AUT VINCERE, AUT MORI

Come to the other side — Переходи на другую сторону, Into the dark we hide — Мы прячемся во тьме, Gather them for the rite — Собираем всех для святого Sacristarum — Обряда We are the force alive — Мы — живая мощь, Into the war we ride, — Врываемся в битву, Hallelujah! — Аллилуйя! Powerwolf — Army of the night

***

«Ангелы зовут это небесной отрадой, черти — адской мукой, а люди — любовью».

Генрих Гейне

***

      — Не склонюсь я перед тобой на колени, жалкий полукровка! Как смеешь ты приказывать мне, чистокровному демону, одному из сильнейших порождения Сатаны, бескровный ублюдок! Крик, наполненный яростью и гневом, принадлежит демону первого легиона, уважаемому, опасному и страшному Сонхва, приближённому к королю ада. Его сковали в цепи, словно низшего беса, посадили в унизительную позу и не оставили доспехов, только жалкую тряпку, которая еле-еле прикрывает задницу. Длинные платиновые волосы струятся по смуглым плечам и спине, а зелёные глаза пылают ненавистью и жаждой мести. Руки подняты над головой и скованы цепью от которой струится белое свечение святых, в перемешку с кровью таких как он, демонов. Его смогли похитить из ада, где обитают тысячи демонов, опасных порождений Сатаны, любимчиков тьмы и беспощадных тварей, губящих невинные жизни. Кроме людей, они убивают и белоснежных святош. Почему? Потому что все войны были развязаны «во имя бога и религии», а демонам плевать на этот бред. Они утоляют свой голод, поедая души грешников, а не слабых. Им не нужны обычные люди. Им нужны люди, которые совершили тяжкий грех и не способные на сострадание. Их души особенно сладки для демонов. А как они кричат и стонут от боли, когда откусываешь плоть медленно, наслаждаясь мучениями.       — У тебя длинный язычок, о, чистокровный демон. Я ведь могу отрезать его и съесть или, — взор золотых глаз пал на полуголое тело, что так манит его, и облизывает тонкие губы. — или использовать по своему желанию.       — Не смеши меня, низшее создание. Мой язык никогда не будет ублажать тебя. — мстительно прошипел он и злобно уставился на него. — Кто ты вообще такой? Что тебе нужно от меня? И как ты проник в ад? Холодный каменный пол раздражает, кожа покраснела и лопнула, а колени и руки болят. Он уже дня два сидит в такой позе и цепи не рвутся, как бы Сонхва не старался. Смешно и глупо оказаться в такой ситуации, ведь он сильное существо и убить легко может, что и делал с удовольствием перед тем, как оказаться здесь, в просторном холодном помещении, с одним окном, кроватью и дверью, всё. Больше нет ничего. А, подождите… есть ещё он, прикованный к стене! Отличный интерьер и дополнение к этому убогому месту. Сонхва сопровождал Сатану на церемонию «Импульс высшего сословия и определения силы», где демоны сражались за право повысить свой ранг и стать высшим звеном, а не существовать как бесы, которые дерутся за остатки людей, убивая друг друга за кусочек плоти. Паскудные создания и толку от них ноль.       — Как много вопросов, но так мало ответов, верно? — он драматично вознёс руки к небу, а потом приложил и к сердцу, широко улыбнулся, обнажив острые клыки. Хонджун не позволял Сонхва увидеть себя до этого момента. Ему запрещено входить в ад. Запрещено появляться и в раю. За его голову и крылья назначили огромную награду, и демоны и ангелы, с удовольствием, охотятся за ним, а точнее за тем, что от него останется.       — Позволь представиться. — он вышел из тени, подошёл ближе к демону и поклонился. Сонхва не отводит взгляд и хмурится, пытаясь вспомнить, где видел белоснежные крылья с кровавыми концами. Жёлтые глаза излучают силу и величие, красные длинные волосы убраны в низкий хвост. И руки. Они в крови, а на пальцах рук острые когти. — Меня зовут Хонджун, по-вашему «Полукровный каннибал», но ангелы называют меня «Пожиратель высших». По-твоему взгляду понятно, что ты слышал обо мне. Сонхва старается не выдавать страх и отвращение к этому существу. Он слышал о нём и его «подвигах», которые обернулись войной между ангелами и демонами. Почему? Хонджун сожрал послов ангелов на пути к нейтральной территории, где должны были проходить переговоры между ними и демонами, но не долетели. Демоны ждали их достаточно долго, но никто не появился. Они подумали, что бог решил поиздеваться над ними и показать, где их место. Это их разозлило и они убрались оттуда. В следующий раз встреча была назначена в другом месте, заранее оговорённом между ними. В этот раз ангелы явились, но демонов не было нигде. Ситуация повторилась снова и ангелы решили, что демоны напали на ангелов и убили их, спрятав тела, а демоны в ответ пригрозили, что объявят им войну, если ангелы их не вернут. Только потом они узнали, что на земле людей были найдены белые крылья и куски оторванных, нет, не так, куски тела, будто их отгрызли и выбросили специально. Война между ними унесла много жизней, как со стороны ангелов и демонов, так и со стороны людей. Потом Сонхва провёл расследование и узнал, что ангелы не убивали демонов и наоборот, и сообщил главному ангелу Нолу, предъявив доказательства. Ни у кого из демонов не было белых крыльев, запачканных в проклятой крови, и каннибалов среди них — тоже нет. Нолу тоже доказал, что ангелы не трогали демонов, и разошлись по своим сторонам, а сейчас, Сонхва сидит на коленях, перед этой тварью и хочет убить его, но цепи не позволяют пошевелиться.       — Ох, что это за взгляд, милый Сонхва? Я ведь могу и возбудиться, если продолжишь так смотреть на меня. Хонджуна веселит эта ситуация. Сонхва необычный демон, а его кровь заставляет Хонджуна сходить с ума. Он чувствует голод и жажду, когда чувствует его запах или смотрит на привлекательное тело, которое так хочет попробовать на вкус.       — Паршивый ублюдок. Ты сожрал своих и не сожалеешь об этом? Мразь. Выпусти меня, а иначе я убью тебя, полукровка отвратительная. Сонхва злится и бесится. Ему бы только выбраться отсюда и он сможет убить эту тварь, которая не должна была появиться на свет. Они все в опасности, пока он жив. Воздух стал холодным, пробирная до костей, проникая под кожу и засел в сердце, вместе с ненавистью, страхом и отвращением.       — Ох, Сонхва, ты же знаешь, что победить не сможешь. Я просто сожру тебя, если встанешь у меня на пути. — холодно ответил он, а в глазах насмешка над демоном.       — Что тебе нужно? — жёстко спросил он.       — Твоё тело. — довольно ответил он, наслаждаясь эмоциями на лице демона. Ох, он ещё не увидел рога Сонхва. Они спрятаны, как и его собственные, чтобы никто не смог определить их ранг. Демон специально их спрятал, а у Хонджуна нет ранга.       — Моё тело? Ты больной ублюдок. Какого хера я должен своё тело отдавать такой мрази, как ты? Хонджун схватил его лицо рукой и наклонился, чтобы посмотреть в глаза. Острые когти царапают до крови смуглую кожу. От него исходит чудовищная сила и жажда убийства. Настолько сильная, что он, один из высших демонов, не испытывал за всё время существования.       — Не играй со мной, демон. Я пожирал себе подобных, обгладывал их до костей и утолял жажду кровью. С твоими выродками я делал тоже самое. Не думай, что такой гордец, как ты, сможешь как-то помешать мне. Я буду жрать столько, сколько захочу, и никто мне не помешает. — он злится. Сдерживает себя, чтобы не откусить сладкую плоть и не сожрать его, а потом откусывать кусок за куском. — Знаешь, как они страдали перед смертью? Ангелам я отрывал ноги и при них же жрал до костей, а потом выбрасывал. Потом отгрызал руки и язык, пока они захлёбывались в крови. Чёртовы слабаки! Никто из них не ровня мне! Никогда их не сравнивай со мной, понял? Иначе ты будешь молить меня о смерти.       — Ardere in inferno! — злобно прошипел он, пожирая взглядом ублюдка.       — Una cum te, carus. — тихо отвечае и впивается в желанные губы поцелуем. Сонхва кусает чужие губы до крови и злится, когда Хонджун лишь улыбается в поцелуй и кусает в ответ, пробуя на вкус. Кровь демона настолько сладкая и горячая, что его внутренности сжимаются от эйфории и восторга, а сердце ускоряет ритм. Потрясающе. Он сжимает щёки до боли, углубляет поцелуй и касается языком чужого языка. По телу бегут мурашки, вызывая лёгкую щекотку, а член тяжелеет от возбуждения и желания. Губы демона сочные, словно спелый плод, сорванный из святыни и отданный грешникам. Сонхва понимает, что не должен отвечать ему, но желание как корни — прорастают глубоко в землю, где никто не увидит, но от этого они не перестанут разрастаться и двигаться дальше. Он медленно, со вкусом, целует горячие губы, обводя чужой язык своим и посасывает. Хонджун с ума сходит от действий демона, хочет продолжить сладкую пытку, но Сонхва отстраняется с причмокиванием и облизывает покрасневшие губы. Зелёные глаза завораживают свежестью, страстью и необузданным пламенем, спрятанным от полукровки, а янтарные темнеют от возбуждения, напоминая расплавленное золото. У Хонджуна есть потребность в крови, а демон идеальный носитель сладкой крови, которую он так любит. Жрать его он не собирается, но кусать до мяса, чтобы была видна кость, ему не помешает никто. Для Сонхва начинается сладостная пытка, которую обеспечит Хонджун. Он царапает кожу до крови и облизывает длинным языком, смотря на реакцию демона, а потом продолжает покрывать поцелуями воспалённую кожу. Сжимает стройную талию, мягкие бёдра и полную грудь, задевая соски. Сонхва дышит часто, но не позволяет стонам сорваться с губ. Безумно неудобно в такой позе, а полукровке плевать на удобства. Он может сожрать тебя, Сонхва, ты должен оттолкнуть его и стараться выбраться, чего бы тебе не стоило. А ты лишь облизываешь свои блядские губы и наслаждаешься поцелуями. Он вдыхает терпкий запах, исходящий от демона, и заполняет им лёгкие, словно больной лихорадкой человек. Хочется обглодать столь соблазнительное тело до костей, ощутить вкус сырого мяса и выпить горячую кровь, что дурманит разум. Он проглатывает слюну и впивается в плечо, прокусывая до крови горячую плоть и пьёт кровь жадными глотками, сжимая демона в сильных руках. Сонхва стонет в голос и выгибается навстречу, стараясь дышать ровно, но ни черта не получается из-за блядской полукровки!       — Ты даже не можешь себе представить, как я хочу сожрать тебя, Сонхва. — он отрывается от желанной плоти и переводит взгляд на демона. Хонджун не понимает, что такого в нём, что его так манит Сонхва. Дело в крови? Или же в желании? Всё равно. Он давно следит за ним и желание подчинить себе возрастало, как и жажда.

