Тьма меняет Солнце

      Находять уже в своей комнате, Син Цю смотрел в окно, на свет фонаря в далеке, на темное густое небо. "Было бы замечательно повторить нашу прошлую вечернюю прогулку" - думал он. Как же прекрасно осознавать, что его переживания были напрасны, что Чун Юнь готов продолжать общаться с ним. И, в конце концов, сегодня экзорцист ночует в его доме... А что если...

***

      Сегодняшнюю ночь Чун Юнь проводит в незнакомом месте. Ему снова нужно привыкать к новому помещению, как когда он только переехал в город. Но здесь довольно комфортно и уютно: комната небольшая, у окна кровать с несколькими подушками разных размеров, выглядящая так, что тут же хочется на нее прилечь и окунуться в сон. Единственное, что не давало ему так просто погрузиться в царство Морфея - довольно высокая температура в комнате. Высокой она была только для экзорциста, конечно. Все сегодняшние запасы мороженого он давно исчерпал. Открыв окно, повеял чуть прохладный ветерок, но этого было недостаточно. Плохо дело.       Внезапный стук в дверь. Негромкий, но неожиданный. — Прошу прощения за столь поздний визит, но если ты ещё не спишь, мы могли бы поговорить? — Приглушённый голос доносился за дверью.       Чун Юнь опешил. О чем же Син Цю хочет поговорить? Он встал с кровати и направился к голосу. Открыв дверь, перед ним стоял мечник, выглядящий немного по-другому: на нем не было привычного темного сюртука; вместо этого на хрупком теле была лёгкая шелковая рубашка бледного бежевого оттенка, выправленная из узких шорт, которая почти полностью их закрывала. Син Цю смотрелся прекрасно. — Син Цю...? — Чун Юнь выглядел немного ошарашенно, а его волосы были растрепаны от лежания на подушке. — Прости, я все таки разбудил тебя... — Нет, все в порядке. Мне не спится. О чем ты хотел поговорить? — Ну... Я хотел предложить... Почему тебе не спится? Что-то не так? Может, не нравится комната? Или... — Син Цю очень не хотел, чтобы Чун Юнь чувствовал себя некомфортно в его доме. — Нет, с комнатой все в порядке. Только немного душно... — Вот как. Тогда не хотел бы ты прогуляться? На улице точно прохладнее, чем в поместье. — На самом деле, я и сам об этом думал. — Здорово. Дай мне пять минут. — Син Цю с счастливым лицом направился в свою комнату. И впервые за долгое время, выходя из дома, он не взял с собой книгу.

***

      Юноши шли по каменной тропинке в сторону моря. Погода была прелестная: почти идеальная температура для экзорциста, однако для мечника она была немного ниже комфортной. Но небо казалось пасмурным. Подходя все ближе к воде, света становилось все меньше из-за удаляющихся от парней фонарей. — Син Цю, а ты почему не хочешь спать? — Ну, я часто поздно ложусь, зачитываясь книгами. — Думаю, это не очень хорошо. А какие книги ты обычно читаешь, что они оказываются важнее сна? — Тебе правда интересно? — Я думаю, что узнав об интересах человека, можно лучше узнать его самого. Син Цю очень смутился от такого заявления. Чун Юнь действительно заинтересован в нем. Это сводило с ума. Но в то же время было немного страшно открываться человеку, к которому ты неравнодушен: вдруг он разочаруется в тебе. — Я предпочитаю художественную литературу. Мне нравится читать о воинах, владеющих оружием и способных защитить свой народ или просто близких людей. Это очень мотивирует меня стремится к большему. Я уже освоил множество боевых техник благодаря книгам и рукописям. — Так ты тоже владеешь мечом? — Конечно. Я ученик, возродивший школу Гухуа. Мы с тобой могли бы посоревноваться, если ты не против. — Я и не догадывался. Ты выглядишь... хрупким для человека, способного держать в руках меч. — Спорим, я в два счета уложу тебя? — Ха, даже не надейся. Я посвятил бо́льшую часть жизни фехтованию. Тебе придется очень постараться. — Договорились. — Пожимая друг другу руки, парни улыбались.       Внезапно на их сцепленные руки упала капля воды. Юноши оглядели местность в попытке найти хоть что-то способное скрыть их от влаги. Но водяная завеса не позволила им увидеть ничего в радиусе нескольких метров. Дождь очень стремительно разыгрался. Они побежали в противоположную от моря сторону и набрели на заброшенную хижину. Крыша в ней протекала, но это было лучше, чем стоять под ливнем. Присев на ветхую скамейку, Син Цю дрожал. Его стихия - вода, но мокнуть он не любил. Во время боя мечник научился избегать собственных капель, но сейчас влага была создана не им, отчего было в разы трудней контролировать такое количество воды. Чун Юнь же выглядел мокрым, но так, будто его это ничуть не волнует. Он снял белую кофту, выжимая и избавляя ее от воды, оставаясь лишь в темной, облегающей его тело, водолазке. Син Цю наблюдал за ним. Неподалеку от хижины стоял фонарь, лучи света от которого проникали сквозь дыры в стенах; что позволило мечнику лучше разглядеть спину напротив. Плечи Чун Юня были шире плеч Син Цю. Теперь, когда тот оказался без его бесформенной верхней кофты, это стало куда заметнее. Его руки были с выраженными рельефами. Но при этом Чун Юнем выглядел достаточно миниатюрно и изящно. Но, конечно, не изящнее Син Цю.       Снова мечник наблюдал как заворожённый. Никогда прежде он так явно не разглядывал кого-либо. Не рассматривал черты лица и, уж тем более, чужое тело. Почему же он делает это сейчас? Неужели Чун Юнь настолько особенный? Не то чтобы. Вполне обычные лицо и фигура. Но не для Син Цю. Да и, в конце концов, он парень, как и Син Цю. Разве это правильно? Какая разница: правильно или нет? Пока это никому не вредит, это нормально.       Благодаря книгам, завезенным в Ли Юэ из других стран, Син Цю узнал, что такое существует, что это не что-то неправильное. Два парня вполне способны полюбить друг друга. Потому он быстро понял и принял свои чувства к экзорцисту. Конечно, Син Цю пока не мог назвать все это влюбленностью. Обычный интерес. Ну, может, не совсем обычный. Несмотря на прочитанные им фантастические книги, он оставался реалистом. Син Цю понимал, что они с Чун Юнем совсем мало знают друг о друге. Что нельзя слепо доверять чувствам. Незачем торопиться. Больше всего он не хотел спугнуть экзорциста, оттолкнуть от себя. Проводя время с Чун Юнем, он чувствует себя комфортно и легко. Забывает о тревогах и волнениях. Он был рад найти человека, с которым мог обсудить повседневность и интересы, а не торговые дела.

