первый в списке

— Бо-ди, только обещай не смеяться. То, как дует губы Сяо Чжань, обижаясь заранее, уже вызывает в Ибо короткий смешок, но он берет себя в руки, кивает и профессионально закрывает рот на воображаемый замок. — Ладно, короче… — Сяо Чжань сдувает с глаз длинную челку и немного рассеянно взмахивает руками. — Ты же мне друг? Ибо уверенно кивает. — А знаешь выражение, что друзья познаются в беде? В очередной раз кивнув, Ибо закатывает глаза и говорит: — А сразу к делу можно? Сяо Чжань бьет его в плечо и хмурит брови, затем как-то тоскливо вздыхает и, неожиданно приняв уверенный вид, говорит четко и с расстановкой: — Надо отомстить моему бывшему. Ибо решительно ничего не понимает, но уже заранее в деле, потому что бывший Сяо Чжаня оказался тем еще козлом. А он ведь знал! Когда Сяо Чжань, запинав его любимую подушку до состояния вываленных наружу перьев, признался, что этот мудак его бросил, Ибо еле удержался от ехидного: «А я говорил!» и, удостоверившись в наличии денег на карте, заказал доставку. Тогда они обжирались до самой ночи и обсуждали короткий член и мизерный мозг бывшего Сяо Чжаня. Не то чтобы Ибо любил обсуждать чьи-либо члены, включая свой, но Сяо Чжаню было очень надо, а Ибо, как лучший друг, решил сделать небольшое исключение. — И как мы это сделаем? — уже заранее понимая, что если Сяо Чжань начал этот разговор, то и его решил втянуть в будущую авантюру, интересуется Ибо. — Ты притворишься моим парнем, — пожимает плечами Сяо Чжань. — А в чем тут месть? — Этот придурок сказал, что я, видите ли, еще пожалею, представляешь? Надо показать ему, что я и без него вполне счастлив, а то небось думает, что я просматриваю наши фотки и плачу в подушку под Адель. — Ты буквально вчера так и делал, — фыркает Ибо, а Сяо Чжань снова его пинает. — Я удалял фотки, чтобы больше никогда не видеть его тупую рожу. И ничего я не плакал, — уверенно кивает Сяо Чжань, глядя на Ибо тяжелым взглядом. — Ну, ты согласен? — Допустим… — Ибо склоняет голову к плечу и задумывается. — А как он вообще узнает о том, что мы типа встречаемся? Будем сосаться на каждом углу в универе, что ли, чтобы точно заметил? — Фу, Ибо, — Сяо Чжань кривится и почти сразу слегка смущается, о чем красноречиво говорят покрасневшие мочки ушей. — Надеюсь, поцелуи нам не понадобятся. Как-то это неправильно… Не то чтобы Ибо не понимает его позиции, но почему-то слышать эти слова слегка обидно. Он, между прочим, прекрасно целуется, пока еще никто не жаловался. Да и как вообще играть пару, при этом не целуясь? Все вопросы написали себя на его лице сами, поэтому Сяо Чжань отвечает: — Ну, будем действовать по ситуации. Ибо тяжело вздыхает. Что-то ему подсказывает, что они сядут в лужу. Такую глубокую, грязную, вонючую лужу. *** То, что бывший Сяо Чжаня учится с ним в одной группе, конечно, должно сыграть им на руку, вот только проблемы все равно присутствуют. Буквально каждый человек в универе знал, что они с Ибо друзья не разлей вода, поэтому то, что Ибо встречает Сяо Чжаня после пар, никого не удивляет. Как и то, что он притягивает его ближе к себе за талию и собственнически оставляет там руку до самого выхода из университета. То, что Сяо Чжань деланно смущенно хихикает и типа краснеет, — тоже. И все остальное, что включает в себя долгие обнимашки, покупку еды друг другу и держания за руки. Ну а что, они очень близкие друзья так-то. Вечером, сидя напротив расстроенного Сяо Чжаня в своей квартире, Ибо протягивает ему кружку с горячим чаем и успокаивающе сжимает руку. — Ну а что ты хотел, Чжань-гэ, мы всегда себя так вели. — Я и не замечал… — вздыхает Сяо Чжань, отпивая немного горячей жидкости и сразу же восклицая: — Блять, Ибо, горячий же! — Так подуй, — ухмыляется Ибо, получая очередной тычок в ребро и отвечая таким же, но немного сильнее, отчего Сяо Чжань невольно охает. — Хуйня твой план. — И что делать? — Сосаться на каждом углу, как я и предлагал. Судя по сомневающемуся выражению лица, Сяо Чжаню эта идея по душе не пришлась. Он ставит чашку на низкий столик, затем зарывается пальцами в волосы, уничтожая пучок, и заваливается на диван с низким отчаянным стоном, от звука которого у Ибо вдруг появляется ассоциация. Очень, очень неправильная по отношению к лучшему другу. — Что, без этого прям никак? — уже почти сдавшись, интересуется Сяо Чжань. Ибо нужно надавить совсем немного, но он решает все же дать другу последний шанс выкрутиться. — Есть еще вариант, — когда Сяо Чжань с любопытством смотрит на него снизу вверх, Ибо добавляет: — Ты можешь найти себе настоящего парня и сосаться на каждом углу уже с ним. Эта идея, кажется, Сяо Чжаню не нравится даже больше предыдущей, и Ибо почему-то чувствует облегчение. Наверняка потому, что не желает снова делить лучшего друга с каким-то хмырем, и только поэтому! А так какое ему дело, кто с кем встречается? Конечно, никакого. В итоге Сяо Чжань, наконец, решается: — Ладно. Значит, поцелуи. — Поцелуи, — кивает Ибо, а у самого внутри почему-то неспокойно и немного жарко. — Ты уверен? — Нет, — качает тот головой, принимая сидячую позу и вдруг приклеивая взгляд к губам Ибо, который их по инерции облизывает, чем вызывает у Сяо Чжаня очередной приступ смущения. — Что, прямо сейчас попробуем? — Давай. Ибо вытирает вдруг вспотевшие ладони о джинсы и чуть придвигается к Сяо Чжаню, который сидит в напряженной позе и не знает, куда деть свои бесконечные конечности. У Сяо Чжаня красивая родинка под губой, а