Тьма меняет Солнце

      Некая неловкость присутствовала после долгих жарких объятий. Неизвестно, сколько это длилось, но очевидно, что никто из парней прекращать это не хотел. Лишь не совсем удобное положение, вынуждало наконец сдвинуть затёкшие конечности. Отлипнув друг от друга, но оставаясь на достаточно близком расстоянии, юноши заглянули друг другу в глаза. Моргание было таким редким. Казалось, будто закрой ты глаза хоть на долю секунду, человек напротив исчезнет, а вместе с ним и все, что произошло до. Оба почувствовали, как сердце сжалось, гладя на пылающее лицо. Глаза блестели и были наполнены безграничной любовью и нежностью. Не замечая ничего, кроме человека напротив, подростки сбивчиво дышали. Что это за чувство? Будь они чуть смелее, набросились друг на друга снова в желании выплеснуть скопившиеся чувства. — Мы вроде чай пришли пить... — Краем глаза улавливая движение в окне, Син Цю наконец пришел в себя. То была птица, приземлившаяся на подоконник. — Ох... Да. — Зяблик. — Указывая на приоткрытое окно, Син Цю наконец перевел взгляд. — А? — В удивлении распахнув глаза, Чун Юнь проследил за рукой мечника. — Что ты здесь делаешь, малыш? — Подходя ближе к птице, экзорцист чуть наклонился, уперевшись логтями о поверхность. Зяблик лишь с интересом разглядывал юношу. — Почему он не улетел? — Может, он ждёт, что мы его накормим? — Да, но птицы, обычно, улетают, завидев человека. — Хм, а этот оказался не таким трусишкой. — Открывая дверцы шкафчика, Чун Юнь достал небольшой мешочек. Открыв его, он отсыпал на руку немного семян, поднося ее к маленькому пернатому, что тут же принялся клевать раскрытую ладонь. — Ты специально хранишь семена на такой случай? — Угу. Я всегда кормил птиц в горах. — Это... Юнь, ты удивительный. Не думал, что ты так хорошо ладишь с животными. — До недавнего времени это были единственные живые существа, с которыми я ладил. — Грустно взглянув на светлый затылок, Син Цю лишь промолчал. Он так не хотел, чтобы Чун Юнь снова чувствовал себя одиноким и мысленно пообещал себе навсегда это изменить.

***

— Юнь, ты всегда ждёшь, когда еда полностью остынет? — Наконец приступая к еде, парни сидели рядом за круглым столом. — Угу. — Пробуя угощение, которое принес Син Цю, Чун Юнь слегка кивнул. — Ох, ну как же так можно? — Кладя обе руки на мягкие щеки экзорциста, Син Цю чуть сжал их. — Мм. — Чун Юнь был шокирован таким действием, потому смотрел с широко раскрытыми глазами.       Рассматривая забавные пухлые щёчки и большие глаза, Син Цю захихикал, выпуская светловолосого из рук. — Юнь... Как ты можешь быть таким милым? — Смущённый экзорцист молча жевал. — Что если тебе постепенно привыкать к горячему? — Но... Я не уверен, что это хорошая идея. — Думаю, стоит перестать избегать этого. Ты же не сможешь всегда сдерживаться, рано или поздно это произойдет. Давай попробуем? — Сейчас? — Если ты готов. Можно перестать дожидаться полного остывания еды. Пусть она будет теплой. А затем с каждым разом повышать градус. Так можно проделать со многими вещами. Например, прикосновения. Я уже могу обнимать тебя, а раньше даже простое держание за руки выводило тебя из себя. — Сейчас тоже... — Тихо пробормотал экзорцист, смотря в пол. — Ты уверен? — Син Цю взял руки Чун Юня в свои, переплетая пальцы. — Мое дыхание тоже сбивается и я также ощущаю жар, но это не значит, что я вот-вот потеряю контроль. Тебе кажется, что любое состояние, отличное от обычного, равно потере самообладания. Но это может быть не так. — Чун Юнь молча слушал мысли мечника, вникая в каждое слово. — Я понимаю, что для тебя это кажется невозможным, но, я думаю, что стоит хотя бы попытаться. — Я не знаю... Я прожил так всю жизнь и не уверен, что у меня получится. — Но ты же смог переехать в город и неплохо справляешься с социальной жизнью. И к таким переменам ты можешь привыкнуть. — Наверное, ты прав... — Угу. Начнем с приготовленной тобой лапши. Она как раз не успела полностью остыть.       Син Цю практически с рук кормил взволнованного Чун Юня. Как и ожидалось, никакой потери контроля и близко не было. Очевидно, что такая незначительная разница в температуре никак не повлияет на энергию. Но нужно было с чего-то начать, да и с самого начала пугать экзорциста непривычными для него вещами было бы бесчувственно. — Видишь, все прошло хорошо. Ты даже не вспотел. — Искренне радуясь за парня, Син Цю потирал тому лоб. — Юнь, почему ты не говорил, что так хорошо готовишь? — Доедая порцию фирменного блюда Чун Юня, Син Цю наслаждался едой. —  Я бы мог назначить тебя поваром в моем поместье. — А? Я же готовлю только элементарные блюда, на большее не способен. — Я просто шучу. И с чего ты взял, что не способен? Откуда в тебе столько неуверенности? — Ну, я уверен в своей позитивной энергии. — Это я заметил. Она в прямом смысле управляет тобой. Но мы обязательно это исправим. — Уверенно произнес Син Цю, вставая с места.       Чун Юнь чувствовал себя таким счастливым, хотя это не было так очевидно, гладя на него. Он лишь молча сидел, прокручивая в голове слова мечника о том, как он хочет помочь. Надежда парня на полноценную жизнь росла благодаря Син Цю.

