Иноземец

— Что, сильно траванули? Давай, просыпайся, — позвал приятный юношеский голос и на контраст ему Джэзву грубо потянули вверх за перекрест тугой верёвки на груди. От этого вампир почувствовал натяжение по всему телу. Голова шла кругом и всё что он смог, это чуть пошевелить руками. Связанными руками. Глаза в миг открылись. Перед ним стоял взрослый вампир с чёрными волосами с красными прядями и кровавыми глазами. Он не хорошо скалился, удерживая за перекрестие верёвок, которые больно врезались в бока. Рядом сидела его молодая копия, но на вид намного дружелюбнее и с аквамариновыми глазами. Комната утопала во тьме. Он лежал на деревянном дощатом полу, а поодаль похоже толпились любопытные вампиры, но прятались в тенях, чего-то опасаясь и не рискуя приближаться. Джэзву что-то спросили, но за звоном в ушах он не разобрал. Тогда рука выпустила верёвки и он с силой ударился головой о пол, упав словно тюк с картошкой. В глазах потемнело вновь. Когда же Джэ пришёл вновь в себя, тело болело, словно его избили. Он лежал на боку, оставшаяся одежда превратилась в лохмотья, а связанные руки оказались прямо перед лицом и наконец удалось рассмотреть верёвку. Она была странная, с голубой нитью, мерцающей меж прочих обычных волокон. — Не пытайся не колдовать, не перекатиться на спину. Только хуже себе сделаешь, — сказал юноша, подходя и вновь приседая рядом, как-то заботливо запуская руку в малиновые кудри и поглаживая. — Отец хочет знать заклятие, что является паролём к вашему алтарю. Власть и самоуверенность застилает ему трезвость рассудка. Но я то не дурак и прекрасно понимаю, что ты и в помине не можешь знать, ведь не наследник и его просто обманули. — Что происходит и где я? — тихо спросил Джэ. Во рту пересохло. — Дом Тори. Я Тоу Тори. Твой брат тебя отравил, выменяв на несколько сильных артефактов и зелий, а ещё на мою младшую сестру. Отец ещё грезит выбить из тебя информацию, а я вот более склоняюсь к тому, что б усилить тебя и наконец покончить со сбрендившим королём. — Усилить? — и Джэзву попробовал поднять голову, но оставил эту потугу и лёг как был. — Почему так тяжело? — Моя нить в верёвке блокирует твою магию, но не уничтожает. А ещё утяжеляет твоё тело в несколько раз. Но это не важно. Важно то, что если ты сейчас начнёшь использовать магию, то получишь рикошет и спина будет заживать дольше. — Что ты со мной сделал? — Я то особо и ни чего. А вот отец и старшая сестра вдоволь развлеклись, пока ты был без сознания. Сестра разодрала тебе спину так, что она не заживала. Ну вот я и решил опробовать на живом существе письмена. — Там заживляющая ваша мазня? Рука продолжила перебирать ухоженные мягкие кудри волос, а Тоу задумался. — Не совсем. На коже выведены письмена обесчувствования. А вот рана пока открыта. Я решил, коли оголился позвоночник, то почему бы не нанести на него письмена силы, выцарапав, как делал мой прадед. Ну не зря же в этом заклятие столько же символов, сколько у человека позвонков. — Что?! — злоба, раздражение и растерянность смешались в странный коктейль на лице Джэ. — Не переживай. Ты все равно сейчас не чувствуешь боль со спины. Да и символы я уже почти все нанёс, осталось запитать их моей магией. А это вот чуть дольше. Думаю, до вечера закончу. Но ты потерял много крови, так что будь послушной куклой и не шевелись. — Что со мной будет. — Ну, я может и утопист, но по идее, ты должен стать чуть сильнее, выносливей. Хотя этого у тебя и без моих письменностей отбавляй — ты станешь не восприимчивым практически к ядам. Но самое важное — в разы вырастит и продолжит расти твоя главная сила. А как я понял — это для тебя магия. Кстати, цвет волос у тебя очень красивый и не обычный. — Погоди… Но… — Какая выгода мне? Так я уже сказал. Смерть Короля Роуз. Но если потом вдруг погибнет наш глава, я не очень и опечалюсь. — Ты хочешь управлять мной как марионеткой? — Эх, если б я умел, — мечтательно проговорил Тоу и влил свою магию в очередной позвоночник на шее