Последний момент жизни

Раннее утро, солнце только встало, но Добрыня уже проснулся. Посмотрев по сторонам, он не увидел возле себя гонца. *- Наверное, у бусульманей, где же ему ещё быть? Встав, богатырь уже думал, как ему найти гонца, но как только он пригляделся в гущу деревьев, обнаружил прижатую к земле траву от следов человека, и не сложно было догадаться, куда же он делся. Собрав вещи, богатырь сел на своего коня и отправился на спасение Елисея. Долго ехать не пришлось, бусульмане расставляют свои лагери на ровных поверхностях. Обычно их было очень хорошо видно, и в этот раз получилось так же. Подъехав к табору, можно было услышать множество голосов. Сейчас самым главным было спасение Елисея, а для этого надо было попасть в их место жительства. И для этого богатырь не нашёл ничего лучше, чем открыто прокричать им, чтобы его впустили. – Эй, вы, впустите! После криков Добрыни за воротами засуетились, и через пару секунд над воротами появились бусульмане, направив луки на багатыря, это ему, естественно, не понравилось, и он быстро достал щит, чтобы защититься от стрел. – Да вы что, бусульмане проклятые, совсем уже что ли?! Много времени для того, чтобы разгромить басульман, ему не потребовалось, и после того, как ничего не мешало пройти, богатырь без затруднений прошёл прямо к палатке хана. Услышав звуки разгрома, хан крымский тут же выбежал из своего шатра и, увидев Добрыню, опешил, так как не ожидал его увидить. – Ой, Добрынюшка дорогой, как рад тебя видить. – Про меня не скажешь то же. – Ты что-то хотел, Добрынюшка? – Я тут гонца своего потерял, светленький такой, может, видал? – Нет, Добрынюшка, не видал здесь никого. – Глаза голубые такие, я понятно объясняю? – Да нет у нас никого, Добрынюшка, ей богу. Естественно, мужчина не поверил, начал ходить по шатрам. В первых трёх были пленные девушки, освободил их Добрыня. Зашёл в четвёртый шатёр, там парни пленные, да только удивился богатырь, были парни некоторые измученные и в пятнах бордовых по телу усыпанны. Только потом понял, что с парнями этими делали, и ужаснулся он от мысли, что можно с парнями вытворять такое, и только сейчас его озарило, что с Елисеем могло случиться то же самое. От мыслей таких ускорил богатырь шаг и зашёл в пятый шатёр, и обнаружил там Елисея да ужаснулся. Рот и глаза гонца были завязаны тряпками, а сам гонец был раздет до таза, над ним надвис какой-то бусульман. Тело Елисея было покрыто то ли синяками, то ли засосами. Добрыня не растерялся и тут же, подбежав к кровати, откинул от гонца того мужчину и заметил, что руки и ноги мальчика связаны были. Мужчина взял с кровати тонкое одеяло и накинул его на гонца, взял на руки мальчонку бедного. Елисей из-за слепоты своей временной начал брыкаться и пытаться вырваться, но, учитывая богатырскую силу, как бы он не старался у него ничего бы не получилось. Мужчина так же развязал руки и ноги, места, где его связали, были сильно покрасневшие. Через пару мгновений, попытки вырваться повторились, но уже с новой силой. Богатырь взял парня за запястья и поднял их над головой. Глаза гонца начали ещё больше наполняться слезами и опухать. – Успокойся, это я, Добрыня, – с нежностью произнёс богатырь, попутно развязывая глаза и рот. Двух слов не мог связать бедный гонец, горло, видно, опухло, и плохо это все было. – Успокойся, всё уже хорошо, я тут. Только увидев, что это не враг иноземный, а тот, кого он ждал всё время своих мучений, Елисей тут же накинулся на него, обнимая, пытаясь найти успокоения. На объятия богатырь ответил сразу и начал успокаивать мальчика, чтобы тот крепко обнял его и не отпускал, мужчина аккуратно взял гонца под колени, другую руку на талию положил, они вышли из шатра. Посадив Елисея на коня и сказав ему чтобы, тот подождал, мужчина пошёл разбираться с бешкеком. – Расскажи ка мне, что ты тут удумал?! – Сказав эти слова, Добрыня взял хана за воротник и приподнял его над землёй. – Эй, Добрынюшка, не понимаю, о чём ты. – Не притворяйся, знаю я всё. Что, на парней потянуло?! – Говорил Добрыня сквозь зубы. – Ай, вай, успокойся, всё же в порядке, ты и так забрал у меня пленных, бери кого хочешь, золотой, только оставь мне парня и отпусти меня, ты даже не представляешь, какой этот мальчик особенный. – Что значит «особеный»? – Понимаешь, Добрынюшка, он может выносить и родить мне наследника, а как он будет стонать подо мной, ай как извиваться будет, большего просить. В эту же секунду не выдержал Добрыня и ударил по лицу бусульманина что было сил. – Чтобы через пол часа всю дань собрали мне да так, чтобы увезти можно было легко. – Не сможем за пол... – ЗАТКНИСЬ! И НЕ ДАЙ БОЖЕ ЭТО ПОВТОРИТСЯ! УБЬЮ ТЕБЯ СВОИМИ РУКАМИ! Ровно через полчаса вся дань уже была собрана, и богатырь с гонцом, который каким-то чудом успокоился, отправились обратно в Киев. По дороге из-за своего интереса старший не смог устоять от того, чтобы спросить, как он там оказался. – Как ты там очутился-то вообще? – Да это моя ошибка. Ночью услышал какие-то звуки, встал, взял лук и стрелы, пошёл проверять и на затылке почувствовал удар. А дальше очнулся в этом шатре, ещё ночь была, они меня бить начали, чуть всё тело мне не переломали, спрашивали, что я там делал, с кем был, где находится мой напарник тоесть ты. Я им ничего не сказал, они меня связали и продолжили бить. Потом пришла какая-то девушка и что-то сказала им на их языке, потом заметила меня, посмотрела, опять что-то пробурчала и вышла, они тоже ушли. Вернулись под утро, побили меня ещё немного, а потом...