Причина забыть твоё имя

      Антон просыпается от звука первого будильника, который забыл выключить. Голова гудит, в ушах до сих пор белый шум, во рту суше, чем в пустыне Сахара. По расписанию ему бы на пробежку сейчас собираться, потом принять горячий душ и идти на работу, вот только мышцы во всём теле ужасно ноют, заявляя, что не намерены сдвигаться с места, как минимум никогда. На соседней кровати с открытым ртом мирно сопит Макар, только слюней, стекающих на подушку, не хватает. Он уже привык к раннему подъёму друга и совершенно не обращает внимания на будильники. Антон кое-как переворачивается с живота на спину, стараясь прикинуть по темноте за окном, сколько ещё сможет поспать, приподнимается на локтях и жмурится. Затылок отдаёт болью, как будто об него чем-то били весь прошлый вечер. Держать голову на весу не получается, потому что плечи и шея сразу начинают затекать, напоминая о том, что парень отжигал вчера не по-детски, поэтому он с громким вздохом снова падает на подушку. Перед глазами вдруг начинают вспыхивать одна картинка за другой. Вот Арсений танцует перед ним, сверкая тёмно-синими глазами, вот пошло облизывается, придвигаясь ближе, здесь чуть ли не вплотную трётся задницей о пах Антона. Затем они на улице, дышат друг другу прямо в лицо, желанные губы в паре миллиметров, только наклонись, возьми, он сам к тебе тянется… но остановился, сдержался, выкрутился. Этой ночью у них могло быть всё, вот только искреннее «мы ещё увидимся?» заставляет верить в то, что всё это было не зря.       Антон берёт телефон, по привычке открывает знакомый диалог и пишет всего парочку сообщений, надеясь, что после всего, что было, Арсу хватит тактичности, чтобы не игнорировать его.       На работе его встречает строгая Ира, которая уже вовсю принимает заказы, прикрывая парня перед начальством за опоздание.       — Шастун, ты в своём уме? — Злится девушка, выпячивая пухлые губы. — Ты не мог хотя бы предупредить меня? Я тут бегаю, как в жопу ужаленная и даже не знаю, придёшь ли… — Тормозит на полуслове, придирчиво оглядывая внешний вид собеседника. Антон знает её чуть больше месяца, но уже сейчас понимает, что Кузнецова очень пунктуальная, внимательно следит, как за временем, так и за своей внешностью, и ждёт того же от окружающих людей. Несмотря на её напускную раздражительность, она весьма чуткий человек, скрывающий всё за маской холодности. — Что с тобой?       — Всё так плохо? — Хрипит парень. Голос, будто эхом отдаётся в голове, в ушах гремит. «Когда же это закончится?»       — У тебя мешки под глазами больше, чем щёки. Думать надо, прежде чем не спать всю ночь. Зомби. — Кривится девушка и качает головой. — Таблетку дать?       Вместо ответа Антон только медленно кивает, не в силах сделать что-то большее. Ира всегда строит из себя деловую и непреклонную, высказывает всё в лицо, улыбается посетителям фальшивой улыбкой. Но иногда Шастун наблюдает за ней издалека и замечает, как она помогает стажёрам, которые испуганно мечутся по всему залу, не зная, что делать, видит её взволнованный взгляд, когда кто-то не справляется с работой, и даже сейчас она рядом, хотя строит из себя всю такую же высокомерную. И Антона забавляет эта маска, эта игра. Она ему симпатизирует, привлекает, манит. Недоступная, со своими тайнами, именно такие ему и нравятся. Возможно у них могло бы что-то получиться, потому что он замечает её излишнее внимание к своей персоне, ему бы даже хотелось попробовать, ведь она здесь и сейчас, без всяких неопределённостей. Конечно, она бы поломалась месяцок или даже чуть больше, наслаждаясь тем, что за ней бегают. И Антон бы правда бегал, потому что видит её насквозь, её настоящую, и хочет узнать получше. Вот только голубые глаза зацепили его гораздо сильнее. Держат на крючке, впиваясь своим острым крюком куда-то в грудину, и не дают сорваться. Их связывает всего пара недель в больнице, несколько дней в квартире, поцелуй с долей безысходности, ночь, пропитанная теплом, и клуб без единого прикосновения. Они не друзья, не любовники и даже не приятели, для них не существует точного определения. Но этого достаточно, чтобы вновь и вновь думать только о нём.       — Держи. — Ира протягивает ладонь с белой и жёлтой таблетками в одной руке и стаканом тёплой воды в другой. — Смотреть на тебя страшно. Ещё раз опоздаешь, я тебя прикрывать не буду. — Терпеливо ждёт, когда парень всё выпьет и спешно уходит, не оглядываясь. Смешная. Противоречит сама себе.       Антон провожает её долгим взглядом, не в силах сдвинуться с места. Встретились бы они пять лет назад, когда Шастун ещё не был знаком с Арсением, не столкнулся с жестокой амнезией и не начал употреблять… От последнего до сих пор нехило потряхивает, и Антон растирает лицо ладонями, надеясь отогнать ненужные сейчас мысли. Ему бы думать о том, как наладить контакт с Поповым, как устроить ещё одну встречу и снова влюбить его в себя, но, несмотря на всю его странную привязанность, оставшуюся от прошлой жизни, он думает о том, почему всё так сложилось. Его что-то тормозит, иногда подсознание кричит о том, что стоило бы оставить всё как есть, ведь неспроста парень начал употреблять именно в отношениях. Страшно наступить на те же грабли и снова окунуться в эту пучину беспамятства с головой. Он до сих пор помнит, как проснулся в больнице совершенно один, а единственный его посетитель собирался сбежать. Спину обдаёт неприятным холодом, и Антон непроизвольно вздрагивает. Он обязательно узнает причину, почему начал употреблять, постарается всё вспомнить только для того, чтобы никогда больше не вернуться к этому, а сейчас, пора приниматься за работу.

