Клятва Гиппократа

Спустя три дня

Отделение кардиологии

      Как и обещали реаниматологи, в тот же день Данилова перевели в стационар кардиологического отделения. Он шёл на поправку, к тому же наконец-то стали пускать посетителей, поэтому когда на пороге палаты появился Леонид, Стёпа обрадовался, что про него не забыли и хотя бы с кем-то он может поговорить не только о своём самочувствие и дальнейшем лечение.       Поздоровавшись, Субботин вошёл внутрь, положив телефон и удостоверение, которое ему пришлось показать медсестре, чтобы его пропустили, поскольку часы посещения только для родственников и сел рядом на стул. Степан поднялся с кровати, сев на край.       — Напугал ты конечно всех, Степа, — сказал Леонид, — как самочувствие?       — Хорошо. Ты мне лучше скажи, чем все закончилось? Дело закрыли? Те девушки живы?       Данилов тут же попытался сменить тему разговора, чтобы в очередной раз не слышать вопросов, которые ему и так каждый день задавали врачи и медсестры.       — Закрыли. Их похищали в разное время, убивали, когда те надоедали и похищали новых. Мы ещё два трупа уже после задержания нашли, чуть-чуть не успели, — в голосе Субботина отчётливо слышалось сожаление, — всё, как под копирку. Задушены и изнасилованы. Те, кто выжил до сих пор в психиатрическом отделении лежат, после такого им ещё долго нужна будет помощь специалистов.       — Уроды. Не удивлюсь, если скажешь, что один из них ещё на меня заявление написал за грубое задержание, — процедил сквозь зубы Степан, сжимая и разжимая пальцы в кулаки.       — Там ни одна экспертиза не разберёт, где именно твой удар был.       — В смысле? — удивленно спросил капитан.       — Оказали попытки сопротивления при задержании, — пожав плечами, ответил Субботин.       Ещё несколько минут Леонид рассказывал все произошедшие новости за то время, пока Степан лежал в больнице. Несколько старых дел так и остались нераскрыты, их отдали другим оперативникам. На логичный вопрос ждут ли его вообще, лейтенант ответил утвердительно, но предупредил, что Рогозина не пустит его даже на порог, пока он окончательно не выздоровеет. Поэтому он может не геройствовать и не спешить выписываться.       — Ладно, мне пора, ещё на обыск ехать, поправляйся.       — Спасибо. Держи в курсе.       Пожав руки, Леонид быстрым шагом вышел из палаты, направляясь к выходу. Степан подошёл к окну, осматривая территорию больницы, когда его взгляд упал на тумбочку. Увидев удостоверение и телефон, Данилов быстрым шагом вышел из палаты, но Леонида уже не было на горизонте. Зная, на какую лекцию можно нарваться от Рогозиной за потерянное удостоверение, Степан решил, что все же лучше будет догнать коллегу. Он побежал в сторону лестницы, даже не задумываясь, что в больнице есть другие выходы и лифты, по которым он мог выйти.       Быстро спускаясь по ступенькам, Степан не обратил внимание на двух поднимающихся медиков, с одним из которых он уже был знаком. Они в свою очередь настолько были увлечены разговором друг с другом, размахивая руками, что не заметили Данилова.       В больницах началась горячая пора студентов-ординаторов, практически в каждом отделении можно было найти молодых людей, с горящими глазами и целью стать врачами. По ступенькам поднимались Калинина и студент, проходящий практику в реанимации, который обучался под её контролем ещё до того, как Алина ушла во внеплановый отпуск. Алфёров был не против, чтобы она неофициально оставалась для него руководителем практики, регулярно проверяя полученные знания, заполненные документы и отвечая на возникшие вопросы, а по окончанию Павел просто подпишет все отчетные документы. Единственное и самое важное чему Аля не могла научить — это непосредственной практики в виде присутствия на операциях и реанимационных действиях, но и эта проблема легко решалась другими анестезиологами.       — Алина Александровна, почему мы в кардиологии?       — Потому что, Лёша, я вчера весь вечер краснела перед Алфёровым из-за того, что ты не знаешь названия сосудов. Ладно перепутать то, что ты только начал изучать, но это первый курс меда. У меня здесь хороший знакомый работает, будем пытаться уговаривать, чтоб тебя на операцию пустили, у них сегодня как раз плановая на открытое сердце. Вот там освежишь свои знания. Следующий шаг — морг.       — Я же не хирург. И только не морг. Мне третьего курса хватило, — заявил студент.       — То, что ты не хирург никак не освобождает тебя от знания анатомии. А чтобы твои походы в морг не были частыми, когда ты уже станешь врачом, нужно сейчас учиться. Мне вчера Павел Игоревич сбросил историю болезни, — сказала Алина, разблокировав телефон и открывая нужные фотографии, — что здесь можно было перепутать?       Из-за того, что она была увлечена телефоном, даже не заметила, что в её сторону летел Степан. Данилов пронёсся мимо, зацепив девушку плечом, от неожиданности она не сумела удержать баланс и оступившись, едва ли не полетела по ступенькам, если бы не хорошая реакция капитана, который вовремя подхватил её. Все обошлось ударом локтя об железные перила.       — Ради Бога, извините, — сказал мужчина, помогая встать и следом спустившись на несколько ступеней, поднимая телефон, который улетел в свободное падение.       Девушка встала, отряхивая выпачканную штанину. Вернувшись и узнав Калинину, он улыбнулся, протягивая ей телефон, который каким-то чудом не разбился.       — Почему я не удивлена, что это вы. Степан, вы не пациент, а одна большая проблема.       Она пыталась перевести дыхание, сердце бешено колотилось. Эта ситуация испугала врача, поскольку перспектива свалиться с третьего этажа была отнюдь не радужной.       — Я вас не заметил.       — Я смотрю, вам уже намного лучше. Куда вы так летите? Вам разрешили вставать? — забирая телефон, спросила Калинина.       — Лучше. Разрешили, — заверил её Данилов.       — А бегать по лестницам? — вопросительно посмотрела на него медик.       — У меня цель благородная. Я товарища спасаю.       — Да вы что? Отчего же вы его можете спасти, находясь в больнице?       Хотя Алина и была крайне недовольна тем, что после таких сложных дней в реанимации её бывший пациент сейчас так себя ведёт, но в её голосе не ощущалось злобы. Скорее волнение за самочувствие и понимание, к чему могут привести такие пробежки после операции.       — Вам лучше не знать, — сказал Данилов, сделав шаг вперёд, сократив расстояние между ними и поровнявшими ростом с девушкой, хоть и стоял на ступень ниже.       — Смотрите, чтобы вас ещё раз не пришлось спасать, — на этих словах Стёпа положил свою ладонь на её руку, которой девушка продолжала держаться за перила, но Аля будто бы даже не заметила этого, продолжая говорить, — судя по всему ваш товарищ вас поблагодарить решил, — сказала Калинина, заметив мужчину в служебной форме на лестничной площадке, — всего доброго.       — Вы бы хоть проведать зашли своего пациента, — крикнул ей вслед Степа.       — Делать мне больше нечего, — потирая ударенное место, ответила Алина, уходя и даже не оборачиваясь, — вы уже не мой пациент.       Калинина поднялась на четвёртый этаж, к своему студенту, который смотрел в телефон, делая вид, что не заметил всего произошедшего. Она продолжила, как ни в чем не бывало задаваться вопросами, как можно было перепутать очевидные вещи.       Данилов развернулся и увидев улыбающегося Субботина спустился к нему, протягивая удостоверение и телефон.       — Я из-за тебя девушку чуть не снес.       — Данилов, ты даже здесь времени не теряешь.       — Иди уже, — не оценив шутки сказал капитан.       — Кстати, у меня тут пытались выведать, где ты лежишь, я как чувствовал, сказал, что не имею права распространять место положения раненого представителя власти. Столько нелестных слов в свой адрес услышал, как будто на задержание побывал.       — Ты про Машу? Ну и правильно. Ещё бы ключи от моей квартиры у неё забрал, цены бы тебе не было.       — Так уж и быть, заберу. Скажу, что нужно обыск провести. А ты, я так понимаю, переключился теперь на медсестёр?       — Если я с кем-то поздоровался, это не значит, что на кого-то переключил внимание. Это мой врач из реанимации. И я вполне серьезно говорю, что пока за тобой гнался, свалил девушку. Не мог же я не извиниться.       — Ну да, не по-джентельменски.       — Мне кажется ты торопился?       — Я ушёл.       Алина с Лешей зашли в кабинет хирурга, который как раз готовился к операции, собирая все необходимые документы.       — Олег Витальевич, привет.       — Алина Александровна опять ищет приключения на одно место? Теперь в кардиологии?       — Очень смешно. Я к тебе с просьбой. У меня вчера студент амнезией заболел, анатомию забыл. Можешь взять его сегодня на операцию? Последний курс ординатуры, не мешается, на операциях уже присутствовал, в обмороки не падает, проблем не будет.       — А без студентов никак? Я своих только спровадил. Пойди других поспрашивай.       — На открытое сердце операция сегодня только у тебя. Я проверяла. Ответственна будет Литвинова — она так была рада, что в этом году её освободили от стажеров, что даже согласилась помочь. Твоё согласие нужно.       — А ты была так рада, что тебе их отдали, что ушла во внеплановый отпуск. Ладно. Точно без обмороков? — обращаясь к студенту, который стоял в дверях, спросил Савельев.       — Точно, — ответил студент.       — По старой дружбе, Алина Александровна.       — Вот спасибо, запиши в должники.       — Запомню. Проходите, будем знакомиться, заодно расскажешь, что именно не помнишь.       Алина помахала ему рукой, направившись к выходу из кабинета, когда дверь резко открылась и на пороге появилась сотрудница. Калинина сделала шаг назад, едва ли избежав столкновения с деревянной дверью. Даже не поздоровавшись, медсестра внимательно осматривала кабинет.       — Что-то потеряли? — Алина обернулась, пытаясь понять, что хотела разглядеть девушка.       — Потеряла. Кого-то, — увидев, что в кабинете только три человека, медсестра вышла, хлопнув дверью перед носом Алины.       — Не кардиология, а квест на выживание какой-то. На ступеньках чуть не снесли, здесь свои же чуть дверью не зашибли.       — Я зря чтоли военный хирург в прошлом? Каждый день, как на минном поле. Нечего тут всяким расхаживать. Идите, Алина Александровна, но оборачивайтесь.       Алина ещё раз попрощалась, теперь с большей осторожностью подходя к двери. Она старалась как можно быстрее покинуть больницу, но быстрым шагом уйти не удалось, когда перегородив проход, стояли двое, кто за малым не стал причиной неприятных синяков.       — А вот и пропажа нашлась. Степан Андреевич, я вас по всей больнице искать должна? У вас же капельница, — возмущалась медсестра.       — У меня был важный звонок.       — А в палате нельзя по телефону поговорить? Вы же там все равно один.       Алина стояла за спиной девушки, вроде и соглашаясь со всем вышесказанным, но при этом даже ей не нравились ни эти нотации на пустом месте, ни тон, которым она позволяла себе разговаривать.       — Ничего не случится, если сделать капельницу на десять минут позже, — сказала Калинина, пытаясь их обойти.       — Да? У меня же времени полно. Алина Александровна, а это же ваш пациент? Ну понятно, какие врачи — такие и пациенты, — с таким же раздражением говорила девушка.       Алина уже успела выйти на лестницу и спуститься на несколько ступеней ниже, когда услышала неосторожно брошенную фразу в свой адрес. На её месте нужно было пройти мимо и оставить сказанное незамеченным, но в последнее время от былой выдержки не осталось и следа.       — Да, мой. И я бы на месте Степана Андреевича радовалась, что в реанимации работаю я, а не вы. Иначе нам бы пришлось отдельный корпус для морга строить.       — От скромности не умрете.       — Ну может быть потому что вместо того, чтобы разговаривать как на рынке, я что-то да умею делать?       Но девушка ничего не ответила, уйдя за лекарствами.       — А я рад, — подхватил Данилов, пытаясь отвлечь девушку.       Алина убрала руки в карманы халата, недовольно смотря вслед уходящей девушке, мысленно ругая себя в том, что вступила в этот бессмысленный диалог, который не стоил и секунды потраченного времени. Слова Степана отвлекли её от этих мыслей.       — Что? Чему? — непонимающе спросила Калинина наконец переведя взгляд с прохода на своего собеседника.       — Тому, что я ваш пациент. К таким попадёшь, они тебя лечить не начнут, пока не спросят на каком основании вы с огнестрелом приехали.       — А вы думаете я на это не способна? — Алина улыбнулась, скрестив руки на груди.       — Способны? Ну тогда уверен, что вы делаете это очень тактично. Вы же не всегда такая серьёзная?       — В этих стенах всегда.       — У вас бейдж криво висит, — резко сменив тему сказал Данилов, без спроса начиная поправлять белую табличку с именем, которая по всей видимости съехала при падении, но из-за неловких движений магнит, висящий с внутренней стороны халата упал на пол.       — А вы всегда, когда хотите как лучше — делаете только хуже? — с трудом сдерживая смех, сказала Калинина, наблюдая, как Степан собирает с пола части пропуска.       — Исключительно в этих стенах, — поднимая вторую часть бейджа, сказал Данилов, улыбаясь, но не спешив отдавать вещь.       — Какие стены у нас все-таки, негативные, хоть священника вызывай, да святой водой поливай.       — Зачем людей от работы отвлекать. Может нам просто стоит увидеться вне?       — Вы сначала выпишитесь, будете так носиться или злить наш персонал, обратно в реанимацию вернётесь.       Калинина развернулась, собираясь уходить, Данилов вернулся к себе в палату, закрыв дверь. Дотронувшись до халата и поняв, что она осталась не просто без белой таблички с именем и должностью, но и без пропуска, без которого не сможет вернуться к себе в отделение девушка вздохнула, возвращаясь. Без стука войдя в палату, она протянула руку.       — Что-то забыли?       — Верните.       — Что именно? — непонимающе спросил капитан.       — То что нагло и без спроса забрали, — с наигранной злостью говорила Аля.       Но Степан ничего не ответил, лишь протягивая две части нужной вещи в разных руках. Калинина подошла ближе, пытаясь забрать, на он тут же схватил её пальцы.       — Вас за язык никто не тянул, я все равно рано или поздно выпишусь, и будьте уверены, обязательно вас найду, — Степа смотрел на неё сверху вниз забывая о том, что нужно соблюдать субординацию, держать дистанцию, и что сейчас на ком халат, тот и главный.       Алина даже не пыталась вырваться, сделать шаг назад или отводить глаза. Их общение все меньше напоминало общение врача с пациентом и не то чтобы она сильно была против этого.       — Не сомневаюсь в вас. Смотрите не перетрудитесь, когда будете искать.       Услышав приближающиеся шаги, Калинина попыталась выдернуть свои руки, но Степа крепче сжал пальцы.       — Во избежания лишних вопросов и сплетен, которые расходятся по больнице с бешеной скоростью, может быть все-таки отпустите?       Степа разжал пальцы, после чего девушка тут же поспешила выйти.       — Алина Александровна, ну не заставляйте себя ещё раз возвращаться, я же ведь в следующий раз могу и не отпустить, — соединяя две часть бейджа, сказал Данилов, протягивая девушке карточку.       Калинина выхватила у него свою потерю, удаляясь из палаты. Он провожал её взглядом, даже не скрывая этого, когда в палату вернулась медсестра.       — Ещё увидимся, — шепотом сказал капитан, отдавая свою руку на растерзание для капельницы.