No Nut November/ Недроча́брь

11 ноября — …озабоченный первокурсник. Не прошло и недели, а они уже все выбыли, — говорит Ники, когда они подъезжают к дому в Колумбии в пятницу вечером после долгого вечера танцев и выпивки в Эдеме. Всю дорогу Нил не обращал внимания на разговоры. Все, о чем он может думать, — это Эндрю в обтягивающей майке в сеточку, и как сильно он хочет снять ее с него. Открыв дверь, Нил зевая выскользнул из Maserati, смутно осознавая, что они говорят о Ноябре без орехов. — О, Эндрю тоже вышел, — сонно сообщает Нил. Эндрю бросает на Нила укоризненный взгляд, а Ники вскрикивает: — Боже мой! Правда? Я думал, ты дойдешь до конца! Вот и мои рождественские деньги! — Да пошли вы все, я не хочу об этом думать, — ворчливо бормочет Аарон и уходит в дом. — Я не вышел, — говорит Эндрю где-то между разочарованием и замешательством. Кевин шатается, и Нил обнимает его, чтобы помочь ему войти внутрь. — Если Эндрю вышел, разве ты тоже не должен выйти, Нил? — Я не вышел, — выплевывает Эндрю в то же время, когда Нил говорит: — Почему мы оба должны выйти? Ники начинает хихикать и не может удержаться от вопроса: — Как Эндрю вышел, Нил? Эндрю идет к холодильнику за пивом, открывая его пряжкой своего ремня. Нил не пропускает это и облизывает губы, прежде чем сказать: — На днях Эндрю ел фисташковое мороженое. Его ладонь накрывает его лицо, Эндрю ошарашен. Ники теперь громко гогочет, а Кевин хихикает, ища на кухне водку, которую Нил хорошо спрятал в прошлый раз, когда был в доме. Через минуту или около того Ники начинает успокаиваться и хлопает Эндрю по плечу, говоря: — Я позволю тебе разобраться с этим, кузен. С этими словами он выходит из комнаты, смеясь про себя и бормоча: — Фисташки. Черт. Нил совершенно растерян, не понимая, над чем смеется Ники и почему Эндрю смотрит на него так, как он смотрит на первокурсников, когда они делают что-то особенно глупое. — Кевин, иди. — Я не могу его найти, — пробурчал он. Эндрю впихивает недопитое пиво в руки Кевина и выталкивает его из кухни. Он прислоняется к стойке и ждет, пока не услышит, как за Кевином захлопнется дверь. На мгновение он просто смотрит на Нила, недоумевая, как ему удалось так укрыться, будучи частью преступной семьи, но быстро бросает попытки понять. Он переходит к прямолинейному подходу. — Нил, что, по-твоему, такое ноябрь без орехов?. Нил складывает руки на груди и наклоняется к Эндрю, их бедра почти соприкасаются. Эндрю сокращает расстояние, так что их бока оказываются прижатыми друг к другу, и дрожь желания пробегает по его позвоночнику. — Мы не должны есть орехи весь месяц, верно?. Его губы идеального розового оттенка, и Эндрю не может поверить, что не догадался об этом раньше. Но вот большие голубые глаза, сияющие от смущения, смотрят прямо на него. Как он может не поверить? — Да или нет? Нил едва успевает выдохнуть «да», как Эндрю уже прижимается губами к его идеальным розовым губам, впиваясь зубами в его нижнюю губу и успокаивая ее движением языка. Его руки — клетка вокруг Нила, прижимающая его с двух сторон к стойке, но Эндрю хочет чувствовать его. Он берет правую руку Нила и прижимает ее к своей груди. Прошло слишком много времени без его прикосновений. Пальцы Нила тут же туго скручиваются и притягивают Эндрю еще ближе. Эндрю чувствует эрекцию Нила через две пары тесных джинсов. — Эндрю, я хочу… — он не успевает закончить фразу, как губы Эндрю снова оказывается на его губах, отчаянно не желая слышать, чего хочет Нил, потому что он тоже этого хочет, но он также хочет победить, больше, чем готов признать. Это всего лишь месяц, верно? Эндрю отталкивается от Нила и, задыхаясь, прислоняется к противоположной стойке. Нил делает шаг к нему, и Эндрю поднимает руку, фактически говоря «нет». — Ты ошибаешься, — выдыхает Эндрю. — Что? — спросил