Дженни в мире Гарри Поттера

Прошел год. Мэри по-прежнему экономила, откладывая деньги, и к Рождеству смогла купить всяких вкусностей, крошечную елочку, новую шапочку Дженни, себе – перчатки, а то старые совсем порвались. И главное – большой манеж для Дженни. Девочка уже была такая бойкая, что Мэри с опаской думала: еще немного, и придется искать няню. В Сочельник они отправились погулять в парк. Пруд замерз, но утки плавали в небольшой полынье и жадно набрасывались на куски хлеба, которые у них норовили отобрать вороны, голуби и прыткие воробьи. Мэри сберегла черствую булку, чтобы малышка смогла покормить птиц. – Простите, – раздался вдруг у них за спиной слабый надтреснутый голос. – Простите великодушно, но не остался ли у вас кусочек хлеба? Очень хочется есть… Мэри оглянулась. На скамеечке сидел маленький старичок: ему бы бороду и – вылитый гном. Он был в рваной полосатой шапочке с помпоном, в таком же полосатом свитере и безрукавке, из которой клочьями торчал мех. – Простите… Мэри поспешно отдала ему остаток хлеба, и он жадно сунул корку в рот. – Спасибо. Вы такая милая. Какая у вас прелестная девочка! – Что вы тут делаете? Почему не идете домой? – спросила Мэри, а Дженни протянула старичку свою любимую игрушку – зайца, сшитого мамой из старого носка. – Я? Видите ли, милая, я бы пошел домой. Да, да, я бы с удовольствием пошел домой. Но я не помню, где живу, – и он вздохнул, поглаживая зайца. – Не помните? – поразилась Мэри. – А как вас зовут? – Как меня зовут… Меня зовут… Как же меня зовут? Меня зовут Финч? – произнес он, как будто сомневаясь, – Точно. Меня зовут Финч. Финеас Финч. Надо же, это я помню. – А сколько вам лет? – Мне кажется… сто шесть, – произнес он неуверенно. – Сто шесть? Мэри с сомнением разглядывала Финча: конечно, он далеко не молод, но сто шесть лет? Вряд ли. – А есть у вас кто-нибудь? Кто-то близкий? С кем вы живете? – Нет, милая. Это-то я помню… Никого у меня не осталось… – Что же вы будете делать? Может, обратиться в полицию? – В полицию? – старичок испугался. – А разве я сделал что-то плохое? Нет, нет. Я не мог. Вы же не думаете, что я мог сделать что-то плохое? – Да нет… Просто, я думаю, как вам помочь. Знаете, что? – Мэри решилась. – Я приглашаю вас в гости. Мы отпразднуем Рождество. – Правда? Вы меня приглашаете? Я так давно не был ни у кого в гостях! Вы такая милая. – Меня зовут Мэри, а это – Дженни. Пойдемте. Так Финеас Финч поселился у Мэри. Он отогрелся душой и очень старался быть полезным: помогал по хозяйству, присматривал за Дженни, которая в нем души не чаяла и называла «Фить», что очень нравилось старику. Мэри сразу стало легче и ей уже казалось, что Финч жил с ними всегда. Он рассказывал Дженни удивительные сказки, и Мэри с интересом прислушивалась – ей никто никогда сказок не рассказывал, до того ли было сестрам в приюте. Когда он забывал, что там в сказке дальше, Дженни расстраивалась: – Дальсе, Фить, дальсе. – Ах, детка, я опять забыл… У меня такая плохая память. – А ты спомни, Фить. Спомни! – и она очень серьезно смотрела ему прямо в глаза, придвигаясь личиком все ближе, пока их носы не соприкасались. Тогда они терлись носами, Дженни хохотала, а Финч рассказывал дальше, приговаривая: – Что б я без тебя делал, напоминалочка ты моя. Иногда он и сам вдруг что-то вспоминал из прежней жизни: оказалось, что он какое-то время работал в цирке, показывая фокусы, и теперь по вечерам развлекал «своих девочек», как он их называл, несложными манипуляциями с исчезающими монетами и картами. Выглядел он теперь, благодаря заботам Мэри, значительно лучше – потерянное выражение все реже появлялось на его лице, да и чувствовал он себя гораздо увереннее, радуясь, что память его улучшается с каждым днем. Так прошло три года. Однажды вечером, когда Мэри готовила ужин, Финч развлекал Дженни – Мэри слышала краем уха, как он ей что-то рассказывает. Наверное, опять