последний мятеж

Кристина мандражно выжидает. Смотрит на расписание, судорожно вздыхая. Ей предстоит непосильная, как самой кажется, задача — узнать список всех, кто пользовался услугами детской проституции. У неё медленно и верно просыпается ненависть ко всему живому, просто потому, что в переломный момент жизни мир перевернулся с ног на голову. Она выходит на перерыв около трёх часов дня. Включает микрофон, стоя на узком балкончике министерства, и лепечет в трубку: — Меня кто-нибудь слышит? Виктория тут же спохватывается к телефону, отрываясь от фильма, который она смотрит, чтобы отвлечься. — Да. Что там? — Симонов только что ушёл от Солодова. Понятия не имею, о чём говорили, вышел весь красный. Вечером заседание у Антипова, Арсен был прав, они точно будут обсуждать пропажу. Я понятия не имею, как узнать, что там будет происходить. — Надо что-то придумать, — чеканит в трубку Рома, — если у нас будет их разговор о секте, это железные доказательства. — У Арсена есть только доступ к камерам, мы не услышим, — Кристина напрягает лоб от напряжения. В голову не лезет ни одна здравая мысль. — Не забывай, что ты под подозрением у Антипова, как и все новенькие. — Они не смогут связать моё появление с пропажей проституток, как бы они не хотели, — Рома кивает, хоть Захарова и не видит, морщится, обдумывая, а Кристина продолжает, — где все остальные? Почему только вы вечно на телефоне? — Я, вообще-то, тоже слушаю, — хмыкает Лиза, сидя за столом, — Кристина, не хочешь прогуляться до кабинета заседаний? — О чём ты? — Твой молодой человек очень заботливый, — и она посмеивается, пока Захарова непонимающе косится в пустоту, — привезёт тебе зефир к обеду. Рома лишь улыбается, начиная собираться. *** Знойная жара окутывает с ног до головы. А Кристина аккуратно стучится, приторно улыбаясь. — Вот, — и выкладывает на стол сервированный обед из ресторана, — я на обед. — После обеда отнесёшь к Антипову протокол встречи, и подготовь план на завтра, — мужчина улыбается, оглядывая девушку, — Мне нужно, чтобы ты организовала мне охрану в качестве сопровождения, начиная с сегодняшнего вечера. Но не ту, что предоставляет Министерство. Независимых подрядчиков. Сможешь? — Будет сделано. Водителя предупрежу, — Кристина улыбается, кивая, — что-то ещё? — Не общайся с чужими секретаршами. И не пускай никого, если они не записаны. — Хорошо, — выходя, девушка лишь вздыхает, обдумывая ситуацию. И по привычке шепчет в микрофон, — слышали? — Слышали, — вздыхает Вилка ей в трубку, смотря на Лизу, — зачем ему охрана? — Чтобы свои не замочили, — с усмешкой отвечает Лиза, а потом резко становится серьёзней, — выходи, Кристина. И Захарова топает по коридорам, спускаясь на лифте вниз. Не зная, что Сергей Владимирович Солодов любит обедать, смотря в окно. На чёрную машину Ромы, который подъехал несколько минут спустя. Она выходит, идёт нарочно медленно, руки на груди складывает. И делая последний шаг, чувствует, как парень лезет руками под пиджак, обнимая. — Я тебя убью, животное ебучее, — цедит девушка сквозь зубы, пока Гаджиев усмехается. — Успокойся и веди себя нормально, — Рома усмехается, притягивая её ближе, — твой начальник смотрит в окно. — Это ты отсюда увидел, блять? — возмущённо тянет Кристина, снисходительно кладя руки тому на шею. — Это я в камеру вижу, — в наушник сообщает Арсен, — давайте, притворитесь сладкой парочкой. — Да, дорогая, привёз тебе сладкого. Заскочил на обеде, — смеётся Рома, нарочно издевательски улыбаясь, и заправляет прядь волос Кристине за ухо, от чего она закатывает глаза. — Солодов фотографирует, кажется, номера твоей машины, Рома. Его заинтересовала ваша любовь, — хмыкает Арсен, пока Кристина слегка отходит. — Это нехорошо. Он ревнует? — Скорее, негодует. Не может, по мнению главы мультикультурного фонда, у славянки быть парень-даг. Надеюсь, понимаешь. И Кристина поджимает губы, от злости воя. — Урод ебучий, — только и цедит девушка сквозь зубы, — можешь перестать меня трогать? — Кристина, кому нужна твоя спина, а? — и Рома посмеивается, руку убирая, — Зефир этот ебучий забери. Он протягивает пакет, улыбаясь. А Захарова его принимает, улыбаясь и рассматривая содержимое. И тихо выдаёт: — Не пизди, ты бы меня трахнул. — Это не отменяет того факта, что ты конченная стерва. — И почему тебя только главным сделали? — с негодованием и лёгкой улыбкой спрашивает девушка. А Рома ей на ухо тихо шепчет. — Потому что я красиво напихиваю прослушки в зефир? — Кристина лишь лыбится, смотря перед собой. И уходит, аккуратно и медленно целуя его в щёку. А в микрофон лишь говорит: — Лиз, он когда лижет, эта борода тебя