Питеру уже тридцать два

Иногда люди просто созданы друг для друга. Будто половинки целого они чутко улавливают малейшие желания, колебания настроения, да даже мысли партнера. А иногда людям просто суждено порезаться друг об друга. Вдребезги, чтобы потом и не собрать, и красный — прекрасный цвет. И вот последний случай — история Питера. Хотя, вот насмешка из насмешек, он ведь когда-то верил, что его случай как раз-таки первый, вот весь из себя такой идеальный. Идеальная история любви. Ха. Питеру уже тридцать два, и он всё ещё преступно холост, как для президента одной из ведущих компаний на рынке новейших технологий. На интервью он только отшучивается, рассказывает про любовь родителей и Мэй с Беном, о том как хочет так же… Репортеры ведутся и отсутствие слухов о его любовницах — или любовников, уж в просвещенный две тысячи тридцать восьмой год и негуманоид в партнерах никого не удивит — только подогревают эту новость. Питеру уже тридцать два, и он ловко укачивает на руках дочку ЭмДжей, в очередной раз придя в гости. ЭмДжей — мать-одиночка, но это был её выбор и её же всё в этом устраивает. Маленькая Сара отрада для всей их семьи: Питера, Неда, тёти Мэй, родителей Неда и Мишель. И пусть у малышки карие глаза и мягкие каштановые кудри — Питер ни разу не спал с ЭмДжей. Это просто была просьба. И выбор. А ещё дружба — сквозь года, несмотря ни на что. Питеру уже тридцать два, и он всё ещё супергерой. Масштаб, правда, подрос с Квинса до всей Земли (а иногда и парочки соседних планетных систем, но это уже по ну очень дорогому тарифу). Всё то же трико, где ныне нет ни грамма ткани, всё заменили наноботы, последнего, восьмого поколения. Цвета только изменились — кричаще-красный с синим остались в далеком прошлом, ныне он носит темно-бордовый, почти что черный костюм, фактуру которому придают стального цвета полосы. И всё вместе — с опцией «хамелеон» на мысленном управлении. Удобно. Питеру уже тридцать два, но Карен всё ещё неизменна. И пусть давно уже переписаны и дополнены начальные коды — это всё ещё Карен. Местами ехидная, дотошная, вечно напоминающая ему об осторожности. Его. — Входящий звонок от Морган Старк. Принять? Формальный вопрос, ведь Карен, не дожидаясь кивка Питера, уже приняла его и сейчас просто идёт проверка протоколов безопасности, но он всё равно кивает. Откидывается на стуле, разминает шею, помогая себе рукой. — Питер! Пятница сказала, что Карен ей сказала, что ты сейчас ничем важным не занят — но не помешала? — Морган уже двадцать и от отца у неё только глаза и мозги. Внешне — вылитая миссис По… Старк, а вот в кого у неё привычка тараторить та ещё загадка. — Не помешала, — невольно улыбается Питер. — Как дела, малышка? — Я не малышка! — Морган смешно дуется, наигранно, но искренне, так парадоксально. Улыбается: — Всё оки-доки, вчера как раз открыли новое производство на Асане-три, но ты и сам в курсе, твои карьеры там рядышком находятся. — Я помню, как ты пятилетняя пыталась переодеть меня феей, — приподнял бровь Питер. — И таки переодела! — Да. Действительно. Упорства тебе всегда было не занимать. — Питер улыбнулся. — Что-то случилось? — всё же перешел он к сути, перерыв хорош в меру, особенно, когда поджимает дедлайн по заказу оборонки. — Питер, ты… — Морган на секунду замялась, и Питер насторожился, подобрался, положив руки на стол. — Там в Сахаре какая-то аномалия новая, говорят, что нестабильная и уже штук пять бедуинов втянула… куда-то. Больше их никто не видел. А эти полгода это зона моей ответственности, ну ты знаешь эти приколы, а у меня презентация, и у мамы день рождения, и я… Питер прикрыл глаза, понимая и то, что не было озвучено. Морган помимо прочего просто боится напортачить, раз речь идет о человеческих жизнях. Как бы не рвалась, слишком много в ней ответственности, слишком сильно на неё давят и фигурой покойного отца, и в целом… «Ты должен», — он сам эту фразу слышал не раз. И, будучи собой, простым мальчишкой с Квинса, каждый раз велся — и лежал в реанимации из-за этого не раз. — Хорошо, малышка, я гляну сегодня. Как раз протестирую Эн-Ти-Отто. — О, ты его закончил?! — тут же вскинулась загоревшаяся Морган. — А затестить дашь? — Сперва пройдут все тесты, а потом да, дам тебе, — улыбнулся непритворному энтузиазму Питер. — Ладно, мне надо ещё поработать, передавай привет Хэппи и маме. — И Пятнице, — кивнула Морган, сверкая улыбкой. — Спасибо, Пит, люблю тебя! На неделе заскочу к ЭмДжей потискать мелкую, заодно и тебя заобнимаю. Удачи. «Егоза», — покачал головой Питер, когда Карен их разъединила. А затем встал, прошелся по мастерской, привычным ритуалом переключаясь на работу. Зажужжала кофемашина, включенная