактически изгои станут другими людьми. Их распределят по Фракциям, но большинство всё равно останется в Бесстрашии, и Эрудиты будут вести удалённое наблюдение за ними ещё некоторое время.       Раздражение охватывает всё тело — шаги становятся более твёрдыми и быстрыми, дыхание учащается, а цепкий, испепеляющий стены взгляд не упускает из виду ни малейшей детали. Ладони поистине мёртвой хваткой сжимают оружие — кажется, ей хватит секунды, чтобы среагировать на опасность или желаемую цель, но ничего из этого так и не встречается на пути. Подверженная неутихающему стремлению, она проверяет корпус целиком и полностью, уже нарушая оговорённые границы, однако и это не приносит никакого результата. В крови бурлят разочарование и гнев, уже норовящие перерасти в настоящий пожар, и Феникс вмиг оказывается на улице. Холодный ветер остужает и приводит мысли в порядок — она глубоко вдыхает, застыв так на некоторое время, и не открывает глаза до того момента, пока не ощущает спасительное облегчение. Все чувства словно засыпают, разгорячённая кровь, как будто раскалённая лава, остывает, руки самовольно возвращают пистолет в кобуру, и только тогда до слуха доносятся многочисленные шаги и голоса. Глаза тотчас примечают Эрика, напряжённо следящего за работой Бесстрашных, и Феникс подходит ближе к нему. Мятая пачка сигарет незамедлительно переходит в её ладони — достав оттуда одну, она задумчиво крутит её между пальцами, желая занять чем-то руки, как раньше, когда нервная дрожь не позволяла успокоиться, — теперь же это движение словно ускоряет мыслительный процесс и действительно помогает разложить мысли по полочкам. Вернув сигарету обратно, девушка невозмутимо прячет упаковку в карман, намереваясь избавиться от «яда» по возвращении: Лидера убивает не только работа, но и посторонние, ничуть не полезные вещи, что ни на долю не радует Бесстрашную. Однако мужчина не замечает этого или намеренно не обращает никакого внимания, продолжая безучастно, будто сквозь снующих туда-сюда людей глядеть вперёд.       — Дай угадаю — ты тоже её не нашёл? — понимающе хмыкает Феникс, спросив очевидное скорее от желания просто поговорить с ним — каждый диалог, даже самый бессмысленный, всегда приносит долгожданное умиротворение и в те моменты, когда всё плохо и безнадёжно, — нежели услышать понятный с первого взгляда на него ответ.       — Это было ожидаемо, — с обоснованным недовольством и обыденной усталостью заявляет он, и сердце девушки отчего-то начинает жалостливо скулить. Ещё чуть-чуть — и она сама займёт должность Лидера или хотя бы заберёт у него половину необходимых для выполнения дел, а затем решит главную проблему: убьёт собственную сестру. Если раньше убийство никак не повлияло бы на происходящее в городе, то теперь это точно поспособствует завершению распространения её безумных идей. Кроме того, здесь действительно имеет место обычная месть, благодаря которой они точно будут спать спокойно. — Есть три варианта: возможно, она уже очень далеко отсюда и в ближайшее время не решит вернуться, но Элла не такая смелая, чтобы пойти в неизвестность без каких-либо гарантий; или же она давно в городе, но пройти через Стену в любом бы случае не смогла: охрана и патруль увеличены в несколько раз, а всевозможные ходы заблокированы; либо она всё ещё здесь, но там, где мы не знаем, — напряжённым и одновременно твёрдым голосом выдаёт все свои догадки Эрик, поджав губы.       Феникс шумно выдыхает, как будто вышеперечисленное только что говорила она, однако ответ моментально возникает в голове.       — Я больше склоняюсь к последним вариантам. Если брать в расчёт первый случай, то какую выгоду она найдёт там, где никто не живёт, — девушка кивает в нужную сторону — туда, где простирается ничейная на многие километры земля, — кем будет командовать и как будет выживать? Без этого она точно не сможет жить, да и в целом так рисковать никогда бы не стала, даже если кто-то сбежал вместе с ней: на всех ей глубоко всё равно. А вот последние догадки необходимо обязательно проверить — нужно поставить по периметру охрану и просмотреть все камеры в городе и вдоль Стены. Чур этим займусь я.       