Нил, задыхаясь, совершенно не понимая, о чем они говорят. Что-то очень похожее на смех вырывается из горла Эндрю, и он отвечает: — Никакого орехового ноября, Нил. Это значит, что ты не сможешь кончить весь месяц. Эндрю наблюдает, как пальцы Нила крепче сжимают край деревянной поверхности, как его глаза загораются пониманием: — Что? — Он спрашивает снова, на этот раз более недоверчиво. — Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал. Эндрю нравится огонь в его глазах, но ему приходится физически отвести взгляд, иначе он снова набросится на Нила, и он не уверен, что сможет остановить себя на этот раз. — Да. Это по детски, — легко соглашается Эндрю. Нил поднимает бровь и снова скрещивает руки на груди: — Так почему мы согласились на это? Между ними воцаряется тишина, Эндрю чувствует на себе пристальный взгляд Нила. Он достает сигареты из кармана своей кожаной куртки и идет к задней двери. — Эндрю? — Нил подталкивает его, следуя за ним на улицу, в прохладный ноябрьский воздух. На нем черная джинсовая куртка, которую Эндрю выбрал для него несколько недель назад. Ему нравится, как Эндрю смотрит на него, когда он ее надевает. Эндрю все еще не отвечает, вместо этого он зажигает сигарету и передает ее Нилу. Нил затягивается, пока Эндрю прикуривает свою сигарету. — Ты так сильно хочешь пропустить тренировку? — делает он вывод. Снова молчание. Это все подтверждение, которое ему нужно. Нил делает шаг к Эндрю, но блондин не двигается. Нил тушит сигарету о перила в том же месте, где они всегда их тушили, — в черной дырочке, в дереве. Он наклоняется, и его губы почти касаются чувствительной кожи уха Эндрю: — Да или нет? Рот Эндрю поспешно говорит за него, прежде чем его мозг успевает полностью осознать: «Да». Нил нежно покусывает его ухо в районе пирсинга, а затем целует горячими поцелуями шею. Эндрю непроизвольно вздрагивает, откидывая голову от Нила, чтобы дать ему больше доступа. — Если ты хочешь пропустить тренировку, — пробормотал Нил, скользя рукой по другой стороне его шеи и под челюстью, — ты всегда можешь сказать мне. Мы можем сесть в твою машину и поехать, Дрю. Он практически мурлычет это прозвище, и Эндрю заставляет себя не таять от прикосновений Нила. Прошло уже несколько недель, и решимость Эндрю рушится. — Такой наркоман, как ты, никогда не пропустит тренировку, — умудряется ответить Эндрю, хотя и без особой убежденности. Его тело само собой поворачивается к Нилу, и он просто позволяет этому случиться. Нос Нила нежно касается его носа, руки по обе стороны его лица. Он замечает, как нежно Нил держит его, как осторожно он старается не заходить туда, куда ему не разрешили. Его тело слишком бурно реагирует на эту маленькую любезность. — Думаю, меня можно убедить, — говорит Нил, прижимаясь к губам Эндрю, почти как в поцелуе. Когда руки Эндрю добрались до бедер Нила? Он не помнит, как переместил их, а Эндрю помнит все. — Можно? — тупо спрашивает Эндрю, не в силах придумать, что еще сказать, когда его голова и член полны мыслей о Ниле. Нил встает чуть ближе, заставляя Эндрю резко вдохнуть. — Ты хочешь меня, Эндрю? — Глаза блондина расширились. Кто, блядь, научил его мальчишку так разговаривать? — Я хочу тебя так сильно. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне, я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, и я… — он слегка покраснел, — я хочу, чтобы ты кончил в меня, Дрю. Считайте, что его решимость рухнула. Быстрым движением Эндрю поднимает Нила так, что его ноги обхватывают талию Эндрю, и ставит Нила на перила. — Пошел ты, кролик, — говорит Эндрю сквозь зубы, покусывая открытую часть шеи Нила. — Таков план, — говорит его маленький хитрый кролик, слегка придерживая затылок Эндрю, чтобы прижать его к себе. Он собирается трахнуть Нила, а потом заставит