Sea Dragon

Самая большая наша слабость, это наши сердца. Они слишком хрупкие и очень часто, в порыве чувств, мы даже не осознаём всего, что делаем. Мы можем любить кого-то так сильно, что эта любовь будет причинять нам боль, но также сильно, мы можем и ненавидеть кого-то. Любовь и ненависть, как инь и янь, всегда находятся рядом, и не надо больших усилий, чтобы заставить человека возненавидеть тебя. Однако, бывает любовь столь сильная, что даже причиняя боль, она не перерастёт в ненависть, а лишь больше проявит себя. Я не могла уснуть, тонув в глубинах воспоминаний. Слёзы давно высохли, а перед глазами появлялось лишь одно лицо. Разве могу я любить человека, что убил во мне так много? Разве могу я, желать увидеть его и взглянуть на него, ещё хоть раз? Я ненавидела Эймонда, но продолжала любить, ничуть не меньше. Это причиняло лишь боль. Противоречивость собственных чувств, не давала покоя. Сон никак не мог завладеть мной. Наверно, именно по этой причине, я решила покинуть покои. Ночная прохлада окутала моё тело, стоило мне выбраться из замка. Звук волн молил об успокоении души, но боюсь покой, это не то, что я могла получить. Спустившись ниже, я нашла взглядом Среброкрылую и направилась к ней. Она, будто ждала этого от меня. Стоило подойти к ней ближе, как её глаза открылись, а морда повернулась ко мне. Её огромные глаза смотрели сейчас прямо на меня, словно пытаясь разглядеть, что за буйства живут в моей душе. Я прильнула к ней, поглаживая чешую и прислушиваясь к тихим рыком. Именно сейчас, мне казалось, что я никогда не чувствовала себя более одинокой, как в этот момент, и только Среброкрылая, отделяла от той самой грани, где встречаются трезвость и безумие. Я просила свободы у волн, просила освобождения у ветра, что трепал мои волосы. Взобравшись на Среброкрылую, я даже не знала, куда та меня несёт. Моё тело, полностью расслабленое, лежало на спине дракона, что уносил меня от дома в неизвестность. Откуда-то, в нём появилась та лёгкость, что была восемь лет назад. Когда ещё малышкой, я взобралась на неё первый раз. Как сейчас помню, тот трепет в сердце и лёгкий страх. Маленькая девочка, положившая свою ладошку на огромного зверя, чьи глаза глядели так осознанно. Она доверилась зверю, а зверь ей. Когда Среброкрылая начала снижаться, это заставило меня сесть и взглянуть на место, куда та меня принесла. Небольшой остров, что был окружён морем, почти со всех сторон. В центре был виден лес с высокими деревьями. — Куда же ты принесла меня? — задала вопрос Среброкрылой, будто ожидая, что она и правда ответит. В ответ, получила, лишь слабый рык. Уже приземлившись, меня заставил вздрогнуть звук, что раздался надо мной. Взглянув вверх, я увидела огромное тело другого дракона, что собирался приземлиться неподалёку. Первое, что я почувствовала, это страх, но вслед за ним пришла и горечь, а прежняя боль, что казалось ушла, вернулась с новой силой. Вхагар и правда приземлилась неподалёку, позволяя своему всаднику спуститься вниз. Эймонд, неотрывно, смотрел в мою сторону, словно ожидал моего решения. Мне действительно стоило улететь, направить Среброкрыую в небо и забыть об этом, но вопреки здравому смыслу, я спустилась вниз и, хоть и робко, но направилась к Вхагар. Огромный дракон потянулся ко мне, стоило лишь подойти ближе. Её размеры и впрямь были ужасающими, но после всех тех ночей, что мы с Эймондом провели вместе, она не вызывала страха, скорее, мне всегда хотелось пожалеть её. Винила ли я её в смерти Люка? Возможно. Но можно ли винить того, кто всю жизнь знал лишь войны и ничего более? Вхагар видела смерть нескольких своих всадников и почему-то, мне хотелось верить в то, что она чувствует боль. Мне хотелось верить, что дракону больше чувствуют хозяев, чем все думают и именно сейчас, я получила подтверждение. Среброкрылая сама принесла меня сюда, будто чувствовала, что именно