сами губы вообще произведение искусства, но Ибо, конечно же, никогда на них не заглядывался. Как он мог, в конце концов? Ладно, может, один раз? Два максимум! Три, если вспомнить тот случай по пьяни… В общем, да. Ибо видит, как мнется Сяо Чжань, видит, что ему определенно некомфортно, и, пытаясь успокоить, берет его ладони в свои. — Дыши, Чжань-гэ, неужели я такой страшный? — он улыбается, и Сяо Чжань улыбается ему в ответ этой своей кроличьей улыбкой, от которой сердце делает кульбит. — Просто это как-то странно. — Это ты начал, а не я. — Я понял, понял, вся вина на мне, целуй уже, — он усмехается и прикрывает веки, принимая позу готовности. Осталось только губы в трубочку сложить и вполне киношная сцена получится. Ибо почему-то колеблется. Он понимает, что они делают это ради тренировки, а не ради удовольствия, но сделать процесс чисто механическим у него в любом случае не получится. Во-первых, потому что Сяо Чжань ему не последний человек, а очень даже наоборот. Во-вторых, губы Сяо Чжаня слишком идеальные, чтобы целовать их как попало. Нет, здесь нужна лучшая техника. В итоге Сяо Чжань, заметив заминку, открывает глаза и смотрит недовольно, затем опускает руку на чужое бедро несильным шлепком, чтобы привлечь внимание Ибо, который уплыл в свои мысли и там, похоже, утонул. — Ты передумал? Я, если что, пойму. — Нет-нет, Чжань-гэ, я в деле, просто тоже чувствую неловкость, — Ибо профессионал не только в танцах, но и в искусстве выкручиваться. — Было бы проще, будь мы оба пьяны. — У тебя вроде есть пиво? — Ты его вчера вылакал. — Тогда… — Сяо Чжань задумчиво жует нижнюю губу. — Отложим? Или перестанем вести себя как десятилетки и наконец сделаем это? В конце концов, мы не делаем ничего плохого. Все для благого дела, — он важно кивает собственным словам, а Ибо ласково усмехается. — Ты так себя успокаиваешь? — Заткнись, — закатывает глаза Сяо Чжань и придвигается еще ближе, неловко кладя руку на чужой затылок. — Давай сюда свои губы. От последней фразы внутри у Ибо вдруг разгорается крошечный огонек. Словно мимолетная вспышка возбуждения, которая тут же проходит, и становится непонятно, появлялась она на самом деле или Ибо просто показалось. В любом случае он наклоняется и, прикрыв веки, наконец-то целует невероятно мягкие губы Сяо Чжаня, который издает какой-то полузадушенный звук и тотчас будто каменеет. Ибо уверен, что его собственные губы тоже мягкие — в конце концов у них один бальзам на двоих. Сяо Чжань выбирал его два с лишним часа, пока Ибо плаксиво причитал, стоя рядом, и умолял его поторопиться, затем сам оплатил и сказал, что за такие мучения определенно заслужил половину продукта. Теперь Ибо даже радуется, понимая, что два часа все же не были потрачены впустую. Пусть Сяо Чжань и замер, будто позволяя Ибо делать все самому и так как он хочет, Ибо все равно лижет его нижнюю губу кончиком языка, тем самым спрашивая разрешения, и рот Сяо Чжаня впускает его с едва заметной крошечной заминкой. Ибо втягивает носом воздух, обхватывает лицо друга обеими ладонями и притягивает ближе к своему, сталкиваясь носами и поворачивая голову чуть вбок для удобства, а затем толкается в горячий рот языком и чувствует чужой, несмело двигающийся навстречу. У Ибо горят уши и шея, но не от смущения, а от расплавленного жара, что заполнил каждую клеточку его тела, и он даже не знает причины столь странной реакции. Может, дело в том, как Сяо Чжань доверчиво льнет к нему всем телом, цепляется пальцами за футболку на спине и едва слышно всхлипывает в поцелуй? Или потому что он сам уже более уверенно впихивает язык Ибо в глотку и смачно причмокивает каждый раз, когда их губы на секунду разъединяются? А может, потому что Сяо Чжань настолько горячий, податливый и извивающийся в его руках, что его хочется нагнуть над этим низким стеклянным столиком, край которого упирается Ибо в колено? Брр, Ибо, стоп, это уже даже для тебя чересчур… Но не то чтобы эти мысли заставляют его притормозить. Напротив, он делает все, чтобы этот поцелуй продлился хотя бы еще немного. А именно: ласково и успокаивающе гладит чужой затылок, замедляется, когда все почти выходит из-под контроля, и старается не опускать руки ниже. Но несмотря на все махинации, Сяо Чжань все же отстраняется. Когда Ибо открывает глаза, он видит, как медленно и лениво моргает Сяо Чжань, будто находясь где-то не здесь, как он напоследок облизывает и так безумно влажные, почти красные от поцелуев, губы, словно пытаясь распробовать вкус чужих, и как быстро вздымается его грудная клетка в попытке отдышаться. Бля, Ибо. Ты, кажется, пропал. — Вау, — хрипло выдыхает Сяо Чжань, чуть сдвигаясь назад. — Лао Ван, почему ты так хорош? — Много практики, — ляпает Ибо не подумав и тут же жалеет, когда взгляд Сяо Чжаня проясняется и становится осмысленным. — Ну да, как я мог забыть, — фыркает Сяо Чжань, отводя взгляд в сторону стола, на котором покоилась чашка с уже остывшим чаем. — Пойду сделаю новый. Сяо Чжань стремительно покидает место, где, кажется, только что закончилась их долгая и прекрасная дружба. По крайней мере для одного Ван Ибо, что провожает его задницу, обтянутую домашними штанами, глазами и понимает, что в голове не осталось ни одной приличной мысли. — Блять, — шепчет Ибо совсем тихо и падает на диван спиной, закрывая лицо руками. Вот он и сел в лужу, как и предсказывал. *** Несмотря на удавшуюся во всех смыслах тренировку, они не целуются в каждом углу университета, а