Джэзву. — Но это сказки. Мы так не умеем. Хотя… Да нет, предания, одним словом. — Но ведь этим пугают детей… — Ну, может и была такая магия когда-то в нашем роду, да исчезла. Хотя я не удивлюсь, коли её обнаружу, продолжив перебирать родовую библиотеку. Вот, прадедушкино же заклятие в виде шифра обнаружил. — Тогда как ты меня собираешься контролировать? — насторожился Джэ, вообще ни как физически не реагируя и не замечая плавно входящие в кожу длинные лазурные светящиеся магией когти. — Доверием, — улыбнулся как-то уж слишком просто Тоу. — Я спас тебя и усиливаю. В замен, я жду лишь предсказуемых от тебя действий по отношению твоего отца и спасибо в виде травли моего. Всё очень просто. — Сколько я уже здесь? — Нуууу… Без сознания ты был чуть более недели. Отцу ты наскучил за два дня, потом развлекалась сестра. Но из-за того что ты не кричал, тоже ей надоел довольно быстро. Ну а остальное время тебя выхаживал я. Как-то так, — и Тоу улыбнулся дружелюбно. Странно, но Джэ его беззаботность показалась пугающей и он просто прикрыл глаза. — Я закончил, — сказал Тоу. — Всё получилось. Только вот тебя б по хорошему отпоить кровью и дать выспаться. Жаль времени у нас почти не осталось. — Где-то вдалеке коридора за стенкой послышались шаги. — Эй, не отключайся. И в рот Джэ влили с бокала судя по вкусу какую-то кровь, смешанную с травами. Тяжесть с тела никуда не делась, хотя верёвок уже не было и в помине. Но приподняться даже на локоть сил не было. На удивление горячая большая лапища подхватила его как пёрышко и закинула на плечо. Джэ поморщился от запаха. Волосы на голове незнакомца разили звериным духом, но на удивление не псиной. Джэ сделал усилие и открыл глаза. На затылке незнакомца топорщились мелкие перья, а на лице была одета странная железная не то маска не то полу-шлем в форме орла. — Быстрее, уходим через сад, — скомандовал Тоу и его лёгкие шаги уже раздавались впереди. Джэзву не запомнил дороги, то и дело проваливаясь в сон. А потому он и сомневался, было ли то ощущение полёта явью, или этот здоровяк, что его нёс, просто так хорошо и высоко прыгал, что дурное восприятие от не достатка крови сыграло дурную шутку. Очнулся Джэ же уже от мягких поглаживаний Яхонтера по плечу и запястья сестры в своих клыках. Как он узнал позднее, Тори специально эффектно показался на границе владений Роуза, но не подалёку от замка Яхонтера и устроил просто не бывалую канонаду голубых взрывав в небо, перепугав людишек из ближайших поселений. Яхонтер и Роуз прибыли практически одновременно со своими военными отрядами. Но Тоу окружил себя письменами защиты и смылся, показав язык. Король Роуз поднял сына с земли за ворот, взглянул на его исхудалое тело и с презрением швырнул к ногам Яхонтера со словами: «Коли так нужен — забирай эту падаль» — Брат, Яхо конечно же тебя успел поймать, но всё же мне пришлось срастить тебе пару костей, да и отпаивать своей кровью, — сказала Ивенин. — Боюсь, человеческая тебе пока не подойдёт. Ты слишком слаб. — Яхо, это ведь не моя комната? — спросил Джэ. — Теперь — твоя, — сказал Яхонтер. — Во всяком случае пока ты этого желаешь. Я временно отослал сына с его женой прочь из дома с частью прислуги, как только ты пропал и Роуз начал гневаться. Так что в моём поместье ты пока можешь спокойно восстанавливаться и наслаждаться тишиной. На пару десятков лет Король Роуз отстал от Джэзву, испытывая отвращение. А всё благодаря Тоу. Мелкий интриган специально не залечил на шее Джэ следы от укуса главы Тори и именно их в первую очередь и обнаружил Король Роуз, взглянув на сына. Ивенин и Яхонтер рассказали Джэзву в подробностях о плане Роузвила. С одной стороны Джэзву понимал почему брат поступил так, а с другой… Ненависть закипала лютым жаром. Хотелось отомстить. Ведь можно же было найти и другое решение. Да и проблему со сбрендившим Королём это не решило. Но на пару лет Джэзву затаил обиду и пока решил не лезть к Роузвилу, ведь ему и самому не слабо досталось от Короля в