Эксклюзивный

— Холодно, — Иллуми сверлил пустым взглядом едва освещаемую скупым лунным светом стену напротив. За всё время, что его готовили к жизни наёмного убийцы, он множество раз пытался предположить, как же именно умрёт. Вариантов было много, но самым вероятным из них был примерно такой же. Золдик настолько часто это представлял, что в итоге даже не удивился. Хотя всё же было отчасти обидно, что это всё происходит с ним так рано. Слишком рано. С семьёй всё будет в порядке: возможно, мать немного всплакнёт, отец точно будет раздражён, ведь большинство заданий он отдавал именно Иллуми, дед только лишь тяжело вздохнёт с разочарованием, а его братья уже достаточно взрослые и не нуждаются в нём, Киллуа, скорее всего, вообще будет на седьмом небе. Почему-то именно теперь Иллуми отчётливо понимает отношение его любимого брата к нему. За семью беспокоиться не стоит. Но вот… Какая ирония. Очень хотелось сказать ему хоть пару слов на прощание. Слишком мало они виделись вне работы, Иллуми слишком мало смеялся над его глупыми шутками, они успели сделать слишком мало. Мало. Тяжёлая дверь издала противный скрежет, и по стенам разлился тёплый свет из открывшегося помещения вразрез с грузными, равнодушными шагами оттуда же. Иллуми обречённо прикрыл глаза и почему-то вдруг подумал, сможет ли он заплакать хотя бы сейчас. Наверное, он бы этого даже хотел. *** Несколькими днями ранее — Ты мешаешь, — сидя недвижимо в засаде из сухих ветвей и пожухлых листьев поваленного дерева уже вторые сутки, как всегда спокойно произнёс брюнет, как только почувствовал знакомого в радиусе своего эн. — Странно это слышать, учитывая то, с каким отточенным мастерством тебе удаётся меня игнорировать, — едва слышно усмехнулся парень с яркими розово-красными волосами, зачёсанными назад, и нарисованными на щеках фигурами звезды и слезы. — Хисока, если ты ещё не понял, я на задании от отца, — Иллуми успел за вчерашний день незаметно превратить в иглолюдей несколько членов охраны, за чем сосредоточенно наблюдал. — И ты своим видом никак не вписываешься в понятие «маскировка». Он не любил подобную скрытную работу, иглы приходилось оставлять без специального шарика на конце, чтобы никто не заметил чего-то странного, торчащего из голов коллег. А ведь роль у этой бусины немаловажна: наконечник на игле мог впитывать некоторое количество нэн, и марионетками было гораздо легче управлять. Помимо этого, с такими иглами Золдик мог отдавать приказы в реальном времени, менять их, если менялась ситуация, даже на расстоянии, а вот с обычными иглами-невидимками приходилось заранее продумывать, какой отдать приказ, рискуя быть неверно понятым или лишиться марионетки практически сразу, если её заподозрят, в худшем случае его даже могли раскрыть из-за некачественных иглолюдей. А тут ещё это кричаще-розовое пятно образовалось прямо в метре от засады наёмника. — Возможно, я мог бы помочь, чтобы ускорить процесс, — небрежно предложил фокусник. — Как ты вообще меня нашёл? — проигнорировал предложение Иллуми, пытаясь сосредоточиться на том слабом сигнале, что получал от своих марионеток. — Ты ведь сам рассказал мне около недели назад, что у тебя нарисовалось задание, связанное с группировкой на острове Тесоньер. Их тут не так много, — Хисока с улыбкой пожал одним плечом, пытаясь разглядеть в куче листьев силуэт брюнета. — Тесоньер находится в пятнадцати тысячах километров от Йоркшина, где мы тогда встретились. Ты действительно считаешь, что я, зная тебя уже четырнадцать лет, поверю в то, что ты здесь случайно? — хоть на лице Золдика не было ни намёка на эмоции, он был уже достаточно сильно раздражён присутствием незваного гостя в такой неудобный момент. Неделю назад их семье заказали одного из членов группировки «Цирот», прибравшей к рукам все транспортные узлы на этом небольшом острове, что позволяло им беспрепятственно заниматься любой контрабандой. Сам заказчик был их главой, который по случайному стечению обстоятельств выяснил, что один из приближённых — крыса и сливает важную информацию конкурирующим с ними бандам, однако не хотел, чтобы «Цирот» имела кровавую славу. Он вёл дела мирно — если к «миру» можно причислить шантаж, торговлю людьми и взятки — и желал