продолжают общаться как раньше. А все потому, что бывший Сяо Чжаня не пришел. Заболел, зараза, да еще так вовремя! В другое время они с Ибо бы съехидничали, но не тогда, когда их план должен был вступить в действие. Сяо Чжань решает пойти другим путем и вспоминает, что бывший так и не отписался от него в инстаграме, поэтому очередная гениальная идея появляется в его светлой голове следующим же вечером. — Сделаем селфи! — довольный собственной гениальностью, восклицает он и тянется за телефоном. — Выложу в инст и посмотрю на его рожу в понедельник, — гневно тыча по кнопкам на экране, добавляет он и включает камеру. — Бо-ди, пиздуй сюда живо. Как самый лучший в мире друг, Ибо и пиздует, не хватает только радостно завилявшего хвоста за спиной. И ничего такого! Некоторые друзья в нужный момент подставляют плечо, другие — губы, разницы никакой. Вроде бы. — Чжань-гэ, ты же не тринадцатилетняя девочка, — с сомнением говорит Ибо, глядя на фотку их соединенных пальцев со смайликом в виде красного сердца и красноречивой подписью «любимый» с уродливым шрифтом. — Тогда видео с поцелуем? — предлагает Сяо Чжань. — Только если у тебя есть онлифанс. — Фотка засоса на шее? — Кринж, — кривится Ибо. Сяо Чжань задумчиво стучит по экрану пальцами и поворачивается к Ибо корпусом, глядя вопросительно и с любопытством. — А как вообще это делают настоящие пары? Ибо, честно говоря, и сам не в курсе, поэтому следующие полчаса проводит за тем, чтобы это узнать, а именно: штудирует интернет. Что ж, обычно это делают именно так, как предлагал Сяо Чжань, но есть нюанс: только пары, которым по пятнадцать лет. Сяо Чжаню, между прочим, двадцать три, а Ибо — двадцать, поэтому им это все не подходит. Но фотосессии все же быть, решает Сяо Чжань, и мнение Ибо как-то не слишком учитывает. Самому Ибо, который насмотрелся на то, как другие люди лобызаются в интернете, и самому захотелось полобызаться, поэтому на предложение Сяо Чжаня он соглашается уже более охотно. Сначала он сидит на диване и терпеливо наблюдает за тем, как Сяо Чжань ходит из стороны в сторону с выражением глубокой задумчивости на лице. Иногда он останавливается, словно его посетила муза, но то ли муза бракованная, то ли она быстро умчалась по своим делам, не объяснив толком свою идею… В общем, если бы Сяо Чжаню подставили беговую дорожку, счетчик намотал бы километра три. В итоге они делают пару неудачных попыток, и Сяо Чжань почти решает отринуть эту идею, как Ибо, почесав макушку, говорит: — А что, если ты запрыгнешь на меня, а я подхвачу тебя под задницу и поцелую? Сяо Чжань медленно оборачивается к нему и удивленно приподнимает брови, потом хмурится, обдумывая услышанное, и пожимает плечами. — Давай попробуем. Что ж, они пробуют. Камера, большое спасибо таймеру, справляется сама, пока они неловко мнутся друг напротив друга. Там уже фоток пять нащелкалось, где они стоят и смотрят друг на друга так, будто не знают, как сказать, что убили человека и нужно срочно помочь спрятать труп. — А ты точно меня выдержишь? — Вот и проверим. — Это не успокаивает вот совсем. — Я танцор и часто делаю стойку на руках. И даже в зал хожу. — Раз в два месяца? — Фоткаемся или нет? — раздражается Ибо. А все потому, что у него руки чешутся уже пожамкать Сяо Чжаня за задницу, а ему все никак не дают. Он, конечно, сказал Сяо Чжаню, что видел похожую фотку в интернете и она была очень даже, но и не мог отрицать, что у него были свои мотивы. Он очень, очень плохой лучший друг. Самый худший. Первый в черном списке лучших друзей. Тем не менее, лапать Сяо Чжаня без разрешения и с разрешением — это разные вещи. А разрешение у него теперь есть, так что, может, черный список все же начинается не с него. У него только заслуженное второе место. — Хорошо, — в итоге мирно соглашается Сяо Чжань и подходит к Ибо вплотную, а затем кладет руки ему на плечи. — Тогда я прыгаю, а ты лови. — Ловлю, Чжань-гэ, — сглотнув, отвечает Ибо и, дождавшись прыжка, подхватывает Сяо Чжаня под задницу. Сяо Чжань взвизгивает и замирает, прижавшись к его шее лицом и сильно зажмурившись, будто ожидая грандиозного падения на пол, но того не происходит, поэтому он тут же открывает глаза и поднимает голову, встречаясь с самодовольным взглядом. — Говорил же, что удержу. — Угу, — будто завороженно шепчет Сяо Чжань и зарывается пальцами в темные непослушные вихры. — А теперь поцелуй, да? — Да, — Ибо тоже вдруг слегка заворожило, и даже мягкая, сочная, просто идеальная задница в его руках кажется не такой важной, как то, как на него смотрит Сяо Чжань. Их губы соединяются, и это сопровождается щелчком камеры. А потом еще одним, и еще, но Ибо их практически не слышит, потому что звуки их общего тяжелого дыхания сейчас громче любых посторонних. Он впивается пальцами в обтянутые брюками ягодицы, чувствует, как крепчает хватка в волосах и сильнее прижимается к его собственному тело Сяо Чжаня. Он, несомненно, тяжелый. Совсем не пушинка, и постой Ибо так лишние пять минут, то точно что-нибудь надорвет. Но Ибо сейчас слишком все равно. В итоге они все же падают, но не на пол, а на диван. Ибо заваливается туда спиной, а Сяо Чжань падает сверху, и, встретившись взглядами друг с другом, они одновременно начинают смеяться. Сяо Чжань остается вот так лежать даже после того, как приступ неконтролируемого смеха заканчивается, а Ибо размеренно гладит его по спине и зарывается носом в длинные волосы. Сяо Чжань потерял резинку еще во время поцелуя, но