не смущает? — Даже не начинай, это больная тема, — смеётся та, резко отрываясь от работы, — давай, Кристин, иди в конференц-зал. Невозмутимо и без эмоций в стиле «я засланная», пожалуйста. — С чего ты взяла, что у меня такие эмоции? — дерзит та. — По голосу слышу. Кристина вздыхает, идя на второй этаж к конференц-залу. И заходя, никого там не обнаруживает. Быстро выкладывает зефир прямо с тарелкой из пакета посреди стола. И так же быстро исчезает. — Сделано. Что, если кто-то съест нашу прослушку? — Никто не любит ёбанный зефир, — почти кричит Виктория в микрофон, а Кристина смеётся. Она возвращается, принимаясь за работу. И подыскивает охрану для Солодова. *** Рома появляется в гараже спустя двадцать минут. Видит, как все сидят, занимаясь своей работой. И цепляет Лизу под руку, уводя на кухню. Девушка усаживается на стул, беря с вазы конфету, и выжидающе кивает. — Твоя злость по поводу Мишель прошла? — Где-то на восемьдесят процентов, — пожимает плечами Лиза, — что хочешь? — Арсен. — Что Арсен? — Чем занимается, что делает? — кивает подбородком парень, поднимая брови. — В оговорённое время мне нельзя заходить на второй этаж. Предполагаю, дрочит. В остальное время спит, ест омлет, зарабатывает нам деньги. Если тебе интересно, спит в обнимку с ламой, — индиго пихает в рот ещё одну конфету, улыбаясь, — я тоже не знаю, что там произошло, не спрашивай, — и она выставляет руки в защитном жесте. — Дела обстоят так, Лиз, — и Рома наклоняется, переходя на шёпот, — ты журналист и работала с расследованиями. И ты должна мне помочь узнать прошлое Ани. Потому что то, что я знаю, никак не вяжется с действительностью. — Ани? — Лиза удивлённо и протяжно вздыхает, — а она-то тут при чём? — Ездит к националисту-кавалеру, редко появляется в гараже. Что-то не так. Лиза бегает глазами по его лицу, кивая. Удивлённо открывает рот, пытаясь что-то сказать, а потом брови хмурит от раздумий. — Ты ведь её привёл. — Она просилась. Единственная, кто просился в принципе. — Ты что-то скрываешь, да? — и Рома поджимает губы, вздыхая. — Да, потому что раньше того, как я буду уверен, не скажу. Ты тут же вскипишь, как сделала это с Кристиной, — Лиза хмыкает, включая защитную улыбку. — Это здесь при чём? — У тебя был шанс на нормальную любовь и ты похоронила его из-за надуманных принципов. — Не особо верю людям, которые уебали кого-то кастетом по голове, вот уж надуманные принципы, — едко выдаёт девушка, скалясь, — очнись, Рома, ты всегда умел здраво рассуждать. Я доверю Кристине жизнь, но точно не сердце. — И это тебе подсказал здравый рассудок, хочешь сказать? — улыбается парень, — Ты влюбилась, а теперь всеми силами пытаешься этого избегать. И даже придумала отличную причину оттолкнуть. — Ты не мой психотерапевт. Я сама разберусь, ладно? — Выйди уже наконец из зоны комфорта и признайся себе, что на кастет тебе плевать, — и Рома уходит, оставляя её одну наедине со страхом и мыслями о Кристине. *** Кристина несёт документы на второй этаж. В кабинет самого министра пропаганды — Алексея Антипова. И её встречает в холле женщина лет пятидесяти, с рыжей пышной прической, тучная и улыбчивая. — От Солодова, — вываливая папки на стол, девушка лишь косится на секретаршу самого министра. — Новая секретарша? — Да. — Передайте, чтобы не забыл про вечернее собрание. И в план не вносите, оно внутреннее. — Конечно, — и Кристина уходит, улыбаясь. До собрания остаётся не так много, каких-то полчаса, из-за чего на работе ей придётся задержаться, вплоть до момента, пока оно не закончится. А проходя по коридору, девушка видит кучку парней в костюмах. И тут же сворачивает в туалет. — Колл-центр, отзовись. — Слушаю. Что заказываем? — смеётся Виктория, параллельно с тем накручивая прядь волос на палец. — То ли Сева прислал своих вышибал на разборки, то ли Антипов вызвал подмогу. В коридоре куча боевиков, переодетых в цивильное. — Дело пахнет жаренным. Они уже собираются в зале. Шуруй на своё рабочее место и не рыпайся, пока он не придёт. Всё под контролем, — строго цедит Виктория. Кристина слушается, выходя. А Вика кричит всем, — Быстро все сюда! Начинается фильм «Куда делись проститутки?». И ребята усаживаются, смотря, как сам министр пропаганды входит в зал. А остальные мужчины ждут, нервно оглядываясь. — Сева в бешенстве. Грозится сотрудничеством с антикоррупционным судом. — Алехин уже знает? — Нет. Даже представить не могу, что будет, когда до него дойдёт. И что будет с его сыном! — кричит мужчина, — Знали только вы. — Что, если это недоброжелатели Севы? — Тогда украли бы тех, которые не замешаны с нами. Вы хоть понимаете, какую секретность мы