Кофе сближает.

— Ага. Мы умрем от холода. Или только я, потому что у тебя хотя бы кофе, — Уил выхватывает у Квакити стаканчик, делает глоток. Кафе закрыто, значит они могут со спокойной душой идти. — Пиздец, я надеюсь мне не придется тащить твой окаченелый трупешник к ближайшему моргу? Будет очень грустно, случись так, — стример не выглядит удивленным чужим действием, он спокойно позволил забрать из своих рук кофе человеку, которого видит всего второй раз в жизни. И, вообще, когда вы видели баристу, который отбирает им же сделанный напиток у клиента? Это абсурд. Что еще является абсурдом, так это внешний вид Сута. Смотрит Алекс на это старое пальто и ужасается. Ему можно только догадываться, как мужчина еще не начал дрожать от холода. Ох уж эти британцы. — Ты забыл как выглядят зимние вещи или у тебя иммунитет такой охуенный, что ему все не по чем? Они идут вдоль дороги. Ветра совсем нет, что безумно радует. Только снежинки в неспешном танце приземляются на землю. Никто из них не торопится, греясь от мысли провести побольше времени друг с другом. Но это не отменяет того факта, что Квакити приходится идти быстрым шагом, пока эта неприлично длинноногая личность расхаживает в прогулочном темпе. Это выглядит смешно. — Нет, не забыл, просто нет желания тратить на это деньги. И да, иммунитет у меня не плохой, — отшучивается бариста и замедляет шаг. Решил таки смириться над своим маленьким спутником. — Ахуеть аргумент. Квакити делает глоток кофе, который неприлично быстро остывает. — Мне вот стало очень интересно, как ты сам до дома добираться будешь. Тебе насколько далеко шпехать надо? — Посмотрим где ты живешь, а там разберусь. От кафе я обычно иду минут 10, твоим шагом 20. И нет, это не шутка про рост, простое уточнение. Мой юмор не настолько низок, — он делает небольшую паузу, а после продолжает с ухмылкой. — А что, волнуешься, что я от холода помру? И не попьёшь ты больше мой вкуснейший кофе. — Ты так и допиздеться можешь. А вообще, теперь я не волнуюсь. Ты спокойно дойдешь. — Ты разбиваешь мне сердце, утёнок. Я тут в надежде что обо мне волну-уются, позабо-о-тяться, а ты вот как. Надеюсь, что мой кофе согреет твоё сердце. Вдруг Уилбур застывает на месте. Он вытащил руки из карманов, положил одну на грудь, другую приложил к холодному лбу. — Ах. И упал в сугроб спиной, притворившись самым мёртвым из всех мертвых. Квакити стоит в недоумении. А потом он смеется. — Ты такой придурок, чувак, — он встает прямо над Уильямом. Смотрит в лицо, пока нечто скручивает живот в странно-приятных ощущениях. — Поднимайся, мертвец. Ты на глазах синеешь. — Какой ты нудный, полежи со мной. Тут так мягко и приятно, — он с закрытыми глазами пытается нащупать руку Квакити, чтобы потащить на себя. — Пожа-а-алуйста. — Тут холодно. — Да, но это не отменяет возможность поваляться. Я уверен, ты тоже устал. И Алексис садится. Садится сверху на Уилбура. — Я бы предпочел более теплое место. Знаешь, диван с пледом или подобное, — стаканчик с кофе ставится в снег где-то рядышком. Сам Алекс стягивает с себя шарф. Мороз сразу же кусает открывшуюся кожу, от чего парень неприятно морщится. Уильяма буквально заставляют сесть, потянув за плечи. Его отряхивают от снега и обвязывают шарф вокруг шеи. — Снимешь — убью, — слова прозвучали чуть более угрожающе, чем должны были, тем не менее, в них отчётливо слышалась забота. Уилбура охватывают необычные чувства. С одной стороны его маленький утенок сделал такую невообразимо дерзкую вещь — с другой, о нем позаботился практически незнакомый человек. Эта смесь и заставляет мужчину застыть в изумлении долгие несколько секунд, давая мозгу время все обдумать, принять и простить. — Я и не думал, но спасибо, — ответ звучит чуть заторможенно и даже смущенно. Пелена неловкости быстро уходит, стоит Суту обнять Квакити. — А знаешь что, Квакити? Если мы умрем, то умрем вместе, — без задней мысли бариста утягивает парня за собой в сугроб. У стримера было лишь несколько секунд, чтобы придумать боевой выкрик, с которым он будет пытаться выбраться из цепких рук. — Уи-и-ил, я не готов умирать! Пощади! Я уверен, что ты точно не хочешь умереть от обморожения! — верещит Квакити под громкий хохот Уилла. Все попытки тщетны, выбраться невозможно. Это смерть. Ему суждено умереть под боком красивого британца. — С тобой хоть под гильотину пойду, лишь бы ты