про цирк, подумала Мэри, но, войдя в комнату с тарелками, услышала обрывок фразы: «И когда он поступил в Гриффиндор...» «А! – узнала Мэри. – Гарри Поттер». В приюте она зачитывалась книжками Джоан Роулинг, воображая себя то Гермионой Грейнджер, готовящей оборотное зелье, а то – Джинни Уизли, целующей Гарри Поттера. – Финч, не рано ли рассказывать малышке истории про Гарри Поттера? Вряд ли она что-нибудь поймет. Неужели вы читали эти книжки? Или видели фильмы? – О чем ты говоришь? Какие фильмы? – Ну, про Гарри Поттера? – Про Гарри Поттера? Кто такой Гарри Поттер? – Это литературный персонаж из книг Джоан… – А, ты имеешь в виду книжки, которые понаписала эта женщина. Я прочел когда-то одну, да, прочел. Ну, в общем, она довольно много всего навыдумывала. Не понимаю, зачем. В действительности все было гораздо интересней. – Как? В какой действительности? – Она все собрала в одну кучу. История с философским камнем произошла гораздо раньше, и вовсе не с теми персонажами, а Волан-Де-Морт был весьма посредственным волшебником, хотя и с большими амбициями… – Что вы такое говорите? – Мэри даже испугалась. – Это же все выдумано. – Что выдумано? – Ну, Хогвартс и все прочее. – Как это выдумано? Кое-что она присочинила, но Хогвартс… – Вы что, хотите сказать, что все это… правда?! – Ну, не все… – И Хогвартс, и Гарри Поттер были на самом деле? «Нет, кто-то из нас явно сошел с ума» – думала Мэри. – Конечно. Гарри Поттер, да. Мой дядя учился в одно время с ним, только на факультете Пуффендуй. – Этого не может быть! – Как это не может быть? Мой дядя, Джастин Финч-Флетчли, учился в Пуффендуе. И во время учебной дуэли на него напала змея, выпущенная одним из дуэлянтов. – Драко Малфоем, – растерянно произнесла Мэри, которая знала все истории про Гарри Поттера почти наизусть. – Больше он, правда, ничем особенным не прославился, да. А меня приняли в Гриффиндор. Я был лучшим учеником. Я был старостой. А потом стал деканом Гриффиндора… Последним деканом… Я был последним деканом Гриффиндора, – он вдруг подскочил, его волосы стали дыбом, и Финч забегал по комнате, ломая руки и бормоча: – Ну да, ну да… Но как же. Сколько же лет? Какой сейчас год? Когда же? А школу когда закрыли? Десять лет… Или пятнадцать? Как же так? Это явно было заклятье забвения. Точно. Да, да, да, я теперь вспомнил. Мерлинова борода! Я все помню! Как же это? Кто же? Может быть, это ты? Он подскочил к Мэри, которая с обалдевшим видом сидела на стуле, сжимая в руке половник, и заглянул ей прямо в глаза. Мэри почувствовала, как что-то вопросительно ткнулось ей в сознание и ушло. – Нет, это не ты. Ты не смогла бы… данные есть, но… никакого умения. Но… тогда… остается… Дженни. Дженни радостно прыгала, заливаясь смехом – ей казалось, что это такая забавная игра. – Этого быть не может. Ну конечно… Всегда, когда я пытался что-то вспомнить… Мэри, ну ты же сама видела. Дженни всегда помогала, она говорила мне: «Вспомни» – Спомни, Фить. – Вспомни, Финч. Слышишь, Мэри? Нет, это… невозможно. В таком возрасте… бессознательно… снять заклятие забвенья, продолжавшееся десяток лет. Не может быть. Но если… тогда… О нет. – Финч, о чем вы говорите? – закричала Мэри. – Тихо, тихо, не надо пугать девочку. Я говорю, что у Дженни необычайно сильный дар, просто необычайно. Редчайший случай. Это просто экстраординарный случай. Ведь ей даже нет семи лет. – Какой дар? – Как какой? Она волшебница. Самая великая из ныне живущих. И это сейчас, когда она не сознает своей силы, а что же будет… Страшно подумать. Правда, бывали случаи, когда из вундеркиндов ничего не получалось. Да, перерастали. – И вы что же… тоже… волшебник? – Ну да. И вы, кстати, тоже. Вы не знали? Не очень, правда… Ну, вы ведь не учились совсем? Да и практики никакой не было. Но не расстраивайтесь, это поправимо. – Я не верю. – Да я и сам не верю. Сейчас, я соображу… как бы нам… ага. У меня же