ни один из них этого не заметил. Спустя время он все же скатывается с Ибо на пол и бежит к телефону, чтобы выключить продолжающую снимать камеру и оценить их труды. Ибо садится, Сяо Чжань плюхается рядом и начинает просматривать сделанные снимки, а Ибо с любопытством заглядывает в телефон и понимает, что, будь его воля, он бы развесил эти снимки по всему универу, чтобы все знали, что Сяо Чжань — его. Вот только загвоздка — это ведь не так. Настроение вдруг падает до отметки «идите все нахуй, у меня депрессия», поэтому он идет на кухню и ставит чайник, чтобы не видеть, как безразлично Сяо Чжань смотрит фотографии, от которых у него самого сердце жалобно скребется о грудную клетку и просится под бок к Сяо Чжаню. Именно поэтому он пропускает момент, когда Сяо Чжань залипает на каждой фотографии и сжимает бедрами небольшую диванную подушку, сильно закусив губу. Только спустя какое-то время Ибо обновляет ленту и видит новую историю от пользователя daytoy. Конечно же, эта их совместная фотография, профессионально отретушированная и без подписи, если не считать небольшого смайлика в углу. Вот только фотография совсем не та, которую Ибо ожидал увидеть. Вместо нее другая, а на ней запечатлен момент, когда Сяо Чжань, лежа на нем, смеется, обхватив его руками и ногами, а Ибо мягко улыбается и гладит его по волосам. Другим, может, эта фотография скажет немного, но ему самому четко и ясно дает понять, насколько он, блять, влюблен. В Сяо Чжаня. В лучшего друга. Пиздец. Лужа оказалась с двойным дном. *** Все же, наверное, эта фотография смогла передать то, как изменились их отношения (понарошку, конечно), так как многие знакомые в универе поздравили их с тем, что они стали парой. Вот только со странным подтекстом, мол, наконец-то, неужели созрели, ну вы тугодумы, и все в этом духе. Ибо на это только и мог, что рассеянно кивать, а Сяо Чжань с дежурной улыбочкой всех благодарил, сжимая его руку, и ждал, когда на горизонте появится его бывший и обкусает локти. Вот только прогуливающийся мимо них бывший Сяо Чжаня просто проходит мимо, удостоив их всего одним безразличным взглядом. Когда он скрывается за первым поворотом, Сяо Чжань негодующе взмахивает руками и наклоняется к Ибо. — Нет, я, конечно, знал, что у него мозг крошечный, но чтоб настолько? Он же так и не понял! Ибо почему-то кажется, что все он понял. Потом он вспоминает, как Сяо Чжань завалился к нему в тот самый день расставания, и пытается понять, говорил ли вообще Сяо Чжань ему причину, которая к нему привела. И осознает, что нет. Не говорил. Только ныл, какой бывший козел, ворчал и настойчиво просил включить на фон музыку, вгоняющую в депрессию даже самого заядлого оптимиста. — Чжань-гэ, а почему вы расстались? — вдруг спрашивает Ибо, прерывая речь друга о недальновидности одного конкретного мудака. Сяо Чжань останавливается на полуслове, сразу как-то тушуется и, отведя взгляд, тихо отвечает: — Он сказал мне выбирать: ты или он. Я выбрал тебя. Пока сердце Ибо пропускает уже четвертый удар подряд, его владелец тяжело сглатывает и крепко сжимает руку Сяо Чжаня. — Почему он это сказал? — Потому что считал, что… — Сяо Чжань бегает глазами по лицу Ибо и запинается, спотыкается взглядом о губы и вдруг так очаровательно смущается, что Ибо впадает в какой-то транс. — В общем, он ревновал. Типа ты мне важнее отношений с ним и все такое… — Но мы же просто друзья, разве нет? Сяо Чжань снова отводит взгляд и пожимает плечами. — Я пытался ему сказать, но он считал иначе. По своему скромному мнению, Ибо самый настоящий долбоеб. По всей видимости, все вокруг, включая бывшего Сяо Чжаня, все это время понимали, что их дружба была какой-то пере. Ибо привык трогать Сяо Чжаня когда вздумается за любую часть тела, кроме интимных, привык к тому, что Сяо Чжань ночевал у него в квартире чаще, чем в собственной, привык к постоянному нахождению друга рядом, привык к его стряпне, улыбкам, ответным прикосновениям, привык к ощущению, что Сяо Чжань — тот человек, которому всегда рады не только в его доме, но и сердце. И при всем этом Ибо так и не понял, что это значит. Блять? Определенно. Ибо влюблен в него. Но смог ли это понять Сяо Чжань? Ибо смотрит на друга и видит его хмурые брови. Сяо Чжань смотрит туда, куда ушел его бывший, и наверняка сейчас продумывает новый план. Очередное «Ибо, а давай…», которое должно было помочь доказать бывшему, что они встречаются. Нет, ничего он не понял. Должен ли Ибо его просветить? Наверное, да. Собирается ли он это сделать? Ни в коем случае. Наверное, он слишком эгоист, чтобы самостоятельно лишить себя поцелуев Сяо Чжаня. Пусть на публику, пусть всего лишь ради какой-то мнимой мести или попытки что-то там доказать. Но пока Сяо Чжань целует его, Ибо будет ему подыгрывать, и неважно, во что это все выльется. *** Конечно же новый план у Сяо Чжаня был. — Напьемся… — вздыхает он, заходя в магазин рядом с домом Ибо, и направляется прямиком в уже родной отдел с алкоголем. Ибо смиренно семенит позади и тащит пока пустую корзинку, настраиваясь на утреннее похмелье и возможное отсутствие на первой паре, хотя первое, конечно, намного хуже второго, и проблем от него значительно больше. Сяо Чжань беззастенчиво наполняет корзинку пивом разных вкусов и даже не задумывается о цене, прекрасно зная, что его богатый диди может себе это позволить. Богатый диди охуевает от такого поворота и спрашивает, когда это он успел выиграть в лотерею, но бедный и