***

— Что это за книжечка? — Разглядывая комнату Чун Юня, Син Цю заинтересовала одна вещь. — Это блокнот, в котором я рисую. — Ты рисуешь? Сегодня день открытий... Могу я взглянуть? — Угу. Но тебя могут удивить мои наброски...       Син Цю раскрыл небольшую, похожую на самодельную, книгу, рассматривая изображённых на бумаге причудливых монстров. — Вау, ты всех их сам придумал? — Не совсем. Архивы моей семьи подробно описывают каждого злого духа, которого им когда-либо пришлось подчинить. — То есть, ты просто представляешь чудищь, лишь прочитав их описание? — Угу. — Выходит, у тебя хорошо развито воображение. — Пролистывая картинки, Син Цю был поражен навыками парня. — Юнь, вышло очень правдоподобно. А людей ты рисуешь? — Ну, я пытался, но вышло плохо. Я рисовал себя, глядя в зеркало, а это не очень удобно. — Я мог бы тебе попозировать. — С загоревшимися глазами предложил книголюб. — Но тогда тебе нужно будет сидеть почти неподвижно какое-то время... — Я не против.

***

      Син Цю сидел у раскрытого окна. Чун Юнь же, сидя напротив, водил по листу графитом, периодически поглядывая на темноволосого. Сейчас он откровенно рассматривал мечника, чей взгляд был расслабленным и спокойным. Он изредка проводил языком по пересохшим губам, смотря прямо в ясные сосредоточенные голубые глаза экзорциста. Эти действия не остались незамеченными светловолосым. Чун Юнь заострил внимание на слегка пухлых и влажных от слюны губах, что так маняще выглядели сейчас. — Юнь, ты чего замер? — Взгляд сменился на слегка удивлённый. — А... я немного задумался... — О чем? — Чуть вскидывая брови, ухмыльнулся Син Цю. — Ну... Это. — В смущении бормотал экзорцист, отводя глаза.       Мечник захихикал, понимая, что Чун Юнь сейчас слишком смущён своими мыслями. — Ты закончил? — Угу... — Вставая с места, Чун Юнь направился к Син Цю, передавая раскрытый блокнот. — Вот так ты меня видишь... Лучше, чем когда я смотрю в зеркало. — Дольше обычного книголюб рассматривал свое изображение, вглядываясь в каждую деталь и думая о том, как Чун Юнь анализировал его черты лица, прежде чем перевести их на бумагу. — Ты удивителен, Юнь. Могу я забрать это себе? — Ты слишком часто хвалишь меня... — Кивая на заданный вопрос, экзорцист сел рядом. — Не нравится? — Нравится... Просто, не думаю, что то, что я делаю, заслуживает всех этих слов. Мне... неловко. — Юнь-Юнь, я так не считаю. Не недооценивай себя. Ты заслуживаешь даже большего. — В очередной раз мечник брал в руки горячую ладонь, в надежде донести до экзорциста свои слова. — Ах... Син Цю, не понимаю, почему ты так думаешь обо мне, но слышать все это... слишком приятно... — Потому что люблю тебя. — Честно сказал Син Цю, сильнее сжимая ладонь. — Мхм... — Не в силах подобрать слова, Чун Юнь опустил свободную руку на колено и прикрыл ею раскрасневшееся лицо. — ...Юнь, не знаю почему, но сейчас я очень хочу кое-что сделать. — Мм... Что? — Это... То, чего я никогда не делал. Что-то, что можно сделать только вместе с другим человеком. — А? — В удивлении переведя взгляд в янтарные глаза, Чун Юнь выпрямился. — Хочу... поцеловать тебя. — Чт... Поце... Но я не... Мхм. — В недоумении светловолосый замер. — Я тоже не умею. Просто очень хочу сделать это. — Но моя энергия... — Помню. Если будет слишком плохо, ты всегда можешь остановиться. Я не заставляю тебя. — Я... Тоже этого хочу. — Чун Юнь хотел этого ещё когда рисовал влажные, мягкие на вид розоватые губы. Но попросить об этом сам он бы ни за что не решился. — Но не хочу все испортить... — Все будет хорошо. Не переживай о том, что не знаешь как. Просто подумай о чем-то приятном. — Успокаивающий голос мечника в купе с манящим блеском глаз, не позволил экзорцисту отказаться.       