children of the old valyria

"Сжимая друг друга в объятьях, они ожидали конца. А горы крушились на части, и мрак поглотил небеса.Подземный огонь вырывался на волю, могучих драконов паля. Но замерли двое в любовном покое, последние вздохи деля. А волны морские взнеслись выше стен, и ветер гремел и ревел. И город, что тысячу лет простоял, и все, что люди те знали, Безжалостный рок в одночасье з абрал, руины везде лишь оставив"

      За окном драконьего камня бушевал дикий ветер вот уже несколько дней. Погода была отвратная, как и состояние юного принца, в покоях которого собралась, наверное, вся его семья. Люцерис сидел на кровати, потупив взгляд в пол. В ушах звенело, тело била мелкая дрожь, а кожа словно сгорала изнутри. Пару дней назад у него началась лихорадка. Юноша списал все на простуду после длительного полета на Арраксе в дождливую погоду. Но, спустя почти неделю все в замке забеспокоились. Интенсивное лечения отварами  и травами не помогало, у юноши пропал аппетит, и ломило все тело.  Мейстеры опасались, что юный принц заразился неким заболеванием и на время оградили от него вех людей. Но, ни через пару дней, ни через неделю других подобных больных не нашлось, поэтому было принято решение разрешить близким навестить Люцериса. Рейнира заплакала, когда спустя неделю увидела своего ребенка, охваченного лихорадочным бредом. Она не имела более сил терпеть страдания своего сына и запросила из столицы самого мудрого из мейстеров.       Мейстер Герардис прибыл довольно быстро и, на удивление, также быстро установил причину такого состояния принца Люцериса. Будучи мейстером еще при короле Джейкерисе I, он изучил множество писаний старой Валирии и был уверен, что болезнь, охватившая принца и вовсе не болезнь. Все вокруг умолкли и уставились на Люцериса, стоило пожилому мужчине огласить свой вердикт. Будущая королева сидела рядом со своим сыном и сжимала его плечо в немой поддержке, пока того сотрясало от очередной волны дрожи. Она все еще не могла поверить в то, что услышала.        - Вы уверены, Мейстер Герардис? – сипло и с хрипотцой спросил Деймон, нарушая гнетущую тишину. До этого он стоял в стороне и лишь наблюдал из темного угла за всем происходящим. Мужчина прошел ближе к своей жене и приемному сыну, словно стараясь защитить их. – Омеги редкое явление в роду Таргариенов, тем более мужчины. Последний описываемый случай был зафиксирован еще до падения Валирии. Возможно ли, что вы ошиблись?          Пожилой мужчина обтер руки влажной тряпкой после осмотра юноши и отрицательно закачал головой.        - Сомнений нет, мой Принц! Все симптомы в точности, как было описано в древней книге. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что Люцерис Веларион – омега – Констатировал он, попутно собирая свои принадлежности. Он объяснил, что теперь особое внимание стоит уделять здоровью юноши и сильно его не нагружать. Следующие пару лун его организм будет перестраиваться, и процесс этот будет крайне тяжелый и болезненный. – Запаситесь маковым молочком, ваше высочество, оно понадобится, чтобы уменьшить боль от изменений в теле вашего сына. Я вернусь через 2 луны и снова проведу осмотр, к тому времени чрево должным образом сформируется.       Он говорил очень спокойно и сухо пока собирал свои вещи. С каждым его словом Люцериса мутило еще больше. Когда же двери за великим мейстером захлопнулись шатен, словно проснулся ото сна. Внутри него все оборвалось от осознания своего нынешнего положения, к горлу подступил неприятный ком. Он отпустил голову и всхлипнул. Ему не хотелось сейчас видеть недоумение в глазах брата, сожаление в глазах мамы и сочувствие в глазах отчима. Рейнира притянула сына к себе и он уткнулся в ее плечо, обнимая поперек талии.       -Все будет хорошо, Люцерис~ - мягко сказала женщина, поцеловав мальчика в висок. – jāhor sagon sȳz issa, tresy~         Люку очень сильно хотел ей верить, но он хорошо осознавал, что с ним будет дальше. Какой из него теперь наследник Дрифтмарка. Отныне, все будут видеть в нем девушку, достойную партию для замужества, выгодный политический брак. Наверняка ради этого многие семьи забудут об его «грязной» крови и табу на «мужеложство» в их государстве. Он понимал, как только новость покинет стены Драконьего Камня, со всех уголков Вестероса его матери начнут прилетать вороны. И рано или поздно ему придется выйти замуж и оказаться на родильном ложе, так же как и его мать когда-то. От этих мыслей Люцериса передергивало. Он помнил, как истошно кричала его любимая мама, когда рожала Визериса, он еще несколько дней не мог глаз сомкнуть после этого. Люк всхлипнул и прижался к своей матери еще ближе, чтобы спрятаться в ее ласковых объятиях от этого жестокого кошмара. Он хотел проснуться и осознать, что все это просто дурной сон, шутка его брата, глупая ошибка, в конце концов.        

Но этот кошмар оказался реальностью.        

