Там, где сливаются Аллегейни и Мононгахила

      — А ты уверен, что я понравлюсь твоему отцу?       — Не сомневаюсь. Видела бы ты его, когда я рассказал ему о тебе. Меня никогда так сердечно не поздравляли.       — Что ж, тогда, надеюсь, меня он примет также сердечно.             Пара неспешно подходила к двухэтажному дому из красного кирпича. На улице уже вовсю резвилась осень. Некогда зелёная верхушка холма в Шенли-Парк уже успела покрыться багряно-жёлтым нарядом, в некоторых местах уже опадающий и обнажавший голые деревья.             Зайдя в дом, в нос ударил привычный в эти дни запах индейки, и, конечно, это будет не Роберт, если он не приготовит если несколько потрясающих блюд, которые эффектно дополнят стол.       — Надо же, вы уже пришли! — мужчина с сияющим лицом вышел в коридор и подошёл к Колетт. — Вы, как я понимаю, Колетт?             Неожиданно сменившийся тон Роберта на более серьёзный заставил Колетт смутиться. Подтолкнувшее слева плечо парня заставило девушку наконец-то ответить:       — Д-да.       — В таком случае, рад знакомству, юная леди! — осуждающее выражение лица вновь сменилось на яркое. — Вам, полагаю, известно, моё имя. Если нет, то меня зовут Роберт, можно просто Боб.       — Рада знакомству, — робко ответила девушка. На фоне пассивности Эдгара, в некоторой степени исчезнувшей после вступления в отношения, создавался очень странный и яркий контраст между представителями двух поколений. Колетт не ожидала, что отец Эдгара окажется таким... фигляром.       — Ладно, вы мойте руки и садитесь есть, ванну Эдгар покажет, — сказал Роберт, прежде чем удалиться на кухню.              — Чего ты его испугалась? — спросил Эдгар, ожидая, пока Колетт вымоет руки. — Человек к тебя с радостью встречает, а ты язык проглотила.       — Так откуда же я знала, что вы с ним такие разные?! Сам виноват, что не предупредил! Вот тебе! — ответила она и стала оттряхивать в его сторону мокрые руки.       — Эй! — возмутился Эдгар, и в отместку набрал воды и начал мочить девушку.             Шумное побоище продолжалось до тех пор, пока отец не обратил внимание, призвав успокоиться и идти к столу. Вытерев лица и посочувствовав своей одежде, пара вышла из ванны.             Ужин проходил в спокойной обстановке, словно семейной. Безусловно, по мимо традиционной индейки ко Благодарения похвалы удостоились другие блюда Роберта, например тирамису. Под вечер, когда Колетт уже поблагодарив и обсудив всё с мужчиной, готовилась уходить, Эдгар перехватил её с предложением проводить, на что та не могла отказать.             Всю дорогу они шли почти молча, наслаждаясь своим прекрасным положением и безмолвным обществом друг друга. Наконец, перед тем, как расстаться, вновь, без единого слова, поняв всё по взгляду, они слились своими устами воедино, и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись каждый в свою сторону. Сладостный вкус губ бесконечно любимого человека ещё долго держался на обоих ртах, пока вновь не почувствовался на следующий день, и на последующий, и на послепоследующий, и так далее...