несчастный гэгэ только отмахивается, потому что ему, видите ли, сейчас лениво шевелить языком лишний раз. В итоге богатый диди и бедный гэгэ вынуждены сложиться кто сколько сможет, чтобы все оплатить. Девяносто семь к трем в процентном соотношении, к слову. И как только Ибо, тратя на Сяо Чжаня столько денег, не понял раньше о своей глубокой любви? Видимо, он на Сяо Чжаня тратил не только деньги, но еще и извилины в придачу. Обложившись пивом со всех сторон, они садятся на диван друг напротив друга и начинают играть в ассоциации, как всегда делают, если решают вместе набухаться. — Кофе, — вяло отзывается Сяо Чжань, присасываясь к горлышку бутылки, а Ибо старательно не смотрит. — Чай. — Стол. — Секс, — неожиданно даже для себя говорит Ибо и сам удивляется. Ну а что? Секс на столе — чем не ассоциация? Сяо Чжань задумчиво на него смотрит с другого конца дивана и дергает ногой, которая лежит у Ибо на груди. — Член, — вполне предсказуемо. — Линейка, — Ибо радуется тому, что разговор удастся перевести в более невинное русло, но не тут-то было: Сяо Чжань вдруг ухмыляется, снова дергая ногой, что заставляет Ибо машинально схватить тонкую лодыжку, и отвечает: — Член. — Член уже был. — Значит, еще раз. — М-м-м, два члена? — Ибо мстительно царапает кожу Сяо Чжаня, но совсем слабо, так, чтобы это больше напоминало щекотку. — А тебе не много? — Не знаю, не пробовал, — пожимает плечами парень, облизывая губы после очередного глотка пива. — А у тебя был секс втроем? Мы как-то никогда это особо не обсуждали. В общем-то игра для этого и была предназначена. Они играли в ассоциации, цеплялись за что-нибудь и обсуждали, пьяно хихикая и перепрыгивая с темы на тему. Но сейчас Ибо вдруг стало стремно. Потому что: пьяный он, пьяный Сяо Чжань и разговоры о сексе. Страшно представить, что это трио может учинить и насколько наутро будет стыдно. А уж после того, как они поцеловались… Ибо хватило всего один раз почувствовать вкус губ Сяо Чжаня, чтобы понять, что ему всегда будет мало. — Нет, — честно признается он после небольшой заминки и поглаживает косточку у большого пальца. Носками Сяо Чжань пренебрег, так что в распоряжении у Ибо теперь гладкая голая кожа. — Секса втроем не было. — А вдвоем? Услышав вопрос, Ибо искренне удивляется и даже приподнимается на одном локте, чтобы лучше видеть Сяо Чжаня. — А то ты не знаешь, что да. — Когда был последний раз? — тут же спрашивает Сяо Чжань, целенаправленно надавив ногой ему на грудь, чтобы он лег обратно. — Да месяца четыре назад… — Ибо, честно говоря, совсем не хочется вспоминать, когда у него был секс с кем-то помимо человека, который так вальяжно на нем развалился нижней частью тела. А если учесть, что с этим человеком секса у него не было, то… делаем выводы. При мысли о сексе с Сяо Чжанем внизу живота предсказуемо теплеет, и Ибо напрягается. — Так давно? — удивляется Сяо Чжань. — А, помню, тот паренек с первого курса, который бегал за тобой хвостиком и не давал спокойно жить, пока ты его не трахнул. Голос Сяо Чжаня вдруг становится каким-то… странным. Ехидным, с нотками злости и колкости, будто то, что он сказал, вызывает у него много негативных чувств. Ибо окончательно убеждается, что Сяо Чжань в дрова, и снова приподнимается уже на обоих локтях со словами: — Так, Чжань-гэ, тебе уже хватит… Но Сяо Чжань придавливает его к месту обеими ногами и не дает подняться. — Сяо Чжань, блять! — Ты не отнимешь у меня пиво, если не хочешь, чтобы я ушел домой. Один, пьяный, раздетый… В твоем районе меня изнасилуют раз пять, пока я дойду до остановки. Ибо тяжело, очень тяжело вздыхает и смотрит в потолок беспомощным взглядом. Затем вдруг вспоминает, что он, вообще-то, сильнее Сяо Чжаня физически, и обхватывает обе его лодыжки одной рукой, чтобы моментально скинуть с себя и наконец сесть, как давно хотел. Взгляд Сяо Чжаня настолько обиженный, будто Ибо, как минимум, только что продал его мать на органы за пирожок с мясом. — Пора баиньки, Чжань-гэ, — мягко, будто ребенку, говорит Ибо и встает, чтобы забрать у Сяо Чжаня бутылку. Сяо Чжань прижимает ту к груди, обнимает обеими руками и смотрит так, словно у него собираются отобрать нечто жизненно ему необходимое. Нечто, что он будет защищать ценой собственной жизни, а Ибо, оглянувшись, решительно не понимает, когда Сяо Чжань успел вылакать ящик пива, в то время как он сам даже двух бутылок не выпил. — Я не хочу спать. — Если ты выпьешь еще хоть немного, завтра тебе будет очень плохо, — честно говоря, с такими речами Ибо, вероятно, уже опоздал. Сяо Чжань делает вид, что задумывается, как вдруг начинает пьяно улыбаться и тянуть к нему руки со словами: — Но ты же позаботишься обо мне, Бо-ди? Куда я денусь, думает Ибо, вздыхая и, пока появилась возможность, отнимая у Сяо Чжаня бутылку. Потом наклоняется, дает Сяо Чжаню обхватить свою шею руками и, чуть пошатнувшись, поднимает их обоих. В последний момент Сяо Чжань запрыгивает ему на бедра и крепче сжимает шею, утыкаясь носом в ухо и что-то бубня. Раньше Сяо Чжань, даже будучи пьяным, на ручки, как сейчас, точно не просился. Видимо сыграло роль то, что теперь он точно знает, что Ибо сможет его удержать. Ибо тащит пьяницу в свою спальню и, вместо того, чтобы аккуратно уложить на кровать, просто разжимает руки. Вопреки ожиданиям, Сяо Чжань не валится на кровать с громким испуганным охом, а только крепче цепляется всеми конечностями и остается вот так висеть. Сползает, конечно, но настойчиво держится до