обставить убийство так, чтобы члены группировки и он сам остались вне подозрений. Соответственно, заказчик строго-настрого запретил убивать кого-либо, кроме цели и максимум нескольких охранников, а также сообщил, что о его заказе не должны узнать остальные участники. Усложнил задачу как мог. Мало того, что нельзя попасться никому на глаза, чтобы не было лишних жертв, так ещё и избежать этих жертв не получится, если попадёшься, потому что нельзя рассказывать об истинной цели прибытия. Видимо, откупаться от убийства при действующем законодательстве этого острова вышло бы для заказчика дороже, чем нанимать повсеместно известного ассасина и вставлять ему палки в колёса. Иллуми уже давно не вёл заказ так долго — больше суток одной только слежки за целью, которая как назло либо находилась в компании с кем-то, либо скрывалась напрочь из виду иглолюдей, не давая шанса себя обнаружить. — А я и не говорил, что оказался здесь случайно, — хмыкнул волшебник, вырывая Иллуми из потока мыслей, что тот от неожиданности едва заметно вздрогнул, шурша листьями, будто забыл о своей новообретённой компании Хисоки, к которому уже привык эн. — Тогда чего ты хотел? — Есть одно дельце, которое могло бы тебя заинтересовать, — уклончиво ответил Моро, переводя взгляд на неприметный особняк, за которым велась слежка. — За простенький заказ платят пятьсот миллионов дзени, триста из них авансом. Предлагаю разделить по старой дружбе. Хисока хитро улыбнулся, зная, как раздражает Золдика такое определение их партнёрства. — Ты ведь знаешь, что я отвечу? Мы с тобой не друзья. У меня их нет. — Я не теряю надежды растопить лёд между нами, — Хисока иронично усмехнулся. — И ты не уверен, что справишься с этим «простеньким» делом сам, раз ради него приехал сюда за мной? — Иллуми позволил себе лёгкую ухмылку, пока его лица не было видно Моро. — Оно может занять какое-то время, боюсь, что я могу заскучать. Тем более мне могли бы пригодиться твои способности смены облика, — задумчиво произнёс волшебник, глядя в небо. — Хотя, если тебе не особо нужны двести пятьдесят миллионов… — Подожди, — Золдик весь обратился во внимание и концентрацию, сосредоточиваясь на своих иглолюдях. Один из марионеток заметил цель, когда он разговаривал по телефону в одном из кабинетов. В полном одиночестве. — Сейчас вернусь. Иллуми наконец резко поднялся с земли, отчего ветки и листья мгновенно слетели с него, словно испугавшись. Немного размяв мышцы после длительного пребывания без движения под заинтересованный взгляд золотых глаз, брюнет ураганом сорвался с места. Учитывая то, что марионетки контролировались его нэн, он мог без труда отследить каждую из них, так что знание планировки здания не было необходимым. В считанные мгновения он нашёл нужный кабинет, вскарабкавшись на его балкон, и притаился, чтобы убедиться, что не был замечен целью. Мужчина о чём-то живо разговаривал и был так увлечён, что не увидел силуэт, тенью пробравшийся на балкон, да и развивающийся на ветру тюль, ограждающий комнату от улицы, не дал бы ничего разглядеть в сумерках. Эн дал Иллуми знать, что рядом больше нет никого, кроме них, поэтому можно было действовать смело. Игла скользнула между пальцев Золдика, наконечник которой источал пульсирующие волны ауры. Он смело шагнул внутрь комнаты, и единственное, что успел сделать мужчина с телефоном в руках — удивлённо взглянуть на гостя. Брюнет оказался рядом быстрее, чем можно бы было уследить глазами, словно чёрная мамба, бросившаяся на добычу, и вонзил иглу аккурат в висок жертвы. Моментально, почти безболезненно. Булавка вошла с такой лёгкостью, будто пронзила не что иное, как подтаявшее сливочное масло. — Спокойно и логично заверши разговор, — равнодушно произнёс убийца. — Ладно, Сара, да, я тебя понял, ты права. Извини, мне пора бежать, уже зовут, но я тебе перезвоню, как только смогу. Пока, — отчеканил уже наполовину мёртвый мужчина, не моргая, после чего завершил вызов. — С тобой происходили какие-либо печальные события за последнее время? Это должно быть что-то, что тебя действительно беспокоит. — Мы с женой потеряли дочь. — Как она умерла? — Я отвёз её на свидание два месяца назад, она пообещала, что будет осторожна, но так и не вернулась. Через