Сквозь время

Коробка была возвращена на место и всë было оставлено в лучшем виде, как до прихода Рози, и даже весëлая папка бумаги лежала на месте, а проект впервые в жизни Рози был забыт. Под подушкой лежали движущиеся фотографии. Рози порывалась рассказать о фото маме, но ей было очень страшно, что чудо исчезнет. Ведь трудно найти кого-то или что-то, что было бы более прозаичным и не волшебным, чем твоя собственная мама, которую ты знаешь вдоль и поперёк. Рози понимала, что она не может обходиться вообще без еды, поэтому ей всë же пришлось выбраться на кухню. Лампы горели тëплым уютным светом, и они с мамой попили чаю с булочками, обсуждая новую книгу писательницы, которую обе любили... *** Следующего занятия по химии Рози ждала с нетерпением. Помимо тяги к знаниям, Рози была присуща другая, почти такая же яркая черта характера: она быстро привязывалась к людям. Кроме того, профессор Митчелл ей очень нравился. У него была забавная манера говорить, растягивая слова, и Рози иногда думала, что будь его голос ниже, это звучало бы жутковато. Чуть не подпрыгивая от нетерпения, она каждые две минуты смотрела на часы. Сегодня они должны были проходить серу, и Рози с нетерпением ждала опыта с "голубым огоньком". Митчелл пришёл без опоздания, но был необычайно серъёзен - всмысле, ещё серъёзнее, чем всегда. Он странно косился на неё, был молчалив, и не вставлял свои обычные полуязвительные замечания через каждое слово, так что Рози даже забеспокоилась о его здоровъе. Опыт был проведён, и тянуть дальше было уже затруднительно. Митчелл уселся напротив Рози, сложив руки домиком у губ. Он говорил... долго. Говорил о том, что если ей нужна помощь, она может обратиться к нему, например, он мог бы провожать еë до дома, во избежание повторения ситуации. Говорил, что если ты становишься жертвой травли, то ты не должна терпеть. Говорил, что взрослые не могут помочь, если им не сказать. Говорил обо многом. Рози потом весь день ходила задумчивая, а вечером не могла уснуть. *** Впереди ползли Гарри и Рон, Гермиона - за ними. Не время беспокоиться о дискомфорте, или о грязной толстовке. Когда они уже подползли к выходу из туннеля, возникла какая-то толчея, и выяснилось, что - Мерлин! - в Хижине сам Воландеморт, вместе со Снейпом. В крови заклокотала ярость, но для неё сейчас тоже было не время. Всё было смазанным, но Гермиона подумала: какая глупость! Как Сами-Знаете-Кто смог достичь величия, если во время важного разговора не потрудился наложить даже простейших защитных чар. Картинка поменялась. Вслед за Гарри и Роном она вылезла из туннеля, еле-еле отодвинув тяжелые бочки. Подбежала к Снейпу. - Собери, - выдавил он, хрипя. Гермиона подумала, что у такого важного человека могли бы быть и более... ну... интересные последние слова. Да, он предатель, он убил Дамблдора, но он сыграл огромную роль в жизнях золотого трио, и, пожалуй, он был поистиле исторической личностью. - Гермиона, у тебя есть пустой флакон? Пока она копалась в сумочке, драгоценные секунды утекали сквозь пальцы, словно серебристые нити воспоминаний - возможно, важных - сквозь щели между половицами. Она нашла флакон. Гарри собрал воспоминания, но Гермиона всё ещё рылась в сумочке. Безоар, кроветворное. Безоар! Кроветворное! "Какая глупость" - снова подумала она, ведь они на войне, а у неё в сумочке нет простейшего кроветворного и универсального противоядия! Гарри звал её, Снейп умирал, густая красная кровь лилась из колотых ран на шее. Она падает вниз! Гермиона проснулась. На часах было пять утра, и она с грустным вздохом поднялась с кровати, потому что, как показал опыт прследних дней, пытаться заснуть после подобного пробуждения было бесполезно. Она встала с кровати и подняла раму окна, чтобы впустить в помещение свежий и влажный утренний воздух. День был пасмурным, всё небо было затянуто вязкой серой массой облаков. Давно ей не снились сны про войну... А казалось, она уже начала забывать. Заваривая чай, Гермиона, уже в который раз подумала: а как бы сложилась её жизнь, если бы она поступала не по Правилам? Её жизнь до 27 - словно жизнь какой-то книжной героини. Обычная девочка, разве что чуть эрудированнее прочих, живущая самой обычной жизнью, вдруг обретает невероятные магические способности. Случай сталкивает её с мальчиком, у которого есть просто уникальная способность попадать в неприятности, и его другом. А потом как-то так получается, что на плечи троих подростков ложится ответственность за мирную жизнь Магической Британии, нести которую Министерство не может или не хочет. Но они проходят испытания, героически всех спасают и живут долго и счастливо. По крайней мере, так задумывалось. Но в своих расчетах Гермиона забыла сделать одну маленькую поправку - то, что она живёт по Правилам, не значит, что все хотят так жить. Рон, например, не захотел. Ну, и куда же привели её эти Правила, существующие лишь в еë голове? *** Тревога не покидала Гермиону весь день. Уж насколько она была дуб в прорицании, но и она знала - сны напрямую взаимосвязаны с временем, они не снятся просто так. Она не находила себе места. И ещё этот Митчелл... странное предчувствие, совершенно ей несвойственная подозрительность, но она не могла просто закрыть глаза на интуицию, когда дело касалось Рози. Личный протест отходил на второй план. Раздался звонок в дверь - очередной урок химии. Гермиона вздрогнула. Может, оставлять Рози с ним наедине - плохая идея? *** Приятный голос Митчелла был успокаивающим, но манеры держаться и интонации - все ещё знакомыми. Гермиона смотрела, как её дочь, высунувшая кончик языка от старания, записывала формулы в зелëную тетрадь, а потом учитель и ученица убирали все тетрадки, устанавливали колбы. Проводили опыт, и оба радовались или огорчались, как дети, в зависимости от его результатов, хотя ребёнок был всего один. Затем они убрали оборудование, и Митчелл попросил Рози открыть учебник. На странице 394.