Наш балкон

      Утро, но если учесть темноту вокруг, то можно сказать, что сейчас ночь. На телефоне пять часов утра. Захарова к ненавистному ей месту идёт, потому что перед церемонией нужно хоть как-то привыкнуть, атмосферой пропитаться, чтобы не выглядеть чужой, не быть в глазах других запуганным котёнком.       Стоя напротив ворот кладбища, она боялась. Всё ещё страшно, всё ещё неуютно, всё ещё кружится голова. А ещё проскакивают неприятные воспоминания, связанные с первым прибытием сюда. Вдыхает воздух, наполняя лёгкие запахом хвои. А ещё невольно Андрющенко вспоминает, потому что та пропиталась им уже. Хвоя хоть как-то спокойствие и уют дарит, заставляя подойти к калитке и медленно провести руками по холодным прутьям.       - Мама... Неужели, теперь это - твой дом? - слеза одиноко скатывается по щеке, а Крис быстро смахивает её.       Стоит ещё минут двадцать, неотрывно смотря куда-то вдаль, а после понимает, что привыкнуть не удаётся. Преследует гнетущее чувство тревоги, будто если она зайдёт туда - случится что-то очень плохое. Разворачивается и идёт в ближайший магазин.       - Мне банку пива, пожалуйста.       - Паспорт?       - От Дениса Захарова.       - Поняла, с вас 80 рублей, - натянуто улыбнулась женщина, поглядывая куда-то в сторону.

***

      Смотря на пустую банку, одиноко лежащую в стороне от ворот, думает, что сама одинока и не нужна на самом деле уже никому. Хмель ударяет по голове и она решается, заходя внутрь. Не слабая же она, в конце концов? Справится, если даже Малышенко тут временами по несколько часов сидит.       Осматривается. Вокруг уже светлее, чем раньше, но всё ещё почти ничего не разглядеть. Небо заволокло тучами.       Вспоминает слова Киры, которые попросил передать Денис: место под дубом, рядом с большим красивым камнем. Видит тот самый камень, но не такой уж он и красивый. Обычный булыжник. Зато дерево должно отбрасывать тень, и Крис рада. Мама будет в безопасности.       В образе она непривычном. Чёрные джинсы, да пальто, которое никогда в жизни не носила. Даже стрёмно становится, что на неё в такой одежде будут смотреть.       Вдруг видит невдалеке Юру. Удивляется, чего он тут забыл, а потом вспоминает: тот тоже маму потерял, но ещё давно, лет в шесть или пять...       Подходит к нему и садится рядом, поглаживая ладонью по плечу.       - Холодец, ты чего?       - Батя прогнал, - грустно пожал плечами, всматриваясь в могилу своей матери. - А я знаю, что мой дом там, где моя семья. Ну и вот...       - Ничего, не кипишуй. Искать ещё потом тебя будет. Давай лучше позвоним кому-нибудь и пивка вместе попьём? - улыбнулась, стараясь приободрить.       - Так у тебя же... Всего три часа осталось? Даже меньше.       Вздохнула. А ведь и правда. Нужно хотя-бы трезвой прийти.       - Тогда может меня в порядок приведём?       - А давай. Только к Димке на гараж заскочим, - подмигнул Холодец, вставая с лавки и подавая ей руку.       - Обойдусь, - усмехнулась и встала сама. Если опять начал подкатывать - значит, настроение определённо улучшилось.

***

      - Алло, Димон, ты ключи от гаража дашь? - Юра включил громкую связь носом, давая телефон в руки Шуме, а сам пытался снять перчатки.       - Нее, Юр, давай ты перестанешь ко мне водить своих девок, - сонный голос друга разрезал тишину вокруг.       - Э, слышишь, ты охуел?!       - Шумахер?! Я не это имел ввиду! А вам зачем туда? - растерянно затараторил Чикин, а на фоне послышался смех младшей сестры.       - Да так, я пивка попью, а она протрезвеет, - засмеялся, а Крис на эти заявления начала злиться.       Юра моментально выхватил телефон, выключив громкую связь и прислонив к уху.       - Так вроде обычно наоборот? Ладно, это самое... Вы к гаражу идите, вам Юлька откроет, потому что у меня щас дела. Малая, одевайся!       - Да какие у тебя дела?! - услышал он возмущённый голос девушки. - В фортнайт играть это прям срочные дела? Ну ладно, ладно, одеваюсь.       - Короче, будем ждать там, - отключился Юра.

