последний мятеж

— Ты готова, Афродита? — хмыкает Рома, оглядывая её. — Чё? — Кристина непонимающе, с долей озлобленности, косится. Выпячивает глаза, зыркая злостно. И в зеркало обратно пялится, рассматривая себя вновь и вновь. — Богиня любви и красоты, — поясняет Гаджиев, — блять, ну вы гляньте, а! И все поворачиваются в их сторону. Виктория одобрительно кивает, Дима присвистывает, а Виолетта и вовсе подскакивает, дребезжа цепью. И смотрит восхищённо. — Ты так умеешь вообще? — у девушки глаза округлённые и улыбка до ушей. Кристина, в строгом пиджаке и белой рубашке, в брюках и аккуратных туфлях, смущённо улыбается. Поправляет волосы, и губы смыкает, привыкая к макияжу на лице. — Мне это не нравится, — вполголоса ноет Захарова. — Это просто заключительное собеседование. Всё будет нормально, — подтверждает Рома, для чего-то кивая. — Ладно, да. И что говорить? — Я же дал тебе листы со всей информацией! — возмущается Арсен, вскидывая руками. — Я выучила! А если что-то не про мой опыт спросит? Я что, думаешь, работала? Откуда я знаю, что там спрашивают! — Ты никогда не работала? — удивлённо спрашивает Лиза, которая только спускается вниз по лестнице. — Не приходилось, — Кристина руками разводит и лыбится, замечая чужой взгляд на себе. Лиза пялится, даже не скрывая, а глаза цвета темного янтаря загораются огнем. Она Кристину изучает, прищуриваясь, бегает взглядом вверх-вниз, на волосах несколько раз останавливается. И улыбается лишь краешками губ. А та в ответ: мягко, под таким напором немного дрожа. Кристина почему-то отвернуться не может, стоит, словно истукан, синевой своих глаз Лизу одаривает, и неловко пытается себя одернуть. И весь гараж покорно ждёт, пока они насмотрятся. — Тогда тебе стоит знать, что придётся действительно работать, а не просто сидеть в кресле, — Лиза складывает руки на груди, усмехаясь, и подходит ближе, облокачиваясь на ребро стола. — В этом и проблема. Я понятия не имею, что делать, — честно признается девушка, бегая глазами уже по всем. — В твоём ухе будет наушник, будем тебе шептать, — тянет Виктория, — ты справишься с тем, чтобы надеть наушник? — Даже не знаю, — саркастично плюётся та, — а мне за это даже не заплатят. — Почему же? Ты будешь получать оклад секретаря, — вклинивается Дима, улыбаясь, — Ну, хочешь, я тебе приставку отдам свою? — Дима, ебало, пожалуйста, — грубо чеканит Рома, останавливая смешки, — Кристина, повторяй наш план. Кристина вздыхает, усаживаясь на стол. И как мантру, произносит: — Мы на машине Арсена едем на собеседование, там я рассказываю о своём опыте и добавляю невзначай, что меня порекомендовал Кулагин. Потом меня берут, показывают рабочее место, и мы договариваемся о первом рабочем дне. Если повезёт сразу увидеть этого начальника, то вообще заебись. — Отлично. Будь милой, доброй и вообще паинькой. И Кристина хмыкает, на мгновение останавливаясь. Замолкает, мигом осточертело пялясь, а потом выдыхает, когда Рома непонимающе косится. И кивает, утыкаясь глазами в пол. — Выезжаем через полчаса. — Хорошо. Она идёт на кухню, заваривая кофе, и в помещении тут же появляется Лиза, садясь за стол и таща из вазы конфету. — Не нервничай так, — с набитым ртом говорит индиго, пытаясь успокоить. А Кристина разворачивается, оглядывая её. — Легко говорить. Я с людьми вообще не общаюсь, и я всё испорчу, — она взволнованно потирает костяшки рук, закусывая губы. — Не испортишь. Все секретарши туповаты, а твоё волнение он сочтёт милым, — с самым невинным лицом произносит Лиза. — Туповаты? — Кристина брови вверх поднимает, угрожающе улыбаясь. — Только в том смысле, что не умеют заполнять бумаги. — Отлично, подискутирую с ним на тему современной политики, — усмехается Захарова, помешивая кофе, — тебе не надоело твоё одинокое царское ложе? Лиза щурится, резко поворачивая голову в её сторону, и выдаёт, четко проговаривая