Не бывает так, что одиноким лучше всех.

      — Нет. — голос Сереги срывается, он шепчет без остановки одно единственное слово. — Нет, нет, нет.       — Это его печатка, — Паша сжимает перстень в кулаке бросает взгляд на Матвиенко, — Арс никогда с ней не расставался.       — Соболезную. Окончательный факт смерти будет установлен только после экспертизы. Я пойду, нам нужно закончить здесь.       Он отходит, вслед за ним отходит и Сергей Викторович обронив, что ему нужно связаться с родственниками Елены.       — Это ведь не правда? — Серега переводит взгляд с Паши на Диму и обратно. — Арс не мог умереть так.       — Это правда. Нам надо собраться, взять себя в руки и решить вопрос с экспертизой. Я позвоню родителям Арса, — Паша смотрит на часы, — у них уже почти девять, Сергей Александрович в это время не спит. Серега ты позвони и договорись насчет проведения экспертизы. Поз ты предупреди Шеминова и Шасту сообщи.       Паша говорит совершенно спокойно, ровно и размеренно отдает распоряжения и Дима замирает с удивлением глядя на него. Матвиенко сначала тоже замирает, но через несколько секунд вдруг взрывается:       — Ты издеваешься? МЫ только, что узнали, что наш лучший друг мертв, а ты ведешь себя так словно ничего не случилось. Раздаешь приказы, строишь планы.       — Не кричи. — Паша на крики друга не реагирует.       — Ты не понимаешь? Арс мертв, мертв и мы больше никогда его не увидим, не услышим его странных шуток и нелепых каламбуров. Черт, да я бы сейчас даже согласился на того Арса каким он был последний год, молча сидевшего с замершим взглядом. Хотя тебе не понять, ты ведь за прошедший год так и не удосужился к нему хотя бы раз приехать.       — Зачем? Зачем мне приезжать к человеку убившему двенадцать женщин, похитившему мою жену и сына. К тому кто предал нашу более чем двадцатилетнюю дружбу? Возможно я и пришел бы к нему если бы он мог ответить на мои вопросы, но он даже на это не был способен. Да он даже не понимал кто рядом с ним, он же никого не слышал и не реагировал ни на кого.       — Да чтобы ты знал, Арс улыбаться начал. Сначала он только на медсестру свою реагировал, а потом уже и на меня. Тебе ведь плевать, ты вычеркнул его из своей жизни.       Они сверлят друг друга злыми взглядами, сжимают кулаки и кажется еще секунда и дело дойдет до драки, но Дима решает вмешаться.       — Вы, что творите? — Он встает между ними заставляя разойтись. — Успокойтесь, сейчас не время и не место для выяснения отношений.       — Поз, да ты посмотри на него и скажи, что я не прав. Он вычеркнул друга из своей жизни и…       — Хватит я сказал, — Дима не дает Паше ответить. — Сереж, я знаю, что тебе сейчас больно, но в чем-то Паша прав. Мы должны сообщить родителям Арса и взять на себя все заботы. Подумай о том, что им будет не легче чем тебе, ведь он был их единственным ребенком.       — Я сам позвоню родителям Арса, — Сережа отвечает не сразу и смотрит только на Диму, — а он пусть сам решает вопрос с экспертизой, может Шеминова подключить.       — Серег ты уверен? — Дима не может не спросить. — Уверен, что хочешь сообщать им о смерти сына?       — Я справлюсь Поз. - Матвиенко отходит и Дима поворачивается к Добровольскому.       Паша усмехается и достав телефон набирает номер Шеминова.       — Станислав Владимирович, нужна ваша помощь. — Паша быстро пересказывает Стасу все, что знает. — Нужно как можно скорее провести экспертизу, чтобы подтвердить, что это Арс.       — Дай мне полчаса. Я свяжусь с нужными людьми и тебе перезвоню.       — Паш, ты сам как, в порядке? — Дима внимательно следит за Добровольским. — Если хочешь выговориться — я всегда рядом.       — О чем, по-твоему, я хочу поговорить? Кажется, я довольно ясно выразился — Арс для меня просто знакомый и ничего больше. Наша дружба закончилась в тот день когда он похитил мою жену и убил Белого.       — Паш…       — Хватит, больше нечего обсуждать. Ты хотел позвонить Шасту — звони, а меня оставь в покое.       Сережа набирает знакомый номер и с замиранием сердца ждет пока ему ответят.       — Алло. — Знакомый ему с детства мужской голос звучит спокойно и уверенно. — Сережа, чем обязан звонку в столь ранее для Москвы время?       — Здрасте, дядь Сереж. Вы простите меня, но я сразу должен сказать все как есть.       — Арсений? — теперь в голосе слышится волнение. — Что с ним? Что с моим сыном?       — Сегодня ночью в клинике случился пожар. — Матвиенко зажмуривается и говорит быстро, опасаясь, что, если его перебьют продолжить он уже не сможет. — Сергей Александрович, его не вывели из здания вместе с остальными пациентами.       — Ты видел его тело?       — Не я, пожарные нашли, но мы опознали его печатку. Ту самую которую вы подарили Арсению.       — Сережа, мы с Татьяной прилетим первым же рейсом. Ты встретишь нас в аэропорту?       — Конечно, как забронируете билеты напишите мне номер рейса, и я приеду.       — Спасибо, Сережа. — голос Попова старшего звучит совсем тихо. — Ты прости, я должен Танюше сообщить. До встречи.       — До свидания. Я на связи, вы же знаете, что можете звонить мне в любое время?       — Конечно, спасибо тебе.       