Nachtfahrt.

- переждем здесь,- говорит Огай, заглушая мотор, и выходит из машины. Пустырь был безлюдным, что было кстати, вряд ли кто поедет сюда ночью, да и фонарей тут нет, разве что один в метре от машины и то не доходящий до нее. Закурив сигарету, Мори облокатился о дверь и смотрел на звезды, пока Фукудзава не расправился с ремнем и не присоединился к нему. - вы, наверное, очень устали, давайте я уберу вещи с задних сидений и вы отдохнете,- процитировал доктор, потушив окурок о пальцы и не дожидаясь ответа, направился разгребать место. Ложиться спать смысла не было, через час-два спокойно можно было тронуться с места и ехать домой, поэтому почему бы не отдохнуть, что в понимании доктора было совсем не то, о чем думал светловолосый. - все, залезайте,- с улыбкой произнёс Огай, потянув мечника за ворот к себе. Глаза доктора хитро сверкали, что было видно даже в полной темноте, руки охотно и быстро залезали под рубашку, оглаживали рельефный пресс и поднимались к соскам, обводя их и принимаясь массировать длинными, ловкими пальцами. Губы тянулись навстречу, жадно сходясь и также жадно прерываясь, дабы ухватить хоть сколько-то воздуха, и повторяя вновь. Отрываясь от заигрываний, руки обвивали шею Юкичи, притягивая ближе к себе, пока шустрый язык проходился по чужим зубам, очерчивая клыки. Прерывая поцелуй, Мори довольно улыбался, глядя в серые, туманные глаза, точно неожидавшие такого поворота, но и не против продолжения. Фукудзава помогает освободиться от халата, оставляя его под брюнетом, дабы не опираться на холодные сиденья. Дальше идут ремень и штаны с нижним бельем, которые теперь валяются на передних сиденьях. Мечник поливает пальцы обильным количеством смазки, обводя кольцо мышц и потихоньку вводя первый палец, а затем и второй, принимаясь безбожно нежно растягивать в умеренном темпе, параллельно массируя простату. Доктор стонет. Тихо. Хрипло. Очерчивая пальцами чужие лопатки, изредка хватаясь за плечи, вынуждая светловолосого наклоняться чуть ли не в притык и сминать порозовевшие губы; отрываясь смотреть в хитрые, до невозможности довольные глаза, убирая с лица чёрную прядку. Расправляясь с нижней одеждой, Юкичи смазывает головку, начиная медленно входить в кольцо мышц, давая время привыкнуть, ожидая жалобного взгляда амарантовых глаз, молящих ускорить темп, насколько позволяет местоположение. Мечник начинает ускорять темп, придвигая Мори за бедра, заставляя стопами упираться в дверь, ощущая лёгкие покачивания машины. Огай стонет. Громко. Откровенно. Когда мечник вбивает его в сиденья. Огай хватается за чужие плечи, сминая их тонкими, бледными пальцами и оставляя на них красные следы, а иногда и царапины. Проводит большим пальцем по губам Юкичи, слезно глядя в глаза напротив со сбившимся дыханием. Замедляя темп, Фукудзава примыкает к набухшим, искусанными губам партнера, жадно сминая их и прикусывая нижнюю губу до выступающей крови, зализывая её языком, параллельно опуская руку на член доктора, обводя большим пальцем головку и невесомо проводя от начала до основания, заставляя доктора издать отчаянный, жалобный стон прямо в губы, смыкая пальцы в кольцо и принимаясь надрачивать в медленный темп. И через несколько движений оба изливаются с протяжным, облегченным стоном, помогая друг другу с салфетками и одеждой. Возвращались домой в полной тишине, только светловолосый изредка поглядывал на довольное лицо Мори, который потом дома ворчал, что забыл халат в машине.