отсутствие Джэ. Да и мешать нянчить малолетнего сына Роузвилу не хотелось. Яхонтер отвлекал Джэзву от мести как мог. Придумывал разные светские увлечения, занимал наукой и даже познакомил с одной интересной дамой, с которой у Джэзву в скором времени разгорелся бурный роман, и родился Орто. Прошло пару лет, Роу и Орто чуть подросли, пыл мести сошёл было почти на нет, но Роузвил вновь подставил Джэзву, спасая свою семью от гнева Короля. В итоге не обдуманных и самоуверенных действий Роузвила оба брата лишь чудом остались живы, а вот их возлюбленные и часть замка сгорели в гневном пламени Короля Роуз. Такого Джэзву уже простить не мог. Пока страдал от поступков брата лишь он, это было одно. Но когда это привело к потери любимой и второму Высшему в её лице, кому он смог действительно довериться не считая сестры… Это было не простительно. Спустя два года, когда Роузвил нашёл себе новую избранницу, и уже собрался заключить союз, Джэзву принудил её к совокуплению, прямо перед ночью её обращения. Но самым сладким в месте было то, что он поставил на ней печать контракта. По этому контракту она не имела права быть обращённой, и не могла избавится от ребёнка, пока не родит его, а иначе умрёт. Роузвил обозлился на Джэзву, но от любимой не отказался и даже заключил с ней брак. Как только Баритус родился, он в ближайшую подходящую ночь для ритуала обратил свою жену в вампиршу. При этом Роузвиль на зло Джэзву не стал объявлять, что Бар не его сын. И вообще обходил этот вопрос, не вывозя мальчишку из дома никуда. По началу Роу издевался над Баритусом, копируя отца. Но после того, как мачеха отвесила ему пощёчину и запинала в живот как и Бара, когда отец на долго отлучился из дома, Роу пересмотрел своё мнение. К Бару он стал мягче, хотя и продолжил подшучивать, а вот новую женщину возненавидел, хотя при этом и остался верным отцу, слушая его наставления. Но с каждым годом эта женщина всё сильней принижала его, поливая грязью и рассказывая небылицы о его матери. Джэзву не особо интересовался жизнью в замке Роузвиля, который брат построил специально для своей новой жены, как провозгласил сам. По факту же — что бы уберечь семью. И замок превосходно для этого подходил, от части блокируя силу родовой печати. Поэтому Джэзву больше был занят воспитанием и защитой Орто, веря, что Бар в безопасности. Старый король Роуз совсем выжил из ума. Он без предупреждения стал набрасываться на Джэзву прямо в коридорах, вгрызаясь ему в плечо, словно какой-то оголодавший упырь. Джэзву порой удавалось отбиться, но не всегда. И в такие моменты его зашвыривали как котёнка в ближайшую комнату и попросту насиловали. Но самое ужасное, что к этому времени Орто начал взрослеть и у него проявилась печать рода. Король Роуз учуяв это, начал через сына пожирать силы внука. А потому, будучи израненным и избитым, Джэзву приходилось, взяв себя в руки, бежать к Орто и выхаживать на пару с сестрой. Просить помощи у Яхонтера он не рисковал. Не хотел втягивать его семью и подающего большие надежды внука — мелкого Листара. Но порой, когда становилось всё совсем плохо, Джэзву прятал Орто в подземных комнатах с защитой на собственной крови и всё же укрывался в замке Яхонтера хотя б на пару дней. Джэзву несколько раз просил брата о помощи, но тот манипулировал им, говоря, если сам Джэзву не сдержит сбрендившего вампира, то на корм Королю пойдёт мелкий Баритус. Язык уже более не поворачивался назвать Короля Роуза Высшим, но все по прежнему продолжали его бояться. Но это был лишь инстинкт, ни о каком уважение уже не шло и речи. Но после того, как Джэзву не отвечал более недели через печать рода, а потом в замок примчалась Ивенин, рассказав что их отец чуть не убил Джэ, Роузвил испугался за свою шкуру и решил действовать. — Почему он все ещё не очнулся? — чуть ли не рычал от отчаянья Роузвил, поскольку его план трещал по швам. Джэзву лежал без сознания на главном алтаре рода под защитой Ивенин и Яхонтера. Уже прошло две недели, раны