Сквозь время

Я пью за разорённый дом, За злую жизнь мою, За одиночество вдвоём, И за тебя я пью, — За ложь меня предавших губ, За мертвый холод глаз, За то, что мир жесток и груб, За то, что Бог не спас.

Маленькая Рози мирно спала в кроватке в спальне родителей, сжимая в ручках складки одеяла. Свет серебристой луны с чернильного неба пробивался сквозь лёгкие тюлевые занавески, покачиваемые тёплым летним ветром. Она не знала, что на кухне под куполом чар тишины ведётся "беседа", решающая её дальнейшую судьбу. На кухне было весьма уютно. Нежно-голубой гарнитур, бледно-жёлтый ковёр с мягким длинным ворсом и обои в цветочек создавали ощущение, что ты одновременно и на улице, и дома. На стенах висели милые картинки, на небольшом диване лежал мягкий клетчатый плед, а на столе посередине комнаты стояла хрустальная ваза с цветами. Каждый уголок этого пространства был создан и украшен с большой любовью, тем страннее был разговор, происходивший в нём. - Мерлин возьми, Рон, что такое? Рози ведь и твоя дочь тоже, - слёзы градом  катились по лицу Гермионы, она и не замечала этого, лишь изредка вытирала их носовым платком. - Она мне больше не дочь, - прорычал Рон. - Рон, я понимаю, это тяжело принять, но она сквиб и она... А я... - голос Гермионы сорвался и она, зажмурившись, отвернулась. - Убирайся из моего дома вместе со своим ребёнком, - Из его рта вместе со словами вылетали слюни, он вскочил с дивана и театральным жестом указал на дверь кухни. - Рон, - Гермиона, обычно державшая идеальную осанку, сейчас ссутулилась. - Ты же несерьёзно, - она подняла на него взгляд полный надежд, - давай я заварю чай и мы всё спокойно обсудим... - Вон. - Рон, правда, ну куда я пойду ночью? Одумайся... - Вон! Гермиона пошла в спальню, взяла дочь на руки. На плечо повесила только ту самую вышитую бисером сумочку - старенькую, но удобную, и в которой было всё первой необходимости. Гермиона была уверена - Рон остынет, извинится и всё станет как прежде. Всё хорошо. Такое уже бывало. Изящная рука застыла в сомнении всего лишь на секунду. Не смотря на свою знаменитость, было лишь одно место, куда она могла сейчас пойти, и где её приняли бы, но у Гарри и Джинни недавно родился Альбус и она почувствовала бы себя сейчас ужасно, отобрав у них крохотные крупицы сна. Куда податься? Ведь камин её родителей не был подключен к каминной сети... Впрочем, осталось ещё место, где, Гермиона знала, рады ей в любое время суток. - Кабинет директрисы Хогвартса, - чётко сказала она, и взметнулось зелёное пламя. Не было никаких раздражающих звуков, издаваемых странными приборами при предыдущем хозяине кабинета. Только мерный, успокаивающий треск поленьев в камине и поскрипывание пера по пергаменту. Макгонагалл сидела над документами. Быть директрисой ей нравилось, потому что вопреки своим страхам и несмотря на возраст, она чувствовала себя нужной, кроме того, она любила детей. Но бюрократия её просто убивала. Зачем Попечительскому Совету её отчёты? В конце концов, сейчас ещё каникулы! В тот момент, когда она поправляла очки, пламя в камине вспыхнуло зелёным. В уставшей голове мелькнула мысль: кого ещё Моргана принесла?  - Здравствуйте, профессор. Прошу прощения за поздний визит... - перешагнула её бывшая ученица решётку. - Милая моя, как я рада видеть тебя и твою дочурку, - сказала Минерва и встала из-за стола. Как между орденцами, и как между хорошей учительницей и талантливой ученицей, они сохраняли тёплые отношения. Минерва гордилась Гермионой, как дочерью, и следила за всеми её научными публикациями. - Но что случилось? - не могла не заметить она чуть более всклокоченную чем обычно шевелюру, заплаканные глаза и покрасневший нос. - Мы... немного поссорились с Роном... потому что на обследовании в больнице Святого  Мунго нам сказали, что Рози сквиб, - Гермиона держала глаза широко открытыми и не моргала, но из глаз непроизвольно полились слёзы. Этого было для Макгонагалл достаточно, чтобы понять недосказанное. Она похлопала в ладоши и посреди кабинета появилась Донни - домовиха. - Донни, не могла бы ты, пожалуйста, приготовить одну из гостевых спален? - попросила директриса. Гермиона слегка улыбнулась сквозь слёзы, а эльфийка только