Не лезь

Заходи, располагайся, кофе? – проговорил скорее на автомате Калеб. Давай, я не против. Я пройдусь? - спросил комиссар, заинтересовавшись новой локацией. «Как выглядит жилище такого собранного и расчетливого человека, как Калеб?», задавался Дейв этим немым вопросом. – Разрешаю. Но ничего не трогай, слышишь? Ящики не открывай, в шкафах тебе искать нечего. Да и наврядли ты найдешь сейчас тут хоть что-то ценное.. - нахмуренно ответил Калеб и прошёл в сторону помещения отдалённо напоминающее о том, что тут хоть кто-то живёт и изредка делает себе кофе перед очередной выездной миссией. На кухне послышались звуки, которые говорили о том, что тот начал свою задачу и лучше его не отвлекать. Комиссар бросил быстрый взгляд и не заинтересовавшись произошедшем, развернулся чтобы устроить себе небольшой рум-тур по квартире. Лололошка медленно прошёлся по периметру пространства, напоминающее «зал», в котором стоял только товарного вида столик и два стула по бокам. Калеб не был самым гостеприимным человеком, поэтому Дейв слегка вскинул бровь от понимания, что сюда абсолютно точно заглядывает один и тот же человек. Но он решил не заострять на этом своё внимание и осторожно прошелся подушечками пальцев по стеклу столика перед тем как отойти от него. Квартира была относительно просторная для проживания одного человека. В коридоре не нашлось ничего занимательного и захватывающего, кроме одной единственной фотографии с Кейт, но она выглядела иначе. Она была.. Ребёнком? – Как вообще эта фотография могла здесь сохраниться? Разве Калеб не скрывал свою привязанность к Кейт? - еле слышным шёпотом произнёс комиссар. Ему казалось это странным. Фотография в деревянной рамочке была редкостью для нынешнего цифрового века. Почему именно такой способ сохранения? Мысли прервал скрежет после которого послышалась медленная классическая мелодия. – Винил? Серьёзно? - с нескрываемым сарказмом проговорил Дейв, слегка повышая голос, чтобы сказанное дошло до человека стоящего куда дальше чем он сам. – А что? Знаешь, это было единственное что успокаивало меня во всей этой.. Суматохе. А сейчас это кажется ещё более подходящим. Можно ли назвать это своим «хобби»? - последнее Калеб произнес скорее потерянно, чем с уверенностью. Калеб не знал, что именно он мог назвать «своим» или имел ли он право на то, чтобы заниматься тем, что его когда-то интересовало? Для него эти рассуждения уже стали казаться такими далёкими, незнакомыми. – Конечно, почему нет? Если тебе это нравится, то почему бы и не называть это как тебе хочется? - пусть Дейв и не является человеком, который открыто выражает свои эмоции физически, но действия и его поступки явно показывает, что тот искренен в своих словах и добр к тем, кто добр к нему. Калеба снова прошибает на укор вины. Тот лишь слегка кивает и отворачивается в сторону столешницы на котором стоял кофейный аппарат и отсчитывал свои секунды до конца приготовления. Десять минут. Слишком долго. Но Калеб только относительно недавно купил этот аппарат из-за чего разобраться с ним он просто не успевал. Тому лишь оставалось стоять и томно вздыхать, прикрывая глаза от усталости, скопившаяся за это время. В то же время комиссар прошёл в ванную комнату. Кромешный белый цвет. – Как только сюда можно с утра заходить, слепит.. - бурча себе что-то неразборчивое, Лололошка вошёл в комнату. Ванная была действительно крупной. И такой живой. Скорее всего, ванная и спальня - самые используемые комнаты, что в принципе, имело смысл. Внимание комиссара привлекло стекло, которое по виду, пытались замести и сделать вид, что здесь «абсолютно ничего не билось», либо «тут не было человека, который решил выпустить пыл, разрушая окружающие его вещи». Лололошка оглянулся через плечо. На кухне стоял звук приглушенной мелодии, варочной машины и тяжелые вдохи главного секретаря, которые комиссар полностью понимал. В последнее время отдохнуть выдаётся всё реже, что хорошо сказалось на каждом. Райя только и может раздосадовано повторять про очень неутешительные показатели физического и морального состояние хозяина и его друзей. Но об этом стоит подумать в другой раз. — Осколки лежат в опасной близости. В случае спешки можно пострадать. Нужно напомнить главному секретарю про их скорейшую уборку - приметила Райя через внутренний модуль. Входя в дом, она предпочла скрыться в свою «компактную» версию, её гложет одно предположение, о котором она пообещала рассказать позже. – Ты права, но может будет лучше если я ему немного помогу? Это же просто стекло, уберу по-быстрому и вернёмся - искренне надеясь освободить нового друга ещё и обязанностями по дому, риторически произнёс Дейв. – Лололошка, мне кажется это не лучшая идея. Это можно будет рассчитать как за «вмешательство в личную жизнь», нарушение в законах Алы и Терры - механически проговорила Райя. Но Лололошка уже давно проигнорировал предупреждение своей ближайшей подруги. Руками он подобрал крупные осколки, попутно