зажили, цвет волос поблек до нежно-розового, но он был жив. При этом Джэзву ни разу так и не открыл глаз, после того, как Ивенин отвлекла заклятием отца, а Яхонтер вынес его прочь, скрываясь в подземельях. — Мы делаем всё возможное, — с нажимом сказала Ивенин, что бы осадить старшего брата. — Но… — её голос дрогнул, — … я не знаю как долго он будет копить магические силы в нужном количестве для пробуждения. — Я договорился с министрами и стражей. Они всячески отвлекают Короля и удерживают от походов в подземную часть замка. — Сообщил Яхонтер. — У Орто же уже есть печать рода. Пусть передаст свои силы Джэ, — предложил бесцветно Роузвил. — Не сможет. Он отдал почти всего себя, когда Король раздирал Джэзву. Мальчишка и сам сейчас в очень плачевном состоянии. Он конечно колдовать сможет в дальнейшем и магию восстановит, но вот не уверенна, что… — В чём? — буркнул Роузвил. — Случился перенакал магии. Скорее всего, он уже не вырастит. И я боюсь, как бы его из-за этого не одолели болезни в дальнейшем или проклятия. — Понятно. А что насчёт того… Отродья? — спросил, аж поморщившись, Роузвил. — Именно это «отродье» сейчас и поддерживает жизнь в твоём брате, — ответил из угла юношеский голос. Роузвил повернулся, мельком взглянув на мальчишку в длинном плаще и глубоком капюшоне, который закатал рукав, демонстрируя печать рода Розы. Взгляд перешёл вновь на Джэзву и он увидел тонкую полупрозрачную розовую шипастую лозу, что оплетала запястье брата. — Если сам не справляешься, то позови дядю. Я в курсе, что Джэ до сих пор якшается с этим Тори. — Хорошо, — кивнул ребёнок в капюшоне, а Ивенин и Яхонтер с опаской переглянулись. — О, очнулся! Вот это я понимаю, плёвое дело, — жизнерадостно и как всегда легкомысленно сообщил голос, а всё пространство алтаря светилось голубыми новыми письменами вперемешку со старыми розовыми. — Всего то надо было перечертить отсталые ваши письмена в этой алтарной комнате. Но признаю, по форме и размерам она нашей и в подмётки не годится! Узнай отец, что я попал сюда, локти бы только и кусал! Эх, будь больше на земле мест силы, я б такой алтарь заделал! Ух! — Тоу, мне аж страшно от одной мысли, — усмехнулся Джэ, открыв глаза. — Так, алтарь я ваш исправил, тебе магию на письмена в позвонки вкочал, устойчивость к ядам повысил как смог. Наверное, мне лучше делать ноги отсюда, а то твой любимый Яхонтер меня пришибёт, — рассмеялся Тоу Тори. — Но не забудь о нашем уговоре, коли выживешь. — Я помню. А где собственно Яхонтер с сестрой? — А, так я их за пределы алтаря выставил, что б работать не мешали. А то у них глаза на лоб полезли, когда я ошибки в письменах стал перечислять. А ещё! — и Тори подскочил к Джэ, а его зрачки вспыхнули лазуривым магическим сиянием от перевозбуждения. — Не поверишь, но я напал на след письмен для заклятия марионетки! — Так это не жуткая байка? — Выходит, что так. Мне нужно ещё недели две, что б до конца разобраться, но… В арку алтаря бесцеремонно зашёл Роузвил, очевидно по привычке опять всех подслушивающий через печать рода. — Поподробней, — сухо приказал он. Тоу на миг стушевался, замерев, а потом как ни в чём не бывало продолжил: — Суть самого заклятия в том, если много магической силы или есть сильное ментальное сопротивление, то оно не сработает. — А на мёртвом теле сработает? — Да, определённо. Оно изначально было нужно для создания кукол-помощников из дерева или камня, — пожал плечами Тоу. — В таком случае, мне нужно оно. И в ближайшие сроки, — приказал Роузвил и вышел. — Ну и гадкий же у тебя братец. Такой же самоуверенный как мой отец, да в придачу трусливый, — поморщился Тоу. — Я конечно помогу, но… — Опять условие? — спросил Джэ, садясь и рассматривая свои светло-розовые кудри. — Скорее предупреждение. Роузвил будет не лучше тронувшегося Короля. — У меня сейчас нет сил бороться за власть. — Нууууу… Ты понял меня. Если что обращайся. А мне пора, — и Тоу почти шагнул в портал арки. — Ах да, твой дурной папаша покарябал мои