Морок

      Солдаты отдалялись и постепенно начали пропадать из поля зрения, среди этого мутного, ненавистного тумана, из-за которого все полетело к чертям. Попытки встать оказывались тщетными каждый раз, отчего моральный дух сошел на нет. Желание жить уплывало все дальше, по реке, текущей мимо режущих вспышек смерти бойцов, заставляющих сердце сжиматься, да так сильно, что надеешься умереть от этого спазма, лишь бы он прекратился. Пелена тумана лишала способности видеть, заставляя все больше погрузится в мрак отчаяния, почти поглотивший все вокруг. С другой же стороны, смотреть там было не на что: обезглавленные трупы, конечности солдат, бросившихся отдать свою жизнь за своего лидера, не задумываясь ни на секунду о возможном провале плана, полностью доверяя. Во имя человечества множество воинов пошли на верную смерть, ожидающую их рано или поздно, превратившись лишь в груду безжизненных тел. — Лучше бы я умер. — прерывисто шептал мужчина, лежавший посреди этого хаоса смерти. Капитан Леви Аккерман валялся среди тел, еще не успевших остыть, вглядываясь в лица лежащих рядом, для опознания. С каждой новой узнаваемой фигурой становилось лишь больнее, разрывая душу на кусочки, заставляя медленно впадать в панику осознавая: — Это был мой приказ. Чувство вины прожигало все органы внутри, отзываясь во внешний мир слезами, затекающими в уши. Звуки полностью прекратились, что создало ощущение и потери слуха, что пугало не меньше, чем лишение зрения. Очередная попытка подняться указала на раненые места, что болели сильнее разорванной души, а пылали так, что огню и не снилось. Руки не пострадали, слабые, бледные, но двигательную функцию выполняли: пальцы сжимали рукоятки, в которых красовались обломанные лезвия клинков. Запасных нет. И не будет. Эти огрызки последняя защита. Медленными движениями, под тихие стоны боли и биение сердца, капитан Леви пытался отползти от трупов поодаль, чтобы туман смог скрыть лица тех, кто доверил свою жизнь в его руки, без сожалений. Ближайшее дерево стало опорой для тела и мужчина начал осмотр. Вся форма разведывательного корпуса была окрашена в темно-бордовый цвет крови. Левой ноге досталось: изувеченная кожа выглядела неживой, нога была сломана, но хотя бы на месте, а болевой шок свое дело сделал. Руки все в той же темной жидкости, на правой руке нет безымянного пальца, левая имеет глубокий разрез вдоль ладони. Сняв с себя плащ, с помощью оставшихся кусков лезвий капитан сделал себе лоскуты ткани. Не самый лучший способ отдать честь, разрезав форму, но, если кровотечение не остановить, эта возможность может быть утеренна навсегда. Пережав сосуды на руках, мужчина пытался остановить слезы, чтобы не потерять еще больше жидкости, но все без толку. — Капитан Леви! — тишиной отвечал Эрэну туман. Парнишка не оставлял надежды найти Леви, а еще больше верил, что по возвращению в корпус застанет его с чашкой чая в кабинете. Раненного, пусть потерявшего конечность, но живого. — Капитан! — истошно кричал он, желая услышать ответ. Туман не казался дружелюбным товарищем, желающим воссоединить их с капитаном, напротив, производил впечатление некого антагониста, жаждущего смерти их обоих. Чем дальше в глубь заходил Эрэн, тем больше он убеждался в своей потерянности среди окружающего его белого дыма. — Это же отряд Леви. — заметил парень, приближаясь к бездыханным телам. Слезы лились сами собой, Эрэн не мог сдержать боль, разочарование и злость, охватившего его с головой, затаскивая его в плен безысходности и безспомощности. Никого не было рядом, чтобы помочь им. Нет! Его не было рядом с ними, когда они в нем нуждались. Подойдя к девушке, лишенной нижней части туловища Эрэн наклонился, чтобы погладить ее по голове в последний раз. — Петра… Прости. — град слез окатил мертвое лицо девушки. — Спи спокойно. Эрэн провел пальцами по векам рыжеволосой Петры, закрывая ей глаза. Неужели это воплощение чистоты и нежности заслужило такую смерть? Неужели они все заслужили это? Истошный крик боли вырвался из Эрэна наружу, он больше не мог сдерживаться и закричал, что осталось сил. Потерявший ненадолго сознание капитан встрепенулся, признав родной крик, за который вечно давал по шее, но сейчас… Осознавая ужасность ситуации был рад, что возможным последним звуком перед своей смертью слышит именно голос Эрэна. Тело слабело все быстрее, не позволяя издавать звуки и двигаться. Это смерть? — Леви! — вдруг осенило парня. — Леви здесь нет! Он может быть жив! — Эрэн напоследок оглядел солдат, отдавая честь, благодаря их за все усилия и борьбу. — Капитан! — бежал парень, пытаясь смахнуть руками туман, увидя силуэт. — Эрэн… — шептал Леви, зная, что его не услышат. Парень приблизился к мужчине, зажимая в крепкие объятия. Сердце Эрэна стучало будто снаружи тела, настолько отчетливо был слышен звук, а вот сердцебиение Леви пришлось искать, но оно нашлось! — Капитан! Я так рад! Рад, что вы живы! — задыхался Эрэн, не распуская объятия. — Эрэн, прошу, уходи. Капитан смотрел в глубокие глаза Эрэна, красные от слез, пытаясь запечатлеть их и оставить в памяти навечно. Он был готов умереть за эти глаза, и по-прежнему готов. Как Леви счастлив, что это последняя вещь, которую он видит перед своей кончиной. Вот бы это мгновение замерло и остались лишь глаза Эрэна, полные любви. Глаза Леви закрывались, помогая сохранить искренние чувства Эрэна, переданные только взглядом. — Я обещал, что не оставлю вас. Обещал! — ронял он слезы на лицо капитана. Соленые слезы, пропитанные горечью, прожигали открытые раны на лице Леви, но даже так, он был благодарен, что сейчас, последние свои мгновения он проведет с ним — наглым мальчишкой, с пылающим сердцем, подарившем Леви море чувств. — Нет! Прошу! Не закрывайте глаза! — не мог смирится Эрэн. — Я и правда полюбил тебя, сопляк. — улыбнулся Леви, застывая в этой позе навечно. — НЕ-Е-ЕТ! Леви! Леви! Эрэн не мог остановиться повторять имя капитана, в надежде, что тот очнется. К сожалению, капитан больше никогда не сможет ответить Эрэну, смотря в эти искренние, полные любви глаза. — Леви! Умоляю тебя… Леви… — Эрэн… Чья-то теплая рука прикоснулась ко лбу Эрэна, убирая мокрые от пота волосы со лба, а после… Поцелуй. Наполненный нежностью, кроткий, но чрезмерно чувственный. — Эрэн. Леви сидел на краю кровати, смотря на Эрэна. Живой, настоящий, теплый. — Леви! — Я снова умер? — произнес Леви шепотом. В ответ мужчина получил нервные кивки. Не говоря ни слова Леви развел руки, приглашая парня в объятия. Теплый. Живой. Настоящий.