выбрасывая их в мусорку. Увидев рядом с полочками для ванных принадлежностей набор для уборки, взял швабру с щёточной насадкой и подсобил мелкие осколки на щиток для сбора подобной мелкой грязи. Повторив однообразное действие три раза, удалось избавиться от мелких осколков и потенциальной опасности для чьих-то нежных ног, а может и не очень. Но кое-что не оставило в покое Дейва. А точнее, торчащая под тумбочкой умывальника - рамка. Чёрное обрамление, как будто для ритуальной фотографии. Подметил Лололошка. «Но где само фото?». В поисках пропажи, по пути комиссар заметил что в ванной комнате также присутствуют парные вещи. Такие как махровые халаты противоположные своим цветам или две электрические зубные щетки разных моделей. Тут точно кто-то ночует. – Нашёл - произнёс Лололошка, победно подтверждая свои догадки. Фотография была, мягко говоря, в ужасном состоянии. Сложенная в три раза, слегка надорванная в углах, было заметно что её пытались порвать, но решиться не хватало сил. – Калеб что, пытался её сжечь? - и правда. В одном из углов было утемненный край, явно намеривались поиздеваться над этой фотографией. Но что на ней такого, что вызвало такую агрессию? – Лололошка, не раскрывай её. Вспомни, что я сказала - напомнила бывшая учёная своему нынешнему хозяину, - у меня не хорошее предчувствие. Перед комиссаром встал вопрос. • «Раскрыть» • «Положить её на место» ——— Медленно разворачивая лист бумаги, отдалённого напоминающая фотографию, Лололошка заметил подпись на обратной стороне. – Что? - обращение было к подписи. Войд? Именно инспектор подарил эту «фотографию неизвестного содержания» Калебу? – «Перебирал ящик в офисе. Нашёл её. Навевает воспоминания, верно? Не забывай чей ты, Калеб. Или ты знаешь что произойдет в таком случае со всеми с кем ты связан или контактируешь хоть частично. Я тебе это обещаю. Не лезь туда из-за чего пожалеешь позже.» Подпись — Войд – Прямые угрозы в сторону властей - заметила Райя, - инспектор нарушает свои же излюбленные законы из-за главного секретаря? В голове неприятно пищало из-за нагрузок на эмпатические модули Райи. Она начала раздражаться, – на изображении с вероятностью в 65% находится субъект шантажа или манипуляций над Калебом нелицеприятного содержания - заключила помощница и сообщница Дейва. – Нам некуда отступать. Возможно мы нашли что-то действительно важное, что станет нашим ключом к взаимоотношениям с Калебом. Если всё как я предполагаю, мы сможем ему помочь с этой новой информацией - Райя начала успокаиваться и её голосовой модуль вернулся к своему ровному и уравновешенному тону, что успокаивало Лололошку в сложной ситуации и выручало в моменты перепалки Кейт и Радана. Также и сейчас, голос Райи вывернул комиссара из своих глубоких дум и размышлений. Уравновесив своё беспокойство за Калеба и любопытством, пришла твёрдая уверенность в том, что он обязательно поможет секретарю, если он попал в беду или ему угрожают чем бы то не было. Лололошка полностью раскрывает фотографию и стряхивает её от обвисшего пепла на фотографии. – Блять. Вы шутите? Дейв крепко вцепился в плотный лист бумаги. Теперь он понимал почему внезапно Калеб решил так поиздеваться над этой фотографией, честно, прямо сейчас и Лололошка хотел бы того же. Он ожидал точно не «этого». На фотографии изображён невысокий паренёк лет 16-17 с ещё не до конца сформировавшимся телосложением или в пути своего совершенствования. Он сидел на коленях в такой же белой комнате как эта ванная. С уже явной покорностью, в глазах, насколько это возможно вообще увидеть по плохому качеству самого снимка, плескалась такая не присущая этому юному лицу - усталость и вялость. Но больше всего отталкивало не это, а то что на этом на вид полностью убитом жизнью, людьми да чем угодно, подростке было надето ничто иное как костюм для сексуальных ролевых игр - слегка большеватое для парня боди, что отражалось висящей на его плече лямкой, просто отвратительный ободок-ушки, которые так не шли этому невинному юноше. Хотелось снять с него всё это грязное тряпье, вымыть его с подушечек пальцев ног до макушки его головы. Одеть в его чистые мягкие одеяния и уложить спать, подправляя ему одеяло по самый подбородок. Хотелось ворваться в это гнилое место, которое сверкает своей чистотой, но при этом такое грязное и извращённое. Калебу точно не шло это место. В голове начал складываться пазл. Мозг неприятно начал «вскипать» и подкидывать жестокие сцены, которые накладывались друг на друга, делая ситуацию вдвойне хуже. – Лололошка, твой пульс поднялся до критических показателей, остановись. Давай обдумаем это позже, когда вернёмся домой - пытаясь достучаться до своего хозяина, продолжала проговаривать бессмысленную череду слов, каждое которое имело смысл всё меньше и меньше. – Лололошка! Стремительное приближение Калеба уже 97%, ты не успеешь.. Сзади послышался звук спускового механизма пистолета. – Я же просил тебя не лезть… Дейв, я же просил, мать твою!