Волки тоже умирают

      Господи, сколько крови… Разве может из лёгких вылиться столько крови?..       — Ты меня сейчас задушишь, — смеётся Стайлз, выпутываясь из крепких объятий. Ему нравится, когда волк ластится, но иногда стоит вспомнить и о домашнем задании на завтра, не приготовленном ужине и покупках на неделю.       Порой ему кажется, что из них двоих старше вовсе не Дерек, который и минуты не может остаться один. Подросток знает, что оборотень неприкаянно слоняется по дому, пока его человек в школе или гуляет с друзьями. Стайлз до сих пор никак не поймёт эту сумасшедшую привязанность. Конечно, он любит своего волка, но всё-таки это немного странно.       — Не задушу, — ворчит оборотень, подгребая подростка себе под бок и закидывая ногу на бедро.       Под горячим телом волка всегда тепло, а в его руках — уютно. Даже зимой можно смело спать без одеяла, вжавшись носом в широкую грудь. Дерек горячий, как печка — температура его тела выше, чем у обычного человека.       Руки холодные, как лёд. Такое вообще возможно?.. Вены проступают синим узором под мраморно-белой кожей, обвивая затейливым рисунком руки и шею.       — Хейл, признайся честно, ты что-то принимаешь? — Стайлз посмеивается, водя ладонью по торсу, очерчивая пальцами соски. — Ладно я — подросток с бушующими гормонами. Но ведь ты уже взрослый мужчина! — ладонь спускается ниже на живот, гладит длинный старый шрам, идущий сбоку от пупка в пах.       — Я тебя все время хочу, потому что люблю, — улыбается волк, пощекотав чувствительное местечко под подбородком и толкнувшись бедрами навстречу ласкающей руке.       — Приемся, — смеётся парень, поглаживая низ живота и задевая налитый кровью член.       — Неа, — блестит глазами мужчина, одним движением перекатываясь и оказываясь сверху. — Я буду всегда тебя любить.       Жаркий поцелуй затыкает болтливый рот несносного подростка, сминая податливые губы, жадно выпивая дыхание. Руки скользят по желанному телу, вырывая тихие стоны. Каждый раз — как в первый. Пронзительно. До боли в груди. До прокушенных губ. До истерзанных простыней. До остановки сердца.       — Мой…- волк рычит, помечая укусами и засосами нежную бледную кожу, прокладывая влажные дорожки и лаская языком.       — Твой… — Стайлз стонет, выгибаясь навстречу каждому прикосновению, раскрываясь и впиваясь короткими ногтями в покатые плечи.       — Ты же обещал!.. Ну!..Не смей, слышишь, не смей! Ты нужен мне!       Тяжёлое хриплое дыхание и жёсткие глубокие толчки. Глухое возбужденное рычание. Капельки пота на широкой спине, висках, плечах. Сиплые задушенные стоны и вскрики.       — Дерек… — человек мечется под горячей тяжестью, подмахивает бедрами, остервенело насаживаясь. — Ещё… ещё… — выстанывает в беспамятстве, запрокинув голову и вжимаясь затылком в измятую постель.       — Да… Стайлз, чёрт… — на выдохе рычит волк, вжимаясь всем телом, стискивая бедра до синяков, словно их вот-вот разнимут.       Каждый толчок — словно до сердца, кажется оно сейчас разорвет грудную клетку, выпрыгивая алым сгустком навстречу такому же — из волчьей груди.       Кто бы мог подумать, что из оборотня и мальчишки получится пара.       — Да… Волче… да…- вскрикивает Дилан, когда головка внутри задевает простату. По телу пробегают волны крупной дрожи, внизу все давно ноет от напряжения и желания кончить. Невыносимо — хочется разрядки, хочется не отпускать это безумие.       — Стайлз!..- громкий рык и яркий блеск алых глаз в полумраке спальни. Последние резкие, глубокие толчки. Протяжный стон и вторящий ему хриплый рык.       — Мой волк…- сиплый шепот в ответ на тихое, ласковое рычание и короткие благодарные поцелуи.       — Только твой…       Кровь везде — на руках, одежде, полу. Она ярко-алая, с темными багровыми сгустками. Она струйками стекает из уголков губ на заросший щетиной подбородок. Брызжет красной взвесью вокруг, при каждом, сотрясающим сильное тело, приступе мучительного кашля.       — Откуда это? — Стайлз обводит подушечками пальцев круглые шрамы на спине — один под левой лопаткой, второй немного ниже, с другой стороны.       — От пуль, — пожимает плечами оборотень, накидывая рубашку.       — Но ты же оборотень, почему остаются шрамы? — подросток забавно хмурит густые чёрные брови, недоуменно заглядывая в лицо мужчине.       — От серебра остаются. Оно не даёт регенерации работать в полную силу и отравляет кровь, — угрюмо отвечает Хейл, застегивая пуговицы. Пальцы заметно подрагивают, выдавая беспокойство.       — То есть. Тебя можно убить? — потрясенно распахивает медовые глаза парнишка.       — Можно. — Отрезает волк вставая и обрывая разговор.       А Стайлз зарывается в книги и интернет, пытаясь понять, что мужчина скрыл от него. Но увы, люди слишком мало знают об оборотнях и такое в открытом доступе не найти. Он чувствует смутную тревогу, замечая, как к зиме Хейл начинает часто кашлять. Мужчина скрывается в ванной, включая воду, но Стайлз все равно слышит, как тот приглушенно ругается между приступами кашля. Он опасается снова приставать с расспросами, видя как его волк становится все мрачнее с каждым днём.       — Хейл, ну посмотри на меня! Посмотри же на меня…       Скоро Рождество и Стайлз с нетерпением ждёт свой любимый праздник. Впервые он будет отмечать его со своим волком и это дарит невероятное ощущение волшебства, как в детстве. Дерек, кажется, немного повеселел и готовит что-то особенное в подарок. Подросток перерыл весь дом в поисках припасенного сюрприза, но ничего не нашёл. То ли он так хорошо спрятан, то ли ещё не куплен. Хотя, видя хитрый, всезнающий взгляд оборотня, Стилински уверен, что тот наслаждается нетерпеливостью своей пары и уже давно заготовил и спрятал что-то очень классное.       Подросток ревниво следит за его здоровьем, не слушая ворчания и пресекая саботаж. Пихает в оборотня витамины, молоко и мясо. И кажется, что непонятная болезнь отступила, хоть Дерек и по-прежнему бледноват.       Зимние экзамены в школе это просто кара небесная — как можно сидеть за учебниками, когда на дворе пушистые сугробы и вот-вот каникулы?! Но оборотень непреклонен — хорошие отметки или никаких подарков. Он стал очень серьёзен в последнее время и больше внимания уделяет успеваемости своего человека. И подростку приходится, стиснув зубы, зарываться в конспекты с головой, зубря билеты.       — Стайлз, у меня есть кое-что для тебя, — тихо говорит волк в один из вечеров, отрывая его от учебников.       — Хм? — человек грызет карандаш, невидящим взглядом покрасневших глаз скользя по странице книги.       — Малыш, это важно, — мягко целуя в висок, волк разворачивает парнишку к себе за плечи. — Смотри, вот бумаги — это твой личный счёт в банке. На колледж.       — Ого. эм… то есть… — подросток удивлённо моргает, разглядывая печатные листы. — До Рождества ещё неделя.       — Это просто так. К празднику подарок уже лежит, — улыбнувшись, мужчина смотрит очень странно. Так, словно видит своего человека в последний раз.       — Дыши, ну! Давай! Ты же мой волк!..       В жизни случается много странных вещей. Никогда не знаешь, что случится завтра или даже сегодня вечером. Каждый прожитый день, даже если он был самым обычным, по-своему ценен. Порой, что-то особенное, доступное не всем, становится совершенно обыденным. Привычным. Не замечаешь ценности того, что имеешь, не веришь во временность чего-то, ставшего постоянным. Ведь на этом строится жизнь — на том, что незыблемо. На том, что будет всегда. Земля уходит из-под ног, если основа твоего мира вдруг рушится. Если теряешь нечто важное.       — Дерек, что с тобой? — Стайлз подхватывает, оседающего на пол, мужчину, обнимая за торс.       — Я думал, что это случится позже… — сильное тело схватывает судорогой и волк, тяжело надрывно закашлявшись, сплевывает кровью. — Прости, малыш…       Из церкви доносятся рождественские гимны. Морозный воздух напоен запахами еловых венков, горячего глинтвейна и запеченой индейки. Толпы празднично одетых людей поздравляют друг друга и вручают подарки.             Одинокая фигурка на пустом кладбище, склоняется над свежим холмиком, укладывая сверху витую цепочку с трискелем.       — С Рождеством, Дерек…