верной Карен. И он, движением руки, вновь вернул многочисленные голограммы. Питер внимательно проверял все чертежи и расчеты, не упустил ли чего. Затем, взмахом отодвинув голограммы в сторону, привычно застучал по клавиатуре, встроенной в рабочий стол — всё так же стоя. Вспыхивали и пропадали графики, Питер едва их замечал, только изредка поглядывал на кривую теста производительности и ошибок выполнения, специально оставленную сбоку. Всё вроде было идеально. Минимальные отклонения от прогнозируемых, ошибки и те все допустимые в погрешностях — чистые нейтральные излучения, ничего могущего повлиять на безопасность или стать фатальным. Неужели наконец-то удача? Прототип Питер доставал с пазов почти не дыша. А затем широко улыбнулся и защелкнул браслет на руке. Да. Да! Отлично. Это был уже восьмой прототип — оттого и «отто» — и все предыдущие были не просто неудачными, катастрофическими. Не будь Питер так зациклен на идее повторить порталы доктора Стрэнджа при помощи технологий… Он бы не бросил многообещающую задумку, нет, но явно бы меньше над ней страдал. Или и вовсе бы скинул идею с начальными какими-то расчетами на исследовательский отдел — зачем-то же он ему нужен? Но сама идея Эн-Ти хранила в себе слишком много воспоминаний. Горьких, болезненных, но… — Карен, запись. — Уже, Питер. — Спасибо, девочка. — Питер кивнул и начал молча нажимать на клавиши браслета, стилизованные как небольшие чешуйки. Он не сомневался, что всю нужную звуковую дорожку Карен сгенерирует и наложит на изображение. Ему так удобней работалось — в тишине от собственного голоса. Он всё ещё винил собственную болтливость в тех событиях. Всё ещё фантомно болели связки при воспоминаниях — он криком тогда сорвал горло настолько, что и вся паучья регенерация вернула голос только спустя три дня. Вот только заговорил он только через две недели, на похоронах — так и состоялось его знакомство с Морган. И ей же были посвящены его слова. Малышка. Как она была похожа… Повинуясь команде, перед Питером завертелся портал — пока только в противоположный конец мастерской. Он кивнул, подошёл к стеклянной клетке, встроенной в одной из стен. Повинуясь беззвучной команде часть стекла отъехала в сторону, позволяя Питеру достать крысу. Почесав крысиное пузо, Питер поставил крысу на пол, как раз перед воронкой портала. А затем подтолкнул. Карен чутко вывела результаты диагностики, стоило невредимой крысе выйти с той стороны. Всё было отлично. И следующим в тот же портал прошёл Питер. Никаких особых ощущений, будто реальный портал доктора Стрэнджа. И на новых графиках Карен тоже никаких отклонений от его обычных параметров. Отлично. На следующие тесты Питер потратил два часа, но оно того стоило. — Передавать на исследовательский отдел? — Карен, как всегда, улавливала суть, поэтому стоило Питеру закончить, как последовал вопрос. — Да, пусть сделают расчёты на производство. От маркетинга Мэрис, а от финансов Рой к ним. Хочу до конца месяца видеть готовый проектный план со всеми циферками, так любимыми ЭмДжей. — Будет сделано, Питер. Последняя версия костюма готова к эксплуатации. Питер криво усмехнулся, кивнул и расслабился, чувствуя, как начинают наноботы переделывать джинсы с футболкой, в которых он предпочитал находиться в мастерской, в костюм Человека-Паука. Последней на лицо наползла маска, и Питер на миг прикрыл глаза, привыкая к ощущениям. Моргнул, второй раз, позволяя визорам совершить привычную корреляцию. — Все функции активированы, — голос Карен звучал теперь прямо в голове. Координаты аномалии, сброшенные Морган, Питер внес в Эн-Ти предварительно, поэтому теперь просто запустил тот. И шагнул в появившееся «окно», выходя в пустыню. Аномалию сложно было не заметить. Будто кто-то разрезал часть неба, оставив на месте разрыва пульсирующую алую дыру с рваными краями. А внизу, под ней, вовсю бегали люди, с какими-то приборами. Питер привычно отметил и клеймо собственной компании, и клеймо СтаркИн на них, но всё мимоходом. Главное — главный же штаб ученой братии, куда он и направился. Ещё в двадцать шестом году, когда окончательно были сформированы и задокументированы взаимоотношения суперов разных стран, было утверждено положение, что любые исследования всякой паранормальщины должны курироваться ответственным супергероем. Чтобы кто-то приглядывал за умниками в белых халатах, причем этот кто-то не мог быть просто функционером со своими выгодами. Только супергерой, тот, кто и будет в первую очередь расхлёбывать всю кашу. Были отдельные соглашения и об поочередном наблюдении за спорными (или излишне проблемными) местами, а ещё куча текста про взаимопомощь, единство Земли (и её