последнего. — Ты пиздец, Чжань-гэ, — заключает Ибо, укрывая его одеялом по самую шею. — Я не хочу спать, — говорит тот, между прочим, уже почти уснув. — Я знаю. Спи. Сяо Чжань уже сопит. Бля, как же Ибо влюблен. *** Утро Ибо начинается не с кофе, а с громкого протяжного воя: — Бо-ди-и-и-и… Сначала Ибо думает, что за окном, наверное, случился апокалипсис, и это сигнальная сирена так орет. Потом узнает голос и хмурится. Почему сирена называет его по имени и орет голосом Сяо Чжаня? Сяо Чжань. А, теперь понятно. — А я говорил, что будет плохо. — Даже глаз не открыл, а уже говнишь? — А ты хочешь, чтобы я открыл глаза и увидел твою опухшую рожу? — На себя посмотри. Тоже мне критик, блять. Ибо улыбается сквозь дрему и слепо шарит по кровати. Когда он находит плечо Сяо Чжаня, то сжимает его в знаке поддержки. На этом его полномочия все. Спать, спать, спать. — Бо-ди-и-и-и… Да блять. — Я тебя сейчас придушу, — хмурится Ибо и, открыв глаза, знатно охуевает. Он-то, дурак, думал, что Сяо Чжань как нормальный человек проспит до утра и разбудит его перед парами, но никак не ожидал, что этот пьянчуга решит разбудить его в три часа ночи просто потому что проснулся сам. — Блять, Чжань-гэ. — Я выспался, — пожимает плечами Сяо Чжань, выглядящий невероятно бодро для трех часов ночи. — Сходил попить водички, поссал, почистил зубы твоей щеткой и заскучал. — Спасибо, что поделился. А своя щетка на что? — У тебя электрическая. — У тебя тоже. — Тогда просто так. Ибо еще раз смотрит на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, широко зевает и чувствует себя таким помятым, словно дважды использованная туалетная бумага. — Чжань-гэ, я хочу спать. — Спи, я мешать не буду. Недоверчиво взглянув на Сяо Чжаня, он ложится поудобнее и закрывает глаза, чувствуя на себе внимательный смеющийся взгляд. И как тут уснешь? — Бо-ди-и-и-и… Да блять. Невозможный. Просто невозможный! Кроме сильного и постоянного желания его поцеловать, у Ибо иногда возникает желание Сяо Чжаня придушить. И совсем не в сексуальном плане. — Чего ты хочешь, Чжань-гэ? — устало спрашивает Ибо, открыв глаза и обнаружив, что Сяо Чжань перелег на его подушку. Их лица теперь находятся так близко, что по канону жанра у Ибо отключаются все функции мозга, кроме той, что отвечает за возбуждение. Сяо Чжань бегает глазами по его лицу, лезет рукой под одеяло и хватает его плечо цепкими пальцами. — Ибо, — он понижает голос до шепота и скользит пальцами к шее, пока Ибо растерянно смотрит ему в глаза и пытается дышать ровно. — Ибо. — М? — Ибо, — снова зовет Сяо Чжань, наконец встречая его взгляд и придвигается еще ближе, хотя казалось — куда еще? Его рука наконец останавливает движение на затылке, пальцы зарываются в короткие волосы, а губы оказываются совсем-совсем близко к чужим, уже заранее покалывающим от желания, чтобы к ним прикоснулись. — Ибо, поцелуй меня. — Чжань-гэ… — хрипит Ибо, чувствуя, с какой силой Сяо Чжань сжал его волосы, и думая, что тот, наверное, все еще пьян. Вот только… Когда Сяо Чжань так просит, не поддаться кажется чем-то невозможным. — Чжань-гэ… — он выдыхает в миллиметре от губ Сяо Чжаня, который сокращает оставшееся расстояние и кусает Ибо за нижнюю губу, оттягивая. Ибо все еще не закрыл глаза. Он видит то, что Сяо Чжань возбужден, и ему не нужно смотреть вниз, чтобы убедиться, достаточно и черноты расширившихся зрачков. Из приоткрытой двери все еще доносится слабое свечение невыключенной лампы, так что разглядеть глаза Сяо Чжаня не так-то сложно. Когда Сяо Чжань отстраняется, на его лице появляется выражение терпеливого ожидания вкупе с предвкушением. Он ждет, когда Ибо его поцелует, а Ибо до конца не понимает, будут ли последствия его решения плачевными. Что, если с утра Сяо Чжань, осознав, что они натворили, больше не захочет с ним общаться? — Пожалуйста, Ибо… — Сяо Чжань словно расстроен тем, что Ибо медлит, а между его бровей залегает неглубокая морщинка. — Всего разочек… И Ибо предсказуемо сдается, подаваясь вперед и сталкиваясь с Сяо Чжанем губами под негромкий трепещущий вздох. Рука Сяо Чжаня давит ему на голову, пытаясь притянуть его еще ближе, пока вторая скользит под одеяло и ложится на голую, ничем не прикрытую грудь, гладит кожу и спускается к поджавшемуся животу. Ибо резко отбрасывает одеяло в сторону, переворачивается на спину и тянет Сяо Чжаня на себя, а тот и доволен: седлает его бедра, прикрытые лишь бельем, жмется к животу своим и всасывает его язык, пока руки Ибо блуждают под свободной футболкой в районе поясницы. Каждая клеточка тела Ибо словно электризуется и отвечает на каждое касание, каждый вздох и каждое движение. Он чувствует тепло, что стремительно превращается в жар, течет по каждой вене, каждой артерии. Сяо Чжань словно расплавляет его, превращает в желе каждым поцелуем, каждым касанием, которые, словно наркотик, быстро вызывают привыкание и заставляют хотеть еще. Их бедра движутся навстречу друг другу и одновременно замирают. Ибо чувствует чужое возбуждение и понимает, что назад пути нет и, наверное, не было с той самой секунды, когда их губы встретились впервые. А может, не с этой, а с той, когда Ибо случайно столкнулся в кафе с высоким неловким пареньком, чьего имени тогда не знал, и вместо того, чтобы сказать грубое: «Смотри, куда прешь», застыл и выслушал целую кучу искренних извинений. — Ибо-Ибо… — снова зовет Сяо Чжань, чуть отстранившись, чтобы заглянуть в глаза и что-то там увидеть. Ибо надеется, что