loveless.

***

      Острая красная кость пробила рёбра насквозь. Застряв там же. Не сумев вытащить её с первого раза, Эррор просто создал ещё несколько, продолжая истязать ещё несколько минут назад сопротивлявшееся тело. Потухшие глазницы, в которых всегда плясали разноцветные зрачки, не выражали ни капли жизни. Хотя, он всё ещё дёргался от новых переломов, которыми одаривал хранителя взбешённый разрушитель.       В этот раз их битва зашла слишком далеко. Эррор уже не контролировал себя, всплеск адреналина в крови затуманил разум. Его собственные руки дрожали, его мутило, но монстр продолжал крошить насквозь пропитанные чернилами кости. Его привёл в чувства захлёбывающийся крик, когда, промахнувшись, он вдарил уже по черепу. Картинка перед глазами мылилась.       — Ты ещё жив?.. — как-то отрешённо полуспросил полуутвердил Эррор, рассеивая кость в своей руке. Вокруг пробитой глазницы образовалась сеточка глубоких трещин и, казалось, голова врага раскрошится от одного прикосновения. Он видел это.       Эррор привстал. Оглядел искалеченное тело. И почувствовал, как что-то в нём похолодело, ужаснувшись подобному даже от себя. Там, где, в теории, должны были быть ноги, была только размазанная по земле лужа чёрной «крови». Сквозь изрезанную одежду выглядывали вывернутые, переломанные рёбра. Со рта стекала какая-то жидкость. И… что-то слабо попрепятствовало тому, чтобы Эррор полностью встал. На ощупь найдя сжавшуюся мёртвой хваткой руку на своём рукаве, скелет сжал её в ответ. Гаптофобия отозвалась небольшим покалыванием и кучкой лагов, однако утихла. Это ведь рука Инка, рука, к которой он прикасался уже столько раз—       Через мгновение по его руке стекала чернота. Он даже не успел прошептать его имя, лишь вцепился в изредкую, окрашенную его собственным врагом, траву.

***

      Он вернулся к себе в анти-пустоту как только разрушил вселенную. Окинул своё пристанище безразличным взглядом и невольно остановился на «домике» из одеял и подушек. Там всё ещё был открытый ноутбук, лежала парочка скетчбуков… Его передёрнуло. Но, мотнув головой, Эррор-таки забрался туда. Скетчбуки засунул куда подальше в подушки, а сам укрылся с головой одеялом. Здесь было комфортнее, чем в любом другом уголке абсолютно пустого белого пространства. Но одинаково одиноко.       Он пытался успокоить себя. Убедить в радости победы. Обнадёжить тем, что Инк бессмертен и совсем скоро вернётся, как новенький. И старался думать только об этом, старался не слушать навязчивые чужие голоса, нервно вертя в пальцах кольцо на безымянном, до самого сна.