***

      Арсений крутит в руке монетку, разглядывая белоснежный потолок. Ужасно тянет спать, но стоит прикрыть глаза, сон, будто играючи, исчезает, махая средними пальцами прямо перед лицом. Попов думает. Думает о том, что тогда, в клубе, всё было проще. Проще было напиться и просто переспать, а на утро сказать, что Антон нарушил условие и разойтись. Думает, что Антон прав, надо либо заканчивать это всё, поставить жирную точку, либо дать шанс этим отношениям и открыться, довериться. Снова. Постепенно подниматься наверх, преодолевая ступеньку за ступенькой, и постараться не разбиться со всего маху о суровую реальность. А ещё он думает о том, что вполне искренне хотел поцеловать Шастуна вчера, не потому что видит, что не безразличен парню, не потому что хочет потрахаться и разбежаться, а потому что в его присутствии сердце сжимается от всепоглощающей нежности. И вновь Арсению предстоит принять решение, вновь два его внутренних Я спорят между собой, стараясь перекричать друг друга. Это порядком надоедает, но заставляет чувствовать себя живым. С возвращением Антона Попов чувствует себя живым.       Мужчина подбрасывает монетку и усмехается, заметив, что выпало красиво написанное «Да». Это так глупо — решать свои проблемы с помощью какой-то монетки. Он машет головой, снова подбрасывает. Ответ остаётся неизменным. Возможно это судьба, хотя сам Арсений в неё не сильно верит. Эта сучка очень любит подкидывать большие надежды, от которых ты готов кричать во всё горло радостное «Да», а потом она посмеётся и ответит в рифму короткое «Пизда», и что хочешь с этим, то и делай. tab>В любом случае он не хочет начинать новую жизнь без какой-либо поддержки, поэтому берёт в руки телефон, понимая, что скорее всего это очень эгоистично, но всё равно набирает знакомый номер.       — Алло. — Слышится на том конце провода удивлённый голос Матвиенко. Он не ожидал звонка от Попова, ведь они, вроде как, в ссоре. Наверняка думает, что что-то случилось. А случилось многое.       — Привет. — Неловко начинает Арсений. Так странно разговаривать с другом и не знать, что сказать.       — Привет. — Подхватывает тихо, тоже ощущая себя не в своей тарелке. — Всё нормально?       — Да. То есть, нет. — Вздыхает, усаживаясь на кровати, лихорадочно думает, как бы подобрать нужные слова. — Серёг, прости меня, а?! Я был таким идиотом по отношению к тебе. Даже не задумывался, что ты чувствуешь, когда я звоню и вместо того, чтобы просто поговорить, узнать, как дела, начинаю говорить об Антоне.       В телефоне слышится какое-то копошение и непонятный шорох. Кажется, Матвиенко куда-то идёт, прикрывает за собой дверь и уже говорит в полный голос.       — Дело даже не в этом, Арс. Просто, понимаешь, — Слышно как облизывает губы и тяжело дышит, собираясь с мыслями. — Ты просишь помощи, говоришь, что не хочешь больше видеть Антона, а потом снова видишь его, снова подпускаешь и снова звонишь мне, говоришь, что наступил пиздец и теперь ты точно не будешь с ним. И опять добровольно идёшь к нему. И так по кругу. — Молчит пару секунд, кажется, ставит чайник на кухне. — Я не осуждаю тебя за это, ссоры, вся эта хуйня с выгоранием и выяснением отношений бывает у всех. Даже у нас с тобой. — Снова молчит, удовлетворённо замечая, что Арс не пытается его перебить, лишь иногда печально вздыхает в трубку. — Просто, если ты собираешься с ним помириться, не говори мне, что ненавидишь его. Ты помиришься, забудешь, а я запомню. И в следующий раз я буду думать о нём ещё хуже.       — А если у меня ничего не выходит? Я снова хочу к нему. — Попов слоняется по квартире туда-сюда, не может спокойно усидеть на одном месте. Ему очень нужны эти слова, поэтому он ловит каждое, внимательно слушая.       — Сходи к психологу. Я серьёзно. Разберись в себе. Посмотри на жизнь со стороны. Ты должен научиться принимать осознанные решения. Пока ты сам не захочешь окончательно оборвать все концы, тебя никто не заставит это сделать. — Сёрбает горячий напиток и выдыхает прямо в телефон. Короткая заминка в разговоре превращается в длительную паузу, но она уже не давит своей гнетущей тишиной. — Эй, Арс, я рад, что ты позвонил. — Улыбается, заражая этим и Попова.       — Я тоже рад услышать твой голос. Ты не один? — Так плавно переходят на другую тему и непринуждённо ведут диалог, что мужчина, наконец, расслабляется, усаживаясь на мягкий диван.       — С Машей. Выбрался к ней, пока есть свободное время. — Отчего-то начинает говорить чуть тише, будто старается скрыться от кого-то.       — У вас всё хорошо?       — Да, всё как у людей. Ссоримся иногда, но потом долго миримся. — Интонация меняется на более игривую, живую, и Арсений нутром чует, что Матвиенко сейчас улыбается и играет бровями. — Если ты понимаешь о чём я.       — Ой, прям уж долго. — Усмехается Попов.       — Ты просто не спал со мной. — Парирует мужчина на том конце провода.       Они разговаривают ещё пару минут, прежде чем Серёга всё же решает вернуться к своей девушке. Расходятся на мирной ноте, обещая созвониться как-нибудь. И Арсений почему-то думает, что это «как-нибудь» будет ещё не скоро, но старается не загоняться по этому поводу. Крутит между пальцев всю ту же монетку и подбрасывает. Ещё одно «Да». Может быть, это правда судьба?!

***

      Арсений проверяет телефон целый день на наличие сообщений от Антона, но кроме пресловутого «Доброе утро» и «Я сегодня на работе», не получает ничего больше. Он вдруг начинает осознавать, что ждёт вопросов о самочувствии, на которые Попов всё равно бы не ответил, но хотя бы был рад знать, что за него переживают. Ждёт новостей с работы, рассказов о раздражающих посетителях или хотя бы простого «устал, хочется закурить». Но ничего из вышеперечисленного не приходит. Слишком пусто, слишком мало, слишком тесно в таком коротком диалоге за сегодня. Ему вдруг начинает казаться, что Шастун сбавляет обороты или вовсе опускает руки, ожидая от мужчины отдачи, даёт шанс обдумать чего же хочет сам Попов. Это становится отправной точкой, потому что пора выбираться из панциря и брать ответственность за свои поступки.