молча кивнула и снова исчезла. *** "Всё кончено." "Всё кончено." "Всё кончено." Слова Рона вновь и вновь, ударяясь о стенки черепа, эхом звучали в голове. Боль пульсировала в висках, и голова уже начала кружиться. Гермиона встала с кровати и поплелась на кухню - налить воды. Достав с полки стеклянный стакан, она налила в него воды из графина. Руки тряслись, и примерно столько же, сколько налила в стакан, она расплескала. Судорожно вздохнув, она поднесла стакан воды к губам, хотя, право слово, сейчас предпочла бы выпить что-то покрепче. Сделав несколько глотков, она закашляла. Продышавшись, Гермиона почувствовала, что истерика прошла. Она допила воду и вытерла разлитую воду со столешницы. Умылась. Посмотрела на время. Из данных ей Роном на сборы двух часов прошло сорок пять минут. Время ещё было. Гермиона поступила просто. - Акцио мои вещи, - произнесла она твёрдо, и заклинание вышло идеально, как всегда. Благо, руки перестали трястись. И в голове было восхитительно пусто: никаких эмоций, мыслей. - Акцио вещи Рози. У её ног выросла груда разномастного барахла, которое лёгким движением палочки уменьшилось до размеров, какие можно было взять в ладонь. Она сгребла его с пола и ссыпала в сумочку. Обошла дом. Забрала несколько фотографий Рози в рамочках с камина и хрустальную вазу со стола, подаренную её мамой. Времени оставалось час, и Гермиона принялась за уборку, без магии. Не хотелось оставлять после себя беспорядок. После, ведьма шагнула в камин и зелёное пламя переместило её в дом к Поттерам, которых она попросила немного приглядеть за Рози. *** Гермиона не любила больницы, можно сказать, терпеть не могла. Возможно, потому что родители проводили в них слишком много времени, пока она, Гермиона, коротала вечера за книжками, погружаясь в разные миры. В любом случае, запах больниц вызывал у неё стойкое отвращение, не зависимо от того, был это запах маггловских дезинфецирующих средств или лекарственных зелий. А холодные белые стены заставляли вздрогнуть, призывая мурашки. Кабинет врача был немногим лучше. По стенам такие же белые, как и стены - стеллажи с документами. Холодный белый свет из заколдованного шара на потолке неприятно смешивался со светом огня в камине. За столом сидел молодой человек неприятной наружности. Полный, с круглыми очками и змеиной улыбочкой, на равнодушном румяном лице. Всё это вызывало отвращение. Напротив него сидела Гермиона. - Мистер Визард, это точно не может быть ошибкой? - спросила она. Доктор покачал головой. - Сожалею, миссис Уизли. В Розамунд нет и капельки магии. - И я совсем ничего не могу сделать? - Гермиона подняла на него глаза, но увидела, абсолютное безразличие и то же самое покачивание головой из стороны в сторону. - Как болванчик, - подумала она. - Нет, - сказал Визард, и, чуть подумав, повторил снова, - Мне жаль. *** На площади Гриммо в доме номер 12 не было детей - за ними любезно согласилась присмотреть Молли. Здесь же Гермионе, Гарри и Джинни предстоял серьёзный разговор. Они расположились в библиотеке на втором этаже. Там стояли в ряд длинные шкафы с красивыми рядами книг в древних переплётах и вкусно пахло старой бумагой и пергаментом. Ближе к двери стоял жаркий камин и мягкие кресла, в одном из которых и сидела Гермиона, положив ноги на низенький столик перед камином. Она смотрела на огонь, но создавалось ощущение, что расфокусированный взгляд направлен сквозь него, в пустоту. Гарри и Джинни переглянулись - такая поза и поведение не свойственны Гермионе, а значит, случилось что-то из ряда вон. Обычно их подругу мало что могло выбить из колеи. - Мы...  