три дня её тело нашли в пруду. Её изнасиловали и задушили, парня так и не нашли, — мужчина рассказывал об этих ужасных событиях, однако глаза его были пусты, не источали ни капли скорби. — Возьми лист бумаги и напиши правдоподобную предсмертную записку, где ты обвиняешь себя в смерти дочери и говоришь о том, что больше не можешь жить с таким грузом. Иллуми, ожидая, пока его приказ будет исполнен, не спеша оглядывал кабинет. Он вновь выглянул на балкон, откуда пришёл, и заметил неизменно стоящую фигуру на холме. Ждёт. Подумать только, из-за этого придурка их так легко могли обнаружить. Он же как клякса на белом холсте. — Готово, — цель отложила ручку в сторону и протянула листок брюнету. — Хорошо, — вынес вердикт Золдик, прочитав написанное. — А теперь прыгни с балкона вниз головой и постарайся приземлиться вот этим местом, — он стукнул пальцем по торчащему из головы жертвы шарику иглы. — Хорошо. Ни разу не дрогнув в сомнениях, мужчина вышел на свежий воздух, спокойно подошёл к гранитным поручням, перекинул через них ноги и, повернув голову так, чтобы с землёй соприкоснулось указанное наёмником место, прыгнул вниз, как если бы нырял в бассейн. Услышав звук падения, Иллуми оценил взглядом, где лучше всего будет оставить записку, небрежно положил её на стол поверх каких-то документов и поспешил к телу. Марионетка выполнила все указания верно, так что при осмотре тела никто не обнаружит подозрительный укол, Золдику требовалось только лишь достать иглу из разбросанной по земле каши. Он тут же кинулся к месту своей засады, пока никто не сбежался на труп, а Хисока в ожидании стоял всё там же со скучающим видом. — Ты долго, — протянул он с придыханием. — Нюансы задания не позволяли сделать всё как обычно. Нам нужно побыстрее уходить, пока не нашли тело. *** Двое уже скоро добрались до ближайшего города, где Иллуми, не задумываясь, снял номер на ночь, чтобы смыть с себя последствия продолжительной слежки в иссохшей листве. — Помню, как ты не любишь подобные задания с условиями, — завёл Моро, усаживаясь в кресло рядом с журнальным столиком. — Неужели твой отец не мог послать кого-то другого? — Мой хатсу идеально подходит для чего-то такого. Видимо, так же решил и мой отец, — Золдик закрыл дверь номера, включил свет и достал телефон, чтобы написать Сильве сообщение о том, что задание выполнено. — Я заказал нам по бокалу виски, их скоро принесут, — оповестил фокусник. — Ты же в курсе, что их стоимость спишут с моего счёта? — тут уже не смог скрыть раздражения Иллуми, сдвинув брови. — Хорошая возможность для тебя извиниться за то, что забыл про нашу встречу. — Что? Какую? — Вчера в «Эклизии». — Мы не договаривались. — Я писал тебе. — Я был на задании, даже читать не стал. — Чья же это проблема? — Хисока по-доброму улыбнулся, и прежде, чем Иллуми мог что-то возразить, в дверь постучали. — Обслуживание номеров, — послышалось из коридора. — Два бокала виски для господина Хисоки Золдика. От услышанного брюнет не выдержал, и на мгновение его тёмная, пугающая аура выплеснулась наружу, окутывая всё в радиусе нескольких метров, пока Моро продолжал невинно улыбаться. Это уже выходило за все рамки. — Прости, Иллу, я посчитал, что будет проще сделать заказ в номер, если у нас будет общая фамилия. Не люблю лишние вопросы. Золдик, стиснув зубы, умерил ауру и всё же открыл дверь, встречая перед собой обомлевшего от страха сотрудника отеля и забирая из его трясущихся рук роксы. — Спасибо, — кинул Иллуми сдержанно мужчине с таким видом, словно это он был виновен в чрезмерном раздражении ассасина, и закрыл перед ним дверь, сразу после чего послышался глухой звук удара, на который, впрочем, брюнет решил не обращать внимания. Он подошёл к журнальному столику рядом с Моро и чуть ли не кинул один из бокалов на его поверхность. — Моё имя Иллуми, у него нет производных. — Как скажешь, Луми. — Я вышвырну тебя отсюда прямо сейчас. — Расслабься, я просто пошутил, — захихикал Хисока, приподнимая руки вверх, как бы сдаваясь, а затем элегантным движением подцепил со столика свой бокал. — А что будет с охранниками, в которых ты поместил иглы для выслеживания того бедолаги? — Ничего, у меня не было цели их убивать, они просто были под моим контролем, — брюнет