письмена на позвонках. Я всё починил, но больше пяти лет без моего повторного вливания магии они не выдержат. А выживешь ли ты теперь без них или нет, я не знаю. — Ах ты! — рыкнул Джэ. — А я то что? Это все вопросы к тому, кто когти распускал. Не случись этого, возможно так и вообще их больше трогать не пришлось, — и обиженный Тоу прошёл через серебрящуюся занавесь портала. Джэ проводил его взглядом, удивляясь этому странному Высшему. С одной стороны Тоу не превзойдённый гений по письменам, но… Как можно быть таким простым по жизни? Или же на самом деле он всё продумывает наперёд? Спустя месяц, когда Джэзву стало лучше, Роузвил заставил брата выпить сильный яд и отправил к отцу. Как и ожидалось, Король почти мгновенно отравился и ослаб. Поджидавший за дверью Роузвил ворвался и изрубил заклятьем ненавистного отца на куски, а Ивенин дала Джэзву противоядие. Хотя яд и не убил Джэзву, но в купе с поглощением сил, сделал на какое-то время очень слабым и уязвимым. Волосы поседели до серебра, а кожа истончилась и стала словно просвечивать, как будто только регенерировала после сильного ранения. У Высшего ушло больше года, чтобы хоть немного восстановится не без стараний Тоу Тори, который оказался на удивление очень отходчивым. — Я знаю, ты сейчас чрезвычайно слаб, и потому дарю сущую безделиц. Вот, не отказывай мне в удовольствии, прими подарок, — сказал Тоу, вручая длинный футляр с локоть Джэзву. Вампир неспешно открыл футляр, вынимая сперва шёлковый платок тончайшей работы с защитными гравировками и с удивлением смотря на веер под ним. — Так подарок платок или веер? — усмехнулся Джэзву. — Я тебе не кисейная барышня, которой нужно отгонять надоедливых кавалеров. Мои докучалы куда грознее. — Джэ, я знаю. Платок конечно можешь оставить себе, но он был нужен, что бы никто не обнаружил веер, пока я его нёс. — Он настолько ценный, — приподнял бровь вампир и внимательней посмотрел на подарок. Ручка была украшена вензелями с позолотой, сам веер был серебристо-белым. Вампир аккуратно достал вещицу и раскрыл. Веер казался чрезвычайно лёгким, но в тоже время чем-то настораживал. Джэзву повернул его другой стороной и удивлённо стал разглядывать каждое ребро. — Что это? — Я сделал 25 гравировок. Это 25 базовых заклинаний. На ребре меж вензелей 26 руна. Она усиливает каждое заклятие в раз 10 в целом. Поэтому, ты можешь вложить минимально сил и защититься. Непосредственно моей магии тут нет. Что бы не произошло диссонанса в инструменте. Напитай его своей собственной силой. — Какая необычная вещь. Впервые вижу подобное. И в руке так удобно лежит. — Да и навряд ли где ещё увидишь. Я сам собрал этот веер с нуля специально под тебя. Мой слуга расказал о подобных устройствах со своей родины. Его боковые части сделаны из лёгкого метала, как и рёбра. А на перемычки можно натянуть что угодно — хоть бумагу, хоть кружево. Я пока натянул тонкую отбеленную кожу. — Спасибо, — поражённо сказал Джэзву. — Вот смотри, вкладываешь немного магии и схлапываешь — а звук получается очень резкий и громкий. Если перельёшь магии — оглушишь. Этот знак на укрепление. Можешь хоть пощёчину отвесить, хоть шпагу отбить. Ему будет не почём. Вот эта на огонь, а вот эта… — и Тори начал с упоением рассказывать о премудростях своего подарка с фанатичным рвением. В итоге Джэзву приходилось его останавливать и уточнять и про сами символы и про комбинации и прочее. — Это всё очень хорошо, но не начнутся ли смешки, — спросил вампир, когда Тори поутих. — А ты шарахни кого этим веером с максимальным зарядом магии, — беспечно посоветовал Тори. — В миг поймут, что не цацка, а оружие. — Ты как всегда сперва говоришь, а потом думаешь, — вздохнул Джэзву. — Лучше уж постепенно введу моду на веера. За минувший год Тоу не сидел сложа руки. Он несколько раз подбил свою старшую сестру и отца на весьма дерзкие действия по отношению к Роузвилю. Последний, и до этого ненавидящий Главу Тори и его старшую дочь за издевательства над своей погибшей