На настойчивой ноте заканчивает девушка и тут же обращается к его лицу — в светлых глазах мелькают одобрение и подобие гордости. Он с довольным видом и лёгкой усмешкой притягивает её ближе к себе — кажется, от раздражения больше не осталось и следа. Бесстрашная хмурится, однако поддаётся неуклонному порыву, мигом ощущая его руку на спине — там, где расположена одноимённая татуировка: видимо, мужчина уже давно запомнил точное расположение рисунка.       — Это я и собираюсь сделать, — Эрик невольно объясняет неожиданную для такого момента реакцию. — Далеко пойдёшь. Займёшь моё место, когда я умру.       — Не дождёшься, — подняв голову, в ответ мягко улыбается она, вдыхая такой родной запах, даже спустя столько времени заставляющий сердце биться чаще и реагировать на всё намного медленнее. Вскоре нежность сменяется суровостью, и Феникс вкрадчиво, со всей серьёзностью, на которую способна, твердит: — Ты меня услышал. Эти дела я беру на себя, и это не обсуждается.       — Так уж и быть, твоя взяла, — на мгновение закатив глаза, сдаётся Лидер, сразу ловя на себе полный одобрения взгляд.       — А я всегда знала, что твоя должность делится между нами обоими... — тихо добавляет Феникс ему в шею, но Эрик всё равно улавливает слова и с усмешкой качает головой, уже ничему не удивляясь в их отношениях.

***

      С того момента Феникс сутками не отходит от камер видеонаблюдения. Пока остальные Бесстрашные контролируют записи, производимые в данный момент, она безотрывно просматривает старые, периодически засыпая прямо напротив экрана, и чудом оказывается дома — нужно отдать должное Эрику, который между собственными нескончаемыми делами успевает следить и за девушкой, — но наутро сразу же спешит в диспетчерскую. Это место теперь без сомнения можно назвать вторым, если не первым, в нынешних реалиях домом, в котором Бесстрашная проводит всё время. Работники не обращают на неё внимания, лишь изредка докладывают о каких-то несостыковках и подозрительных моментах, связанных с пропажей Эллы, — это всё, что волнует её в ближайшее время. Навязчивое стремление найти сестру настолько захлестнуло Феникс, что она не чувствует ни голода, ни боли в глазах, ни онемения конечностей от постоянного сидения. Только Лидеру еле-еле удаётся оторвать её от работы хотя бы на пару минут, и тогда ему приходится лично проверять камеры, пока тело девушки, но никак не её разум, отдыхает от утомительного занятия. Мысли неустанно забиты исчезновением Эллы — на её поиски направлены все силы и время, а движет Феникс исключительно желание мести. Она желает отомстить не только за себя и Эрика, но и за всех жителей города. Знание, что сестра находится среди безвинных людей, наверняка составляет очередной безумный и по обыкновению бессмысленный план и жаждет одного и того же, не даёт ей спокойно спать. Возможно, это отчасти похоже на паранойю, но Бесстрашная точно уверена в том, что, когда с Эллой будет покончено, в ближайшие годы Чикаго больше не охватит подобный хаос. С того момента, как они найдут её, всё будет по-другому...       В таком темпе проходит неделя — семь дней, которые по ощущениям скорее напоминают целый месяц. Однотипная работа утомляет, но ни разу за столько времени не надоедает. Жизнь превратилась в вечный день сурка, а занятие не приносит никакой пользы, но только до определённого момента, пока Феникс случайно не обращает внимание на одну из дальних камер в Дружелюбии, зафиксировавшую знакомую фигуру. Перед тем, как доложить Эрику о находке, девушка бессчётное количество раз пересматривает кадры и убеждается в своей догадке. Элла действительно прячется в городе, причём умело, раз до сих пор ни одна камера не запечатлела её, и только недавно установленное устройство, о котором не знают не то что посторонние люди, но и многие Бесстрашные, подало надежды на скорое безмятежное существование. Хватает одного короткого