его взять гребаный отпуск далеко от Пальметто, может быть, где-нибудь в теплых краях. Ему не терпится увидеть выражение лица Кевина, когда Нил скажет ему об этом. Но сейчас у него другие приоритеты. А именно — дать маленькому кролику именно то, что он хочет. С разрешения, Эндрю начинает раздевать Нила. Сначала снимая джинсовую куртку с его плеч и расстегивая черную пуговицу, которую он купил Нилу именно для этой цели. Для начала он просто прикасается. Кончики пальцев пробегают по шрамам, закручиваются в маленькую дорожку рыжеватых волос, идущую к его члену. На мгновение его ошеломляет доверие, которое он испытывает к Нилу. Он не может поверить, что все это реально. Пытаясь вернуть подобие самообладания, он опускает голову на грудь Нила и считает удары, пока его грудь поднимается и опускается под ним. — Эндрю, ты хочешь этого? — Нил спрашивает гораздо серьезнее. Он нежно гладит волосы Эндрю, не совсем понимая, что сейчас творится у него в голове. Эндрю стискивает зубы и говорит: — Да, — едва слышно, а затем: — Заткнись на минутку. Он чувствует губы Нила в своих волосах, которые сжимают его в улыбающемся поцелуе. Этот человек погубит его, он уверен в этом. После еще нескольких глубоких вдохов, нескольких повторов того, как поднимается и опускается грудь Нила, Эндрю поднимает голову и смотрит на Нила, чьи глаза ярко блестят, отражаясь от окон в кухне, и светятся, как звезды. Часть его сознания говорит ему, что он ненавидит эти прекрасные голубые глаза, а часть хочет утонуть в каждом оттенке голубого, который когда-либо напоминал ему о Ниле. Он решает еще раз поднять Нила, занести его в дом, поднять по лестнице (на этот раз успешно) и опустить на кровать. Нил отряхивается от рубашки, теперь, когда они внутри, где тепло. Эндрю переползает на Нила, который говорит ему «да», «да», «всегда да с тобой». Эндрю не обращает на это внимания и грубо целует его, пытаясь вырвать слова из его рта, откуда они должны исходить. Он знает, что ему это не удаётся, но обнаруживает, что уже не так сильно возражает, как раньше. Они целуются и целуются, Эндрю трогает Нила везде, где ему хочется, а Нил трогает именно там, где ему говорят. Вскоре Нил обнажен и задыхается под Эндрю, а три пальца внутри него извиваются, чтобы найти его простату в постоянном ритме, который так хорош, что причиняет боль, потому что этого недостаточно, никогда не достаточно, если это не Эндрю. С еще одним задыхающимся «да» Эндрю вжимается в Нила, и дыхание — это просто то, что делают другие люди. Им это не нужно. — Ты этого хочешь, Нил? — спрашивает Эндрю между попытками набрать воздух в легкие. — Да, блядь, блядь, да, Эндрю, — кричит Нил, сжимая пальцами простынь, пока Эндрю впивается в него все сильнее и сильнее. Они оба знают, что Нил слишком громкий, он всегда такой. Эндрю берет дело в свои руки, в буквальном смысле, засовывая четыре пальца в рот Нила. Его пальцы заглушают следующий стон, который вырывается из глубины его горла, Нил облизывает и сосет пальцы Эндрю, как будто они тоже могут кончить. — Давай, кролик. Кончи для меня, — приказывает он. Нил поглаживает быстрее в такт толчкам Эндрю, небрежно посасывает, и в тот момент, когда Эндрю снова ускоряется, Нил кончает густой и белой струей на его грудь. Он задыхается вокруг пальцев Эндрю, не решаясь отпустить их когда кончает. Полностью оттраханное лицо Нила, спокойное и красивое — это все, что ему нужно, и он кончает внутрь горячо и быстро, сдерживая собственные крики сдерживаемого удовольствия. — Блядь, — бормочет Нил в волосы Эндрю некоторое время спустя, когда они оба оцепенели и лежат вместе на кровати. Грудь Нила чиста от того, что Эндрю слизал с нее все до последней капли, и теперь рука Эндрю по-хозяйски лежит на нем. Действительно, блядь. Они оба проиграли это гребаное пари.