и дальше себя так вел, — говорит Уилбур, когда они оба успокаиваются. — Вел себя как клоун? Да, мне тоже нравится. — Так тебе нравятся юмористы? Или люди с ебанцой? Если что, я отношусь и к тем, и к тем. — Я знаю, — они оба весело хохочат. Первым как раз он и решает подняться, поразмыслив, что будет нехорошо, если кто-то из них заболеет. Уилбур протягивает руку Кью и помогает ему встать. — Прости, мне не стоило делать это. Ты ведь и заболеть можешь, — усмехается Уил, быстрыми движениями стряхивая снег с черной шапки. Он все еще не отпустил маленькую ладошку друга. Квакити с подлой улыбкой хватает баристу за нос, делая запрещенный приём под названием «слива». — Извиняться будешь, когда сам на больник сляжешь, мистер «я-не-хочу-тратиться-на-теплую-одежду». — Ай-ай-ай! Я же говорил, зимы до этого теплее были! Я не ожидал таких холодов! — оправдывается музыкант, чтобы его пытка побыстрее прошла. Ему не больно, на самом деле, но он же музыкант, почти актер. Грех свои способности не использовать. Стаканчик забирается и они продолжают свой путь под кваковское краткое «пошли дальше». — Ты случайно не колдун? — невзначай спрашивает Уилбур спустя недолгое молчание обоих. Такой комфортной тишины каждый из них испытывал давно. И они все еще идут, держась за руки, что заставляет сердце каждого в тайне трепетать. — С чего этого? — Не знаю, просто предположил, — быстро отмазывается Уил. Не может же он сказать «не знаю, просто у меня ощущение, что меня приворожили и я влюбляюсь в тебя». Чуть подумав, он сует руку в карман пальто. Рука Квакити, собственно, идет туда же. И никто не против. — И не честно отвечать вопросом на вопрос. — Не честно быть таким красивым, — сказал как отрезал Квакити. — Нельзя быть таким милым, — передразнивает бариста. — Нам долго ещё? — Немного. Буквально дорогу перейти, второй дом слева. — Отлично! Оказывается, ты так близко ко мне живешь, утенок. Буквально свернуть направо после дороги и пять минут до конца улицы. Некий внутренний голос Уилбура решил, что будет отличной идеей перебежать дорогу на красный свет. Поэтому перебегает не только он, но и Квакити, которого резко дернули за руку и заставили бежать следом. От такой внезапности Алексис спотыкается о поребрик уже по ту сторону, от падения его спасает рука музыканта. Он смеется. — Какого хера, Уил?! Захотелось острых ощущений? — предъявляет он, подняв взгляд на Сута. Он стал сжимать его руку чуть сильнее, чем стоит. — Я всегда делаю так, привыкай, — отшучиваются в ответ. Они продолжают свой путь. — Бля, последнее, чего я хотел, так это лишний раз заниматься физрой. И как досадно осознавать, что сейчас им придется прощаться. А ведь они так хорошо проводят время вместе! — Вот мы и пришли… — Да… Они стоят у порога дома, Квакити бросает взгляд то на Уилла, то на дверь и не знает что делать. Стоит попрощаться, это точно. Но как? Просто сказать «до встречи»? Обнять? Он без понятия, ему не хочется отпускать этого человека. — Иди, замерзнешь ведь. И кто меня на сменах развлекать будет? — с улыбкой говорит Уильям, дабы поддержать своего маленького друга. Он стягивает шарф со своей шеи и протягивает его законному владельцу. Шарф, однако, не забирают. Лишь вновь обвязывают вокруг голой шеи. — Оставь себе, — Квакити притягивает баристу к себе за край шарфа. Снова что-то бушует где-то внутри его. — Будет лишней причиной зайти к тебе. — А только меня не достаточно, как причина сходить? — нарочиво наигранно обижается Уилбур. — О, более чем. Давай, чувак, — после слов следуют легкие объятия. — Тебе тоже нужно домой бежать. А то кто будет делать мне вкусный кофе? — Иди давай, я напишу, когда прийду, — бариста обнимает в ответ, чуть сжимая. Тепло. Ради таких ощущений даже жить хочется. Они расходятся. Уильям уходит вместе с чужим шарфом и машет, идя спиной вперед, пока не врезается в фонарный столб. Квакити машет в ответ и смеется в кулак, наблюдая за этой маленькой сценой. Он не заходит в дом, пока его красивый британец не скрывается в ночи. Первое, что говорит Квакити, оставшись наедине в теплом помещении: — Jesús, ¿cómo encontré a un tipo así? Стример постит фотографию разрисованного стаканчика с подписью «отлично провел день». Буквально через десять минут приходит сообщение с аккаунта Уилбура с вопросом: «Чистосердечное после встречи со мной? : ]» В ответ приходит: «Чистосердечное»