расслабленно сел в кресло напротив и даже слегка позволил своей прямой осанке прогнуться в мягкой спинке. — После выполнения задания я рассеял нэн с их игл, так что максимум, что им грозит, — частичная потеря памяти. Возможно, они даже никогда и не узнают о том, что в них находятся иглы, если, конечно, не решат сделать МРТ. Тогда исход будет печальным. — Какой ты милосердный, — Моро отпил виски и облизнул губы, собирая золотистые капли языком, за чем неосознанно пронаблюдал Золдик. — Это не милосердие, а необходимость. Раз я избрал тактику имитации самоубийства, то ни одной другой жертвы быть не могло, иначе я бы поставил под сомнение само самоубийство, — Иллуми тоже попробовал пряный напиток и даже слегка оттаял, чуть улыбнувшись. — Гленфарклас? — Пятнадцать лет в бочках из-под хереса, — Хисоке польстило, что его вкусы одобрил такой сноб, как Золдик. — Неплохо. Только зря здесь лёд, он всё разбавляет, для такого виски надо было использовать камни. — Не тот уровень отеля, — пожал плечами фокусник. — Мне необходим душ. Если собираешься предложить мне дело, то тебе следовало бы тоже здесь разместиться. Когда приведу себя в порядок, я сам к тебе зайду, просто пришли мне номер комнаты. — Я бы мог остаться, — шутливо проворковал Хисока. — У тебя довольно большая кровать. — Даю тебе три секунды, — снова нахмурился Золдик и забавно поджал губы. — Жаль, я бы потёр тебе спинку, — Моро усмехнулся, одним глотком допивая виски, поставил бокал на столик, после чего поднялся и направился на выход. Закрыв за собой дверь, он чуть было не споткнулся о ноги того самого сотрудника, что принёс им заказ. Приподняв в негодовании бровь, Хисока без особого интереса оглядел его, валяющегося на полу, сел на корточки и прижал два пальца к его шее. Мёртв. — Надо же. Дорогой Луми, тебе нужно быть осторожнее со своей аурой, до сердечного приступа людей доводишь, — фокусник поднялся, перешагнул труп и не спеша направился на ресепшн. — Надо бы сообщить, чтоб убрали, Иллуми не любит разбросанный мусор. *** Горячий душ после затяжной миссии — это то, ради чего стоит посидеть в засаде. Это привлекало Иллуми даже больше, чем гонорар за работу, и этим он себя утешал, лёжа в грязи, под дождём, в метель или в невыносимое пекло. Хороший виски и душ. С первым, благо, Хисока угадал. Покинув распаренную комнатку, Золдик как можно тщательнее вытер длинные волосы, чтобы было меньше брызг, а затем использовал рэн, отчего даже самые мелкие капли влаги отлетели от обнажённого тела и чёрных волос. Пришлось ещё несколько минут потратить на то, чтобы пригладить после этого раскиданные патлы, но всё равно вышло быстрее, чем ждать, когда они высохнут сами. Постиранную одежду он высушил таким же образом: окутал своей аурой, после чего резко усилил её поток. Хисока уже как раз успел прислать номер своей комнаты. — Восемьсот семьдесят пять? Это же соседний. Прочитав лаконичное сообщение, состоящее лишь из трёх цифр, Золдик взял ключ-карту от своего номера, вышел и повернул налево. Убедившись, что число в сообщении и на двери совпадает, он пару раз стукнул костяшками по деревянной поверхности. Дверь открылась спустя несколько секунд, и Иллуми автоматически сжал губы тем же образом, как когда хмурится. Моро, судя по всему, тоже был в душе, вот только прикрыться не потрудился. — Иллуми? Как неожиданно, проходи, — наигранно вежливо уступил дорогу обнажённый фокусник, ухмыляясь. — Мы же договорились, что я зайду. Ты для того мне номер своей комнаты и прислал, — отводя глаза куда угодно подальше от Хисоки, пока тот непринуждённо сушил на ходу свои яркие волнистые волосы полотенцем, брюнет зашёл в номер вслед за ним. — Но я не предполагал, что ты будешь так скоро, — казалось, эпатажный волшебник совершенно не чувствовал никакого дискомфорта и совсем не спешил одеваться. — Будь добр, прикройся хоть фиговым листком, — Иллуми учили не выпускать потенциального противника из виду, пока тот не будет ликвидирован или не окажется достаточно далеко, а потому Золдик никак не мог определиться с положением своих зрачков, то сбегая раздражённым взглядом прочь, то через силу вновь заставляя себя следить за действиями Хисоки, бесстыдно светящим своим достоинством на всю