Cheese in the Trap

У Феликса было два секрета, которые занимали все его мысли днями напролёт, но в которых ему было слишком стыдно признаться многим друзьям и близким. И если один из них был довольно обыденным, ибо через подобное проходило довольно много людей, то второй заставлял юношу в панике прятать нечто довольно смущающее, когда из другого конца квартиры слышался звук открывающегося замка. Эти секреты не совсем были зависимы друг от друга, но один из них служил довольно весомой причиной, чтобы не признаваться во втором человеку, что был непосредственно с ним связан. Временами даже сам Феликс путался в определениях того, какими рамками ограничиваются его секреты, поэтому единственным, кто был в курсе них, помимо самого юноши – его близкий друг, который никогда Ли за это не осуждал и был в состоянии помочь ему советом, несмотря на то, что сам никогда не испытывал ничего подобного. И всё же, как бы Минхо не старался, он так и не смог вбить Феликсу в голову тот факт, что его секреты, на фоне употребления наркотиков или ведения двойной жизни, вторая часть которой знаменовала собой облик маньяка-психопата ночами, выглядели крайне безобидно и походили больше на увлечения подростков в старшей школе или колледже, что юноша уже несколько лет как закончил. Для взрослого человека это не было ничем необычным, учитывая время, в котором они живут, но Феликс всё равно боялся даже малейшего осуждения, начитавшись негативных постов по этим поводам в интернете и наслушавшись рассуждений родственников за семейным столом, если разговор каким-то образом заходил в это русло. Он чувствовал себя тоскливо, решая спрятать эти два секрета далеко в сердце и не доставать ни при каких обстоятельствах, не считая диалогов с Минхо, служащих его отдушиной и успокоением. Хотя временами даже Минхо, в виде идеального слушателя, не хватало и хотелось поделиться с кем-то ещё, помимо друга и плюшевого волчонка, спящего с ним в одной кровати. Это случалось редко, когда эмоции переполняли его с головой, не давая думать ни о чём, кроме случившегося. В такие моменты хотелось пищать в подушку, но, чтобы не издавать шума, он прикусывал её, стараясь сдержать поток мыслей и нахлынувшую гиперактивность. Во-первых, Феликсу до дрожи в коленях нравился его сосед по квартире, что был ну чересчур сексуальным парнем, работающим в музыкальной студии неподалёку и тренирующимся в зале по выходным. Изначально юноша считал это лёгким крашем, наступающим при виде людей с приятной аурой, но сейчас он уверен, что это чувство переросло в нечто бо́льшее. Во-вторых, у Феликса было нестандартное увлечение, в котором сознаться он за всю свою жизнь смог лишь Минхо, испытав за время этого диалога, кажется, три сердечных приступа в ожидании реакции друга на его слова. Тот не высмеял его и не отвернулся, в последствии помогая с принятием этого и разрешая обращаться за какими-либо советами в любой момент. Феликс никогда бы и не подумал, что его любовь к юбкам перерастёт в то, в чём ему было боязно признаться многим знакомым. Вернее, не просто к юбкам, а к тому, как этот элемент одежды смотрелся непосредственно на нём самом в комплекте с чулками, высокими гольфами, подвязками и ремешками, занимающими всю нижнюю полку его комода. Люди с консервативными взглядами на жизнь и моральные устои довольно часто указывали своё неодобрение по этому поводу, а некоторые знакомые, которых Феликс считал более адекватными, порою поражали его, поддерживая оскорбительные высказывания в сторону таких увлечений у парней. Поэтому Феликс боялся, что, узнай его горячий сосед о его пристрастии, тот тут же решит расторгнуть договор об арендной плате и скажет, что Ли ему, как минимум, противен, после разорвав все и так тонкие связи с ним, отчего это служило одной из причин не признаваться тому в своих чувствах. Чан не выглядел как человек, который мог вот так просто не только разбить сердце парня, а и оскорбить его интересы, но наученный горьким опытом разочарования в людях Феликс не упускал из мыслей вероятность того, что Кристофер окажется одним из них. Юноша не мог предложить встречаться, не зная мыслей старшего по этому поводу, ибо второй секрет является важной частью его жизни, от которой Феликс не хотел отказываться просто так. Вероятно, поэтому он боялся признаваться Чану даже в чём-то одном, лично закрыв себя в замкнутом кругу неопределенности. Это мучило Ли и одновременно с этим давало ему