Море и солнце, соль и перец

      Не так представляла команда их встречу, совсем не так…       Он легко перескочил с палубы своего нового на палубу старого и горячо любимого корабля, который теперь принадлежал Кракену, наводящему ужас похлеще Чёрной Бороды. Кто бы узнал теперь в этом человеке Джентльмена-пирата, того изнеженного и манерного аристократа? Подтянутый и загорелый, с растрёпанными, блестящими на солнце волосами, которые при этом всё ещё лежали весьма аккуратно, волнами — и довольно дерзко, как мог бы заметить Люциус. А на смену изящной и дорогой, совершенно не подходящей одежде пришла простая белая рубашка и потёртые кожаные штаны (Люциус очень настаивал, чтобы капитан надел именно их).       Команда «Мести» застыла в замешательстве, не зная, что делать с внезапным гостем. Иззи, который при виде Стида скривился так, будто съел десяток незрелых апельсинов, сделал в его сторону пару шагов, прихрамывая.       — Боннет, — выплюнул он безо всяких предисловий. — Да ты, видно, или безумец, или самоубийца, раз вот так просто заявился сюда?       Впрочем, с тем же успехом Иззи мог разговаривать сам с собой: вниманием его никто не удостоил. Стид твёрдым шагом направился прямиком к тому, кто теперь называл себя Кракеном. Он стоял на палубе, молчал, не выпуская из рук полупустую бутылку, и пялился так, словно не верил собственным глазам.       — Ты вернулся, — наконец сдавленно произнёс он.       И если Иззи явно ожидал вспышки гнева, всепоглощающей злости или жажды мести, то его мечтам не суждено было сбыться. Растерянный, опустошённый и разбитый, прямо как тогда, когда Боннет бросил его, на палубе замер Эдвард Тич. Казалось, ещё немного — и он того и гляди расплачется или вцепится в ноги Джентльмена-пирата, умоляя не бросать его снова... Иззи хотел было кинуться вразумлять своего капитана, но почувствовал, как на его плечи легли крепкие и тяжёлые руки. Медленно обернувшись, он увидел за своей спиной Крошку Джона, который улыбался ему очень многообещающе.       Тем временем Стид уверенно приближался к Эду. И выглядело это весьма угрожающе. Настолько, что тот, немного придя в себя, решил отступить на шаг назад.       — Эд, — вкрадчиво начал Стид, надвигаясь как грозовая туча — неотвратимо и внушая ужас. — Эд, ты мудак.       В уголках глаз, зачернённых углём, кажется, успели появиться слёзы, но, впрочем, Эдвард быстро забыл о них, потеряв дар речи от подобного заявления.       — Я?.. — в конце концов выдал он. — Да ты… ты…       Произнести что-то осмысленное Эд не успел — звякнула шпага, и её остриё оказалось прямо у его шеи. Он отшатнулся и замолк, глядя на Стида широко распахнутыми глазами. Члены команды тоже ожидали чего угодно, но не этого. На корабле воцарилась идеальная тишина, нарушаемая только плеском волн, трепетом парусины на ветру и далёкими криками чаек.       — Ты оставил мою команду умирать на острове! — через несколько мгновений, показавшихся ужасно долгими, возмущённо воскликнул Стид. — Ты скинул за борт Люциуса, и он только чудом не погиб! Как ты мог так поступить?..       — Ты меня бросил! — обвинил Эд, от негодования снова обретя дар речи.       — Это не повод избавляться от команды! — сурово нахмурился Стид, снова делая шаг к нему. — А что, если бы у нас были дети? Ты бы тоже избавился от них?! Страшно представить!       — Но ты меня бросил! — повторил Эд, не в силах понять, почему всё происходит так, как происходит. Разве не он должен сейчас внушать страх и ужас? Но с этим хорошо справлялся Стид. Даже его борода выглядела весьма угрожающе.       