это, мне и нужно. — Я думал, ты испугаешься и улетишь, принцесса. — голос Эймонда заставил меня вздрогнуть, а тело покрыться мурашками. Я не представляла, как смотреть в глаза своему врагу, а двоякость чувств разрывала на части. С одной стороны, хотелось вонзить нож в его сердце, а с другой, крепко обнять и дать свободу чувствам. Собрав волю в кулак, я оторвалась он дракона и повернулась к принцу. — У тебя была возможность убить меня, но ты этого не сделал. — — Может, я передумал и потому, прилетел сюда? — сейчас, лицо Эймонда было не читаемо. Всё было, как тогда, когда я прилетела к нему впервые. Он прятался за своей маской, стараясь запрятать истинного себя, как можно глубже. Почему-то, я жалела о том, что способно это увидеть и понять. — Если бы это было так, я бы уже была мертва, как и мой брат. — лицо и не думало меняться, разве что во взгляде вновь мелькнуло сожаление. — Почему, Эймонд? Когда я узнала про Люка, то подумала, что это не правда. Мой Эймонд ведь не стал бы убивать ребёнка, он бы не смог. Я до конца верила, что это ложь.– мой голос предательски дрогнул, а глаза намокли. — А что ты думаешь сейчас, Лейна? — Эймонд сделал шаг ко мне, а в его единственном глазе сверкнула ярость. — Когда-то, ты сказала, что я не буду чудовищем для тебя, так скажи же это, Лейна! Скажи мне то, что знает каждый! Ты видела во мне только хорошее, видела кого-то другого, но знаешь, что меня злит? — — Что же? — принц резко подошёл ко мне, сильно схватил за волосы на затылке, не давая шанса вырваться, вынуждая закинуть голову и смотреть в единственный глаз. — Что, даже сейчас, когда все заклеймили меня чудовищем, только ты не даёшь мне стать им до конца. Все смотрят на меня с ужасом во взгляде, и только в твоём, я до сих пор не могу увидеть этого. Почему ты не можешь видеть во мне чудовище, как и все?!— Его голос, сорвался на крик, рука, что держала мои волосы, сжималась всё сильнее, но я не чувствовала боли. В моей голове, промелькнул образ того мальчика, что всегда пытался привлечь к себе внимание и заслужить любовь, что никто так ему и не дал. Королеву всегда больше волновал Эйгон, но никак не Эймонд. Одноглазый принц, всегда был для всех, не более, чем вторым сыном. Именно сейчас, для меня, всё встало на свои места. — Так, я была права. — мой тихий и спокойный голос, заставил Эймонда отшатнуться, а злому выражению, пропасть с лица, уступая место недоумению и растерянности. Медленно потянувшись к Эймонду, я дотронулась до его щеки. — Теперь я поняла. Ты ведь не хотел убивать Люка, верно? Ты испугался так сильно, что внушил сам себе, что действительно хотел этого. Мало того, ты ещё и заверил всех, в том, что сделал это намеренно. — на моём лице появилась болезненная улыбка, а щёки тронули первые слёзы. Это заставило Эймонда отпустить меня. — Всегда, сколько знаю тебя, ты был таким. Ты желал любви и внимания, хотел, чтобы с тобой считались и не воспринимали, как второго мальчика в королевской семье. Ты так и не смог получить этого, как ни старался, этого всегда было недостаточно, но не теперь. Теперь, ты тот, кто развязал войну, убил родную кровь, люди бояться тебя, и никто уже не скажет о тебе, как лишь о втором сыне. О Семеро, Эймонд, ты специально столкнул Мелейс, потому что знал, что я смотрю, так ведь? Оставался один единственный человек, который всегда видел тебя настоящего, оставалось убедить лишь его в том, что ты чудовище. Лишь это отделяло тебя от нескончаемой ненависти к самому себе и возможности действительно стать таковым. Я была той чёртовой последней надеждой, что не давала тебе возненавидеть себя и весь мир, ведь всегда любила тебя и видела тебя насквозь. — — Лейна, хватит…- Эймонд собирался убрать мою руку от своего лица, но я остановила его. — Нет, ничего не хватит. Скажи правду! Ты не собирался убивать Люка, я права? — Казалось, секунды превратились в вечность, а