Покажи мне

— Сан-и, можешь задержаться на минутку? Голос Сонхва припечатывает Сана на месте, заставляя застыть статуей, с немой просьбой в глазах смотрящим на Уёна. Однако лучший друг, подмигнув, в наглую скрывается за дверьми зала для практик, ещё и подталкивая остальных. Вот предатель! — Да, конечно, — давит из себя улыбку Сан, разворачиваясь. Этот человек вытворяет с ним что-то невообразимое. Сан не помнит, с какого момента чувства стали такими, но точно скажет, что влюблён. И что объект его желаний — вот он, стоит и утирает пот с лица и шеи полотенцем, смотря на него. Для Сонхва Сан не больше, чем младший брат — именно это твердил себе Чхве, а после рыдал в комнате, пока никто не видит. Потом к ночным проливаниям слёз присоединился Уён, видевший лучшего друга насквозь. Сан пытался поступить самым неразумным способом — избегать Сонхва, пока чувства не пропадут. Но смятение на лице старшего хёна становилось всё больше, а чувства Сана всё крепче. Сонхва хотелось касаться, обнимать, слышать и видеть постоянно, Чхве мучал сам себя, отходя от Сонхва и пытаясь построить между ними стену. В какой-то момент, подойдя к Сану, Пак спросил прямо: "Я тебе противен?" Сану хотелось кричать что нет, вовсе нет, даже наоборот — самый привлекательный, идеальный, желанный… Какой угодно, но не противный. Такой любимый старший хён, что печётся о других как мамочка. Тогда Сан соврал, что просто наткнулся на плохой комментарий, где говорили, что он слишком прилипает к Сонхва. Пак мягко пожурил Сана, попросив больше не обращать внимания на злые языки и если его что-то будет беспокоить — он всегда сможет обратится к Сонхва, тот выслушает, постарается помочь и подарить самые тёплые, успокаивающие и защищающие объятия. Однако чем дольше Сан скрывался, тем быстрее его мысли перетекли в новое русло. Для зрелого парня его возраста сексуальные желания были естественны и нормальны, да и то, что девочки в в этом самом плане его ничуть не привлекали тоже не считалось зазорным внутри группы. Но то, что все его желания были направлены на одного единственного человека пугало Сана поначалу, и он решился поговорить на эту тему с Уёном. Тот хоть и был шумным, обожал поговорить и подстебать, к проблемам друга относился серьёзно. Сан знал, что о его секрете не узнают, а сам он получит если не решение, то хотя бы чуть-чуть спокойствия. — Сан-и, — голос Сонхва заставляет вынырнуть из мыслей, встрепенувшись. — Прости, хён, задумался что-то, — неловко улыбается Сан. — У тебя всё хорошо? — старший щурится, вглядываясь младшему в глаза. — Ты какой-то странный последние дни. — Устал просто, — неопределённо дёргает плечами Чхве. — Всё хорошо. Так что ты хотел? — Ах да, точно, — Сонхва словно вспомнил что-то важное, мигом вскинувшись. — Можешь помочь мне с припевом? Мы стоим рядом, а после ты вообще передо мной, и я бы хотел потренироваться. И чтобы ты помог мне с движениями, — Сонхва трёт шею. — Что-то у меня не выходит совсем. — Конечно, — кивает тут же Сан. — И всё у тебя получается, хён, не наговаривай на себя! — Спасибо, — Сонхва вновь улыбается тепло-тепло, а у Сана внутри всё замирает. — Мы не на долго, отдых тоже очень важен. И только когда Сонхва начал перематывать нужную песню до требуемого ему момента, Сан осознал, во что он вляпался. К туру, что должен был скоро начаться, они разучивали хореографию к Cyberpunk, и Сан прекрасно помнил, какие движения в этом чёртовом припеве. А когда Сонхва запустил музыку в нормальной скорости, Чхве был готов шагнуть в окно. Каждая