любимой, сразился и ранил главу Тори. Тоу же, занимавшимся его лечением, подправил лишь письмена силы и восстановления — на увядание. Ждать пришлось не долго. И старшая сестра, которой оказалось очень легко управлять, стала во главе рода. Джэзву демонстративно защитил Баритуса на одном из светских раутов. Высший отбил руки наглеца, что хотел отвесить пощёчину Бару тем самым веером. При этом разрезав руку оскорбившего до крови. Да, Джэзву и вправду не хотел запугивать всех своим веером, и действовать деликатнее. Но... Но в тот момент он не рассчитал силу и вырвавшиеся эмоциональные переживания за сына. В тот же вечер Джэзву самолично призвал к активации родовую печать, которую у мальчишки подавлял Роузвил. Данное действие не подтвердило их прямое родство, но сообщило о протекции. После этого над Баром перестали издеваться. В течение последующих нескольких лет Тоу изобрёл руны для призыва огненного волка и вогнал в страх Роузвиля и тем самым помог Джэзву натравить на него на охоте в ночь кровавой луны настоящих оборотней. От укусов коих главный претендент на трон и простился с жизнью. У жены Роузвиля было из-за ее дурного характера врагов не мало, чем и воспользовался Джэзву. Признаться, сперва он думал оставить её в покое и не мешать растить совсем ещё крохотную дочь, но передумал, увидев, как она магией и когтями избивает Роу и Бара. Он знал что эту несносную женщину желают отравить и просто не стал сему препятствовать. Джозефине на тот момент едва исполнилось пять и она пережила шок от утраты родителей, уснув на много лет, не растя и не меняясь. И лишь когда Джэзву окончательно укрепился у власти более сотни лет спустя, он попросил Орто разбудить малышку и поручил её воспитание Ивенин, отправив жить к братьям. Орто к тому времени вернул свои силы с полна, потому что ему отдавал и часть своих Джэзву, но увы, как и предполагала Ивенин, схлопотал проклятие и подростковую болезнь. — Бар, попробуй капнуть глубже во время, когда Джэзву общался с Тори, — мысленно попросил Роу. Баритус без возражений углубился, но всех смотрящих резко выкинуло прочь из воспоминаний лазурной вспышкой, а сам Джэзву вышел из астрала. — Это было жёстко, — сказал Рюри, потираю голову и все дружно согласились. — Блок у него на эти воспоминания что ли? Вот же вампирское отродье! А я хотел проверить свою догадку, — выругался Роу. — Мы и так не мало узнали, — утихомирил его Бар, удерживая магией на месте. — Во всяком случае мне теперь понятно стало многое с генетитеской точки зрения, — и Листар скрестил пальцы, оперевшись на руки, раздумывая. — И что же? — надменно рыкнул Роу. — Что я отродье Тори? — Не совсем. Первое — у тебя родовая сила рода Розы — сосуд. Имена та, которой в своё время прикрывал Роузвиль Джэзву, пока он рос. Ты никогда не перекачивал силы для роста в магию, потому что в детстве её не чувствовал. Физически твоё тело, и любому дураку понятно, — силового типа. А вот магия существует у тебя как бы отдельно, изолированно. И ты её использовать сам не можешь, поскольку не знаешь как управлять таким объёмом. — Нестыковочка. Как я пишу кистью тогда? — хмыкнул Роу. — Тори почти не имеют магии в себе. Но её хватает, чтоб начертать символы, которые вбирают окружающую их силу — будь то движение воздуха, льющий дождь, молния или чья-то жизнь. И ещё, кисть я создавал не с нуля, ты же мне сам отдал на изучение тот дневник. Собственно та руна в конце, которая использовалась вместо подписи и вырезана последней на кисти, которую я создал. Да и опирался я на знания именно из дневника, создавая твою кисть. Собственно, откуда дневник у тебя взялся, я так ведь и не спросил тогда. — Кажется, мне отдал его лично Тоу Тори, — сказал Роу, призадумавшись, а окружающие удевлённо на него устремили взор. — Ну что вы так вылупились? Можно подумать, я знал как он выглядит до этого дня? И то я не до конца уверен. В воспоминаниях он мальчишка. А тот был мужчиной, но таким же беззаботным и с аквамариновыми глазами.