с Роном расстались, - две пары глаз смотрели на нее то ли с удивлением, то ли с жалостью, - из-за того... - ей всё ещё нелегко давались эти слова, - что Рози сквиб. Теперь волнение появилось на лицах четы Поттеров. - Гермиона, это точно? - спросила Джинни. - Да... Целитель сказал, что в ней нет ни капли магии. - Дорогая моя, неужели ничего нельзя сделать? - Нет, Джинни... Ничего. Повисло тяжёлое молчание. А камин всё также горел, согревая Гермиону. Согревая, но тело, а не душу. Казалось, её уже ничто не сможет согреть так, как согревал в объятиях любимый. Но теперь то время казалось Гермионе сюрреалистичным. Неужели всё время вместе, чувства, то, как они вместе играли с Рози... Неужели всё это было ложью? Ведь даже Рон не мог бы так просто отказаться от них с Рози, если бы по-настоящему любил... Гарри замер. В мыслях у него было лишь одно: почему они с Роном поссорились, ведь это их ребенок? Неужели Рон не смог принять этого факта и... Гарри встрепенулся и осторожно спросил: - Герми, насколько всё серьёзно? - Я собрала наши с Рози вещи. - Он вас выгнал? Гермиона посмотрела на Гарри: Он был взволнован, и готов отправиться за Роном и вправить ему мозги, будь что не так. Горький комок встал поперёк горла, и она кивнула, не в силах ответить вслух. Пелена слёз застелила глаза, и мир расплылся перед ней смазанным пятном. Она ощутила, как горячая слеза, сбежав по щеке, упала с подбородка. Джинни была удивлена. Братец конечно как был безответственным раздолбаем, так и остался, но чтобы так... Гарри подорвался с кресла и трансгрессировал. Гермиона уже хотела поспешить за ним, но Джинни остановила ее, придержав за руку. - Не надо, он заслужил. - Джиневра начинала вскипать. Глаза горели огнем, не хуже, чем в камине, а густые тёмно-рыжие волосы растрепались. - Что он о себе, Мерлин возьми, возомнил!? И правда, что же это такое? Гермиона вспоминала прошлые ссоры, и видела предпосылки. И винила себя за то, что не поняла раньше - Рон её... Нет, это слишком тяжело произносить даже в мыслях. Но их идеалы были действительно разными - она хотела работать, подниматься по карьерной лестнице, а он - семью и детей. Пожалуй уже в тот момент, когда Рон уговаривал её завести ребёнка, ей следовало бы задуматься... Неосознанно слёзы начали литься ручьем. - Тише, тише... - Джинни подошла и обняла подругу. - Давай я сделаю чай с мятой, как ты любишь? Она поспешила на кухню, не дожидаясь ответа. Гермиона вновь смотрела на тлеющие угли  в камине. Тепло, такое манящее, приятное... Где оно? Почему я не чувствую? - подумалось ей. В особняке было холоднее обычного, да и огонь в камине почти погас - только редкие язычки пламени лизали угли. Но причиной было не это, а сердце отважной гриффиндорки, которое отчаянно пыталось любить, но медленно превращалось в лёд. Не хотелось ничего чувствовать. Не хотелось никому позволить ранить себя ещё раз. Придя сюда, она ещё сомневалась, но... теперь вынужденное решение казалось единственно верным. Джинни поднялась в библиотеку вместе с Гарри. Она поставила чашку чая на стол. Гермиона заметила, что у Гарри были сбиты костяшки на правой руке. - Гарри, что случилось? - спросила она взволнованно. В комнате повисла тишина, а камин окончательно погас. После долгого молчания, Гарри ответил, подкладывая в камин несколько поленьев. - Я просто поговорил с Роном и объяснил, что значит семья. - Я надеюсь, ничего серьезного? - Всё в пределах разумного. - волнение пробирало тело, всё таки Рон её муж. Или сейчас уже нет? Решение. Конечно. Надо сказать им. - Гарри, Джинни... Я думаю, нам с Рози надо уйти в маггловский мир, - сказала Гермиона, а Гарри поперхнулся, - Я отдам её в обычную маггловскую школу, а сама... да как-нибудь найду работу, это не проблема. - Герми, ты не поспешила с решением? - переспросила Джинни, пока её муж откашлялся. Запах книг очень успокаивал гриффиндорку и она, вдохнув поглубже, решительно помотала головой: - Нет, тут мне делать нечего. - Мы поддержим любое твое решение, - сказал Гарри, а Джинни, подумав, кивнула в знак согласия. - Главное не забывай о нас. Пиши! Два раза в неделю! - порывисто обняла подругу Джиневра. - Обязательно, я буду вам писать, спасибо большое за всё, - расстроганно ответила ей Гермиона. - Ну, я пойду. Джиневра улыбнулась, сквозь слезы. Как же так? Гермиона вышла из библиотеки, и спустилась вниз по красивой лестнице, задерживаясь на каждой ступеньке, запечатлевая в памяти каждый уголок этого уютного дома. Каждую складку на широких драпировках, каждую деталь изящных лепнин. Брошенные Джеймсом игрушки на ковре в гостиной. Оказавшись в холле, она взяла летучий порох из горшочка, вошла в большой камин и сказала: - Косой переулок. Ей нужно было купить несколько вещей, прежде чем забрать Рози у Молли, и покинуть волшебный мир навсегда.