мнимое чувство спокойствия – сейчас же всё хорошо, а об остальном можно подумать и завтра. Также Феликс не был уверен в том, нравятся ли старшему вообще парни. Пару раз Кристофер в разговорах упоминал, что у него не было опыта длительных отношений и на этом, впрочем, всё – ни имён, ни историй знакомства, ни суть коротких интрижек, ни даже пола партнёров не говорил, оставляя Ли в недоумении. Казалось, будто Чан жил работой, посвящая ей как можно больше времени, периодически переключаясь на занятие спортом, чтобы не перегорать и выпустить накопившиеся эмоции. В действиях парня, его трудах и идеально стерильной небольшой комнате не было ничего, что могло бы намекнуть на хотя бы отдалённую формулировку его мнения. Лирика в песнях собственного сочинения, что он давал послушать, либо не относилась к теме любви вовсе, либо имела нейтральные обращения, ничуть не облегчающие задачу, либо была сделана на заказ для кого-либо из других исполнителей, не выражая никаких идей непосредственно самого Чана или его команды. Младший же был не настолько отчаявшимся, чтобы прибегнуть к просмотру чужой истории браузера, считая это, как минимум, нарушением личных границ, пусть даже это и несло определенную, можно сказать, благую цель. Вероятно, поэтому всё, что оставалось Феликсу – раскинуться на кровати в позе звёздочки, глядеть в потолок и в который раз жаловаться другу по телефону на свою судьбу. — Почему ты даже не намекнёшь ему? — юноша закатывает глаза и готовится в тысячный раз объяснить одну и ту же причину, но Минхо его тут же прерывает. — И не говори, что ты боишься того, что он не одобрит твоё хобби. Ты на него уже год слюни пускаешь и, если он взаправду начнёт осуждать тебя за это, то и нахуя тебе тогда такой мужик? Ну разъедетесь, пока не найдёшь новую квартиру – у меня поживешь, но не терзать же себя неопределённостью. Минхо был прав. Минхо всегда был чертовски прав, но страх отказа всё ещё мучал Феликса, не давая ему этого сделать так просто. Он решил дать себе неделю для подготовки: либо ему удается взять себя в руки и выпалить все свои чувства в лицо Чану, ожидая чего-нибудь, либо он забрасывает эту влюблённость куда-то далеко в пыльный шкаф и закрывает его до конца жизни на ключ, никому не отдавая тот. Иногда это заставляло Феликса задуматься. Он в принципе не понимал было ли то, что он чувствует, влюблённостью. У него никогда не было каких-либо отношений, а Чан был настолько хорош и подходил под типаж Ли, что, возможно, просто создавал ощущение «идеального» человека, которому можно доверять как самому себе. Весь опыт Феликса в таких делах ограничивался нашумевшими дорамами и побочными сюжетами в совершенно неромантических играх, а описания в интернете сводились к бесячему «вы сами поймёте, когда испытаете это на себе». Здесь даже Минхо был бессилен, ибо его интрижки не были настолько высоких чувств, а описанные им эмоции в виде «Если я хочу потрахаться с этим человеком больше нескольких раз, то обязан попытать удачу в отношениях» вызывали у Феликса смущение, улавливаемое даже в голосе, находящемся по ту сторону трубки от друга. В какой-то степени он сам думал о Чане в сексуальном ключе, буквально называя его таковым, но ему никогда не приходило в голову, что когда-нибудь ему удастся потрахаться с ним в реальности. Но если такая возможность бы выпала, Феликс был бы не против ею воспользоваться, хоть и смыслил в сексе лишь исходя из просмотренного порно. У него ещё не было никаких секс-игрушек, ибо он ещё не решился на что-то бо́льшее, чем два пальца внутри себя – только их для полноценного оргазма ему было мало, но он не жаловался, будучи ещё не до конца готовым по полной экспериментировать. Временами Феликс делал простую дрочку более разнообразной, пользуясь душем или трением о подушку, и, учитывая его яркую фантазию, этого с головой хватало для крышесносного времяпровождения, хотя иногда у него и проскальзывали мысли попробовать что-то из любимых видео на сайтах для взрослых. Возможно, Чан просто выглядел как человек, который сделает всё достаточно бережно и аккуратно, даже если не разбирается в теме, и оттого юноша и хотел, чтобы этот опыт он разделил именно с ним? Феликс не мог ответить на этот вопрос даже самому себе, предпочитая оставить это, как и обычно – на потом. Итого, у него есть семь дней на то, чтобы обдумать, как именно он будет признаваться своему соседу в любви. Это звучит несложно, так ведь?