колоний коль такие будут) перед прочей галактикой, правило общности инфополя, скидки для своих на изобретения тех суперов, которые были умнее прочего большинства… Питер усмехнулся, без стука входя в палатку главного белохалатника (именно из-за ассоциаций он сам никогда не надевал лабораторный халат, да), и отдав команду наноботам убрать маску с лица. — М-мистер Паркер? Простите, мы думали мисс Старк… — растерялся (и несколько спал с лица) глава исследовательской группы. — Я вместо неё, — шире усмехнулся Питер. — Докладывайте, мистер. И, надеюсь, у вас готово письменное обоснование начала работ по изучению до прибытия ответственного лица. Питеру ведь уже тридцать два. И может для друзей и близких он остался прежним — и всё же нет, — а вот для всех прочих он давно не безызвестный мальчик с Квинса. Он — фигура, как бы смешно самому от этого не было. И он давно уже привык и к публичности, и к необходимой жесткости. Поэтому Карен послушно отправила репорт в Центр Управления и Контроля (который Нед называл не иначе как «СУК», то ли дерево имея в виду, то ли сук…) на конкретно эту исследовательскую группу. И всё же ещё через час, в подступающих сумерках, Питер сверлил взглядом аномалию. Изучив все данные приборов, он почти не сомневался, что разлом имеет пространственные свойства. В самом деле, его характеристики слишком напоминали Эн-Ти — почти смешно. Лишь один параметр отличался кардинальным образом. Неизвестный Питеру параметр. Хотя, ладно, прекрасно известный. Просто верить в него не сильно хотелось. Время. В свое время он как одержимый изучал все файлы Т… Старка по этому вопросу. А затем и изыскания Пима, буквально допрашивал Скотта, насилуя его память. Он не мог не узнать такую говорящую петлю на линейном-то графике. Пространственно-временной, да? Чудесно просто. И что с ним делать? Даже вся нынешняя наука всё ещё глупо пасовала перед временем. Она никак не могла ответить даже на простейший вопрос: в какую же сторону действует этот разлом? Прошлое? Будущее? По прямой? На ближайшее разветвление? «Без мага не разобраться», — покачал головой Питер. Карен послушно начала пытаться связаться с доктором Стрэнджем, а Питер незамысловато сел прямо на песок, не в силах отвести взгляд от разлома. Он весь пульсировал энергией, делец в нём не мог не думать, как бы подпитаться ею — такой источник ведь соблазнительный. Глупые мысли, и Питер даже улыбнулся им. — Мистер Паркер. — Доктор Стрэндж, как всегда, был формален и безукоризнен. — В чём дело не спрашиваю, вижу. Питер кивнул приветственно, даже не думая вставать с песка. Послушно ждал, ни слова не говоря, пока колдун перестанет выписывать круги в воздухе вокруг разлома. Не первый день знакомы, и желания разнообразить день перебрасыванием велеречивыми подколками Питер не имел. — Наша временная линия, прошлое, — наконец спустился с неба доктор Стрэндж. — Забавный предохранитель встроен, любой сознательный проход через разлом становится точкой разветвления. Точка выхода динамическая, но в пределах пятидесяти последних лет. А ещё он нестабилен — скоро закроется и сам, можно расходится. — Спасибо. — Питер вздохнул. — Я зайду на неделе? Доктор Стрэндж не ответил, молча исчез в портале, но Питеру и не нужны были слова. Они действительно давно уже знакомы. Питер вновь вздохнул, уставился на разлом. Пожалуй, он не будет «радовать» исследователей новостью о скором исчезновении аномалии. Не заслужили. И всё же… Это было соблазном. У Питера аж кончики пальцев чесались — просто встать и сделать шаг. Пятьдесят лет, даже со случайной точкой, слишком сладко. Слишком горько. Питер так и не встал с песка, пока разлом не исчез. Нашёл чем заняться, благо документы на изучение никогда не заканчивались. А если вдруг закончатся — всегда оставалась корреспонденция. Ничего смертельно важного, вполне позволяли одним глазом продолжать следить за разломом. Стоило разлому исчезнуть, выстрелив напоследок протуберанцами энергии — Питер чего-то такого и ожидал, поэтому вполне успел отдёрнуть белохалатников паутиной назад, за энергетический барьер, поднятый понятливой Карен. Питер в который раз за последние субъективные сутки вздохнул. Жизнь идёт дальше. И ему давно уже не семнадцать, чтобы ставить личное выше общественного. Пусть больно. Пусть его истории любви не видать счастливого финала. Даже не узнать ответ на такой простой «почему?». Питеру уже тридцать два, и он живёт здесь и сейчас. У него друзья, семья и маленькая Сара. У него Морган, такая непохоже-похожая. У него ответственность выбранного супра от всей Северной Америки. И в четверг он просто придёт на чай в Санктум Санкторум. Будет молча пить его со Стивеном. А затем…