Ever Never High

Чимин ежится от холода, с ненавистью глядя на мужчину, что возвышается над ним. Тот замечает взгляд, и наотмашь бьет его по лицу, не сожалея и не щадя. Голова парнишки с размаху ударяется об острый кроватный порог, оставляя на виске рваную длинную царапину. Юноша медленно выпадает из реальности, продолжая хрипло стонать что-то невразумительное. Тот мужчина стягивает с него домашние брюки… Чимин в холодном поту вскочил с кровати, стараясь отдышаться. Чувство холода проникло внутрь, пронзая сердце. Безразмерная футболка неприятно липла к телу, а этот мерзкий образ из кошмара все еще стоял перед глазами. Мурашки пробежали по замерзшей спине, и вмиг стало жутко. «Черт, ну и сон», — он оглянулся: Юнги крепко спал, почти с головой укрывшись тонким одеялом, на нем лежал Йенни. Испустив облегченный выдох, Пак тихо поднялся с кровати. На часах, что висели над выходом, голубоватый кристаллический артефакт в центре циферблата, неустанно двигающий стрелки, показал шесть утра. До подъема оставалось два часа, но после этого мерзкого сна спать совсем не хотелось. Шустро шлепая босыми ногами, он прошмыгнул в коридор. Ванная была пуста. Парень остановился и заставил себя посмотреть в зеркало. Черные волосы после беспокойной ночи запутались, настоящий хаос стоял на голове, а зеленоватый оттенок кожи с темными кругами под узкими глазами заставили чуть ли не расплакаться. — Десять из десяти за пародию на гоблина, — он оскалился своему отражению и уныло зашел в душевую кабинку. — Осталось отрастить когти и научиться плеваться огнем, надо будет Веронику попросить, вдруг научит. Холодная вода помогла лишь наполовину, смыв сонливость. Зато теперь парень мог похвастаться почти бодрым видом, словно это не он всю ночь мучился от кошмаров. Он крепко зажмурился. «Черт, я думал, эти кошмары больше не побеспокоят меня, почему они вернулись?!» — мысленно посетовал он. Уже в комнате он достал из шкафа чистую одежду: чуть свободные коричневые брюки, такие же незамысловатые ботинки и черную рубашку. К рубашке он прикрепил серебряный значок факультета. Пока до уроков оставалось полтора часа, Чимин с ногами забрался на кровать, взял учебник и принялся повторять предмет, который стоял сегодня в расписании основным.

***

Некромантия. Именно этот предмет вселял в Чимина наибольший ужас. Восставшие мертвецы — это вообще нечто за гранью для его психики. Если теорию с горем пополам он осиливал, даже вполне удачно сдал письменный тест, то сама мысль о практике вызывала панику. И вот сегодня настал этот день — практическое занятие по некромантии. После ночного кошмара только этого не хватало. Стоило войти в кабинет, как в нос ударил яркий и тошнотворный запах мертвечины. Многие стремительно позеленели, Чимин тоже почувствовал тугой ком в горле. Профессор Мор, не обращая внимания на лица учеников, велел занимать столы, на каждом из которых их уже ожидали трупы мелких животных: крысы, кошки, небольшие собаки и черепахи. Перед Чимином был труп змеи. Лучистая змея. При жизни она была настоящей разноцветной красавицей. Смерть заставила краски поблекнуть. Чимину стало жаль животное. — Сегодня мы попробуем поднять простейшего зомби, — говорил профессор Мор. — На последних лекциях мы в деталях разбирали, и сдали об этом тест, как это сделать. Феликс, лучший балл за тест! Остальные могли лучше. Теперь я хочу увидеть на практике, насколько вы усвоили материал. Занятия с Вероникой очень многое дали Чимину, даже больше, чем множество учебников, которые он штудировал ежедневно. Построение простейших заклинаний огня дало понимание принципа работы магии. Может отличаться цвет и направленность сил, но принцип использования общий. Пусть в конечном счете к огненной стихии у него не было предрасположенности, но у него уже получались заклинания матаморфозы. Правда, все превращалось только в камень, но Чимин считал, что это неплохое достижение. Поэтому он сейчас понимал, что именно должен сделать, но все внутри бунтовало против мертвой магии. Изучать некромантию, чтобы знать, как упокоить агрессивную нежить? Да! Безусловно. Поднимать зомби самому? Нет! — Приступайте, — флегматично бросил профессор Мор и уселся за свой стол с отрешенным видом. Чимин смотрел на змею, а она на него своими бледными глазами и плесневелым зрачком. Вокруг слышались сдавленные ругательства, первые проклятия и ликующие возгласы, говорящие о провалах и удачах сокурсников. — Какие-то проблемы, Чимин? — поинтересовался преподаватель, который, как и все, был наслышан о проблемном ученике. — Нет… То есть… Да. Профессор, я не хочу поднимать зомби, — сознался Чимин, стараясь не смотреть на мертвую змею. — Я не спрашиваю, чего вы хотите. Я поставил задачу, вы должны ее выполнить. Другого ответа ожидать было бессмысленно. Пак вздохнул и прикрыл глаза. Так, он сделает это заклинание, не открывая глаз. Он шепотом читал его и мысленно просил прощение у змейки, чей покой тревожил. За закрытыми веками Чимин видел, как лучистая змея ползает меж листвы, полная жизни и энергии. Но в какой-то момент все пошло не так. Вместо того, чтобы просто восстать, труп змеи шевельнул хвостом, моргнул и, вытянув язык, зашипел: — Сш-ш-сш! — Спасибо? — переспросил удивленный Пак Чимин. Он только что услышал, как змея поблагодарила его? По всей видимости, он сошел с ума. После чего, уже немертвая змея приобрела свой природный яркий цвет и соскользнула на руку Чимину. — Что он натворил? — послышалось с разных сторон. Выражения были и разные, и многие куда более крепкие, но общий смысл был именно таким. — Что я велел сделать, Пак Чимин? — вкрадчивым голосом поинтересовался профессор Мор. — Поднять зомби. Пак все еще не понимал, что произошло. — Именно! — рявкнул он. — А что сделали вы? — Поднял зомби? — ответил неуверенно ученик. — Отвратительно! Низший балл! Минусовой балл! — рассвирепел Мор. — На кладбище! Завтрашней ночью! Чтобы неповадно было! — Зачем на кладбище? — выпучил глаза Чимин. — Это что, угроза?.. — Это не угроза, это ваше наказание за невыполнение задания. Его словно по голове ударили. Точно, профессор же в качестве наказания всегда посылает отрабатывать заклинания на кладбище. Чимина бросило в дрожь от одной лишь мысли провести ночь в окружении могильных плит, в ожидании появления оживших мертвецов. — Профессор, — подала голос мрачноватого вида девушка с красной кожей, — а сделал-то он что? — Занялся целительством и оживил змею, — последовал ответ. — Это совсем не то, чего я требовал. Задание не выполнено. Хуже того, он извратил саму суть некромантии. Извратил жизнь в смерти! Пусть теперь погуляет по кладбищу и попробует свои способности на обитателях погоста. А они на нем — свои. Чимин сглотнул, а ожившая змея тем временем удобно сплелась вокруг его плеча и задремала.