тренировка превращалась пытку, а Уён потом ещё и шутил про палатку в штанах. Эти бёдра, руки, плечи… Этот Пак Сонхва сводил Сана с ума, ему хотелось ощущать эти руки на себе, сесть на эти бёдра и просто впиться поцелуем в пухлые губы. Чтобы Сонхва плавил его, чтобы уничтожил, подчинил себе. — Опять, — Сонхва закатывает глаза, злясь на самого себя, но от запуска музыки по новой его останавливает Сан, подходя ближе. Он собирает всю свою волю в кулак, всю свою выдержку и начинает говорить. — Ты с темпа сбиваешься, да? — уточняет он, и после кивка, продолжает. — Когда начинаешь движения вокруг головы, — Сан медленно двигает руками, — ты уже должен стоять позади, так как именно в этот момент я начинаю тебя обходить. Шаги нужно либо начинать чуть раньше, либо делать более быстро. Попробуй начать раньше, где-то с… — Сан танцует отрывок для себя, замирая в нужный момент, — вот здесь. И уже двигайся назад, доходя до обвода головы. Попробуем? Парень начал отсчёт, и под аккомпанемент собственных голосов, два айдола начали медленные движения. Сонхва честно старался, однако быстро перестроиться не смог, из-за чего сбивался, и первые попытки заканчивались его раздражённым шипением. Сану хотелось наплевать на всё, бросить все эти танцы и репетиции и просто зацеловать эти губы, огладить пальцами щёки и сказать так, чтобы слышал только Сонхва (как будто в зале был кто-то ещё), что Пак молодец. У Сонхва выходит спустя ещё три попытки, и он выглядит довольным, а Сану хочется скакать вокруг верной собачкой, повторяя, какой хён молодец. — А дальше, чтобы всё выглядело по красоте, — Сан встаёт перед Сонхва, смотря на старшего через зеркала на стене напротив них, — Делаешь упор на ноги крепче и больше сил на движения плечами. Мы должны выглядеть синхронно, то есть мои движения бёдрами должны совпадать с твоими движениями плечами, так как я перекрываю тебя. — Сан прогибается в спине, сгибая колени и становясь ниже, смотря на Сонхва и начиная напевать. Они повторяют ещё некоторое время без музыки, до того момента, пока не получается достаточно уверенно, чтобы попробовать уже с ней. Оставив себе чуть-чуть времени, чтобы добежать до позиции, Сан нажимает на плей и быстро становится рядом с Сонхва. Их взгляды пересекаются буквально на секунду, и Сан готов признать своё поражение сразу же. Он влюблён окончательно и бесповоротно, и надеется, что это никогда не всплывёт, противореча собственным желаниям. Их дружба с Сонхва не должна быть разрушена из-за какой-то глупой влюблённости. В глазах Сонхва загораются звёзды, что ярче любой галактики, стоит только осознать, что всё получилось буквально с первого раза. И Сан хочет обладать этими звёздами, чтобы они светили только для него, принадлежали только ему и никому более. Эгоистичные желания стали неотъемлемой частью секрета младшего. — Спасибо, Сан-и, — улыбается Сонхва. Парень выключает музыку, пока Сан неспешно собирает вещи в свою сумку. — Не за что, хён, — Чхве улыбается солнышком, и Сонхва не может не вторить его улыбке. Они покидают зал, добираясь до общежития самостоятельно, заходя в уже тёмный коридор. Из комнат не раздаётся никаких звуков, за исключением тихого бубнежа, но это скорее всего либо что-то обсуждают на последних минутах перед сном Юнхо и Минги, либо это Уён, но для него слишком тихо. Остальные, скорее всего, уже глубоко спят. Сонхва оглядывается на Сана, замешкавшегося в коридоре, прежде чем заглянуть в свою комнату. Как он и думал, Хонджуна нет, а значит тот опять в студии ночевать