Вещь

Он стоял в углу зелёного сада, отстранённый и задумчивый. Он держал в руке бокал, в котором некогда было обилие местного королевского вина: он, видимо, осушил уже не первый такой бокал. Он наблюдал за всем весельем со стороны, меланхолично и безучастно, тщательно думая о каких-то своих неведомых миру мыслях, что затуманили разум вместе со сладковатым привкусом алого напитка. Она подходит к нему, будто яркая звезда на тёмном небосводе, и докладывает о секретах их общей цели. Но он не заботится об этом, и глядит на неё совсем странно, не вникая в складную речь молодой девушки. Он смотрит, как из её тоненьких губ вылетают слова: пронизывает туманным взглядом и заставляет чувствовать себя неуютно. Он останавливает её, не в силах глядеть на уста, до сих пор невинные и не запечатанные ласковым солнечным поцелуем. — …Вы в моей власти, Рене. Вы мой шпион… — он поднимает взор в её хрустальные очи, в которых застыли замешательство и тревога. — Мой вор. Мой диверсант. Вы принадлежите мне. Он делает шаг к ней, не прерывая зрительного контакта: будто хищник, вцепившийся в жертву, без оглядки двигается к ней. — Я не привык с лёгкостью расставаться со своими вещами. Я забочусь о них, — он крутит ножку бокала между пальцев, останавливаясь на действительно опасном расстоянии. — Вы моя, Рене. Его свободная рука, крепкая и несколько грубая, ложится на её открытое плечо. Он старается держать себя в руках, не сжимать, чтобы ненароком не сломать этот хрупкий фарфор: его прикосновение тёплое, но она чувствует угрозу. Её дыхания практически нет, словно она до безумия боится его — он поджимает губы. Недоволен. Богиня красоты: её длинные волосы шёлком окутывают худые плечи, глаза — два драгоценнейших нефрита, фигура стройна и статна. Она — эталон грации и красоты, сошла с самого небесного престола и явила французскому обществу себя. И ему выпала честь коснуться её. Его рука хищно ползёт вверх, к бледной шее; смуглые пальцы дотрагиваются до подбородка, чуть поднимают, чтобы она посмотрела на него. И она смотрит. Смотрит испуганно, не смея возразить его действиям; смотрит, как на самого настоящего тирана, что вот-вот оборвёт её жизнь. Ему не нравится этот взгляд. Но он терпит, поворачивая её тело прямиком к одиноко выстриженным зелёным высотам, скрывая от стороннего мира собой Он наклоняется, касаясь кончиком носа её кожи. Опускается ниже, пальцем заставляя открыть розовые губы. Дышит тепло, размеренно, а она в душе мечется, готовясь к самому худшему исходу. Она готова закричать, привлечь внимание, упасть, — но не может. Потому что это он. Он отстраняется. Сверкает бездонными глазами, смотрит на неё свысока, но не смеет опорочить. Рука отпускает её, и она сразу же бросается прочь от него — дальше-дальше-дальше, лишь бы не ощущать этого гнетущего натяжения, хоть бы не ловить его взгляд. Он мрачно подносит бокал ко рту и отпивает алкоголь, не зная, какой удар нанёс для неё. Она не знала, чем обернётся эта встреча. Она не думала, что теперь, из-за него, её личной жизни — конец.

— Александр. Я ненавижу вас.