***

Sharing all your secrets with each other since you were kids

Cigarettes After Sex — Apocalypse (Slowed)

— У-ух! Ядреная, — из глаз Вероники потекли редкие слезы, — что это? — Высушенные листья мандрагоры, одуванчика и марихуаны, томленные два года, — с наслаждением рассказал Юнги, закручивая эту смесь в белую бумажку и поджигая кончик. Он сделал глубокий затяг. — М! Просто умереть можно! Девушка сделала еще одну затяжку, чуть подержала дым во рту и выпустила его через нос. Голова приятно начала плыть. Разум чуть туманился и расслаблялся. Они лежали на кровати Юнги. Пока что в тишине. Наполняя комнату табачным дымом. Геккон, как пассивный курильщик, тоже балдел. — Он, — Вероника сделала паузу, — теперь еще умеет писать. Он — кто-то неизвестный. Без имени и рода. Тайный поклонник, как его называет Юнги. Тайный мститель, по мнению Вероники. Юнги лениво повернул голову в ее сторону, ожидая продолжения. — Вместо тысячи слов, — она протянула ему конверт. Обычный белый конверт с гербом школы и обычный белый лист внутри. Почерк немного корявый и ломаный. Словно тот, кто писал текст, очень сильно нажимал на грифель. Некоторые слова перечеркнуты. — Ого, — свистнул Юнги, вчитываясь в текст. «Привет, Вероника. Знаю, неожиданно. Я не думал, что когда-то напишу тебе письмо, но один мой друг посоветовал. Писать письма, когда не можешь вслух выразить чувства. И когда жестами тоже не удается. Я присылал тебе розы и сладости, надеюсь, тебе было приятно. Я написал отчасти потому, что это пытка. Каждый день — пытка. Когда вокруг меркнут оттенки, потому что не видишь любимого человека хотя бы час. Когда голоса не различаешь, потому что в голове только голос этого человека. Тебе знакомо это чувство? Одиночество… Надеюсь, нет. Ты выглядишь счастливой, когда я тебя вижу. И, признаюсь, я счастлив в те моменты, когда мне удается тебя увидеть. Мне нравится твоя магия. Твой огонь великолепен. Иногда мне хочется сгореть в этом пламени. PS. Я же могу звать тебя «Вероника»? Прошу, хотя бы здесь. Потому что назвать тебя по имени лично я не смогу никогда. PPS. Я не жду от тебя ответа — не было и надежды на переписку, но если ты вдруг захочешь мне написать — просто произнеси liebeen, это одно из семейных заклинаний, и твое письмо тут же окажется у меня». — Liebeen? Никогда не слышал… — Я пробовала отследить это магическое слово — не вышло, — покачала головой Вероника. — Он влюблен, — сказал Юнги и передал ей письмо. — Он издевается, — воспротивилась Вероника и тыкнула пальцем в строчку: — Видишь, я присылал тебе розы и сладости, надеюсь, тебе было приятно. Розы! Более мерзких цветов и придумать нельзя! Юнги тут поспорить не мог. Розы — символ факультета Добра. Пять таких розовых цветочков как раз стояли в комнате: Чимину прислал его волчонок. И тут он подскочил на кровати, что чуть не рухнул на пол. Геккон, который удобно и комфортно устроился на его согнутых ногах, обиженно рыкнул и отвернулся к стене. — Он влюблен, — повторил Юнги, отчего тут же взбесилась девушка. — Да что ты заладил, как попугай?! Яго пародируешь? Юнги приложил свою ладонь ко рту Вероники, вынуждая ее замолчать. Между указательным и средним пальцем была зажата сигарета, он убрал ее второй рукой. — Послушай. Он в письме говорит, что редко тебя видит. Он дарил тебе розы. А теперь подумай, кто из наших