комнату. — Только ради тебя, милая Ева, — со своей привычной улыбкой Моро взглянул на напряжённого гостя, усевшегося в кресло, как ранее это сделал сам Хисока в его номере. Он скинул полотенце на плечи и взял из шкафа чистый белый халат, тут же великодушно укутываясь в него. — После демонстрации твоей ауры почему-то резко решили уехать все твои соседи, поэтому мне дали один из освободившихся номеров, однако пришлось подождать, пока его приберут, так что я не успел навести марафет. — А, вот оно что, — кивнул Иллуми ответу на свой неозвученный вопрос. — Извини за мой вид. — Тебе не жаль, иначе ты бы оделся до того, как открыл дверь. — Твоя правда, — Хисока, пожав плечами, присел во второе кресло. — Возьми нам ещё виски. — О, ты в хорошем настроении? — фокусник улыбнулся и сразу потянулся за стационарным телефоном на краю столика, закреплённым за номером. — Был, пока ты не открыл дверь. — Жестоко. Иллуми слегка наклонил голову в сторону, отводя взгляд, как бы говоря: «Мне плевать». — Принесите, пожалуйста, бутылку виски Рэдбрест двенадцати лет и два рокса, — произнёс Моро и, дождавшись утвердительного ответа на том конце провода, положил трубку. — Я не знал, что ты разбираешься в алкоголе, — едва ли в голосе Золдика можно бы было услышать заинтересованность, однако Хисока не мог не заметить, как взгляд чёрных глаз слегка смягчился в уважении. Одно дело просто пить хороший алкоголь, другое — разбираться в нём, это уже своего рода наука. — Ты никогда не спрашивал — я никогда не говорил. — Ты не тот, кто будет ждать, пока спросят, чтобы заговорить. — Похоже, я позволил тебе слишком хорошо меня узнать, — хмыкнул фокусник. — Что за дело? — Для начала, должен предупредить, что даже в случае отказа ты должен будешь молчать о том, что узнал, — Моро с напускной загадочностью сделал непродолжительную паузу, а затем вдруг резко заулыбался, непринуждённо махнув рукой. — А впрочем, не то чтобы ты был кому-то что-то должен, но я бы был тебе крайне признателен за молчание, иначе не уверен, что доживу до момента, когда Гон подрастёт, а мне всё ещё хотелось бы с ним сразиться по-серьёзному. — Разве из-за «условия и клятвы», от которых чуть не умер, он не лишился возможности использовать нэн? — будто бы расстроился Иллуми. Он даже надеялся на такой расклад. Может, Киллуа было бы уже не так интересно общаться с тем, кто лишился нэн-способностей и не дотягивает до его уровня. — Я сначала тоже так думал, когда узнал, что именно с ним произошло в инциденте с муравьями. Однако, судя по всему, твоя милая сестрёнка, Аллука, смогла восстановить его полностью без всяких последствий. — Откуда ты узнал? — Случайно встретил недавно одного из их компании. Того, что постарше. Он учится на доктора, у него и справился о самочувствии Гона. Мальчик в добром здравии и теперь занимается практикой нэн со своим отцом. Такой молодец… — проворковал Моро, облизнувшись. — Так это дело настолько опасно, что даже ты можешь умереть? — решил вернуться к теме Иллуми. Не любил он ни говорить о Гоне, ни слушать о нём. Уж тем более похвалу. — Как бы мы ни были сильны, мы не всемогущи, всегда есть что-то, что может нас убить. Иначе было бы скучно жить, — слегка наклонил голову Хисока, хитро улыбаясь. — Тогда для такого риска пятьсот миллионов — слишком мало, — скептично заметил брюнет. — Само задание не слишком сложное, рискованно будет идти против заказчика. — Я никогда не иду против заказчика, если только его не закажет кто-то другой. Это подрывает имя Золдиков. — А вот я бы хотел, он выглядит сильным, — фокусник мечтательно прикрыл глаза, откидываясь в кресле. — На данный момент он единственный имеет сто баллов по моей системе определения силы. Да и то потому, что выше ста оценки нет. Хотя будет досадно, если я умру до сражения с Гоном. — Тебе так нравится рисковать собой? — Иллуми сам удивился своему вопросу и при взгляде на изумлённые жёлтые глаза напротив понял, что не зря, тут же выпаливая ответ на свой мысленный вопрос. — Нет. — Ты волнуешься? — Нет. — О, дорогой Иллуми, ты переживаешь за меня. — Нет. — Это очень мило, теперь я буду осторожнее. — Да хоть трижды помри. Моро прикрыл рот кулаком, скорее для вида пытаясь сдержать смех. На радость Золдику в дверь