собрался. Старший мембер недовольно качает головой — сколько раз говорил, что им нужно отдыхать, и желательно дома, под его присмотром. Знает он этих трудоголиков, заснут за столом, а потом жалуются, что шея болит и спину ломит. Сонхва пропускает Сана в душ первым, а уже потом идёт сам, разобрав сумку с вещами и закинув грязное в корзину для белья. И старший выглядит слишком задумчивым, внезапно став серьёзным, из-за чего Сан напрягается. Он стоит на кухне, бездумно смотря в одну точку, когда слышит, как открывается дверь ванной. — Если ты ещё не очень хочешь спать, — Сонхва замолкает на пару секунд, оценивая взглядом состояние Чхве, — Зайдёшь ко мне? Сан кивает, и Сонхва удаляется, тихо ступая по коридору. Внутри Чхве разгораются сомнения — время уже за полночь, хён внезапно стал серьёзным, а он сам не знает, что делать с собственными чувствами, обострившимися после контакта один на один с Сонхва. Наборчик не очень, и Сан это прекрасно понимает, однако ничего не может поделать с глупым, быстро бьющимся сердцем. Почти волочится по коридору, непонятно из-за чего распереживавшись, и тихонько заглядывает в комнату старших участников, закрывая за собой дверь, чтобы никому не помешать. Сонхва сидел на кровати, опять резко переменившись в лице — вновь расслабленное выражение лица, лёгкая улыбка на губах и приглашающий жест, указывающий на ковёр перед собой. Сан отводит взгляд, но послушно идёт, опуская на пол между разведённых ног Сонхва, поворачиваясь к нему спиной. Прикосновения к распаренной после горячего душа коже приятны, а массирующие движения приносят облегчения напряжённым мышцам. Сонхва молчит, разминая шею и плечи младшего. Стоит только ему надавить между шеей и плечом, как с губ Сана срывается едва слышный стон, из-за которого тот пугается и вздрагивает, замирая. — Нашёл, — тихо говорит Сонхва, и Сан рад, что не видит эту ухмылку. Однако он её слышит, а воображение услужливо рисует перед глазами образ, заставляющий крепко зажмурить глаза. — Чего же ты так напрягся? — Хён, я пожалуй пойду, — Сан порывается встать, когда сильные руки давят, заставляя сидеть на месте. Сонхва наклоняется, не отрывая рук, чтобы тот сидел смирно. — Как давно, Сан-и? — шепчет старший на ушко, и Сан чувствует, как стремительно краснеют его щёки. — Я не понимаю… — Всё ты понимаешь, — тон Сонхва обманчиво нежен. Он как хищник, завлекает и заманивает добычу в свои сети, расслабляя поглаживаниями, но заводя касаниями одновременно. Сан ощущает, как ком нарастает внизу живота, чувствует, как возбуждает от невинных, казалось бы, прикосновений. Но с Сонхва нельзя по другому. Он искуситель, дьявол по влоти, по другому никак. — Как давно ты влюблён в меня? — Я н-не… — получив ощутимый щипок, Сан ойкает и замолкает. Осознание бьёт в голову, но он не смеет ничего сказать. Сонхва смотрит проницательно, выворачивает душу наизнанку одним лишь взглядом тёмных омутов. Сан чувствует себя таким открытым перед Паком, что тело отзывается дрожью. — Не ври мне, Сан-и, — вновь шепчет Сонхва. — Я вижу тебя насквозь. Твои взгляды, твои улыбки, твои чувства… Ты словно открытая книга передо мной, которую было интересно читать, — Сонхва плавно одной рукой подбирается по шее к подбородку, мягко поворачивая голову в сторону. — Мне всё хотелось узнать, какой-же будет конец у этой книги? Я попросил тебя помочь мне, прекрасно зная, что именно нужно делать, но ты держался очень даже не плохо. Почти не выдал себя. Если бы не одно «но». Сонхва второй рукой ведёт по груди, задевая пальцами