Курс на Кибертрон

      Нелюди.       Людьми и не пахло…       И ведь действительно, что ожидать от парочки инопланетян, информация о которых разлетелась по свету, всполошив весь мир.       Может даже не мир и не весь материк, но штаты всколыхнуло знатно, накрывая волной паники и предосторожности. Извечная паранойя человечества о том, что как только «человечки из другого мира» ступят на бренную Землю, случится если не дружба народов, то как минимум конец света и…       Кажется всё к тому и идёт.       К концу света…       Когда человечки оказались ни разу не зелёные, ни маленькие и нисколько не мирные, а живыми титанами, которые о благополучии органиков совершенно не думали, принеся вслед за собой свою войну в этот мир. Как и в другие. До…       Трансформер в маленьком-огромном по человеческим меркам (при растущем населении и разрастающимся в ширь) мире был тем самым «слоном в посудной лавке».       Пропаганда, запущенная сквозь легенды, байки, кинематограф и литературу, ожила в реальности.       Истерика бьёт ключом, спокойствия нет и не было. Мыканье из точки в точку настолько доконало, что о мечтах нет и речи. Всё уходило в действие. Побег. От всего и вся.       «Вся» доканывала, мысли убивали. Чем больше думала, тем сильнее перетряхивало подвеску…       Спокойную жизнь будто ионной пушкой слизало, не иначе. Хотя, в этом была доля правды. Благо было в одном — люди, — вернее учёные умы, — до такого ещё не дошли, что радует.       «То ли ещё будет» — пророкотало скрипучим голосом, который до сих пор не отзывался в памяти.       Ничто вписывается за разум, утягивая в прострацию. На лице нет ничего, оно ни разу за всё это время не шелохнулось. Разве что плечи дёргались.       Денты сжимались всё сильнее.       Проблемы с самоопределением пришли нежданно-негаданно.       Если бы только Они…       Было бы не так гадко, если не всё равно…       Песок скрипит на зубах. Горячий, даже в тени, воздух греет и без того не холодные вент-системы.       От органических лёгких практически ничего не осталось.       Пойло в стакане от полумрака, царившего в старом как сама концепция дикого запада пабе, поблёскивает в редких солнечных бликах ядовитой зеленью. Качнув стакан, принюхиваюсь к жиже. Пить не хотелось.       В мыслях кружились воспоминания обо всём и ни о чём на свете.       — Настроение настроем, но на еду не обижаются, — скрип абразивной полироли по стакану резанул аудиосистемы.       До сих пор не могу понять данного действия, мы ведь не Там.       Хоть сколько меняйся, возвращаясь к истокам, а хороший слух никакая кибернизация не испортит, — скорее, улучшит, но это не точно…       Как и чужие привычки…       Пульт от телика щёлкнул заедающей кнопкой, выключая спутниковое, что было настроено всеми правдами и неправдами.       Да и вообще, когда это ему такое было сложно? Он чёртов гений по земным меркам. Про таких как он говорят: «Ему вся техника подвластна».       — Тебе хотелось кому-нибудь скормить гранату, при этом сорвав чику? — застарелая ненависть застряла в горле горьким комом.       Бессилие гулило где-то внутри, растекаясь по венам.       — На Земле — нет.       — А там? — скрип затихает, сбавляется чувствительность, настройки давно полетели ко всем чертям.       — Спрашиваешь. Если бы Великая была способна дать такой шанс, я бы с удовольствием сделал это…       Снова.       Повисло в воздухе так и оставшееся недосказанным, вместе с именами как никогда ненавистных знакомцев, что затихли вместе с голосом диктора.

***

      Джаспер. Джаспер. Джаспер. Пустыня Невада.       Сколько же времени прошло с нашей последней встречи?       Как много воспоминаний и ничего толкового. Шины свистят, стучат колодки. Нужно перебрать…       Что и зачем, остаётся там. В прошлом. А машину?.. Да, надо бы.       Воспоминания о родной планете сползаются в тугой клубок мыслей, недосказанных мечт и обид.       В горле застряли слёзы. Глаза сухи, как документы в сумке. Как бы не было смешно, а плакать омывателем уж точно не хочется.       Сладковатый запах разложения и тухлого мяса не могут скрыть ни хладагент, ни холодильник, работающий через раз. Труп, обложенный тряпками и ватой, мокнет. Не смотря на созданные условия для перевозки.       Колёса шуршат об асфальт, заносимый песком. Самопальный морг из внедорожника с прицепом и встроенной функцией холодильника не спасает тело от естественных процессов. Всё-таки, жара в плюс пятьдесят та ещё радость.       Пот течёт по телу. На удивление, оно хоть чуть-чуть ещё оставалось органическим. В салоне жарко, почти так же, как в ста-ста-пятидесяти метрах от плавилен, что так внезапно всплывают в памяти.       Каонские были самыми жаркими…       Вдали виднеется старая ферма. Черепица выцвела, краска облупилась, калитка и забор в три доски покосились. Ржавыми памятниками себе стоят два ангара, трейлер пятидесятых годов прошлого века красуется недостающим колесом. Из черноты пустого крыла торчат кисти ковыля. Им поросла вся земля вокруг. Вдали за домом простиралось поле ячменя. Хоть что-то остаётся неизменным.       Только человеческие тела не смотря ни на что изживают срок эксплуатации слишком быстро. Их не починить, не заменить недостающего сегмента или же проводки, заменяющего ниточки-нейроны и кровеносные сосуды, не подпаять микросхемы и не влить львиную дозу энергона от которого любая казалось бы развалюха в течение цикла вернётся в строй, в стандартном режиме восстановив изживающие себя системы.       Люди хрупкие…       И сильные…       От этих мыслей улыбка наползает на лицо, чтобы застыть на нём восковой маской. Кривой и некрасивой.       Едва перевалит ворн, как они успевают прожить целую вечность в маленьком теле, только благодаря тому, что жизнь не стоит на месте и за одну хрупкую хочется успеть абсолютно всё. Правда не все успевают, но всё же!.. Думать дальше почему-то не хочется.       Не заперт…       Заржавевшие ворота ангара чудовищно скрепят, с трудом открываясь. Но сейчас — это особой трудности не вызывает.       Замок вместе с цепью, поржавевшие, валяются рядом едва заросшие травой…       Нужно будет смазать петли… И желательно запастись хоть чем-нибудь… полезным, — глаза раздосадовано щурятся, стоит только увидеть сплошное ничего… Даже лопата и та… Проржавела.       Растеряно смотрю в сторону открытого багажника, где чернеет последнее ложе младшей сестры, внутренне содрогаюсь от липкого ужаса. Холодок, не смотря на жару, пробегается по плечам. Глаза бегают от ангара до трейлера, от джипа до дома и снова на полупустой гроб…       Это ж сколько Нас… Здесь не было?