постучались, и фокусник отвлёкся, поднимаясь со своего места, но не прекращая посмеиваться. Брюнет проследил за ним и задумался о том, что на самом деле за четырнадцать лет он не так часто видел Хисоку без макияжа, без одежды, с распущенными после душа волосами. Было дело, они, ещё совсем молодые, сражались с пользователем нэн, который управлял морями и их обитателями, тогда их изрядно намочило, у брюнета ещё были короткие волосы, а вот Моро даже пришлось убрать их в небольшой хвост, чтобы они не липли к лицу, а от его макияжа не осталось и следа, кроме чёрных потёков туши. Когда битва закончилась, Иллуми вслух подметил, что звезда совсем стёрлась со щеки Хисоки, и тогда тот посмотрел вниз, улыбнулся, наклонился, чтобы что-то поднять, и выудил из воды живую морскую звезду. Он приложил её к щеке, чтоб та присосалась, и посмотрел на Иллуми с широкой улыбкой. В тот момент Золдик впервые в жизни рассмеялся. В его понимании, это выглядело так. Хотя на самом деле это было скорее похоже на два резких выдоха из носа, которые клоун даже не заметил, и едва уловимую улыбку. Однако, как бы там ни было, Хисока развеселил его. Ни до этого, ни после — больше этого не удавалось никому. Хисока уже пару минут сидел напротив, подпирая щёку ладонью и молча глядя на задумавшегося Золдика, который смотрел, не моргая, своим бесконечным взглядом на Моро. Посидев так ещё с минуту, фокусник осторожно поднял вторую руку и, неосознанно задержав дыхание, едва ощутимо провёл большим пальцем по скуле Иллуми, как если бы боялся разбудить. Но в следующую секунду он ощутил давление острия иглы прямо на сонную артерию. — Прости, — улыбка вновь растянулась по губам, и фокуснику пришлось убрать ладонь от фарфорового лица. — Просто проверял, жив ли ты. — Я задумался, — Золдик убрал иглу от шеи Хисоки, не придавая значения произошедшему, будто это был их привычный ритуал. — О чём, если не секрет? — Неважно, — брюнет упал взглядом на столик и заметил уже разлитый по бокалам виски. — Вернёмся к делу. — Как скажешь, — Моро заставил себя оторвать взгляд от гостя и, взяв рокс в руку, стал любоваться красивым тёплым цветом напитка. — Нужно кое-кого соблазнить. — Прости? — Иллуми действительно подумал, что ослышался. — Ох, надо было начать с вводной части, — не сдержал тихих смешинок фокусник, любуясь растерянным негодованием на всегда таком устрашающе безразличном лице делового партнёра. — История скучна и стара как мир. Лично я согласился только из-за хорошего денежного поощрения. Суть в том, что у нашего заказчика есть дочь. Она, вопреки желанию родителей, решила выйти замуж за небогатого молодого человека. Её отец уверен, что тот с ней ради денег, и хочет его разоблачить. Честно говоря, не знаю, почему он вообще обратился с этим делом именно ко мне, но могу предположить, что он сильно печётся о конфиденциальности в этом вопросе и по определённым причинам доверяет тайну своей личности только мне. — Непостижимая глупость, — чуть было не усмехнулся ассасин, вместо этого слегка дёргая уголком губ в неразличимом мимическом движении. — И то верно, — самодовольно улыбнулся в ответ Хисока, покачивая в руке свой бокал. — Убивать парня заказчик не хочет: уверен, что дочь всё поймёт и возненавидит его за смерть любимого. Ну и по возможности хочет научить её «жизни» и показать, что надо слушать только папочку, а не всяких меркантильных людишек. — А не слишком ли велика сумма за обычное выведение на чистую воду? — Золдик сделал первый глоток и слегка расслабился, смакуя послевкусие. Алкоголь на него не действовал — брюнету потребовалось бы выпить по меньшей мере два литра крепкого залпом, чтобы хоть немного опьянеть, однако приятное согревающее тепло в груди хмельные напитки всё же могли ему подарить. — Наше молчание не бесплатное. Да и, скорее всего, плата предполагает, что я кого-то позову. Вряд ли тот юноша на меня клюнет, за ним не замечалось… гомосексуальных связей… — Моро неосознанно пронаблюдал за тем, как кадык Иллуми дёрнулся в глотке, и непроизвольно задержался взглядом чуть подольше на раскрытой лебединой шее. Он почти что видел наяву убаюкивающий запах этой кожи. Сосновые ветви, пропитанный озоном воздух после грозы и влажная от ливня почва. — А не было