сосок, и опускается на паховую область, чуть сжимая полувставший член сквозь ткань штанов. — Ты так мило краснеешь, — говорит Пак довольно. — Да и сам ты очень мил в своих попытках скрыться от меня. Так признайся мне, Сан-и. Собственное имя кажется чем-то крайне интимным в той интонации и той громкости, коими оно было произнесено. Сан гулко сглатывает, прикусывая губу, чтобы сдержать стон, рвущийся наружу, ведь Сонхва продолжает свои мерные поглаживания, пока держит его голову. Сан мнётся, не решаясь ответить, действия старшего вводят в ступор, заставляя отключаться от реальности, хотя казалось бы, тот ещё даже не сделал ничего толком. — Почти год, — выдыхает Чхве, и получает одобрительное мычание в ответ. — К-как ты понял? — голос срывается из-за усилившегося трения, а сам Сан шипит сквозь зубы, не позволяя себе издать звуков. Однако в этот раз Сонхва недовольно цокает, оттягивая большим пальцем нижнюю губу. — Почти год, — тянет Сонхва, — Надо же, какой сильный мальчик. Столько терпел, да, Сан-и? — Паку не нужен ответ, он видит всё по глазам Сана и довольно скалится. — Так покажи мне, чего же ты хотел. Сонхва отпускает Сана лишь для того, чтобы рывком заставить подняться на дрожащие ноги и усадить на кровать, меняя с собой местами. Старший сам опускается на колени, держа руки на ногах Чхве, поднимаясь выше. Сан закусывает ребро ладони, смотря на это, но не смеет двигаться. Взгляд Сонхва припечатывает, вынуждает остаться на месте недвижимым, но Сан не против. Происходящее кажется сном, мечтой или иллюзией, но никак не реальностью. И Сану не хочется, что бы это заканчивалось, он не хочет просыпаться. — Руки, — бросает Сонхва, и Сан подчиняется, опуская их. — Я хочу слышать тебя. Он продолжает, забираясь пальцами под резинку штанов, оглаживая сквозь ткань белья возбуждение, но резко сдёргивает одежду, стоит только Сану издать слабый полустон. — Вот так, Сан-и, — и Сонхва скалится хищником, касаясь прохладными пальцами плоти, на что тело младшего тут же реагирует дрожью. Сонхва обхватывает член ладонью, скользя вверх-вниз, оглаживая большим пальцем головку, пока тот полностью не затвердеет. Сонхва довольно облизывается, наклоняясь ближе, проводя языком по красной головке, слизывая предэякулят. Сан всхлипывает, когда губы старшего обхватывают член, погружая в теплоту рта, закидывает голову и часто-часто моргает. — Мой Сан-и так сильно желал, чтобы губы его хёна оказались на его члене, что даже заплакал? — Сонхва тянет буквы обманчиво нежно, проводя ладонью по возбуждению. Сан утирает слезинки, но сдержать себя не получается. Он слишком чувствительный, слишком напряжённый, а Сонхва слишком нереальный. — Что ты хочешь, Сан-и? — спрашивает Сонхва. Сан закрывает глаза, сжимая губы, но стон всё равно вырывается слишком громким для ночи, когда Пак сжимает основание. Как же мало нужно было, чтобы довести Сана до края. — Говори. — Чтобы… — голос трясётся, Сан не может смотреть на Сонхва. На блядского Пак Сонхва, что сидит перед ним на коленях, дроча ему, — Чтобы ты… — Чтобы я что? — Сонхва издевательски касается языком плоти, ведя от кольца пальцев до головки. — Чтобы ты… Чтобы ты взял меня! — выпаливает Сан, закрывая лицо руками, и не видит, как Сонхва победно усмехается. — Мой мальчик наконец-то признался открыто в своих желаниях, — Сонхва доволен, он размыкает кольцо, вновь наклоняясь и смотря на Сана из подлобья. — Позволь хёну позаботиться о тебе. Сан хочет ответить, но не может. Его голова запрокидывается, а рот раскрывается в немом