***

«Жажда мне неведома. Но твоё тело утолит мой голод».

***

Движения Хонджуна резкие, жёсткие и грубые. Он не жалеет демона, вдалбливая его тело, усыпанное порезами и укусами, в кровать. На спине глубокие следы от зубов, особенно их много на шее, лопатках и плечах, а поясница и бока усеяны синяками и рваными ранами. Кровь сочится из пострадавшей кожи, возбуждая его и сводит с ума. Сонхва уже не может держаться на весу, колени разъезжаются в стороны, дышать тяжело, а лёгкие заполнил запах собственной крови и пота. Он громко стонет и не сдерживает слёзы удовольствия, которое доставляет ему полукровный. Дотронуться до члена не может, ведь ублюдок не позволяет. Хочет, чтобы Сонхва умолял его и просил трахнуть себя. Для горделивого демона это — смешно, а смех он ненавидит, как и полукровок проклятых. — Ты такой вкусный, Сонхва. — одной рукой притягивает к себе, просунув руку под живот, а второй наматывает длинные волосы на кулак и вдыхает полной грудью, глубоко, жадно и собственнически. — И волосы твои вкусно пахнут. Хочу тебя. — Ты итак меня трахаешь, ах! Да! Глубже, глубже! Кх! Дьявол, как же хорошо! — положив голову на сильное плечо, он посмотрел на полукровного жадным взглядом, и облизнул пухлые губы. — Твой член чертовски хорош. Поцелуй меня. Быстро. Хонджун громко засмеялся, обнажив зубы, и опустил голову, прижимая желанное тело настолько близко, что свободного места просто не осталось. Сонхва уже не понимает ничего, но чувствует силу, желание и возрастающее чувство в груди от которого чёрное сердце бьётся быстрее. Мысли покинули голову, когда чужие губы накрыли его. Хонджун углубляет поцелуй, облизывает щёки и сталкивается с влажным языком, обхватывая его своим, посасывая и двигаясь резче. Демон обнимает его за шею одной рукой, а второй накрывает чужую и царапает до крови. Пот стекает с их тел, придавая развратный вид, стоны просачиваются сквозь поцелуй, лаская слух Джуна. Он отстранился от желанных губ и кусает плечо до крови, до боли и слёз, которые хлынули из зелёных глаз, а рот не закрывается ни на минуту. Сонхва насаживается на член до упора и звёзд в глазах, позволяя грубым рукам ухватить упругую задницу и сжать до боли.       — Какой же ты красивый, мой Сонхва, мой демон, мой любовник. — выдыхает он в шею и зализывает укус, целует за ухом, шею, всасывает кожу, облизывает и кусает загривок несильно.       — Продолжай. Не молчи и продолжай. — требует и приказывает.       — Попроси меня, горделивый демон. — он ждёт ответа. Жаждет услышать мольбу.       — Я не… ах… чёрт! П-прошу… Хонджун. — на большее его не хватило.       — Моя умница! — толкает его на кровать и ложится сверху. — Мне нравится, когда ты кроткий и послушный. Хочу кусать тебя везде, где только могу, целовать, где захочу, и трахать, пока не сорвёшь свой сладкий голосок. Сонхва рвёт простынь от наслаждения и кончает обильно, укусив чужое запястье, наполняя рот кровью. Хонджун кончает следом, зарывшись в волосы любовника и чувствует себя удовлетворённым. Демон не отпускает его запястье, мстит за изодранное тело, а он улыбается и целует шею любовника.       — Встань с меня, ты тяжёлый. — ждёт, пока он выйдет из него, и ложится на спину, закрыв глаза. — Отпусти волосы, придурок, и не кончай в меня в следующий раз. Джун устраивается между аппетитных ног и ложится на него, обнимая за стройную талию.       — Ты хочешь ещё? Только попроси и я сделаю всё, что ты захочешь, сладкий. — так искренне и соблазнительно звучат его слова.       — М-м-м, чего же я хочу? — обманчиво ласкательно спрашивает и обвивает ногами торс. У Джуна жёсткие волосы, как он сам, что возбуждает его. Они ненасытные, похотливые и жестокие порождения тьмы, что утоляют голод и жажду друг другом. Кровь, боль, цепи и крики — приносят неимоверное удовольствие, ради которого демон готов на всё, лишь бы кончить от члена полукровного и быть испитым им.       — М-м-м? — он целует мягкую грудь, слегка покусывая кожу, облизывает и дует, а потом повторяет действия. Сонхва гладит голову любовника и улыбается, пока не почувствовал влажный язык на соске, и закусил губу.       — Не останавливайся, Джун, мне так нравится, когда ты кусаешь меня.       — Ты вкусный, Сонхва, безумно вкусный. — отрывается от груди и целует его мокро, грязно, грубо сжимая бёдра и возбуждается. У них впереди вся жизнь, которую они посвятят друг другу. Сонхва предал своих братьев и сестёр, смотря, как его любовник пожирает их живьём, рвёт на куски, рычит и раздирает глотки, а потом целует его и трахает прямо там, в луже крови и мёртвых тел. Хонджун наполняет рот кровью возлюбленного, становясь одержимым и безумным, чем прежде. Его жестокость и прожорливость не имеют границ, а Сонхва смотрит заворожённо, кричит громко и просит большего.

***

«Я утолю жажду лишь тогда, когда твоя кровь наполнит меня, а плоть утолит смертельный голод, пожирающий моё нутро».