      После злосчастной новости, для Люцериса время будто и не двигалось вовсе. Последние пару лун его тело словно разрывало драконьим клыками снова и снова. Внизу живота ужасно тянуло и крутило, он не мог есть, не мог спать, не мог самостоятельно подниматься с постели. Вся его жизнь сфокусировалась вокруг адской боли. Мейстеры поили его маковым молоком, которое временами притупляло боль, и тогда Люк мог спокойно поспать, но как только он просыпался, боль становилась еще мучительнее.  Его мама и брат постоянно были рядом с ним. Они заботились о нем. Меняли ему влажное полотенце на лбу и подносили кубок с водой к сухим губам, заставляли его есть и просто помогали не сойти с ума. Когда бессонными ночами он стонал от боли в своей постели и умолял свою мать прекратить эту неистовую боль, сердце Рейниры разрывалось на мелкие кусочки. Ее сын лежал на мокрой постели, сотрясаясь в лихорадочном бреду, а она ничем не могла ему помочь. Деймон в особо тяжелые моменты менял ее, потому что видел, как стресс влияет на нее и их будущего ребенка. Люцрис за время болезни заметно похудел, его вьющиеся волосы отросли, а тело, по словам мейстера Герардиса, почти закончило свои метаморфозы. Как сказала принцесса - оно стало более изящным. В силу своего возраста Люцерис и так был довольно миловиден и по-девичьи красив, как говорил его старший брат. Но, после метаморфоз он стал другим. Мышцы, наработанные за годы тренировок, словно сгорели, а на их место пришла мягкая округлость. Талия уменьшилась, бедра наоборот стали шире, а внизу его живота теперь находилось чрево. Смотря на себя в зеркало, Люцерис хотел сброситься с одной из башен Драконьего Камня прямо в соленое море. Его сжирало чувства стыда и обиды на судьбу.       - Skoro syt gaomagon eman such iā quba vējes? - тихо шептал он, каждый раз глядя на себя в зеркало.       Так подошла к концу его метаморфоза. Всего месяц Люк провел в своей постели, укрывшись от семьи и общества. Впервые за долгое время он мог свободно ходить без поясничных болей, не нуждаясь в поддержке слуг или близких. Когда служащие замка впервые увидели его, многие из них не смогли скрыть своего изумления и даже шока. Пока юный лорд обходил свои любимые места замка, люди вокруг стали еще более оживленно шептаться. Люку было непривычно видеть такие взгляды, которые бросали на него местные конюхи и оружейные подмастерья. Поэтому он поспешно вернулся в свои покои и оставался там до конца дня в обществе книг и свитков. Немного позже на семейном ужине, приуроченном к его выздоровлению, царила такая же странная и напряженная атмосфера, что и во всем дворце в целом. Люцерис осознавал, что его ожидает тяжелый разговор с матерью, потому что новость о его состоянии, несомненно, уже распространилась по всему королевству. Он мог только догадываться, сколько писем пришло с предложениями о выгодном браке за время его отсутствия. Но тишину нарушил хриплый голос его старшего брата, который откашлялся и, взглянув на Люцериса, спросил:       - Кхем... Люк, как ты себя чувствуешь? - вежливо поинтересовался старший Веларион, встретившись взглядом с братом, сидящим прямо напротив него, ближе к матери.       - Уже лучше. Спасибо, что присматривал за мной все это время, - несколько сухо ответил Люцерис, и в зале снова наступило напряженное молчание, которое нарушила будущая королева.       - Дорогой, дело в том, что пару недель назад прилетел ворон из Королевской гавани, и до королевы Алисенты донесли слухи о том, что ты являешься омегой, и она желает видеть нас в Красном замке, чтобы лично убедиться в этом, - спокойно сказала она, но в ее взгляде, устремленном на сына, читалось волнение. Она накрыла его руку своей и мягко сжала, продолжая поддерживать его. Точно так же, как и в тот вечер, когда он чувствовал себя слишком беспомощным. - И это... приказ, а не приглашение.       Люцерис проглотил комок в горле, ощущая себя в безвыходном положении. Но что-то подсказывало ему, что ему умолчали о многом. Если бы это было просто семейное собрание, его мать не выглядела бы так обеспокоенной, а Деймон не хмурился при каждом его слове.       - Если ее величество приказывает, можем ли мы поступить иначе...? - тихо спросил он и вынужденно улыбнулся. - Возможно, нам стоит отправиться, как можно скорее. Ведь я уже заставил ее величество долго ждать...       Люцерис взглянул на свою мать, которая мягко улыбнулась ему, но ее внешность выражала тревогу. Он взял ее за руку и легко поцеловал, как обычно делал.       - Я в порядке, матушка, правда, - сказал он мягко, хотя это было ложью. Внутри шатен кричал и молил Богов перестать насмехаться над ним. Ведь он не был настолько наивен и отлично понимал, что королева Алисанта хочет видеть их только для того, чтобы выдать Люцериса замуж за богатого лорда, чье состояние и влияние были нужны королевскому двору. Он станет обычной пешкой в политической игре совета. Если бы только его дедушка Визерис был здоров, он бы защитил своего любимого внука от когтей этих интриганов.Деймон начал изливать проклятия в адрес бывшей подруги его жены и всего Хайтауэра в целом. Люцерис же полностью замкнулся, потеряв всякий аппетит. Вскоре он покинул стол, представив свое отсутствие из-за недомогания, и вернулся в свою комнату. Только тогда он позволил эмоциям выбраться наружу. За все время, что он пробыл взаперти он даже подумывал над тем, чтобы улететь, сбежать, спрятаться. Но он просто не мог причинить такую боль своей любимой маме. Той, что так трепетно растила его и пролила за него свою кровь. Единственное, что ему оставалось это смириться и терпеть нелюбимого мужа, рожая ему наследников и надеяться хоть на долю теплых чувств с его стороны. Ближе к утру силы покинули Люцериса и он отключился там же на полу у двери, по которой он скатился в ужасной истерике. Спустя несколько часов, после рассвета в таком виде его обнаружили служанки, которые должны были собрать его в дорогу. Они привели его в чувства и привели его в более сносный вид. Им предстояла долгая дорога в Королевскую гавань на корабле, ведь Люку было запрещено лететь на драконе.