БАрсик 18:28 «Покатаемся по городу?»

ШасТунец 18:34 «Я бы с радостью, но у меня смена до 8»       Ответ приходит достаточно быстро, хотя Арсу кажется, что он ждёт целую вечность. ШасТунец 18:37 «И выгляжу я не очень. С утра было херово после клуба, и эта работа ещё. Меня как будто трактор переехал» ШасТунец 18:37 «Не хочу тебя пугать»       Арсений на это только улыбается, печатая новое сообщение. Вдыхает побольше воздуха, пока пальцы сами бегают по телефонной клавиатуре, и нажимает кнопку «отправить», боясь передумать.

БАрсик 18:39 «Балбеска. Я видел тебя в любом состоянии. Не ломайся, я же не на свидание тебя зову.»

      Откладывает телефон и резко поднимается с дивана, собираясь приготовить себе крепкий кофе. Ладони предательски потеют и теперь приходится дуть на них, чтобы не чувствовать такой дискомфорт. Несколько раз порывается удалить сообщение, но так и не берёт в руки телефон. Ведёт себя, как девочка-подросток, решившая признаться в своих чувствах, но очень боится быть высмеянной. Отчасти это правда. Антон пропадает на долгие двадцать минут, даже не увидев то, что написал Арс. А когда всё же загорается значок «прочитано», долго печатает. У него какая-то своя особенная привычка по несколько раз переделывать текст, когда он сильно волнуется. ШасТунец 19:11 «Хорошо. Смена заканчивается через 40 минут. Буду ждать» ШасТунец 19:18 «Я тоже соскучился, Арс ;)»       Арсений только фыркает на последнее сообщение и качает головой. Он совершенно не это имел ввиду, когда писал ему, однако на губах предательски расцветает улыбка, которую мужчина изо всех сил старается скрыть. Пусть он дома один, и этого никто не увидит, но это что-то настолько личное для него, что остаётся только безуспешно закусывать щёки, не давая уголкам губ расплыться по всей довольной мордашке, и сдерживать рвущуюся наружу нежность и умиление, от которого хочется крепко обнять себя и визжать от счастья. Это обычная поездка на машине. Дружеская, конечно.

