Высокая культура

/все поют на языке Сумеру, стоя на сцене театра «Зубаир»:

Аль-Хайтам, Кавех, Лайла, Фарузан, Сайно: «Будто бриллианты в небесах, звёзды ярко воссияли, Знаниями мудрость вскормлена, словно плодородными землями. Среди песков пустыни золотой странники храбро смотрят вдаль, Их сознания дрейфуют корабли, порождая лишь печаль. В Сумеру стучат в окно дожди, убаюкивая нас с тобой, Но уходить ты не спеши, убегая за мечтой — Для сна у нас нет причин, хоть ночь дышит тишиной, Ведь в мудрости резон один…» Фарузан, продолжая петь и держать ритм: Ой, забыла я слова… Все остальные тоже поют, будто не обращая внимания: Ветер гонит облака… Фарузан: Блин, забыла я слова… Все остальные, игнорируя: Далеко уносит мои сны… Фарузан: Я и правда не шучу! Все остальные: Благородна тайн мира красота… Фарузан: Подскажите, кто-нибудь! Все остальные: Ветвисты мудрости древа… Фарузан: Я что, в стенку говорю?! Аль-Хайтам: Тц, сейчас мы будем петь припев, вспоминайте пока слова. Фарузан: Но я не помню нифига-а-а-а. Кавех: Надо ночью больше спать. Фарузан: Да я засиделась лишь чуть-чуть. Все, кроме Фарузан: Вы бы видели себя. Лайла, успокаивающе: Ну, давайте дальше петь. Все остальные: Мадам, вспоминайте пока слова! Лайла, Фарузан и Сайно: А давайте петь втроём? Аль-Хайтам и Кавех: А давай-ка петь вдвоём? Все вместе: А давайте впятером? Лайла, с надеждой: А давайте я одна? Все, вспылив: А давай-ка ты заткнись! Лайла: Почему это заткнись?! Все, кроме Лайлы: Финансирования получаешь больше нас! Лайла: Потому что я талант! Аль-Хайтам: Да нет, ты просто читеришь. Лайла: Это сплетни и злой навет! Сайно: Видел я этот твой навет. Лайла: Тигнари лекарства не подогнал… Кавех: Да он многим что-то не пригнал. Все остальные, кроме Лайлы и Кавеха: Да иначе он к матрам бы попал! Лайла: Но, Кавех, ты ведь нормально спишь… Кавех: И не только Тигнари! Я сейчас всё вам выскажу! Все остальные, моментально переходя на слова песни: Благородна тайн мира красота… Кавех: Надоело мне терпеть! Все остальные: Ветвисты мудрости… А ну заткнись! Кавех: Получаю в день пять мор! Все остальные: Это очень даже норм. Кавех: Без учёта всех поборов. Все остальные: Ну, ты должен был быть готов. Кавех: Думал, что буду я велик. Все остальные: Закатай свою губу! Кавех: Я Академии гениальный выпускник! Все остальные, приторно ласково: И свой хлебальник завали! Кавех, чуть не плача: Перестаньте, я уйду! Все остальные: Ну и ладно, уходи! На тебе в помощь все ветра и ветвистой мудрости рога! Аль-Хайтам: Ты бездарность, ты ничто. Кавех: Ах ты бесчувственное чмо! Сайно: Вы оба — козлы и мудаки. Лайла: Вас всех стоило выгнать в кабаки. Сайно: Полуночница-овца. Лайла: Вы позорные хмыри! Кавех: Порву вам все отчёты я. Фарузан: Да вы все тут деграданты. Аль-Хайтам: Окаменелость хренова. Сайно: Сейчас сломаю вам хребет. Аль-Хайтам: Вырву я gözler и засуну в faucium. Кавех: Фантастический урод. Аль-Хайтам: Кшахреварский долботряс. Сайно: Третьесортный пустозвон. Аль-Хайтам: Регрессивный ришболанд. Кавех: Никому не нужный графоман! Аль-Хайтам: Как же ты всех уже достал. Кавех: Асоциальный ты павлин! Сайно: Недостойный Сумеру сын. Кавех: Псина закулисная. Аль-Хайтам: Гнида кулуарная. Кавех: Безвкусный секретут. Сайно: Истеричный камнетёс. Кавех: Тварь! Аль-Хайтам: Мразота. Сайно: Идиот. Фарузан: О, я вспомнила слова. Благородна тайн мира красота… Все вместе: Цветут Мудрости древа! ~

***

Нилу, закрыв руками густо покрасневшее от стыда лицо, слушала, как от смеха умирает сидящая рядом с ней Дэхья, из глаз которой потоком лились слёзы, и не знала, чего же ей хотелось в тот момент сильнее: тоже расплакаться, но только от отчаяния и провалиться прямиком в Бездну, или же взойти на сцену, где в жизни изображающий всех из себя таких высокодуховных академиков хор принимал свои незаслуженные поздравления, цветы и благодарности от иностранных, не понимающих языка Сумеру зрителей, да задушить всех его участников прямо там. Так не должно было быть! Когда она, узнав, что её друзья очень недурно умеют петь, пригласила их с разрешения Малой властительницы Кусанали выступить от лица Академии перед глазами группы путешественников из других регионов и попросила не стесняться да импровизировать, если что-то пойдёт не так, она совсем не это имела ввиду! Театру «Зубаир» же от этого позора теперь вовек не отмыться, а во всем она, Нилу, виновата будет! Вдруг разгоряченного сознания рыжей танцовщицы будто бы коснулась чья-то холодная, но ласковая ладонь, в нос проник сладкий аромат скошенных под солнцем луговых трав, а время мира словно бы замерло. На периферии зрения серебром блеснула маленькая фигура, в которой Нилу быстро узнала юно выглядящего Дендро Архонта. Та весело хихикала, прикрыв рот детским кулачком. — Пожалуйста, прости моих подопечных, Нилу, — отсмеявшись, попросила Госпожа мудрости. — Они ничего плохого не хотели. Наоборот, твои друзья всем сердцем желали помочь тебе и потому решили во что бы то ни стало сохранить вдохновляющую зрителей атмосферу вашего театра, а для этого, согласно рациональному выводу большинства, нужно было просто не прерывать выступление и петь. Они просто... увлеклись не тем и забылись. — Как же наша атмосфера связана с такими непристойными ругательствами? — Разумеется, никак. Но, — Малая властительница Кусанали ободряюще улыбнулась своей верной почитательнице, — кажется, что ваши зрители всё равно остались довольны, даже те, кто знают язык. Нилу оглянулась, чтобы наткнуться взглядом на смеющиеся лица других присутствующих на этом представлении сумерцев. Кажется, они подумали, что просто попали на некую комедию. Девушка вздохнула. — Что же, я буду рада, если это так. Однако, — Нилу нахмурилась и поджала губы, — мне точно нужно будет объяснить им всем, чем импровизация отличается от откровенного непотребства! Нахида с энтузиазмом кивнула. — Да, это пойдёт нам всем на пользу. В конце концов, импровизация — ещё один инструмент мудрости, позволяющий обрести новые знания. Мне будет очень интересно услышать мнение о ней творческого человека. Нилу слегка склонила голову на бок. — Нам?.. Малая властительница Кусанали, вы хотите… послушать мои объяснения? — Конечно же! Надо только найти кого-нибудь, кто согласится на время одолжить мне своё тело… С этими словами Нахида исчезла, а время возобновило для знаменитой танцовщицы театра «Зубаир» свой ход, однако Нилу первую минуту этого даже не замечала, ведь её лицо вновь было скрыто в ладонях, а лицо покраснело. Просто теперь рыжей девушкой овладели иные эмоции.