потом... – Тише, тише, успокойся, я всё понимаю. Ты смотри, уже вечер, пора бы нам и место на ночлег найти. – Угу... – Послушай, мне тут бешкек рассказал про то, что ты забрюхатить сможешь. Ерунда какая-то, да? – Д-да. Проехав ещё немного, мужчина заметил место не особо примечательное. Мрачное что ли? Уже хотел дальше ехать, повернулся к мальчонке, да понял, что лучше тут, и так трясётся весь бедненький. Лошадь направил свою к месту, разбил там временный лагерь. Добрыня постелил возле костра пару одеял и пригласил Елисея посидеть и поесть жареных грибов, на что получил согласие. Не идёт разговор, а может быть, сейчас молчать легче. Так и сидели они просто в тишене, и вот потемнело окончательно, и стало прохладней, к тому же, ветер начал поддувать всё сильней и сильней. Елисей поморщился, по всей видимости, от холода, ещё больше замотал себя в тонкое одеяло, которое не очень то и спасало от холода. – Что такое Елисей, холодно тебе так? – Да, но я и потерпеть могу, так что не волнуйся, не стоит. – Ещё как стоит, а ну-ка, накинь вот это, – в этот момент Елисею протянули руку с тёплым одеялом. Он взял его и скинул с себя тонкую простынь, чтобы укутаться наконец в тепло долгожданное. Пару секунд его тельце было выставлено для рассмотрения. Богатырю и этого хватило. Нахмурился мужчина. – Что у тебя с телом? – Это...так меня били же, вот и остались синяки. – Да синяки я понимаю, а что это за пятна бордовые такие? – Это...это... – Ну что «это»? Гонцу было стыдно смотреть в глаза Добрыне, не то, что говорить с ним, общаться. Мальчишка винил себя за то, что он такой жалкий и даже не может дать отпор, от переизбытка чувств у него начали идти слёзы. – Что ты опять в слёзы подался? Ты знай, не люблю я это. – Стыдно мне, вот и всё. Пожалуйста, не надо из меня выпытывать это, сам же понимаешь, – после того, как гонец произнёс эти слова, слёзы сами сильнее начали по щекам смущённым стекать. *– Как же я забыть мог и в краску вогнать опять, только ведь успокоился. Твари несчастные, на меня бояться, а на того, кто ростом да силой не вышел, так с удовольствием, гниды проклятые, увижу ещё раз – убью! – Ну что ты, спокойно, ты плачешь потому, что с тобой произошло такое? – Нет. – А почему тогда? – Потому что я настолько жалкий, что не могу дать отпор. – Спокойно, давай обработаем раны. Мужчина успокоил мальчика, посадив его перед собой спиной, достал из своей сумки мазь и начал обрабатывать раны, нанесённые Елисею бусульманами. И вот обработка ран на спине закончилась, и надо было обработать живот и грудь, повернув гонца к себе лицом, он начал потихоньку обрабатывать раны. И тут дело дошло до груди. Спустя пару движений руку Добрыни оторвали от себя и отползли, прикрывая себя руками. Гнев накрыл богатыря с головой, и он даже не заметил, как сильно сжал руку и начал тянуть на себя гонца. Каким-то чудом мальчику удалось вырваться из богатырской хватки. Перед глазами появлялся туман, что был не виден гонцу. – Дай мне обработать твои раны. – Нет. – Это ещё почему? – Ты делаешь м-мне больно. – Я учту это, а теперь ты можешь подойти? – Д-добрыня, ты меня пугаешь... – Я тебя пугаю?! Да тебя все пугают, может, ты просто в заговоре с ханом крымским? – Не говори так! – Да ты, Елисей, девка распутная. От шока одеяло упало на землю, а сам Елисей, продолжая плакать, начал потихоньку отходить в лес, но как только старший начал вставать со своего места, мальчик развернулся и начал убегать, что было сил, и не оглядывался до того, как только добежал до ближайшей деревни. Он метался между домов и пытался найти кого-либо, кто может приютить его на ночь, но как на зло никто, кроме одной семьи, не взял его к себе. Вся семья была через чур бледная, и если присмотреться, то могло показаться, что все люди в доме были прозрачными. За время, проведённое в этом странном доме, Елисей познакомился с парнем, который не особо то и хотел продолжать общение, но отказаться не смог. Удивила парня за ту ночь не одна вещь. Одна из них – то, что тот парень Лейн сказал, чтобы Елисей уходил из этой деревни как можно быстрей и даже не думал возвращаться на то место, где они с Добрыней собирались ночевать, и не приближаться к дальней, засохшей и заброшенной части леса. Откуда он знает про место, про Добрыню? Может, Елисей говорил ему об этом? На утро возле двери стояла лошадь Елисея, на стуле возле кровати была одежда, которая идеально ему подходила. Была ещё одна странность: после общения с кем-либо, кроме Лейна, Елисею становилось плохо, он чувствовал слабость во всём теле и даже бледнел. Когда пришло время уезжать, гонец попрощался со всеми и, сев на коня, начал свой путь. Ехал он полдня до дворца к князю киевскому, по приезде, доложив ему о том, что всё в порядке, Елисей тут же отправился домой. По дороге он случайно встретил Добрыню и, решив, что у них не получилось нормального общения, просто объехал его стороной, не проронив ни одного слова.