♡

— Доброе утро, — неожиданное приветствие пугает сосредоточенного на готовке и музыке Феликса, заставив его вздрогнуть и почти уронить сковородку с оладьями прямо на тарелку и столешницу. И пусть со стороны это выглядело не настолько критично, но у юноши вся душа в пятки ушла – ему стоит сделать в мыслях пометку не заниматься уборкой и готовкой в наушниках, когда дома помимо него кто-то есть. Обернувшись, он видит перед собой полуголого Чана, расхаживающего по кухне в одном полотенце, видимо, только-только выйдя из душа. Это не было чем-то новым, но каждый раз вгоняло Феликса в краску, заставляя его взгляд невольно скользить по чужим мышцам – это было его слабостью, которую он заметил за собой, по совпадению, в первые дни переезда и, соответственно, знакомства с новым соседом. — Доброе, — смущённо говорит младший, как можно скорее поворачиваясь к плите, дабы скрыть своё состояние. Он не может не пялиться, поэтому, во избежание неловкости, пытается сконцентрироваться на новой партии теста, разливающегося по сковородке. Когда Ли убеждается, что оладьи не пригорят, он на несколько мгновений отходит от плиты, дабы поставить уже готовую порцию Чана ему на стол, рядом с чаем. — Спасибо, но тебе ведь совсем необязательно готовить на меня тоже, — казалось, парень никогда не привыкнет к тому факту, что Феликс всегда, когда готовит, делает на него порцию тоже. Чана это смущало, и одновременно с этим радовало – после переезда от родителей он думал, что домашняя еда ему только сниться будет. — Но ты не подумай ничего, ты очень вкусно готовишь! — Мне несложно, да и пробовать свою готовку одному не доставляет такого же удовольствия, как если угощать кого-то другого. Мне приятно, когда ты говоришь что-либо о моих блюдах, да и в принципе не ходишь голодным, — Феликс никогда бы не подумал, что может покраснеть ещё сильнее, но каждый комплимент от Чана показывал обратное. Кухня погрузилась в комфортную тишину – какие-либо мелочи, случившиеся за день, они обсуждали в основном по вечерам, отчего утром их диалоги, если не возникало случайных тем для разговоров, сводились только к бытовым вопросам. Их это устраивало – никто из них не любил общаться лишь по причине того, что в комнате находился ещё один человек, находя это не необходимым. — Кстати, сегодня какой-то праздник? — Почти закончив трапезу внезапно спрашивает Чан, поднимая голову в сторону всё ещё стоящего у плиты Феликса. — Нет, с чего бы это? — Младший слегка нервничает, боясь, что по нему слишком видно то, что он рад одному событию, которое произойдёт немногим позже. Это касалось одного из его секретов, поэтому такая внезапность застала его врасплох. — Просто я заметил, что готовишь эти оладьи только по особым случаям, вот и спросил, — ответил парень, макая кусочек оладьи в мёд. — Если это не моё дело, прости, я просто переживаю, что забыл о важном для тебя событии, которое ты мог упоминать когда-нибудь. Он заметил. Смысл остальных слов Феликс понял лишь на подсознательном уровне, фактически, перестав слушать соседа после первой фразы. Чан заметил его привычку. Если бы это сделал любой другой человек, то Ли просто назвал бы его внимательным, но в случае с объектом воздыхания это расценивалось как небольшой шанс того, что старший тоже к нему не равнодушен. Если юноша сегодня же расскажет об этом Минхо, тот, скорее всего, скажет, что он сейчас похож