он смог. — Трахнешь меня? Я сейчас умру… — словно в подтверждение собственным словам он трется о член Ибо своим и заставляет их обоих сдавленно простонать. — Пожалуйста… Ибо только и может, что восхищенно смотреть на нуждающееся выражение лица Сяо Чжаня и немного поддавать снизу, увеличивая трение и уменьшая процент их общего терпения. — Чжань-гэ, у меня ни смазки, ни резинок. Сяо Чжань, удерживаемый Ибо за бедра, тут же приподнимается и тянется к прикроватной тумбе со своей стороны кровати, чтобы выдвинуть верхний ящик и достать оттуда нераспечатанную упаковку презервативов и тюбик смазки. — Откуда? — Да какая разница… — отмахивается Сяо Чжань, торжественно вручая Ибо смазку и приподнимаясь еще немного. — Стяни уже с меня эти штаны. Ибо беспрекословно подчиняется, но перед этим ловко меняет их местами, упирается коленями в кровать и только тогда нетерпеливо дергает резинку домашних штанов вниз, обнажая голую кожу. — С каких пор ты не носишь белье? — С каких пор ты задаешь так много вопросов, когда не надо? — задыхаясь, спрашивает Сяо Чжань. Блять, Ибо в ауте. Человек, что лежит под ним с призывно раздвинутыми ногами, совсем не похож на его лучшего друга. Этот человек смотрит заискивающе и блаженно улыбается, всем собой олицетворяя порок и его производные. Возбуждение от одного только вида такое сильное, что Ибо начинает чувствовать головокружение и, словно не веря в происходящее, он касается бедер Сяо Чжаня, ведет по ним вверх, наслаждается тем, как по чувствительной коже от его касаний бегут мурашки, и сжимает, довольно мнет пальцами, оставляя после себя мгновенно появляющиеся следы. Член, такой набухший от прилитой крови, с красной, истекающей смазкой головкой, дергается, когда Ибо опускает на него свой голодный взгляд и ловит прозрачную каплю большим пальцем, который тут же прижимает к жаждущим губам Сяо Чжаня. Тот, словно довольный кот, берет его за запястье обеими руками и погружает палец в рот, сосет, причмокивает и смотрит из-под ресниц, завораживая и буквально заставляя Ибо поддаться какому-то наваждению, надавить на язык, схватить за челюсть и протолкнуть палец глубже в горло. От звука, что издает Сяо Чжань после, от этого надрывного стона у Ибо окончательно сносит крышу, поэтому он убирает руку, тянется к смазке и до сих пор помнит, что, прежде чем затрахать, Сяо Чжаня нужно растянуть, лишь на остатках самообладания. Он не понимает, как раньше не видел очевидного, почему не замечал, насколько Сяо Чжань красивый, насколько он сексуальный, насколько желанный. Пиздец. Пиздец, Ибо, тупица, как он мог потерять столько времени? Сяо Чжань вздрагивает, когда к тугому колечку мышц прижимается средний палец, обильно смазанный, горячий и влажный. Совсем не зажимается, а наоборот, с благоговением смотрит и показательно раздвигает ноги шире, разрешая Ибо сделать приятно им обоим. Ибо целует его, пока растягивает одним пальцем, целует, когда трахает уже тремя, и целует, когда их вытаскивает. Стеночки протестующе сжимаются вокруг них, словно не желая расставаться, а раскрасневшийся и залюбленный Сяо Чжань хнычет в поцелуй и приглушенно стонет, когда Ибо приставляет головку к жаждущему входу и плавно двигает бедрами вперед. Он крепко держит Сяо Чжаня за бедра, пока медленно продвигается сантиметр за сантиметром, а Сяо Чжань хватается за его запястья, царапая их ногтями. Его глаза закрыты, между бровей залегла глубокая складка, а грудь вздымается быстро и беспорядочно, и Ибо ненадолго замирает, когда входит почти полностью, дает привыкнуть, но этого, кажется, не нужно, потому что Сяо Чжань сам нетерпеливо двигается навстречу и приоткрывает веки, награждая Ибо удовлетворенным взглядом. Пиздец. — Чжань-гэ… Ибо забрасывает ноги Сяо Чжаня себе на плечи и почти сгибает его пополам, наклоняясь, чтобы прикоснуться поцелуем к шее и втиснуться в тугую дырку до конца, протяжно простонать от узости, обволакивающей его член со всех сторон, и почувствовать, как шею нетерпеливо обвивают руки. — Не нежничай, Ибо, трахни меня как следует, — шепчет Сяо Чжань дрожащим голосом. Его трепещущие веки приподнимаются, взгляд встречается с темными глазами Ибо, и второй, крепко схватив Сяо Чжаня за бедра, начинает трахать. Быстро, не церемонясь, как хотел уже давно, только понял недавно. Его бедра встречаются с ягодицами Сяо Чжаня, что сопровождается громким шлепком при каждом глубоком толчке, а губы находят каждый участок кожи, до которого могут дотянуться: на лице, шее, плечах; на коленках, голенях или пальцах ног. Сяо Чжань человек, а не свежее пирожное, но на вкус он почему-то даже слаще. И вид его аппетитнее, это точно. Он сейчас такой раскрытый, довольный, стонущий, с рассыпавшимся ореолом волос на подушке, будто беззащитный, слепо ищущий Ибо, хватающийся за руки, плечи, щеки в попытке найти опору. Ибо не мог такого представить даже в самых развратных фантазиях, а он, между прочим, в таких делах мастер. В какой-то момент он понимает, что кончит уже вот-вот от вида распухших приоткрытых в стоне губ, и выходит из Сяо Чжаня, слыша протестующий звук. Он с легкостью переворачивает Сяо Чжаня на живот и не медля заполняет его снова, придавив сверху и впиваясь ртом в покрытое прозрачными капельками пота голое плечо. Сяо Чжань скулит, утыкается лицом в подушку и приглушенно выстанывает что-то на матерном. Его спина выгибается, острые лопатки выступают под кожей, и Ибо целует их тоже, продолжая короткой дробью вколачиваться в