бы проще просто нанять какую-нибудь девушку? — внезапно вновь заговорил ассасин, замечая повисшую паузу и замерший в одной точке взгляд собеседника. — Я не смог бы быть уверен в её надёжности, — вернулся в реальность Хисока, переключая внимание на бокал в своей руке. — К тому же «какая-нибудь» девушка может не подойти по типажу. Нужна такая, которая точно понравится парню, а ты сможешь принять любой образ на основе собранных данных о нём. — Ясно. Хотя кое-что всё равно подозрительно, — Иллуми отпил из своего рокса, отставляя его затем на столик, и на пару секунд задумался. — Хочу четыреста миллионов. Моро усмехнулся, вздёргивая брови. — Дорогой Иллуми, я, конечно, очень ценю наше партнёрство, но больше трёхсот не уступлю, — он налил ещё немного виски сначала себе, а затем и гостю номера. — Четыреста. Я же сделаю всю работу в одиночку. Ста миллионов за информацию более чем достаточно. — Триста пятьдесят. Заказчик всё же — мой знакомый, и вести дела с ним буду я. — Четыреста, — брюнет был непреклонен. — Четыреста, и ты признаёшь, что мы друзья, — хитрая улыбка расползалась по лисьему лицу фокусника, а Золдик даже нос сморщил от омерзения. — Пусть будет триста пятьдесят. — Чудно, договорились, — удовлетворённо кивнул Хисока и поднялся с кресла. Он подошёл к прикроватной тумбочке и взял с неё свой телефон. — Я немного проследил за ним и покопался в его прошлом, но ещё не анализировал полученную информацию, я тебе всё пришлю, подберёшь тактику самостоятельно. И… Я бы порекомендовал тебе пройти какие-нибудь курсы… — Моро многозначительно взглянул на собеседника в надежде, что тот догадается, о чём речь, однако в чёрных глазах читалось недоумение. — Ну знаешь… Мастер-классы по обольщению. Хисока изогнул одну бровь, невербально спрашивая, понял ли Иллуми, но тот абсолютно никак не поменялся в лице, словно в какой-то момент перестал слушать. — Пикап. — Я это понял, — Золдик поднял одну ладонь перед собой, чтобы остановить дальнейший подбор синонимов. — Я не понял другое. Зачем? — Полагаю, у тебя с этим могут возникнуть трудности в связи с… отсутствием опыта, — Моро пытался говорить как можно более деликатно. Если ненароком оскорбить гордого принца, то он становится крайне вредным и несговорчивым. — Ты считаешь, что я не умею? — Иллуми проследил взглядом за тем, как Хисока опустился обратно в своё кресло. — У тебя хоть раз в жизни был секс? — скептично изогнул брови фокусник, уже зная ответ. — Я не нуждаюсь в сексе, это не влияет на то, могу ли я кого-то соблазнить. Мне довольно часто приходится делать это на заданиях, чтобы ослабить бдительность жертвы и увести её подальше от свидетелей. — Скорее, они просто до смерти напуганы, чтобы отказать, — Моро не сдержал усмешки. Несколько секунд брюнет сверлил его недовольным взглядом, но вдруг слегка скосил глаза и ослабил свою идеальную осанку, чуть наклоняясь вперёд и опираясь одним локтем о столик. Хисока непонимающе взглянул на него в ожидании объяснения, но его не последовало. Вместо этого ещё несколько мгновений они молча смотрели друг на друга в полной тишине номера отеля, а затем Иллуми осторожно отодвинул в сторону свой бокал и протянул руку к бокалу Хисоки под его заинтригованный взгляд. Он окунул кончики своих пальцев в янтарную жидкость, поднёс их к лицу негодующего Моро, чуть задержавшись в миллиметрах от кожи, а затем тягуче-медленно провёл ими по его губам. Фокусник сам не заметил, как у него сбилось дыхание. Аккуратные тонкие пальцы гладили губы мягко, в меру долго, что казалось, будто время, наряду с кислородом, во всём мире закончилось. Чёрные гипнотизирующие глаза внимательно следили за происходящим, перебегая от приоткрытых пухлых губ к золотой кайме радужек, окольцовывающих расширенные зрачки. Однако неожиданно чужое тепло отпряло, заставляя Моро сначала в первые доли секунды последовать за ним, но вовремя одёрнуть себя и продолжить ошеломлённо и безвольно наблюдать. Иллуми слегка опустил веки, в противовес приоткрыл губы и этими же, чёрт бы их побрал, пальцами, самыми подушечками провёл по ним, очерчивая контур, глядя прямо в жёлтые глаза будто с вызовом. Этими же пальцами, которыми буквально только что он откровенно гладил губы Хисоки, собирая с них