слова: — Ты не вернёшься. — Плевать на меня! — как-то обыденно, будто отмахиваясь, говорит девушка, — Я хочу, чтобы в твою комнату переехал Арсен. Лиза выпадает, оглядывая Кристину, словно последнюю идиотку. — Зачем? Ему отлично живётся в своей каморке, вряд ли он захочет. — Я с ним договорюсь, — протестует та, — я не могу спать на первом этаже. — И что не так? — С тех пор, как Виктория решила лечить душевные раны Вилки, мой сон подвергается унижению. — Виктория? — ошарашенно пялится индиго, открывая рот, — Они что, ругаются по ночам? — Лиза, блять, если только в перерывах между еблей. — Что? — та, до последнего не веря, то открывает, то закрывает рот. Кристина улыбается от такой реакции, и усаживается напротив. Отпивает из кружки, смотря Лизе прямо в глаза, и выдаёт: — Или ты думала, что она трахается только с тобой? — Тяжело это признать, но Виктория трахается только с теми, кого садит на цепь. И Захарова издаёт смешок. Долго ещё осматривает ахуй на лице напротив, думает о чём-то своём, ненароком натыкаясь на аккуратный нос и пухловатые губы. А потом неожиданно спрашивает, хмуря брови: — Я похожа в этом на нормального человека? — Сойдёшь за училку, — честно отвечает Лиза, мягко улыбаясь. И снова её рассматривает, — и почему ты не можешь просто ночевать с Арсеном? — Я хочу поберечь его нервы, со мной тяжело. Особенно, вечные видео перед сном. — А меня ты поберечь не хотела? — хмыкает девушка, будто наигранно злясь. — Это я ещё берегла, — кивает та часто, изображая великую обеспокоенность, — ты можешь просто сделать то, что я попросила и не говорить ему об этом? — У вас от меня какие-то секреты? — с прищуром выглядывает индиго. — Секрет в том, — начинает Захарова, грузно выдыхая, — что ему очень одиноко. Ты знаешь, как он обрадовался, когда вчера я пришла к нему спать? И ему с тобой комфортно, как ни с кем здесь. Просто приюти его, Лиза. — Ладно, — кивает та, и обдумав что-то, говорит, — всё-таки, ты умеешь врать, Кристина. И Захарова усмехается. Встаёт, оставляя кофе почти нетронутым, и останавливается лишь на выходе, оборачиваясь. — Перестань на меня смотреть так, будто тебе не плевать, потому что ты делаешь ещё хуже. — Я постараюсь. *** Отправляя взглядом Кристину на машине Арсена, Лиза первым делом бредёт к Виктории, пока та курит на улице. И подсаживается на бордюр, улыбаясь. — Серьёзно? Виктория тут же усмехается, даже взгляда не кидая. Смотрит перед собой: и так голова одними только удушающими мыслями кипит. Она прекрасно понимает, о чём спрашивает Лиза. Потому что у них с индиго понимание с первого взгляда и одна боль на двоих. — Брось, ты эту девчонку не могла три года забыть. А видела всего раз в жизни, — она затягивается тяжко, и чертыхается себе под нос. — Я знаю. А ты избила человека, когда он полез к тебе целоваться. И ты состояла с ним в отношениях, — Лиза кратко смеётся, а Вика следом. — Люди меняются, индиго. Целоваться больше не противно. — Виолетта меняет людей, — вдумчиво тянет Лиза, и после паузы продолжает, — Что делать будешь? — Попытаюсь себя убить, если это во что-то перерастёт. — Это уже во что-то переросло. — В трах на раковине? Не смеши. — Вик, у тебя в руке её сигарета. И Виктория мигом осознает, что пару дней назад сменила привычные синие на крепкие красные. И на подкорке трещит мысль о том, что они просто крепче и помогают снять напряжение. — Чёрт, — она опускает голову в колени, швыряя окурок под ноги, — и что мне делать? — С какой писательницей ты её сравнишь? — с интересом спрашивает Лиза. — Цветаевой. — Тогда попробуй не проебать, что-ли. И Лиза улыбается, слыша рёв мотора. И через несколько секунд возле них оказывается машина, из которой пулей вылетает Кристина Штрэфонд. Она кратко здоровается, залетая в гараж, а девушки спешат за ней следом. — Это очень важно. И очень срочно. — Что? — Я знаю, где жёны пророка.