стоне, пока руками он сжимает простынь. Сонхва заглатывает почти целиком, работая головой и языком, помогая себе рукой, пока другая играется с соском. Сан постанывает, боясь быть услышанным — в общежитии все спят, но с Сонхва по другому не получается. Он толкает в пропасть, не давая и шанса на спасение, и Сан падает, когда тонкие, длинные пальцы на пробу касаются колечка мышц. Чхве даже не заметил, что его опрокинули на спину. — Ты бы видел себя, — Сонхва смотрит сверху вниз, а глаза чернее ночи от возбуждения. Он с наслаждением стягивает с себя одежду, помогает раздеться и Сану, хотя скорее делает всё за младшего. — Такой красивый… Такой податливый для хёна. Сан почти пищит, отводя взгляд, но Сонхва поворачивает его голову, заставляя вновь столкнуться взглядами, мычит довольно и наклоняется ниже. Целоваться с Сонхва за гранью наслаждения для Сана. Пак атакует его губы, подключает язык, пока проникает одним пальцем в Сана, заранее налив на руку откуда-то взятый лубрикант. Чхве непривычно, странно, а ещё так по правильному хорошо. Он изгибается под Сонхва, насколько позволяет горячее тело старшего, стонет в поцелуй, хватается руками за плечи, шею, волосы, елозит по спине короткими ноготками. Сонхва нравится такой Сан. — Так долго терпел, что теперь не знаешь, куда себя деть? — усмехается Сонхва. Раскрасневшийся Сан почти не дышит, смотря преданной собачкой в глаза Сонхва, и того ведёт от такого. Он оставляет свои метки везде, куда дотянется, пока растягивает младшего, упиваясь контролем, таким манящим телом. Тем, чего так желал. — Готов? Сан зажмуривается, лёжа на спине не в силах смотреть, но чувствуя, как толстая плоть проникает в него. Распахивает глаза, запрокидывая голову, громко простонав. Сонхва рычит зверем от узости, бёдра оглаживает, плечи и спину целует, шепча на ушко. — Ты такой прекрасный, Сан-и. Такой узкий для хёна, так хорошо меня принимаешь. Краска заливает и без того красные щёки, переходя на уши и шею. Сан прячет лицо в подушке, но тонкие пальцы, вплетаясь в волосы, заставляют оторваться от материи. Сонхва начинает медленные, глубокие толчки, достигая самого нутра. Сан сдерживает себя как может, пресловутые мысли о том, что он может кого-то разбудить так не вовремя лезут в голову, и Сонхва это не нравится. Он всё видит, а потому, резко выходит из младшего. Сан хнычет, потеряв ощущения заполненности — идеальной, такой, какой нужно именно ему. Сонхва тот, кто нужен ему прямо сейчас. Ему плевать, как он потом будет смотреть в глаза старшего, ему нужен Сонхва сию секунду. — Хён… Сонхва молчит, переворачивая Сана на живот, словно тряпичную куклу, и входит вновь, под новым углом задевая простату. Чхве прогибается в пояснице, роняя грудь на простынь, комкая её руками и закусывая уголок наволочки на подушке. Сонхва хмурится, не прерывая ритмичные толчки, наклоняется ниже, обхватывая лицо Сана под подбородком, заставляя поднять голову. — Смотри на себя, Сан-и, — вкрадчивый, низкий, глубокий голос на ухо, а Сан даже если сильно захочет не сможет ослушаться. Чёртово зеркало на шкафу. Сонхва перевернул его как раз к этому зеркалу, в котором отражались они оба. Сан смотрит на себя, как щёки горят, как на коже расцветают пятнами метки Сонхва, и как его трясёт от движений позади себя. Сонхва невероятен в приглушённом свете ламп. Он в принципе невероятен, но сейчас особенно — капельки пота скатываются по мощной груди и покатым плечам, крепкие бёдра дарят Сану наслаждение, о котором он только мечтал, а сильные руки оставляют