я просто замерла, в ожидании ответа. — Да. Мной управлял гнев, когда я погнался за ним на Вхагар, но я не ожидал, что это произойдёт. В один момент, она перестала подчиняться мне. — тихо, еле слышно, но я услышала то, что хотела. — Всё, что я сейчас сказала, это правда? Ты специально делал из себя чудовище, всё это время, ведь только так, люди начали считаться с тобой и видеть в тебе большее? — Эймонд продолжал стоять, глядя прямо мне в лицо, когда как во мне, кипела уже вовсе не боль, а злость на него и на саму себя. Это заставляло тело подрагивать. — Отвечай, Эймонд! — — Да! — принц и сам сорвался на крик, а из меня вырвался неконтролируемый смех. Тело начало дрожать ещё больше, а слёзы беспорядочно застилали глаза. Именно в этот момент, я пересекла черту некого безумия, и меня что-то накрыло с головой. Мир стремительно падал, заставляя удерживаться на чём придётся. Я винила Эймонда в смерти Люка, я хотела убить Эйгона и отомстить всем и вся. Все эти чувства, лавиной обрушились на меня. Я пообещала себе, что не буду просто пешкой в чьей-то игре, но всё получилось именно так. — Я так тебя ненавижу, Эймонд. Ты кто угодно, глупый, эгоистичный, лживый, но ты никогда не услышишь от меня того, что ты монстр. Ты просто мальчик, которым двигают старые обиды детства, и ты сам не понимаешь, что делаешь, хоть и считаешь себя умнее всех, точно, как все дети. — Я убрала руку от его лица и отвернулась, только сейчас осознавая то, на сколько слепа была. За любовью и нежностью, что получала, я слишком поздно заметила то, что давно терзало его душу и не давало спокойно жить. Как же наивна я была. А ведь пойми я вовремя, всего этого могло и нет быть. Люк, мог бы быть жив. Теперь я поняла, что за чувство, накрыло меня с головой. Вина, сожаление, а в конце, ненависть к самой себе, за собственную глупость. — Жаль, что уже ничего не исправить. Надеюсь, теперь ты будешь счастлив, родной. — я грустно улыбнулась Эймонду и продолжила. — Теперь, мы по разные стороны. Ты выбрал своё, а я своё. — Ветер развивал волосы принца, что при лунном свете, словно начинали мерцать. Раньше, мне так это нравилось, казалось чем-то волшебным, но не теперь. Последний раз оглядев все черты лица любимого человека, я развернулась и собралась шагнуть прочь. Только Боги знают, как мне хотелось вернуться в прошлое. Когда всё успело так перемениться? Я почти сделала шаг, когда меня обвили тёплые, родные руки. — Теперь, всё так. Ты права. У нас есть лишь сейчас, чтобы увидеть прежних себя, с рассветом, я отпущу тебя. Я должен, и ты должна. Это мой выбор принцесса, но позволь мне любить тебя ещё немного, ещё чуть-чуть. — Я почти не почувствовала, когда его руки легко и ласково, развернули моё лицо. Почти не ощутила, как его губы коснулись моих, словно лёгкое дуновение ветра, давая последний раз, насладиться настоящим, последний раз, вздохнуть. Сердце болезненно сжалось, а руки потянусь к его лицу. Такой родной и любимый… Больше этого не будет. Я опять теряла часть себя. Нежно провела по волосам, стараясь запомнить их мягкость. Как и в первый раз, мой принц аккуратно опустил меня на песок. Тогда, нами владели страсть и желание, но сейчас, он был таким медленным и осторожным, что я могла задохнуться. Нежно гладила его лицо рукой, стараясь запомнить, чтобы после, забыть. Наши тела, так медленно сплетались друг с другом, словно старались остановить время. Эймонд не отрывался от моего лица. При каждом толчке, я старалась глядеть на него. Не было мира вокруг, был только он, и небо, такое бескрайнее, как и мои чувства. Мы отрывались друг от друга так болезненно, словно каждого смертельно ранили клинком. Мы расстались на рассвете, когда всё живое только пробуждались, и когда проговорили друг другу последние слова. — Я больше не твоя, Эймонд Таргариен. — — Я больше не твой, Лейна Веларион. — Как и тогда, перед небом и друг другом.