сохраняли? Только восемь человек имело доступ к дому Севы. — Что он-то говорит? — Что пропали они после визита сына Росберга. Но он уже месяц как на Мальдивах, кто-то воспользовался тем, что никто его ни разу не видел. — Росберг подтвердил? Может, фсб-шная крыса точит на нас зуб? — Может. Будто я знаю, кому теперь верить. — Потому что не надо было отмывать деньги через всякую шваль, Лёша! — Рот закрой. Ваши последние визиты? Быстро. — Неделю назад. И ещё с месяц мы с Симоновым захаживали в секту. — Говорили кому-то? — Ты чё из нас олухов-то делаешь? Жаловался я только, что больно смуглую малолетку подсунули, и то, Симонову. — Больно смуглую? — Не славянка она. — Бога побойся, серый, кем работаешь? — Работаю, чтобы всякое цветное говно в Россию не перлось. Молчали мы, чё, дураки? До тендера осталось пару дней, а я Алехину такую подлянку делать буду? — Ну, может, твой кум в органах подлянку сделать хочет? — Мой кум в органах крыс вытравливает. Таких, которые тебе, Антипов, дышать мешают. А не проституток у Севы ворует. — Я начал внутренне расследование. Ребята надёжные. Я и Севе не верю, подозреваю, решил власть свою поменять. Как только их найду, вырежу всех к чертовой матери. — А новых где брать? — Новых полно, хоть жопой жуй. Сева ещё наворует. — И малых? У Севы кишка тонка без Алехина двенадцатилетних оформить. — Тебе лишь бы поменьше. Вон, в детдоме себе найди. Секретаршу новую завел? — Так старую обрюхатил. — Завёл. На неё даже не думайте, от надёжного человека, да и пизда наивная самая обычная. Ребята переглядываются. Арсен лишь шепчет: — Мы Кристине об этом скажем? — Нет. Она запаникует. А чиновники в конференц-зале продолжают говорить. — Всё равно под наблюдение возьму. Как и других секретарш. — Ещё пару дней и Сева сообщит Антипову. Крысам лучше сдаться сразу. — Есть информация, — мужчина в солидном костюме прокашливается, — не хотел сдавать, но дело серьёзное. И все выжидающе на него смотрят. — Вы знали, что Сева видео с отреченницами продаёт? То есть, видео, где мы трахаем малолеток. — Ты поэтому перестал пользоваться услугами? — Я себе не враг. И все поджимают губы, воя. — На нас кто-то зарится. Будем искать, это уже не внутреннее дело. Они готовят компромат. И Алехин выходит, нервничая ещё больше. Кристина сидит, дожидаясь хоть чего-то. И слышит, наконец, в ухе: — Они закончили. — Что там? — пугаясь шума и вскакивая, Захарова выжидающе кивает. — У нас есть отличный материал. Хорошо поработала. Но есть проблема, — вздыхает Лиза. — Какая? — Кристина предвещает беду. Хмурит брови и нервно бегает глазами в ожидании Солодова. — За тобой будет слежка, тебе нельзя возвращаться в гараж, — добавляет Виктория, вручая Лизе ключи почти бесшумно. — Мне негде жить, ребята, — как-то испуганно и разочарованно выдает девушка. — Я скину адрес, куда тебе ехать, — говорит Лиза уже в наушник, усаживаясь в Ромину машину. И под шумок из гаража выходит Виолетта, пока никто этого не замечает. Подключается к звонку без микрофона, и как ни в чём не бывало вызывает такси. И только через несколько минут Виктория кричит: — Где она, ёб твою мать? — Я там, где ваша совесть, — хмыкает Вилка, снова отключаясь, как ни в чем не бывало. А Кристина хочет что-то спросить, но не может, потому что перед стоит Солодов Сергей Владимирович. — Кристина, будь аккуратна. Если хочешь, подвезу. Девушка смущённо улыбается, поглядывая на часы. И выдает пугливо: — Что-то случилось? Ваша охрана уже вас ждёт, а меня парень заберёт. Солодов хмыкает, оглядывая её с ног до головы. И говорит с улыбкой: — У министерства внутренние проблемы, не бери в голову. Отмени приезд парня, это может плохо закончится. Сейчас всех подозревают, — он делает шаг вперед, оказываясь слишком близко. Кристина сглатывает, пока мужчина накручивает прядь волос на палец и с интересом её рассматривает. — Почему ты такие корни мараешь каким-то кавказцем? — на ухо и с хрипотцой спрашивает мужчина. — Сердцу не прикажешь ведь, — дрожа, выдаёт Кристина. Все выжидающе смотрят, пока Лиза почти что кричит: — Что там? — Он лапает её, — и Кристина чувствует чужую руку на бедре. — Не надо этого, пожалуйста, — цедит она еле-еле, почти теряя контроль и начиная плакать. А её грубее хватают, полностью в охапку чужих сильных рук, в попытке завалить на стол. — Не надо, Крис, его это ещё больше заводит! — орёт судорожно Вика, чертыхаясь себе под нос. — Нужно что-то делать. Тяни время. Пусть лучше разденет, пока мы что-то придумаем, — вздыхает Лиза, слыша, как та издаёт всхлип, потому что её шею нагло облизывают. Лиза видит СМС от Ромы: Не можем допустить, чтобы раздел

Почему?