звонка, чтобы уже через несколько минут вооружённые солдаты заняли половину гаража. Никто не распыляется на бессмысленные речи — Лидер в двух словах обрисовывает ситуацию, и даже этого хватает для поднятия духа и понимания полной картины. С невиданными энтузиазмом и уверенностью Бесстрашные буквально запрыгивают в автомобили и выезжают из Фракции. Феникс живо и без единой заминки застёгивает бронежилет — часовые тренировки точно не прошли даром, — закидывает винтовку за спину, и, взяв ещё один такой же комплект, быстрым шагом приближается к единственному оставшемуся транспорту, и занимает пассажирское место. Эрик, не глядя на неё, крепче обхватывает руль — со скрипом колёс машина также покидает гараж и вскоре нагоняет колонну. Завывающий ветер из приоткрытого окна охлаждает покрасневшие от переизбытка эмоций щёки, гул множества двигателей не позволяет не то чтобы уснуть, а даже прикрыть веки, кадры с камер вновь и вновь появляются перед глазами и преграждают обзор. Размышления, как это часто и бывает, порождают новые, ничуть не благоприятные исходы событий — это поистине настораживает девушку, поэтому она, как обычно в подобные моменты, находит выход и ответы на все вопросы только в одном человеке.       — Не думаешь, что это ловушка? — вполголоса, будто боясь, что, как только она произнесёт пугающие слова, они тотчас окажутся действительными, Феникс обращается к ни на миг не сводящему сосредоточенного взгляда с дороги Эрику.       — Точно нет. Об этих камерах почти никто не знает, — он подтверждает её самые хорошие мысли, перечёркивая все плохие предположения, и Бесстрашная облегчённо выдыхает.       По-прежнему не глядя на девушку, мужчина лишь на секунду как бы успокаивающе сжимает её руку, затем переключает передачу, и автомобиль стремительно обгоняет все остальные, теперь возглавляя строй. До Дружелюбия остаётся несколько миль.       Спустя десять минут Фракция полностью окружена. Железная дорога заблокирована, леса вдоль и поперёк заполнены солдатами, среди которых немалое количество бывших афракционеров, — никто не способен сбежать из оцепления. Бесстрашные в непривычно светлых цветах — такая одежда предназначена для заданий в зимнее время года, чтобы форма сливалась со снегом и не выдавала местоположения, — скрываются лёжа на земле, притихнув в кустах и на деревьях на совершенно разном расстоянии. Одни прикрывают тыл и чувствуют себя более-менее расслабленно, другие находятся вблизи Дружелюбия и пристально следят за обстановкой внутри. Феникс, засев в одном из ближайших заснеженных кустов, устанавливает наушник, со всем вниманием продолжая вглядываться в фигуру Эрика, и время от времени оглядывает территорию через прицел. Он с обыкновенной непринуждённостью приближается к приёмной Джоанны, пока пара солдат, показательно оставив машину на въезде во Фракцию, чтобы не вызывать подозрений, так же безучастно плетутся за ним — происходящее без сомнения напоминает простой визит, но только бесчисленное количество Бесстрашных, во все глаза наблюдающих за развитием событий и при этом скрытых от чужих взоров, может говорить об обратном. Девушка снова поправляет гарнитуру, чтобы слышать разговор Лидеров, и успевает ещё раз изучить местность на предмет возможных опасностей перед тем, как Джоанна с несвойственным ей недовольным видом выходит на улицу.       — Не ожидала тебя здесь увидеть, — даже не пытаясь проявить какое-либо уважение, раздражённо протягивает женщина, сцепив руки в замок на животе и с вызовом снизу вверх глядя на обыденно безразличное лицо Эрика. — Нужна наша помощь?       — По-моему, в городе установлено свободное посещение Фракций для Лидеров, — копируя её манеру, с таким же пренебрежением выдаёт он, и Феникс тихо хмыкает, всё наблюдая за напряжённой беседой двух глав.       — Ах, да, забыла поздравить тебя с получением новой должности! — фальшиво улыбается она, и такая же высокомерная нахальная улыбка не заставляет себя долго ждать. — Надеюсь, теперь отношения с Бесстрашием выйдут на новый уровень.       — Непременно, — в подтверждение своих слов Лидер даже кивает, однако характерная для такого момента суровость мигом убивает напускную небрежность и занимает её место. — Но сейчас не об этом. Думаю, ты действительно можешь нам помочь.       — И чем же?       Задержав испытующий взгляд на карих самонадеянных глазах, Эрик быстрым движением включает планшет и выводит нужную фотографию на экран, повернув устройство к Джоанне. На долю секунды в как всегда добродушном взоре мелькают растерянность и страх, но вымученная улыбка тотчас озаряет тёмные губы.       — Красивая девушка. Помню её. Кажется, это твоя... — наглость всё ещё отражается в мягких чертах — женщина наслаждается собственными словами и явно желает получить удовольствие от реакции Лидера на продолжение фразы.       — Кажется, ты ошибаешься, — наигранно ухмыльнувшись, он отдаёт планшет одному из стоящих позади Бесстрашных, пристально глядя на неё. Волнение отражается в нервном движении рук и подтверждает все его догадки, хотя всё было понятно с самого начала. — Говоря о помощи, я имел в виду ответ на всего лишь один простой вопрос: ты видела её?       — Нет, точно нет, — жёстко отрезает Джоанна. — Хотя... видела её на... вашей свадьбе, — прищурившись и вновь расплывшись в дружелюбной улыбке, елейно протягивает она.       — Скорее всего, ты обозналась. Уверен, ты понимаешь, что мы приехали не просто так и эта светская беседа не нравится никому из нас, но я могу избавить нас обоих от такой неприятной компании. Или ты говоришь мне правду, или мы получаем разрешение на обыск твоей Фракции. Не такая уж и сложная задача, не так ли? — Эрик с притворной ухмылкой пожимает плечами, с отрадой наблюдая за замешательством в глазах Лидера Дружелюбия.       — Добро пожаловать, — спустя несколько минут молчания женщина приглашающе разводит руками в стороны и отходит на шаг назад, как бы давая добро на все манипуляции на территории её Фракции. Лидер вновь победно усмехается, но его внимание привлекает возня в противоположной от приёмной Джоанны стороне.       Выстрелы и ничуть не весёлые, в отличие от характерных для Дружелюбия, крики разрезают тишину самого спокойного места в городе. Теперь напряжение заполоняет всё вокруг, принуждает тщательнее исследовать местность и быть готовой к любой команде и исходу событий. Феникс перемещается на ближайший склон, настраивая винтовку в судорожной попытке обнаружить источник не предвещающего ничего хорошего шума. Эрик машинально кладёт руку на оружие, осматриваясь вокруг, но не замечает ничего подозрительного из-за высоких деревьев и множества ярких зданий. Некоторые Бесстрашные покидают свои позиции, по команде Лидера уже смело и в открытую передвигаясь по Фракции. Дружелюбные не без интереса, но с животным ужасом, пересиливающим любопытство, стремительно покидают улицу и запираются в домах, зашторивая окна. Девушка всё-таки находит выгодную позицию и спустя пару неудачных попыток замечает знакомый силуэт между стволами многолетних деревьев. Элла отбивается от оставшихся в том секторе солдат и, по всей видимости, довольно успешно, судя по тому, насколько часто они замертво падают на землю. Феникс одолевает раздражающая злость, безудержная радость и порождающее мурашки предвкушение. Палец уже покоится на спусковом крючке, глаза внимательно и безотрывно держат девушку в поле зрения — она готова в любой момент и без какого-либо сожаления лишить жизни собственную сестру, однако любая оплошность и лишнее, неверное действие могут сорвать такой долгожданный момент, поэтому Феникс, невзирая на зудящее стремление, как и полагается, сначала докладывает о ситуации, ни на миг не сводя прицела с Эллы.       — Эрик, я вижу её, только никого поблизости нет. Она направляется на север. Снять её? — прикоснувшись к наушнику для установления прямой связи, размеренно докладывает девушка.       — Не нужно: возьмём живой. Её уже берут в кольцо — подключайся, — сразу же отвечает Лидер и, отключившись, поворачивается к застывшей от шока и страха Джоанне. — Всё ещё ничего не хочешь рассказать? Наши ребята засекли самого опасного преступника на территории твоей Фракции.       — Она могла оказаться в любом месте — это ничего не значит, — резко бросает женщина, смерив Эрика недовольным испепеляющим взглядом, и торопливо скрывается в приёмной.       — Охотно верю, — усмехается мужчина и, махнув рукой остальным, направляется в самую гущу событий.       Тем временем Феникс после слов Лидера тотчас подрывается с места, уже по пути закидывает винтовку за спину и решает подойти к необходимому месту с другой стороны. Она ускоряет шаг, следуя наперерез другим Бесстрашным, иногда улавливая одинокие выстрелы и автоматные очереди. На подходе к одному из выходов из Дружелюбия, который ведёт к нужному перелеску, девушка хватается за метательный нож, принимаясь медленно, но умело крутить его в руке — вероятно, пытаясь очистить голову и избавиться от всех чувств, которые могут помешать сосредоточиться. Карие глаза будто бы на тон темнеют, пока тщательно проверяют каждый метр. Из-за широких стволов вдали прослеживается множество фигур, упорно двигающихся прямо на неё. Феникс настороженно останавливается, бегло оглянувшись вокруг, и принимается следить за наступающими силуэтами, чтобы определить, в каком направлении они двигаются — на неё или от неё. К несчастью, девушка осознаёт, что солдаты идут навстречу, за несколько секунд до того, как слуха касаются торопливые шаги и звук ломающихся веток, а в нескольких метрах от себя Бесстрашная замечает запыхавшуюся, залитую кровью Эллу. Сердце падает куда-то вниз, стремясь провалиться под землю, — она так и застывает, лишь продолжая крутить в ладони острую сталь. В это же мгновение сестра замечает Феникс и злорадно, как бы торжественно ухмыляется, тут же беря её на мушку.       — Как интересно — птичка сама попала в клетку. Скажешь последнее слово? — её глаза горят неестественным, безумным огнём, окровавленные губы всё растягиваются в такой же сумасшедшей улыбке, а Бесстрашная молча наблюдает за той, которая когда-то без всяких сомнений была самым близком человеком, частью семьи, но уже давно ничего из себя не представляет. Элла подобна пустоте, однако даже ничто более живое, чем она. Элла похожа на сгусток черноты: такая же мрачная, приносящая только плохое и однобокая. Элла уже давно не является той самой Эллой, и Феникс поняла это ещё в их первую после долгой разлуки встречу — теперь пора покончить с сохранившейся обложкой, но прогнившей душой сестры.       Рукоятка ножа вмиг оказывается зажатой между пальцами — Бесстрашная настолько быстро и ловко замахивается сталью, что Элла не успевает среагировать, как остриё разрывает ткани и буквально пригвождает её к земле. Вероятно, нож задевает артерию на бедре: кровь бьёт фонтаном, из девушки вырывается протяжный вскрик боли, а затем истерический смех. Слёзы перемешиваются с кровью, но Феникс, несмотря на общую ужасную картину, в ином случае царапающую сердце и порождающую желание помочь, а сейчас вызывающую только глухую пустоту, смело подходит ближе и останавливается в одном шаге, не опасаясь того, что Элла решится выстрелить из оружия, до сих пор зажатого в руке: ей попросту не хватит сил. Истошные предсмертные стоны привлекают внимание находящихся поблизости Бесстрашных — заприметив не двигающуюся Феникс, глядящую в одну точку, Эрик стремительно отделяется от толпы, приказав всем оставаться на местах. В это же время уже прилично ослабшая Элла всё-таки отпускает отбитый у какого-то солдата автомат и двумя трясущимися руками обхватывает застрявший в ноге нож. Лидер обходит сестёр и замирает рядом с Феникс, с пренебрежением и неприкрытой неприязнью оглядывая постепенно умирающую Эллу.       — Как же я вас ненавижу!.. — неадекватно смеётся она, тогда как с уголка её губ, окрашенного кровью, стекает алая струя. — Вы такие жалкие, глупые, не видящие дальше своего носа! Готовые сдохнуть за свою систему, а к чему она привела?! Посмотрите вокруг! Вы никому не нужны! Бесполезная живность, загрязняющая город! А ты! — продолжая криво улыбаться, Элла глядит прямо на по-прежнему безмолвную и не верящую собственным глазам Феникс, — лучше бы никогда не рождалась! Только из-за тебя вся моя жизнь стала такой! Только из-за тебя умерли сотни тех бесполезных людей! Во всём виновата только ты! Надеюсь, вы скоро умрёте и поплатитесь за всё, что сделали!..       — Как ты пришла к этому? — игнорируя не самые приятные слова в свой адрес, которые на удивление никак не задевают, Феникс устремляет бесстрастный взгляд на необыкновенно жалкую, доживающую последние минуты сестру, желая услышать ответ на интересующий её долгое время вопрос.       — Поняла, что такая жизнь намного лучше вашей. Хотя бы я была свободной, — непривычно слабо, но так же твёрдо бормочет она, тяжело дыша и уже собираясь продолжить начатое: Элла не намерена провести утекающие сквозь пальцы мучительные мгновения в тишине.       — Твоя свобода заканчивается там, где начинается чужая, — безэмоционально цедит Лидер — раненая девушка с тяжестью вздыхает, явно собираясь возразить.       Очередная безумная речь могла бы длиться всё то время, пока истощённое сердце бы не остановилось, но они значительно ускоряют этот процесс. Два оглушительных выстрела одновременно пронзают округу и не оставляют ни единого шанса на выживание. С аккуратной, идеально ровной дыры во лбу стекают дорожки крови, омывающие бледное лицо, а в районе грудной клетки быстро расползается тёмное пятно.       — Простите, — тихо-тихо шепчет Феникс, как будто обращаясь к собственным родителям, неверяще глядя на бездыханное тело сестры, и неторопливо, сама того не замечая, опускает пистолет.       Эрик также прячет оружие в кобуру, ещё раз оглядев нанесённые увечья: отверстие в голове, которое оставил он сам, и в сердце, которое нанесла девушка, до сих пор не осознающая происходящее. Окружающий её мир стал одним огромным вакуумом, не пропускающим сквозь себя какие-либо звуки, а безразличный взгляд сфокусирован только на мёртвой сестре. Можно подумать, что Феникс осталась совершенно одна, но в это же время она обрела новую семью, уже давно заменившую старую.       Спокойный взор Лидера мигом перемещается с мёртвого тела на озадаченную Бесстрашную. Он спешно закрывает собой Эллу, и только тогда Феникс наконец-то поднимает растерянные, наполненные множеством вопросов глаза, облегчённо выдыхает, до этого невольно стараясь не дышать, и судорожно обнимает мужчину, как обычно, находя в нём необходимую поддержку.       — Мы всё сделали правильно, ты поступила верно, — вполголоса произносит Эрик, прижимая к себе окаменевшую девушку. Слегка дрожащие руки нервно и крепко, будто он сейчас испарится, обхватывают его, несколько искренних счастливых слёз теряются в ткани лидерской одежды.       — Я знаю. Родители говорили, что мы особенные, потому что всегда помогаем друг другу и находимся рядом. Они надеялись на это, когда умирали, а спустя столько лет я убила свою же сестру... — с какими-то сомнением и неуверенностью проговаривает она, но поистине родное тепло окутывает со всех сторон и одновременно успокаивает — девушка жмётся ещё сильнее, силясь стать с ним одним целым и разрываясь от невысказанной благодарности абсолютно за всё, что происходило с ними за это время и что он делал для неё.       — Они бы не осудили тебя за содеянное. Это в прошлом. Теперь всё точно будет по-другому... — Эрик тоже пытается осознать произошедшее, неосознанно поглаживая такую символичную и полюбившуюся ему татуировку на спине Бесстрашной, скрытую под слоем одежды, и случайно замечает стоящего неподалёку Фила, оторопело глядящего на безжизненное тело позади них. Он поднимает искрящиеся шоком и ликованием глаза на Лидера и тут же отворачивается, стирая что-то с лица. Возможно, непрошенные, но радостные слёзы.       Феникс незаметно кивает, ощущая привычные прикосновения, — те самые, которые узнает из тысячи. Она верит ему и будет верить всегда, независимо от того, сколько им осталось жить в этом жестоком безжалостном мире...