слюну, Золдик скользнул по кончику своего слегка высунутого языка, вздыхая чуть громче, чем было необходимо для представления, поводил вперёд-назад, чуть шире приоткрыв рот, а затем вобрал пальцы наполовину, ненадолго останавливаясь. Лишь через пару секунд, когда фокусник вспомнил о том, чтобы дышать, Иллуми начал не спеша вытаскивать их, периодически возвращая немного назад, имитируя поступательные движения, и в завершение демонстрации, не прерывая зрительного контакта ни на миг, размеренно провёл языком по каждому пальцу отдельно, слизывая острым кончиком остатки виски и слюны. — Я убедил тебя? — брюнет перевёл слегка помутнённый взгляд на выделяющийся бугорок в складках халата фокусника. — Согласен уступить четыреста пятьдесят, если продолжишь, — прохрипел тот в ответ и сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло. Он облизнул свои губы, продолжая смотреть на Иллуми немигающим взглядом, а тот в свою очередь проследил за этим и зеркально повторил, поднимая глаза. — Хватит трёхсот пятидесяти, — Золдик вдруг как-то слишком резко поднялся со своего места и кинулся к двери. — Спасибо за наводку, дам знать, как прочту твои файлы. Дверь громко захлопнулась, оставляя в высшей степени возбуждённого Хисоку наедине со слегка отпитой бутылкой виски. Моро, конечно, знал, что Иллуми полон сюрпризов, но подобного он совсем не ожидал. До этого его ещё ни разу никто не пытался обаять. Точнее как. Попытки у некоторых дам на той же Небесной Арене были, но настолько похабные и неумелые, что это скорее вызывало стыд, нежели возбуждение. На самом деле ещё никогда Хисока не занимался сексом с кем-то, кого действительно хотел, только банальная физиология, приправленная его аномальным садизмом и, как следствие, изувеченным телом очередного партнёра. Без этого процесс казался слишком избитым и скучным, никак не получалось достичь кульминации. Ни с кем не было больше одного раза, ни с кем не хотелось повторять. Но то, что сейчас происходило, было определённо и неоспоримо лучше любого секса за всю его жизнь. Сейчас Хисока был готов уничтожить весь мир, только чтобы ещё раз ощутить на губах вкус виски с кончиков тёплых пальцев. *** Иллуми зашёл в свой номер и прислонился спиной к двери, пытаясь привести в порядок слегка сбившееся дыхание и логически осознать свои действия. Он мог проигнорировать скептичное отношение Хисоки к его способностям обольщения: так или иначе, исполнять задание ему, а он в себе был уверен. Зачем он решил убеждать клоуна? Зачем так далеко всё завёл? Ведь уже на первой части Моро предсказуемо клюнул. Ассасин чувствовал его короткие и неровные вдохи-выдохи на своих влажных пальцах, видел расширенные зрачки и лёгкий румянец на всегда бледных щеках, а это означало победу в споре. Брюнет прикоснулся к своим губам, упираясь отсутствующии взглядом в стену. От пальцев ещё пахло виски. Он быстро зашагал в ванную вымыть руку и почистить зубы, после чего наскоро разделся, выключил свет и второпях сразу лёг в кровать, желая поскорее выспаться после предыдущего утомительного задания и стараясь не думать о том, что у Хисоки сладковатая слюна. *** Фокусник не смог уснуть до самого утра, пытаясь отвлечься мыслями на что угодно, лишь бы убрать стояк. К утру воспоминания в отчаянии даже подкидывали неприятные и откровенно хреновые моменты из детства, и вот, казалось, стало получаться, что Моро наконец уже хотел было уснуть, но бутылка ирландского виски на столике, случайно попавшаяся в поле зрения, сорвала все попытки. Дрочить на это не хотелось. Хисоке казалось, что это будет неправильно и грязно. Только не на это. Хотя, скорее всего, это был самый простой и очевидный вариант. Кто бы мог подумать, что сам Хисока Моро не захочет что-то портить, ломать и пачкать. Но, судя по всему, в его жизни это было первое что-то настолько сокровенное и личное. Что-то, что хотелось оставить у себя и спрятать подальше от чужих глаз. Иллуми ведь был таким только с теми, кто теперь мёртв от его же руки, да и то не в своём реальном облике. Ни один живой человек не видел ничего подобного, что довелось лицезреть фокуснику вчера. Хисока отчаянно взвыл и перевернулся на бок, утыкаясь лицом в подушку. Ещё ничего он не возводил в такой ранг.