На короткий кивок Син Цю осторожно положил свои ладони на плечи Чуня Юня, чуть поглаживая, дабы расслабить напряжённого парня. Экзорцист чуть отклонился назад и упёрся руками немного позади. Сам мечник также был взволнован и слышно было, как он старался дышать ровно. Заглянув в голубые глаза, чтобы окончательно убедиться в согласии партнёра, Син Цю медленно поддался вперед, на секунду останавливаясь в миллиметрах от чужих губ, после чего накрывая их своими. Он лишь слегка прислонился, ощущая мягкость и жар в месте сопрокисновения. Замечая перед собой лишь светлые дрожащие ресницы, он повторил за Чун Юнем, также прикрывая глаза. Экзорцист не дышал, он очень старался сохранять разум ясным, отчего книголюб чувствовал, как напряжены были его плечи. Слегка прихватив нижнюю губу и задержавшись так на мгновение, Син Цю отстранился. Он не хотел больше мучить Чун Юня, но продолжал разглядывать его лицо. Светловолосый сидел неподвижно. — Юнь, ты здесь? — Предполагая, что Чун Юнь мог выйти из себя, Син Цю уточнил. — ... — В ответ лишь молчание. Экзорцист сосредоточено удерживал свой разум, Син Цю понял это по тому, как тело рядом слегка вздрогнуло от внезапного вопроса. — Все уже кончилось. Хочешь чего-нибудь холодного? — Обеспокоено спросил мечник. — В ящике... Холодный... — Не открывая глаз, Юнь поднял руку, указывая на небольшой шкафчик, источающий холод. — Там мороженое. — Понял. — Подрываясь с места, Син Цю кинулся к нужному месту, в торопях доставая замёрзший голубой сок на палочке. — Вот. — Снова садясь рядом, книголюб протянул мороженое.       С трудом открывая глаза, Чун Юнь обхватывает своей горячей ладонью руку мечника. Наклоняется, высовывая язык, и проводит им по ледяному куску. Ошеломлённый Син Цю чуть было не выронил палочку из рук. Пока экзорцист вылизывал лёд, остужая мозг, мечник прерывисто дышал, наблюдая за такой картиной. Почувствовав напряжение внизу живота, Син Цю отвернул взгляд в сторону и зажмурил веки. Разум прояснился и Чун Юнь наконец освободил ослабевшую руку книголюба, доедая мороженое. — Спасибо. — Откладывая палочку и смотря на синий затылок, Чун Юнь провел языком по нижней губе, слизывая сок. — Почему ты отвернулся? — Поднимая глаза и замечая лишь темный затылок парня, светловолый удивился. — А... Я... Мне просто показалось, что там что-то упало. — Неловко улыбаясь, Син Цю посмотрел на экзорциста. — Как ты себя чувствуешь? — Быстро перевел тему книголюб. — Мороженое всегда спасает меня... Син Цю, ты выглядишь даже слишком смущенным. — Чун Юнь подметил красные уши и янтарные глаза, избегающие зрительного контакта. — Но мы ведь только что поцеловались... — Д-да... Это было необычно... И тепло... и мягко... и...— Вспоминая произошедшее между ними пару минут назад, экзорциста снова поглотил жар. — Даже немного странно. Наверное, потому, что мы оба не знали, что нужно делать. Но мне было так приятно прикасаться к тебе и быть так близко. — М-мне тоже было приятно. И, Син Цю, я тоже люблю тебя. — Припоминая недавнее признание мечника, экзорцист наконец ответил на него. — ...Юнь, я счастлив быть рядом с тобой. — Син Цю продолжал засыпать Чун Юня искренними признаниями.

***

      Чун Юнь до сих пор с трудом верил в то, что Син Цю принимает все его особенности. Что в самом деле заботится о нем и переживает. Поцелуй, может, и не был невообразимо приятным, но будь он более настойчивым и смелым, кто знает, что было бы с экзорцистом. Он мог и вовсе не запомнить такой важный для обоих момент, что было бы недопустимо. Он не был настолько приятен физически, сколько морально. Осознание того, что их губы слились, что части их тел были соединены в мягком прикосновении, что они поделились теплом друг с другом; приносило немыслимое удовольствие обоим. Чун Юнь тоже счастлив быть рядом с Син Цю. До невозможности счастлив.