Ей тут явно не место, она отличная жертва для их манипуляций

— В газетах писали, что её мать была убита, когда кто-то пытался ограбить дом, — говорил соцработник. За его спиной стояла девочка, сжимая руки на груди и чуть сгорбившись. Жёлтое кимоно с красными узорами, местами голубые линии; белые носки и красные гэты. На щеках и лбу полоски сажи, бледное лицо — так её и нашли недалеко от догорающего дома. Фамилию свою девочка помнила. Когда же её спросили, где её мама — ребёнок так и не смог произнести последнее слово. Самым страшным было то, что девочку оставили дома с мёртвой мамой на всю ночь одну под предлогом, что ей нужно попрощаться с родным человеком. Сложно представить, что испытывал шестилетний ребёнок, несколько часов просидев возле усопшей матери. Неудивительно, что после такого у ребёнка начались проблемы со здоровьем, и при малейшем беспокойстве у неё начнёт что-нибудь отказывать — как сказала приехавший психолог. Только девочку не спешили забирать. — Вы понимаете, что я её не возьму? — спросил мужчина. Озару сжалась и ещё больше сникла. Мать запрещала ей общаться с кем-либо другим, кроме неё. Теперь она понимала — почему. Если бы всё было лишь в видении сквозь сны, когда ты способен видеть или чувствовать то, что происходит в окружающем пространстве даже в состоянии сна. Хотя в её случае это было с союзом «и». Всё дело было в Априоре, который все, кроме мамы, называли сдвигом по фазе. Поэтому она отдала сына в школу-интернат. И там Априор проявлялся фактически постоянно. Феноменальная способность к запоминанию любой слышимой, зримой и осязательной информации, а также воспроизведение её снова. У человека с такой способностью часто происходят «сдвиги по фазе» — слишком много всякой всячины в голове. Мозг и нейронная система серого вещества устроена так, что она способна запоминать и сохранять до поры до времени определённую информацию, не выводя её до нужного времени. Если неправильно обращаться с такой способностью, то будет весьма трудно… не сойти с ума. Мать не удивилась, когда Озару стала выдавать заученные фразы из книг, которые ей читали, воспроизводить эмоции и настроения других людей. По словам женщины Озару поняла, что её отец был точно такой же — с феноменальной странностью. Однако новоиспеченный папа любовью к родившейся дочери так и не проникся и не записал под свою фамилию. Поэтому пришлось маме дать Озару свою. Но напрасно женщина ждала, что со временем её любовник начнёт относиться к ребёнку иначе: он всё больше раздражал своего отца. С ним Озару виделась всего пару раз, и это были худшие дни, ведь именно тогда ей снились сны, от которых девочка кричала, и она с невероятной скоростью поглощала информацию, требуя новых знаний ещё и ещё и пугая людей повторением за ними. Стоило же отцу уехать — и она успокаивалась, и только припадки страха напоминали о себе посреди бодрствования. А матери становилось всё хуже и хуже: больное сердце давало о себе знать. Женщине должны были сделать операцию, но не успели — вскоре она с дочерью уехала. Из-за этого её и без того слабое здоровье стало ухудшаться ещё больше. А потом её не стало. Ей было всего двадцать четыре года. — И что с ней делать? — подал голос соцработник. Её отказываются принимать уже в четвёртом приюте. А в памяти девочки был могильный холодок, которым веяло от расстрелявшего маму. Когда он взял её за руку, ей стало плохо. Его рука не была холодной, но совершенно бесчувственной. Она молчала. Дернул её за руку так, что она оказалась у него перед лицом, окинул мутным взглядом от макушки до кончиков пальцев. Девочка буквально леденела под пустым, холодным взглядом. Одной рукой он держал её за запястье. В этой безжизненной хватке её рука тоже омертвела. Другой рукой он коснулся детского лица. Она отпрянула. Он оскалился в злобной ухмылке, резко схватил её за подбородок. — Если есть живые родственники — отдайте им, — произнёс директор, и соцработник упреждающе покачал головой. Следовало быть немного осторожней. Он искоса взглянул на девочку, и она ответила ем быстрым колючим взглядом. Даже она заметила, что что-то происходит. Соцработник резко кивнул головой в сторону начинающего темнеть окна, за которым находилась большая территория приюта. — Не самая лучшая идея отдавать её им, — последовало возражение. Но и оставлять её на виду большого количества людей тоже нельзя. Люди ведь не полные идиоты, они просто обязаны что-то заметить. Соцработника вообще больше удивлял факт, почему отец девочки не попал в тюрьму. Ему что, делать было нечего, скучная жизнь или внимания не хватало? Да, он не любит девочку, ему наплевать… Но… — Пока она зовёт домом тот, где обитают кровные родственники, пускай она приезжает туда первый раз в жизни, но покуда она может назвать это место домом, она не будет сходить с ума в одиночестве. Это сгладит происходящее с ней, — ответил директор приюта. А Озару еле приходила в себя. Все её тело тряслось от усталости и напряжения. Сил почти не было. В глазах темнело.