***

      В какой-то степени Антон даже благодарен Арсу за это предложение, потому что сам бы до дома сегодня он не добрался ни за что, уснул бы где-нибудь в подворотне и его запорошило бы снегом. Ноги, руки, шея — всё ужасно болит, тело ломит, желание спать отражается в каждом его движении. Даже Попов, который рядом с ним всегда старается делать вид, что не сильно-то и заинтересован в парне, теперь смотрит на него через зеркало заднего вида слишком уж взволнованно.       — Зачем нужно было идти в клуб, если ты знал, что тебе сегодня на работу? — Бухтит беспрерывно Арсений, замечая чёрные круги под глазами, которые отчётливо выделяются на неестественно побледневшем лице парня, видит впалые щёки и пустые глаза. Антон выжат, как лимон и, что удивительно, не скрывает этого, как делал раньше. Обычно он уходил в себя в такие моменты и просто отключался от внешнего мира, не реагируя даже на простые попытки поддержать. Но сейчас он поворачивает голову, чуть заметно улыбаясь одним краешком губ, щурится и смотрит так, будто ему больше ничего в этой жизни не надо. Только эта машина, дорога и Арсений под боком. В груди ломается кирпичная стена. Даже не так, целое здание рушится в один миг, вызывая судорожный вдох, потому что так смотрят на того, за кем и в огонь, и в воду, и через медные трубы, а Попов пока ещё не готов. Не так быстро. И он уже заранее знает ответ на свой вопрос.       — Хотел тебя увидеть. — Его голос, будто скрипучая железная дверь, которую забыли смазать маслом несколько лет назад, режет по ушам, заставляя скривиться. Он измотан, поэтому даже не замечает недовольное выражение лица мужчины, лишь поудобнее мостится на кресле и прочищает горло. — Ты же не для этого меня позвал, да? Не просто покататься или спросить «как дела»? — Облизывает сухие губы, не оборачивается, утыкаясь пустым взглядом в окно. — Ты что-то решил, верно?       Антон всегда был таким догадливым, умел задать правильный вопрос, подобрать правильные слова и, возможно, даже хорошо изучил Арсения на интуитивном уровне, поэтому может так легко его читать.       — Верно. — Запоздало отвечает Попов. — Давай только не в дороге. Заедем в одно место и там поговорим, хорошо?       Антон удовлетворённо кивает, забыв о том, что мужчина его не видит, поэтому произносит тихое «хорошо» и расслабляется. За окном падают снежинки, крыши домов и ветви деревьев украшены белоснежной шапкой, а яркие жёлтые фары, отражающиеся от проезжающих мимо машин, вызывают тёплое чувство где-то внутри, которое Шастун усердно старается сохранить в памяти, как минимум, навсегда. Они едут в полной тишине, раздумывая каждый о своём, но оба надеются, что всё делают правильно.       Hyundai сворачивает на неровную дорожку и едет очень осторожно, постепенно забираясь на небольшой склон. Здесь нет фонарей или каких-либо знаков, только ухабистая земля, усыпанная снегом и парочка высоких деревьев. Антон не совсем понимает, где они оказались, но, кажется Арсений знает, что делает, поэтому можно быть спокойным. Они доезжают до самой высокой точки, останавливаясь на ровной поверхности, фары остаются гореть, а Антона прошибает мелкая дрожь от солнечного сплетения до кончиков пальцев ног. Он даже не знает, чем это вызвано, тревожно оглядывается по сторонам, хмуря брови. Место кажется отдалённо знакомым, но в то же время, он не помнит, чтобы бывал здесь ранее. Ощущение, словно пересматриваешь кадры из старого фильма, который смотрел уже несколько раз, но никак не можешь запомнить название и сюжет. Отголоски воспоминаний крутятся в голове, словно ещё немного и ты схватишь их за хвост, вот только на ум ничего не идёт, мысли, будто вода, исчезают сквозь пальцы.       — У меня какое-то странное чувство. Типа дежавю?! — Сам у себя спрашивает парень, чуть наклоняясь вперёд в попытке разглядеть местность. — Как будто мы вот так уже сидели здесь и снег шёл.       — Когда-то ты показал мне это место, но снега тогда не было. — Кивает Арсений, грустно улыбаясь, и тоже оглядывается. У него по всем внутренностям расползается приятное тепло, словно он вернулся на несколько лет назад не только мыслями, но и телом. — Я думал, ты сюрприз мне решил сделать в честь окончания крупного проекта. Завязал мне глаза, повёл в какие-то дебри. — Усмехается, качая головой, но глаз от дороги не отводит. Выглядит слишком задумчивым, уставшим и таким расслабленным, что Антон невольно любуется, впитывая все его эмоции и слова. — Пока мы сюда шли, я все ветки лицом собрал, потому что ты очень торопился и забывал, что я-то ничего не вижу. — Оборачивается и ловит взгляд зелёных глаз. Сердце