Сережа завершает звонок и с отчаянием смотрит на стоящего у машины Позова. Дима говорит по телефону и по тому как он подбирает слова понятно, что говорит он с Антоном. Сережа опускает голову на руль и закрывает глаза. Когда пассажирская дверь через несколько минут хлопает он, не поднимая головы просит:       — Поз, будь другом, дай сигаретку. Или поедем куда-нибудь — напьемся.       — Серег, не стоит. Ты сейчас в таком состоянии, что алкоголь тебя не возьмет, даже учитывая, что ты не пьешь.       — Поз, я несколько минут назад сообщил отцу своего лучшего друга о его смерти. Как мне смотреть им в глаза, когда они прилетят?       — Вот об этом и подумай. Ты им нужен, Серег. Ты лучший друг Арса и для них единственная поддержка. Им тяжело будет, очень тяжело.       — Мне тоже плохо. Мне до ужаса плохо Поз. Я ведь был здесь три дня назад, и он впервые за все это время мне улыбнулся. Он только начал приходить в себя.       — А ты сказал, что он на медсестру реагировать начал, это правда?       — Правда. Тот день, когда я опоздал на выписку Кати помнишь? Я был у Арса, вошла эта девушка и он улыбнулся ей. Я обрадовался, понял, что это начало его выздоровления.       — А нам сказать даже не подумал. Я Шасту позвонил сейчас и знаешь он тоже в шоке от произошедшего. Сказал, что из той глухомани где он сейчас прямого рейса нет, так что он приедет, наверное, только послезавтра.       — Поз, встретим родителей Арса вместе? Я боюсь, что один не вывезу.       — Без проблем. Сереж, нам надо уехать отсюда. Паша останется здесь до последнего, они с Шеминовым сами решат вопрос с проведением экспертизы. Отвези меня домой, я переоденусь и поеду в отделение — работу никто не отменял.       Сережа кивнув заводит машину, бросает взгляд на стоящего в стороне Пашу и уезжает от столь ненавистного им места.       Антон слушает Диму и разговаривает с ним абсолютно спокойно, ему кажется, что это все происходит словно не с ним. Закончив разговор, он открывает приложение и бронирует билет на ближайший поезд, чтобы успеть приехать в Москву.       Успеть? Куда успеть, Шаст? На похороны Арса? А зачем спешить, ведь от твоего присутствия ничего не изменится       Поезд по нужному направлению отправляется через четыре часа, с маршрутом следования почти двадцать часов, Антон торопясь складывает вещи — еще нужно добраться до вокзала. Он ругает редакцию направившую его в уральскую глушь, расписание поезда, стоящего всего три минуты и дурацкую сотовую связь, потому что Нина снова недоступна.       Сборы занимают почти час, еще два часа дорога до города. Антон успевает даже купить себе еды в дорогу и еще трижды набрать номер Нины.       И только оказавшись в одиночестве в купе он позволяет себе расслабиться.       Как такое могло произойти? Арс погиб, Серега с Пашей рассорились, что за кошмарный сон.       Антон вспоминает тот день, когда он последний раз разговаривал с Арсением.       «- Антон, я обещал, что не причиню тебе вреда и я свое слово сдержу. Веришь?»       Антон верил тогда и до сих пор верит, что Арс не причинил бы ему вреда. Он помнит, как Арс оттолкнул его в сторону, прежде чем выстрелить в Белого. Помнит панику в глазах Сережи, зажимающего рану Арсения и Диму четко раздающего указания. Ему и тогда казалось, что все это происходит не наяву, он словно наблюдал за собой со стороны.       Поезд тормозит на очередной станции и Антон выходит покурить.       Сигарета и холодный ветер — что может быть лучше если хочется отвлечься от тяжелых мыслей. Вот только стоянка длится всего пять минут и приходится возвращаться в купе, где Антон снова погружается в воспоминания.       За прошедший год он много раз навещал Арса в клинике, но всегда приезжал или с Позовым или с Матвиенко. Кроме того самого первого раза, через две недели после суда.       Он тогда провел с Арсом почти час. Почти час говорил без остановки, шутил, рассказывал какие-то истории, пытался увидеть в глазах Арсения хоть какой-то отблеск понимания.       Все было напрасно и от застывшего взгляда Арсения ему было не по себе.       Не по себе? Не ври хотя бы себе Антон. Тебе было страшною Именно поэтому ты больше никогда не приезжал туда один.       За окнами темнеет и Антон ложится, накрывается одеялом и твердит, что время позднее сейчас он закроет глаза и проспит до обеда. Но стоит закрыть глаза как он снова видит Арсения и слышит слова Димы:       — Шаст, Арс мертв. В клинике случился пожар.       — Дим, это точно Арс?       — Тело очень сильно обгорело и Паша сейчас договаривается насчет проведения экспертизы, но Антош, там была печатка Арса. Он бы никогда с ней не расстался. Вспомни…       Антон помнит, помнит тот день когда кто-то из врачей в клинике решил, что не стоит пациенту ходить с дорогим украшением. Арс тогда впервые проявил эмоции, расправился с тремя санитарами, до полусмерти перепугав персонал. Успокоить его смог только во время приехавший Серега, который потом несколько часов сидел рядом с другом, уговаривая и убеждая, что кольцо у Арсения никто не заберет.       — Я приеду. Быстро не получится, но я должен успеть.       — Хорошо, если нужно будет — позвони и я тебя встречу.       — Пока, Поз.       — Целую.       Антон долго ворочается, радуясь, что в купе он один и некому мешать своей бессонницей. Засыпает он только под утро и даже во сне видит замерший взгляд голубых глаз.