Истинный друг в беде познаётся

      Раскольников очнулся от глубокого сна в своей кровати. Однако это не дало ему полноценного отдыха. Он всё помнил… Помнил, как безжалостно всадил обух топора в череп ненавистной старушонки-процентщицы, вши на теле общества… Помнил, как подло обокрал её… Помнил, как прикончил и её сестру, блаженную Лизавету… Ему уже никогда не забыть запёкшуюся багряную кровь, которой он окропил стены окаянной квартиры старухи, где сейчас во всю кипел переполох следствия… Его руки по самые локти запятнаны кровью, чужой и столь мерзотной.        Но, как лучи солнца, пробивающиеся сквозь стену дождя, вошёл человек, который хоть и не был ему кровным родственником, но появление которого вызывало некую радость на растерзанной мелкими кусочками душе и согревало её жалкие остатки. Скрипнув дверью и весело ею хлопнув, на пороге появился студент Димка Разумихин, его лучший и, пожалуй, единственный настоящий друг. — Эге-гей! Здоро́во, Родька! — брякнул он ласковым и нежным голосом, весело хохотнув. — Хе-хе, не спишь, брат?        Без лишних слов Разумихин, словно большой ребёнок, которому надарили сладостей, с невероятной резвостью подскочил к Раскольникову и потрепал его взъерошенные волосы. — Ах… Зачем?.. Оставь… — холодно откликнулся на его действия Родион, хотя в душе он был очень рад, что хоть кому-то есть до него какое-то дело.        Он не показывал своих чувств, но в присутствии Дмитрия Прокофьевича ему становилось намного теплее, а насущные проблемы всё сглаживались в своих ужасных углах и казались ему уже не настолько пугающими.        Тем временем Разумихин не стал терять времени даром и принёс на старом потёртом подносе тарелку супа. Приговаривая неразборчивые прибаутки, он начал кормить Раскольникова с ложечки бедно состряпанным, но тем не менее вкусным куриным супом. Периодически бывший студент сам зачёрпывал и для себя долю. — Ай да супец! Вот, брат Родя, Настасью благодари, она-то у тебя ух какая хозяйственная, беречь её надо как зеницу ока, ты, шалопай!.. — говорил он, шумно сербая и аппетитно облизываясь.        Доев суп до конца, Раскольников улёгся и собирался было продолжить спать… — Э, не-а, братец, так не пойдёт! — осадил его Митя. — Я те вон каскетку прикупил… Примерь-ка!        Делать нечего… Пришлось примерить большую чёрную каскетку. Хотя Раскольников знал, что никакая это не каскетка, а просто обычная фуражка, купленная на рынке по дешевизне, но расстраивать друга ему не хотелось. — Ого! Хорошо сидит! — восторженно протянул Разумихин.        Так как Раскольников всё ещё не отошёл от продолжительной лихорадки, он закатил глаза и прерывисто задышал. — Держись, брат! — дружелюбно рявкнул Разумихин. — Я тебе доктора, Зосимова-то, позову, он мигом с твоими чёртовыми лихоманками разберётся! Позабудешь ты все горя и печали!..        Сказав так, он поспешно вышел из комнаты, оставив Раскольникова в полном одиночестве. — Разу… михин… Не уходи… — еле ворочая языком, сказал Родя перед тем, как его разум снова канул во тьму…