Их Голоса.

Мим счастлива, но иногда ей жаль, что она не может говорить. Голос – это для неё как что-то вне разума, неизвестное и недосягаемое. Каждое слово она ловила с интересной нетерпеливостью, разбирала на ноты и слога. Каждый новый незнакомый голос она пыталась понять, каждую мелодию его интонации она воспринимала по-особенному, заслушивалась мягкими звуками и вздрагивала от грубых. Голоса своих друзей она разобрала давно, и теперь больше прислушивалась к интонациями, тонам и пении. Она воспринимала голоса не так, как другие люди, и разбиралась в них намного лучше. У Джокера голос звонкий и заливистый, как ручей. Особенной изюминки его голосу придают клыки, когда воздух проходит сквозь них. Поток как будто разрывается, и возникает свист. И свист этот был воистину похож на пение птиц в лучах рассветного солнца — если Мим хоть чуть-чуть знала, как звучат пернатые… она их никогда не видела. У Риккардо голос глубокий и низкий. Для уха Мим он очень приятный. Как растопленный шоколад, он льётся, и часто девушка заслушивается им, пока не услышит грубую ноту, когда Риккардо обращается к Чарли. Но даже тогда его голос просто очарователен. Он словно волшебный эликсир, вылечивает любые болезни, но конкретно у Мим — головную боль. Тишину, которую она не может нарушить, она позволяет заполнять Риккардо тихими разговорами и даже шёпотом, бестолковым смехом, который у парня также великолепен и восхищёнными возгласами. Они частенько сидят вместе где-нибудь поодаль от своих друзей, почти обнявшись в кучку, но Мим никогда не устанет слушать парнишу. У Чарли, как другие и не заметили, очень красивый голос. Бархатный, но при этом высокий, в нем всегда слышится ирония, и это наилучшее сочетание, которое слышала Мим. Правда, тон у него либо злой, либо раздражённый, из-за чего не часто слышится эти прекрасные шумы его восхитительного голоса. Ним ей реже выпадает возможность заслушаться — Чарли либо огрызается, либо обижено сопит. Мим не может попросить его заговорить, боится. Боится, что он замолчит навсегда. А она знает, какого это — молчать в невозможности нарушить эту давящую на мозг тишину. У Родефа странный голос. Он то больно ударяет в голову, словно колокольному звону, то мягко обволакивает уши, и ты как будто теряешь ощущение слуха. И у этого голоса нет ни интонации, ни тона, ни мелодии. Он сам по себе как песня, что льётся из непонятного до сих пор проигрывателя. Родеф мало говорит, поэтому Мим не имеет особой возможности наслушаться его. Это песня, которую она хочет дослушать, возможно, даже допеть, но никак не может настигнуть конца. Этот голос завораживающий, к нему тянутся все ноты и мелодии, встают на свои особые места и песня выходит ещё лучше. В ней замешаны все музыкальные инструменты. Мышцы горла дёргают за струны, смычки, и издают приятные для уха звуки. Правда, иногда они неумело берутся за это дело, и получаются грубые скрипучие мелодии, что ядовито впитываются в мозг. Но только Мим Родеф дарит особо нежные ноты. С ней он разговорчив и с радостью высказывает все накопившиеся эмоции и чувства, пересказывает истории: о гордых рыцарях и о поверженных, что тем кричали "Убей, не сдамся!", о прекрасных дамах, за милыми губами которых скрываются ряды острых, как лезвие, зубов, о королевах, чьё правление принесло счастье в народ и о глюках, что так мешают жить Родефу. Мим прекрасно знала все рассказанные и нет истории, но она слушала его голос. И в какой раз убеждалась, что он прекрасен. По сути, Родеф такой же немой, как и Мим. И он понимает её лучше остальных. Иногда Мим счастлива, что она немая.