***

      Запыхавшаяся Чикина со всех ног напрыгнула на Юру, а тот, не удержавшись на ногах, свалился в лужу, из-за чего Юлька засмеялась, вставая.       - Эй!!! Малая, ты охренела?!       - Слышь, сам малой, - Юра схватился за её руку, пытаясь подняться.       - Блять, куртка теперь мокрая.       - Ну ты и лох, Холодец, - улыбнулась Шума, ловя ключи, брошенные Юлей. Она легко открыла гараж и уже внутри села на кресло, взяв из мини-холодильника минералку. Чёрная макушка показалась в дверях, а после исчезла, через секунду впихнув туда Юру.       - Ну удачи вам, что-ли. Фен висит слева от инструментов, если что! - прикрикнула Чикина, уходя в неизвестность.       Холодец включил обогреватель, поставив его возле кресла, закрыл гараж и принялся сушить курточку, периодически матерясь под смех Шумы.

***

      Прошёл уже час с начала церемонии. Люди ещё оставались, Крис разглядела некоторых одноклассников. Но отца и брата не было, а это главное. Прошла за ворота и впустила в лёгкие запах хвои.       К ней тут же подошла Малышенко, стараясь делать это осторожно.       - Крис... Ты как вообще?       - Жива, как видишь. Хотя, скорее существую, - вот сука, а. Зачем она её спасла, теперь придётся выслушивать ебанутые слова поддержки от человека, с которым у вас взаимная ненависть.       - Спасибо. И прости... Что видела меня в таком состоянии. Я удивлена, честно, что ты оказалась моим спасителем. Я так благодарна, ты не представляешь...       Она выдавливала из себя слова. Их было сложно подобрать и в целом сказать, это Крис понимала. Сама была такой. И не кинулась говорить все эти "соболезную", "она была хорошим человеком". Просто поблагодарила так же, как сделала бы где-нибудь в школе или на улице.       Крис расставила руки в стороны, а Малышенко мгновенно отреагировала, подняв голову. Улыбнулась и кинулась в объятья. Впрочем, через несколько секунд отстранилась и пошла в сторону выхода.       - Увидимся в школе, - сказала тихо, но Крис всё равно услышала.       - Удачи.       А теперь уже она направилась к дубу. Встала рядом и начала осматривать толпу, неожиданно столкнувшись со взглядом Мишель. Та сразу же уставилась в пол, но голову держала ровно и гордо. А Шума даже усмехнулась такой реакции и продолжила смотреть, после чего усмешка резко пропала. Лицо было бледным. Появились мешки под глазами, а на левой щеке красовались свежие царапины. Твою мать. И свою реакцию она не понимает. Растерялась. Хочет обнять, защитить как всегда, ведь в её глазах Миша всегда была идеальной. Красивой, счастливой, вела себя совсем по-детски. А сейчас словно что-то резко изменилось, и всю радость выкачали. Сложно смотреть теперь, и сама Захарова тоже взгляд отводит.       Когда Мишель уходит, становится даже легче дышать. А когда она остаётся напротив могилы одна, совсем одна на всём кладбище, то впервые после ебучего пятнадцатого ноября даёт волю слезам. Они льются рекой, падая на сырую землю, и Крис, расстёгивая пальто, на колени садится, чтобы не упасть. Обхватывает руками сначала лицо, а после обессиленно опускает их вниз.       Сейчас в том, что её мама лежит тут, виновна она. Именно она в ту проклятую пятницу убежала к тёте Любе, хотя видела через окно, что маме плохо. Именно Крис должна была спасти её, но не получилось. Не смогла. Убежала, оставила. Скинула ответственность на других. Захарова виновата в смерти своей матери.       Она это осознаёт и верит, как никто другой. Продолжает терзать себя мыслями об этом.       - Мама, прости меня.       Отходит чуть-чуть и садится на лавочку.       - Знаешь, я ужасная дочь.       Достаёт из рюкзака банку пива и с громким шипением открывает.       - Просто я слишком плохая.       Выпивает несколько глотков залпом, а на поверхность банки текут слёзы.       - Я ненавижу себя.       И продолжает смотреть в одну точку, на имя, иногда делая глоток, откидывая старую банку в сторону и открывая новую. Меняет ракурс только, когда её покой и одиночество нарушают. Индиго заходит и, не обращая на неё внимания, начинает заниматься работой. А Крис сверлит в ней взглядом дыру, потому что Индиго - единственное здесь живое. То, что держит от мыслей, что Крис уже по ту сторону. Если бы она продолжила сидеть тут одна - медленно сошла бы с ума, и никакое пиво бы не помогло. Слёзы утирает, медленно и незаметно, ведь на неё даже не смотрят. Не мешают. Не злят. И чувствовать такое в новинку. Молчит. Ни слова не смеет вымолвить, чтобы не сломать эту картину. Индиго всё больше вбирает в себя запах хвои.