У неё шрамы. И Лиза протяжно воет себе под нос, сжимая руль до невозможности сильно. — Что, блять, делать, и почему она молчит? — Потому что её зажали и закрыли ей рот! Блять! Кристина почти плачет, пока ей методично расстегивают блузку. Не может думать и не слышит ничего, что говорят. Она чувствует лишь ладонь на губах, и локоть где-то в районе ребра, а ещё колено между ног. — Не говори, что не нравится. Один раз, — хрипит Солодов, ей на ухо. Наступает секунда молчания. Ровно до момента, пока ребята не слышат дикий шум в трубке. А Виолетта, кидающая спички на землю, включает микрофон, хмыкая: — Вот и ваша совесть, уроды. На все министерство пищит тревога. И Солодов тут же подхватывается, выпуская из схватки Кристину. Она лишь всхлипывает, пока он орёт: — Нас еще и подпалить решили. Бегом! И спускаются они по пожарной лестнице так быстро, как только могут. А Захарова видит, как она мигом усаживается в свою машину с охраной. И просто ревёт посреди улицы с сумкой в руках. Виолетта к тому времени исчезает в такси. — Спасибо, малыш. — Всегда не за что. И все судорожно выдыхают, чертыхаясь себе под нос. *** Кристина топает по назначенному адресу от такси ещё минут пять. Просто потому, что хочет пройтись. Поднимается так же медленно, не выпуская из головы всё, что происходило полчаса назад. В открытую квартиру заходит аккуратно, и даже свет не включает, тут же примыкая к стене и роняя слёзы. Не замечает силуэт, который проскальзывает ей навстречу. Лиза подходит, разглядывая чужое лицо. Смотрит долго в глаза, пока Кристина усмехается. Лизе кажется, что в свете фонарей с улиц Захарова прекрасна. Она без слов её обнимает. И та мигом обхватывает чужие рёбра, всхлипывая. А когда успокаивается, выдаёт: — Где мы? — Квартира Виктории. Выданная детдомом. Лиза смотрит в глаза. Поджимает губы, пока в ответ получает усмешку. Кристине так больно, что она будто не здесь, будто смотрит не на Лизу. И не понимает, почему та приехала. А Лиза ничего не говорит. Притягивает её за ремень брюк к себе, тут же их расстегивая. Кристина даже не сопротивляется, насмехается горько, наблюдая, как длинные пальцы ловко стягивают ткань вниз. И Лиза видит шрамы. Грубые, сморщенные, по всем ляжкам шрамы, и имя, выжженное раскаленным металлом. Подносит руку ко рту, глаза поднимает испуганно, пока Кристина от такой реакции лишь поднимает брови. Снова с насмешкой. Она вся изрезанная. — Это то, что сделал человек, которому я разбила голову кастетом. Но насилию нет оправданий, Лиза, так что, съебись, пожалуйста, отсюда. И Лиза опечаленно смотрит, долго и выжидающе. А потом ближе наклоняется, гладя носом чужую щеку. — Прости. — Нет. *** Виолетта врывается в гараж спустя тридцать минут. И с порога хватает Викторию за грудки, злостно шипя: — Ещё один раз вы о чём-то её не предупредите, и я разъебу лицо каждому. Она тебя от тюрьмы спасла, а ты, блять, — и не договаривает, бегая по чужому лицу в приступе агонии, — не посмотрю на то, что вам всем тоже плохо. Виктория лишь кивает с прищуром. И выпутывается из хватки, пока в Рому летит статуэтка с Лизиного стола.