ёкает, проваливаясь в живот, будто при резком падении с огромной высоты. Антон весь обращается в слух, широко раскрывает глаза и придвигается ближе, полностью сосредотачиваясь только на одном человеке. — Ты так переживал, прежде чем начать. Сказал, что на этом месте всё закончится, но мне решать насовсем это или у нас есть шанс создать что-то бо́льшее. Иронично, не правда ли? — Улыбается краешком губ, но ответа не требует, только вдыхает побольше воздуха в лёгкие и сглатывает вязкую слюну. — Я, как и тогда, выбираю бо́льшее, но это совсем не значит, что мы с этой секунды в отношениях и у нас любовь-морковь, и домашний хомячок, хорошо? Я сейчас намного серьёзнее подхожу к этому вопросу, поэтому у меня будет несколько правил. Во-первых, я хочу знать о том, что у тебя происходит, ты не будешь скрываться, прятаться, молчать. Всё чётко, ясно и по делу. Во-вторых, — Загибает палец, не замечая что на лице парня появляется удивлённая улыбка и дышит он как-то неестественно быстро. — Никаких манипуляций в мою сторону. В-третьих, никакой ревности, мы должны друг другу доверять. В-четвёртых, — Наконец обращает внимание на счастливое лицо, которое скоро треснет и практически слышит восторженный писк. — Что? — Склоняет голову в бок и скрещивает руки на груди, понимая, что если не выслушает хотя бы часть того, что ему хотят сейчас сказать, то бомба замедленного действия, в виде огромного количества эмоций, накроет его в любой неподходящий момент.       — Ты привёз меня сюда, потому что мы здесь начали встречаться! Это так романтично, Арс! Это так похоже на свидание! — Светится Антон. В груди так и трепещет какая-то неведомая сила, из-за которой дышать тяжело, но в тоже время так приятно. Он буквально давится своими словами, тонет в человеке напротив и чувствует столько всего в эту секунду, что даже не может сформулировать связные предложения. — Ты такой романтик оказывается…       — Это не свидание. — Возмущается Попов, пряча улыбку за шиворотом куртки. Смотрит серьёзно, но по глазам видно, что тоже рад. Рад, что наконец-то не чувствует поглощающую его пустоту.       — Я могу… — Тушуется Антон, нервно заламывая пальцы. — Могу дотронуться до тебя?       Арсений в миг замирает. Такая простая просьба, которая, казалось бы, не имеет смысла, они ведь уже не в клубе и оба трезвые, однако звучит так лично, так интимно, руки леденеют, а улыбка моментально сползает с его лица.       — Можешь. — Не узнаёт свой голос, тот стал слишком низким, глубоким. Не шевелится, боясь даже вздохнуть слишком громко и спугнуть. Следит за тем, как рука парня застывает возле лица, будто спрашивая ещё раз разрешения. Затем чувствует лёгкое прикосновение ледяных пальцев к щеке, и тело пробивает током. От лица к шее бежит волна мурашек, спину как будто бы обдают кипятком. Арсений чуть ли не вздрагивает, чувствуя, как плечи непроизвольно дрожат, а в солнечном сплетении натягивается невидимая струна.       — Ты очень красивый. — Ещё один разряд тока, стремящийся уже в конкретное место, а именно вниз живота. Арсений напрягается, мечется взглядом от глаз Антона к его губам и ждёт. — Можно…? — Наклоняется ещё ближе, сплетая горячее дыхание, соприкасается носами, ловит еле заметный кивок и тянется вперёд. У него внутри ураган пылает, который вот-вот взорвётся прямо в следующую секунду. Телефон в кармане куртки предательски громко нарушает тишину, заставляя вздрогнуть обоих. Антон раздражённо выдыхает и прикрывает глаза, стукнувшись лбом о чужой лоб. — Блять. — Шепчет, стискивая до боли челюсти. — Прости. — Выдавливает из себя, не отодвигаясь.       — Ответь, вдруг что-то важное. — Говорит также тихо.       Шастун роется в куртке и через пару мгновений достаёт телефон, на экране которого горит контакт «Окси». Если девушка звонит в такое время, есть два варианта, либо ей одиноко, либо она хочет выпить, а иногда это один и тот же повод, поэтому Антон спешно облизывает губы.       — Перезвонит. — Нервно улыбается, собираясь убрать телефон, но его руку перехватывает Арс, глядя с неким укором. Он знает какого это, думать, что всё в порядке и можно ответить позже, но, в итоге, получить сильный удар под дых, последствия которого будут преследовать вплоть до сегодняшнего дня.       — Ответь. — Отодвигается назад, вновь облокачиваясь на своё место и отворачивается к окну, стараясь не подслушивать разговор. Антон морщит нос, будто от неприятного запаха, недовольно закатывая глаза, и всё же принимает вызов.       — Слушаю. — Вздыхает удручённо.       — Антон, это пиздец. — Слышится надломленный голос на грани истерики на том конце провода.