Остриё шпаги снова нацелилось на шею Эда. Стид опасно прищурился и вкрадчиво произнёс:       — И где все мои вещи? Где моя драгоценная библиотека, мой гардероб, запасы лучшего в мире джема, наконец?!       Эдвард только обречённо сглотнул. Кажется, чудом найденная команда успела многое рассказать своему капитану. Но Чёрная Борода готов был отвечать за свои поступки.       — Я приказал всё выкинуть с корабля, — тихо проговорил он, замирая от ужаса перед лицом смерти и Стида. Причём последний внушал куда больше страха, чем вероятность быть насаженным на шпагу.       — Это кощунственно! Зачем?! — он смерил Эдварда грозным взглядом. — В чём моё имущество виновато? Книги, мои бедные книги…       Стид раздосадованно вздохнул, покачал головой, но оружие опустил. Он сокрушался так, будто бесценное барахло, покоящееся теперь на дне моря, было единственным, что его волновало.       — Но ты ушёл! — выдохнул Эд, когда клинок перестал находиться в опасной близости от его горла. — Просто молча, чёрт возьми, исчез!       — Это не значит, что надо варварски уничтожать всё кругом!       — Я думал, тебе это больше не нужно! Ты всё бросил! — упрямо повторил Эд и всплеснул руками так, что содержимое бутылки чуть не оказалось на рубашке Стида.       О том, что находиться в окружении вещей Боннета было сущей пыткой для разбитого сердца, он предпочёл умолчать. Как и чувствовать себя брошенной вещью тоже. И, в конце концов, он — Кракен. Кракену не нужны атласные камзолы, канделябры, бутерброды с джемом на завтрак и полная каюта макулатуры.       — И что теперь? Проткнёшь меня в отместку? Для этого ты вернулся? — голос Эдварда невольно дрогнул.       — Я искал тебя и твой… мой корабль! По всем морям, не спал ночами, не читал книг — только газеты в надежде прочесть хоть что-то о тебе, не ел нормально, не брился, наконец... — Стид показательно провёл рукой по своей бороде. — И ты думаешь, что это было только ради того, чтобы отомстить?       — Я ждал тебя! Ждал до самого утра, Стид! Как влюблённый идиот, которого кинули, не пришли на свидание, выбросили, как мусор за борт корабля! — Эд, размахнувшись, выкинул бутылку в море. И развернулся к Стиду, пылая гневом. — Вот только мы собирались сбежать с тобой, чтобы жить, мать его, долго и счастливо, вместе! Что могло пойти не так?!       Эд успел приблизиться к Стиду, с удовольствием ощущая, как тот сам отступил на шаг, дрогнул, а в зелёных глазах проскользнула вина. Теперь они стояли лицом к лицу так, что дышали, казалось, одним воздухом.       — Это я идиот, Эд, — тихо покачал головой он. — Влюблённый в тебя идиот, который испугался. Снова. Я всегда всего боялся. Никогда не был ни в чём уверен. Но теперь...       Вздохнув, Стид расправил плечи, раскинул руки — и заключил Эда в объятия, крепко прижал к себе.       — Но теперь, — нежно продолжил Стид, — я уверен в том, что больше никогда не оставлю тебя. Даже если ты захочешь выкинуть за борт и меня. Я всё равно вернусь обратно.       — И вся постель будет мокрой... — фыркнул Эд, стараясь сдержать солёную влагу, уткнувшись в шею Стида. Он пах морем и солнцем, чем-то пряным и таким родным. — Нет уж, я лучше запру тебя в каюте.       — Только если вместе с тобой, — радостно рассмеялся Стид, пытаясь спрятать свои слёзы, прижавшись щекой к волосам Эдварда и вдыхая его запах. Конечно же, Чёрная Борода пах ромом, солью и перцем, свободой и ветром. А ещё домом. Настоящим домом, который они построят сами, даже если это будет общая, одна на двоих, капитанская каюта.