злыдней мог иметь доступ к такому огромному количеству роз. Сорвать пару из клумб добряков — еще ладно. Но рано или поздно он бы нарвался на мерзких пикси. А твой поклонник дарил розы регулярно. Вероника непонимающе вытаращила на него зеленые глаза и слабо покачала головой. Юнги выдохнул. — Твой поклонник из Добрых. Сказав это, он отодвинулся от нее. Вероника моргнула и опустила взгляд в письмо. Перечитала раз, второй, и потерянно взглянула на Юнги. — Какая же я дура, — пораженно проговорила она и положила письмо обратно в конверт. Забрав одну из подушек, она улеглась в противоположную сторону и сделала затяжку. Огромную, так, что дым резко заполонил легкие, резав их. Она закашлялась. — Сочувствую. — Сочувствуй Ему. — Ты собираешься отвечать? — спросил Юнги. — Нет, я собираюсь узнать, кто это и вразумить беднягу, что дело гиблое, а вокруг очень много принцесс. — Ты действительно хочешь именно этого? — Да. — Зря, — пожал плечами Юнги, заворачивая им еще по сигаретке. Он аккуратно высыпал табак из тонкой склянки. Девушка замерла и уставилась на блондина. — Зря? Почему? — Потому что ты могла бы узнать его получше? — предположил Юнги. — Если это правда окажется Добрый, то я не хочу узнавать его получше, — уверенно твердила Вероника. — Ты боишься? — Что? Нет! — Вдруг он тебе понравится? — выдохнул он дым. — У него к тебе точно все серьезно. Столько времени, терпения и подарков. Конечно подарки не совсем уж подходящие, но он дарил их, будучи уверенным, что так правильно- — Вот именно. Для них розы — это правильно. Я ведьма. Я Пендрагон. Моя судьба огненно-черная. Моя судьба — стать сильнейшей волшебницей, приручить дракона и творить зло. Любовь для нас пустой звук, — произнесла она последние слова совсем тихо. — Да ну? Посмотри на Чимина, — Юнги кивнул в сторону чиминовского стола, который был весь завален письмами от Чонгука. — Вспомни Себастьяна. Разве для них это было пустым звуком? — он усмехнулся и посмотрел на Веронику. — Как бы я не хотел говорить этого, но мир уже не делится на черное и белое. Мы с тобой уже не чистое зло. — Мы с тобой Злые, — поправила его девушка. — И тем не менее мы делаем, — Юнги нервно дернулся, выдохнул и прохрипел: — Хорошие вещи. — Ты чего несешь? — Мы помогаем Чимину. Хотя могли этого не делать. Джафар предоставил нам свободное посещение, и ему плевать, что мы делаем с парнем. Девушка удрученно улыбнулась, опуская голову. — Мне нравится моя ледяная магия, но это не значит, что я хочу обратить весь мир в вечный холод. Я просто хочу быть собой… Моя мама, например, основала свою гильдию охотников и всерьез увлеклась охотой. Ей нахер не нужно завоевание мира. А твоя действительно все еще воюет с Мерлином? — Нет, — повертела головой Вероника, — это скорее уже баловство… Теперь слезы из глаз текли не из-за сигаретного дыма. Вероника с остервенением их вытерла и засмеялась, откинув голову. — Ви? — он осторожно коснулся ее плеча. Холодное прикосновение отрезвило ее. Она громко шмыгнула носом, а слезы начали испаряться с лица. Только глаза остались чуть покрасневшими. — Ты чего? Вероника неуверенно закусила губу. — Думаю, ты прав. Его стоит узнать получше. — Ответишь ему? — Возможно, — уклончиво сказала она. — Ну, он точно ахуеет, — заметил Юнги и вызвал дикий хохот у девушки. — Черт, травка похоже развязывает на поговорить.