где-то была… Сейчас. Где же он? Где мой мешок… Он заметался по квартире – Дженни радостно бегала за ним – вернулся со своим полосатым мешком и вытряхнул содержимое на ковер. Высыпалась куча всякого хлама, он выхватил какой-то сверток (Мэри показалось, что это старые носки) и, развернув, гордо предъявил Мэри обломанную палочку: – Вот. – Это что? Это – волшебная палочка? – Сломанная, – вздохнул Финч. – Но попробовать можно. Он встряхнул палочкой – из нее вылетел сноп разноцветных искр – и дал ее Дженни. – Дженни, деточка, а где твой зайчик, солнышко? – Там. Заяц сидел на полке, свесив уши. – Давай позовем его? Скажи: «Акцио, зайчик». Вот так ручкой взмахни и скажи: «Акцио…» – Акцио, зайцик. И заяц плавно, но быстро поплыл по воздуху прямо к Дженни – не долетел и шлепнулся на пол. Мэри сидела, разинув рот, Дженни прыгала и кружилась, обняв потрепанного зайца, а Финч остановившимся взглядом смотрел в пространство и бормотал: – Невероятно… Немыслимо… Вдруг громко и требовательно зазвонил телефон. Мэри сняла трубку, но не успела донести ее до уха, как раздался странный голос, гулко звучащий на всю комнату, как будто кто-то говорил в пустую бочку: – Немедленно уходите. Времени очень мало. Не пользуйтесь палочкой. Бегите. Они сейчас будут здесь. Спасайте Дженни. Бегите на крышу. Я вам помогу. – Кто это? – воскликнула Мэри, но голос затихал и отдалялся, последнее, что она услышала, было: – Скорее! – Что это было? Финч встревожено смотрел на нее: – Пожалуй, я зря достал палочку… Старый дурак. Я все забыл. Мэри, нам надо бежать. – Но почему? – Потом, потом. Когда будем в безопасности, – и он принялся лихорадочно запихивать свой хлам обратно в мешок. – Собирайтесь быстрее. Только самое нужное. Ну же! Мэри совсем уже ничего не понимала, но, похватав какие-то вещи, оделась сама, одела Дженни, и они выскочили из квартиры. Финч прислушался – внизу слышались голоса, хлопнула дверь лифта… – Наверх. Они поднялись на чердак, потом на крышу… «Что теперь?» – в панике думала Мэри. Что дальше? Вдруг тот же голос, что звучал в комнате, раздался снова: – Не бойтесь, я вам помогу. – Где вы? – в страхе вскрикнула Мэри, прижимая к себе Дженни. – Я здесь, но вы меня не видите. – Вы что невидимы? – А, Невидимка. Слышал о вас, – сказал Финч. – Да, это я. Вашей палочкой пользоваться нельзя, она зарегистрирована. Я помогу вам трансгрессировать. Финч, я рядом с вами, возьмите меня за руку, а вы, Мэри, держитесь за Финча как можно крепче и берегите Дженни. Не бойтесь. – Так, где же… Ах, вот, чувствую. Держусь. Мэри, деточка. Держи Дженни как можно крепче, хорошо? Сама уцепись за меня изо всех сил. Дженни, радость моя, обними маму покрепче и не отпускай, а то потеряешься. Поняла? Ну вот, умница. Я так давно этого не делал… Не бойтесь, мы сейчас немного полетаем. – Полетаем? – Ну, не совсем полетаем… Может быть, будет слегка… неприятно. Мэри, давай руку. Крепче. Держишь Дженни? Поехали. И в ту же секунду что-то сильно дернуло Мэри и потащило сквозь пространство. Она задохнулась, крик рвался у нее из горла – но все уже кончилось. Они стояли посреди темного переулка, впереди видна была ярко освещенная улица, где ездили машины и шли люди. – Ну, как вы? Целы? – Финч стал ощупывать Мэри дрожащими руками. – Все нормально? – Да-а, – простонала Мэри. – Поздравляю. Вы в первый раз трансгрессировали. Дженни, детка, ты не испугалась? Но Дженни, которую Мэри в изнеможении спустила на землю, только радостно прыгала и твердила: – Есё! Есё полетать. – Удивительный ребенок! – воскликнул Финч. – А где мы? – спросила Мери, оглядываясь по сторонам. – Мы рядом с центром, – ответил Невидимка. – Поезжайте дальше на такси. Я должен вас оставить – куда вы направитесь, Финч? Я вас найду сегодня же – попозже, и мы все обговорим. – Мы… Так… Ага. Ну, дети, сейчас мы поедем в цирк. За мной. – Почему в цирк? – А куда же еще? – В цилк! В цилк!