обессиленное тело под собой, что лениво подмахивает в такт. Только когда Сяо Чжань с протяжным стоном кончает, так и не прикоснувшись к себе, Ибо наконец позволяет себе не сдерживаться и кончает следом, заполняя презерватив спермой и, кажется, на мгновение теряя зрение. Всего становится как-то слишком, чересчур, и лишь из последних остатков сил он заставляет себя упасть не на распластанного по постели Сяо Чжаня, а рядом. Стянув презерватив, кое-как завязав его и отбросив куда-то на пол, Ибо дает себе минуту на то, чтобы отдышаться, и слегка боязливо касается обнаженной спины Сяо Чжаня. — Чжань-гэ? — М-м-м? — его мычание такое ленивое и сонное, что Ибо на секунду думает, что поговорить им все же стоит утром, а не сейчас, когда они оба лишились всех сил. Но по закону жанра Ибо завтра проснется один, а Сяо Чжань уже будет на пути в Мексику. Перестанет отвечать на его звонки, затем вообще сменит номер, а спустя десять лет они случайно встретятся в каком-нибудь супермаркете и выяснят, что на самом деле любили друг друга, но зассали признаться. Так поступила героиня когда-то любимого сериала мамы Сяо Чжаня. А Сяо Чжань маму любит и иногда смотрит с ней сериалы, поэтому о такой последовательности действий в курсе как никто. Им точно стоит поговорить сейчас. — Чжань-гэ… — начинает Ибо, но на его рот тут же ложится рука. — Ибо, я очень хочу спать, — бубнит Сяо Чжань все так же в подушку. — Что бы ты ни хотел сказать, сделаешь это утром. — А ты точно утром не свалишь? — недоверчиво спрашивает Ибо, отнимая руку от лица. Чтобы тут же, не сдержавшись, поцеловать бьющуюся на запястье венку. — Точно, — вяло отзываются в ответ. — Хочешь, можешь приковать меня к себе наручниками. — Если бы у меня они были, я бы так и поступил. — Охотно верю. Ибо уже и сам почти засыпает, прижав руку Сяо Чжаня к груди, как вдруг второй начинает дергаться и возиться, чем тут же Ибо пугает. За билетами в Мексику еще ведь рано? — Бля, я весь в сперме… — досадливо вздыхает Сяо Чжань. Его рука выскальзывает из некрепкой хватки Ибо, а сам он садится на постели. Ибо приоткрывает один глаз и не сдерживает пораженного вздоха. Такой красивый, пиздец. Реально заляпанный спермой, абсолютно голый и затраханный, уставший и сонный. Ибо хмурится, потому что ему в голову неожиданно приходит мысль, что кто-то до него уже видел Сяо Чжаня таким. Тот же бывший наверняка каждую ночь точно так же лежал и смотрел, как Сяо Чжань зачесывает назад волосы длиной до плеч, пытается стереть сперму с живота краем простыни и облизывает губы. Такие распухшие, словно он всю ночь напролет раздавал уроки по минету. Нет, никто и никогда кроме Ибо не должен быть удостоенным чести все это лицезреть. — Я не готов на второй раунд, так что перестань так пялиться. — Я и не думал… — Ну конечно, — закатывает глаза Сяо Чжань. Ибо вообще-то и правда не думал. Но теперь начинает, большое спасибо. — Раз уж ты передумал спать, то, может, все же поговорим? Взгляд Сяо Чжаня становится каким-то нечитаемым, и улыбка, вмиг появившаяся на его губах, какая-то натянутая. Ибо не знает, что он там себе надумал, и теперь понимает, что точно не уснет, пока не узнает. — Ладно. Тогда схожу сделаю нам чай. Встав с постели и потянувшись, Сяо Чжань быстро находит свои штаны и напяливает их под внимательным взглядом Ибо. От открывшегося вида у него член дергается и дыхание в очередной раз сбивается. В итоге они решают все же перейти в гостиную и садятся на диван друг напротив друга. На Ибо из одежды только трусы, на Сяо Чжане — штаны и резинка для волос. При свете лампы Ибо теперь видит следы на теле Сяо Чжаня, те самые, что оставил сам, и ему очень, очень сложно оторвать от них взгляд, но он старается. Судя по тому, что квартира Ибо погружается почти в абсолютную тишину, которую разбавляют лишь звуки дыхания и редкие сербанья… Они оба не знают, как начать разговор. Или боятся. Поэтому Ибо решает просто пойти ва-банк. — Чжань-гэ, ты мне нравишься. Давай встречаться. Услышав его уверенные слова, Сяо Чжань поначалу замирает. Потом долго вглядывается в лицо, деланно задумывается и нарочно, Ибо уверен, тянет время, указательным пальцем скользя по краю чашки, которую держит в руках. Если бы Ибо не знал его так хорошо, то, возможно, повелся бы как дурак. Сяо Чжань намеренно пытается заставить Ибо нервничать. Именно поэтому второй с виду спокоен как удав — чтоб неповадно было. — Даже не знаю… — вяло отзывается Сяо Чжань, уже не пытаясь сдержать широкой счастливой улыбки. Сердце Ибо тут же начинает биться сильнее, потому что он знает, что это да. А потом он узнает, что это всегда было да. Просто в их паре, оказывается, не только он придурок. *** — То есть ты хочешь сказать, что изначально придумал весь этот план с «местью» бывшему, чтобы затащить меня в постель? Ты пиздец, Чжань-гэ, а словами сказать не мог? — Но ведь получилось. Тут не поспоришь, думает Ибо и с улыбкой закатывает глаза, а затем долго и трепетно целует своего парня в только этого и ждущие губы. Как всегда мягкие, теплые, податливые, с аккуратной родинкой под нижней. Эту родинку Ибо целует позже, когда Сяо Чжань отстраняется и пытается что-то сказать сквозь счастливый смех, скорее всего пытаясь оправдаться за свой поступок, но Ибо это уже и не нужно больше. Теперь он знает, кто в черном списке лучших друзей занимает почетное первое место. Как и в списке самых лучших парней в мире. Ну а заявку на звание главного стратега ему лучше не подавать.