синяки на его теле. Сан чувствует, как узел внизу нарастает с каждым толчком, приближая к блаженству, и сжимает руки в кулаки, но взгляда не отводит, смотрит, как и велел Сонхва. — Смотри, какой ты хорошенький, — это не улыбка. Сонхва скалится дьявольски, внезапно замирая. Сан хнычет, пытаясь двигать бёдрами сам, вернуть приближающийся оргазм, получить желаемое наконец. Сонхва же издевается над ним, почти полностью выходя, а затем вновь толкает глубоко, попадая в комочек нервов. Сан приподнимается на дрожащих руках. — Сонхва… — хрипло произносит он, а в глазах снова слёзы. — Я здесь, Сан-и, — Сонхва тяжело дышит, смотря в глаза младшему через зеркало. — Скажи мне, чего ты хочешь? Сан закусывает губу, подаётся назад — ещё глубже, стать единым целым, один единый оголённый нерв. Сонхва крепче бёдра сжимает в руках, фиксируя на месте. Он хочет услышать эти слова, как Сан их произнесёт дрожащим, хриплым голосом. Хочет, чтобы тормоза слетели. — Я хочу кончить, — слёзы срываются с ресниц, пока Сан дрожит под руками Сонхва. — Пожалуйста… Сонхва-хён… — Такой молодец, Сан-и. Хочешь кончить от члена своего хёна внутри себя? Так хочешь этого, что вновь плачешь? — Сонхва тянется к его лицу, стирая влагу с щёк, и резко выпрямляется. — Я хочу слышать тебя, Сан-и. Пак перехватывает руки Сана, заводя их тому за спину, потянув на себя, заставляя Чхве опереться на дрожащие ноги, выходит из него и с ещё большой силой припечатывает свои бёдра к чужим. Сан взвизгивает, сдерживаться не получается, сила толчков возросла — Сонхва безжалостно таранит его простату, почти усадив Сана себе на ноги, держа за руки. Плечи неприятно ноют, но Сан не обращает на это внимание. Главное Сонхва, чтобы он не останавливался, чтобы продолжал, чтобы позволил наконец излиться. Горло саднит, а голос охрип совсем, Сан больше не может. Голова безвольно падает вперёд, всё тело содрогается, пока Чхве скулит. — Давай, Сан-и, — Сонхва проводит языком по шее, кусая нежную кожу. — Кончи для хёна. И Сан кончает — его трясёт как в лихорадке, пока семя выплёскивается на грудь и живот, пачкая ещё и простыни перед ними. Сонхва догоняет его в несколько толчков, изливается внутрь, довольно промурчав что-то Сану. Тот уже не слышит. Края зрения плывут, он не уверен, ответил ли он, пока не проваливается в забвение. Пробуждение удаётся не сразу — тело ломит, голова тяжёлая, и Сану откровенно не хочется открывать глаза. Однако нужно себя пересилить. Он чувствует острую необходимость поговорить со старшим хёном. В комнате не очень светло, окна занавешены, и солнце почти не попадает в помещение. Сан по привычке шарит рукой по кровати, в надежде найти телефон, но натыкается пальцами на голую кожу и тут же подскакивает. Его заботливо укладывают обратно, говоря что-то про вредность резких движений. На постели, рядом с ним лежит Сонхва в домашних штанах. Как они вообще уместились на одноместной кровати загадка, но не это сейчас волнует Чхве. Сонхва выглядит как обычно, словно ничего не было, и Сан теряется. Теперь они будут делать вид, что ничего не было? — Нет, не будем. Сонхва словно мысли его читает, хотя Сан уверен — у него просто написано всё на лице. Пак наклоняется и оставляет лёгкий поцелуй на губах Сана, нежно проводя рукой по волосам. — Хён, я… — Сан чувствует палец на губах, призывающий его замолчать, и послушно затихает. — Я знаю, Сан-и, — Сонхва улыбается ласково, треплет по макушке, перебирая прядки, и поднимает взгляд к глазам Сана. — Я люблю тебя. В этот раз, Сан плачет от счастья.