***

— Син Цю, тебе холодно? — Да, немного. Прости. Из-за меня ты весь промок, а теперь ещё и вынужден сидеть в этой заброшенной старой хижине на холоде. — Я люблю холод. И ты не виноват, что все так вышло. Думаю, тебе гороздо хуже сейчас. — Чун Юнь смотрел на мечника, на котором были лишь короткие шорты и лёгкая светлая блузка. Он не знал, как помочь ему спрятаться от холода. Дать свою одежду - бессмысленно, она такая же мокрая, как и одежда Син Цю. Обнять - это было бы странно, да и вряд ли мечник обрадуется подобным дерзким действиям. — Я бы не хотел, чтобы это была наша последняя прогулка. — Син Цю уже сидел с ногами на скамейке, свернувшись и обняв свои обнаженные колени. — Думаешь, мы застрянем здесь, пока не умрем от холода? — За себя Чун Юнь не переживал, но вот Син Цю... Его губы уже сливались с волосами. Что же делать? — Ха-ха, я не об этом. Я просто подумал, что каждый раз создаю тебе проблемы или ставлю в неловкое положение... — Но я так не считаю. Это просто случайность, и все не так уж плохо. Если ты помнишь, я жил в горах, а там и не такое бывало. Для меня это пустяк. — Точно... Но все же, мне жаль. Хотелось бы, чтобы в твоей жизни случались только хорошие события. — Но трудности закаляют, а еще делают людей ближе. — Мхм... — Син Цю издал непонятный удивленный звук. И уткунлся лицом в холодные колени. На что Чун Юнь намекает? — Кажется, дождь стих. Пойдем домой? — Д-да... — Мечник был рад, что экзорцист перевел тему: не хотелось снова наговорить лишнего. Он тут же спрыгнул со скамейки и пошел к выходу.

***

      Дождь совсем прекратился. Син Цю хлюпал своими сапожками по мокрой дорожке. — Ох, думаю, отец не обрадуется моему виду. — Но ты же в этом не виноват. — Да, но я виноват в том, что ушел гулять ночью... — Он что, не знает о твоих ночных прогулках. — Не совсем. Однажды он не застал меня в комнате поздней ночью и очень испугался. После этого он запретил мне выходить на улицу после полуночи. — Тогда почему ты его не послушал? — Просто я люблю ночь. Ночью все ощущается по-другому. Иногда, прогуливаясь по окрестностям, мне кажется, что в мире нет никого, кроме меня. Это завораживает. А ещё можно в тишине почитать книгу, изредка смотря на бушующие вдалеке волны. — Чун Юнь каждый раз очень внимательно слушал рассказы Син Цю. — Ты любишь быть один? — Да. Так я лучше понимаю себя. Мне хорошо в своем одиночестве, я чётко слышу свои мысли и принимаю решения... Но это не значит, что мне плохо быть с кем-то. — Син Цю, не осознавая, рассказывал все больше подробностей о себе. — Я понял. Разобравшись в себе, ты лучше разбираешься в окружающих тебя людях. Я тоже люблю одиночество. Но раньше я думал, что кроме одиночества мне ничего не нужно. Но теперь мне нравится быть с кем-то. Быть с тобой. Я... рад, что мы познакомились. — Ах... Это взаимно. — Син Цю в который раз за вечер ощущает жар на щеках. Кажется, Чун Юнь перенял манеру Син Цю необдуманно говорить смущающие вещи.