на какого-нибудь несмышлённого влюблённого подростка, что было бы невозможно отрицать. — У меня просто хорошее настроение, вот и всё, — отмахнулся Феликс, пытаясь подавить глупую улыбку, предательски расплывающуюся на его лице. Сегодня он действительно был в хорошем расположении духа не просто так – ему пришло уведомление о прибытии посылки, которую он так долго ждал, отчего решил скоротать время до открытия почты, занявшись готовкой с самого утра. Но Чану об этом знать необязательно. Юноша невольно думает, что, вероятно, сейчас прекрасный момент, чтобы обсудить то, что он так давно хотел сказать, но ему всё ещё слишком страшно – Феликс всё ещё недостаточно готов, предпочитая довериться изначальному плану, состоящему в недельной моральной подготовке. Он включает телефон, смотря на число и ожидая увидеть ещё несколько дней в запасе до признания. Он понимает, что дико проебался, видя, что назначенная дата будет завтра. А завтра у Чана выходной, поэтому ему уже не удастся так легко оттянуть отказ или одобрение, дав старшему подумать наедине с собой – в идеальном плане Феликса, он бы признался впритык перед уходом соседа на работу, таким образом оградив их друг от друга на некоторое время. Настанет максимальная неловкость, если они оба будут находиться настолько близко, а объяснить внезапную «прогулку» было бы неуместно. В какой-то степени это становится для Феликса спусковым механизмом, заставляя его импульсивно решиться на признание именно сейчас, но все слова испаряются из головы, оставляя его стоять в ступоре, когда Чан благодарит его за вкусный завтрак и спешит одеваться, одновременно с этим крича из спальни что-то про то, что всю посуду вечером он сам помоет. Всё произошло настолько быстро, что Феликс и не понял как остался в доме совсем один, в то время как запах чего-то горящего напомнил о всё ещё стоящих на плите оладьях. Что ж, ему теперь действительно придется делать всё завтра, как и планировалось. Может, стоит договориться о встрече с Минхо, перед волнующим диалогом с Чаном невзначай упомянув о том, что его другу требуется помощь в кое-чём? Это выглядит не так правильно, как если бы уходить нужно было самому Кристоферу, но всё ещё лучше, чем созданная неловкость. Да, возможно Феликс так и поступит.

♡

Прибывшая посылка заставила его на некоторое время забыть о насущной проблеме. Позавтракав, юноша практически летит в ближайший пункт выдачи, дабы забрать её как можно скорее. Обычно это дело происходило намного скромнее, ведь по началу Феликс не был уверен в том, в курсе ли сотрудники почты о содержимом посылок, но со временем он привык, хоть и не до конца. Сейчас же его терпению настал предел – он привык получать интернет-покупки максимум через две недели после заказа, но, по воле судьбы, именно сильно понравившаяся Феликсу столь прелестная вещь доставлялась к нему больше месяца, потрепав все его нервы. Возможно, данная покупка не была бы такой желанной в его глазах, если бы не долгое ожидание, и спустя некоторое количество времени он к ней остынет. Только вот Феликс совершенно об этом не задумывается, мчась домой как можно скорее, дабы распаковать посылку там. В прихожей он чуть не спотыкается о собственную обувь, почти сметает с полки запасные ключи и еле успевает спасти от падения горшок с растением, который Чану подарил кто-то из друзей. Это заставляет его стать более аккуратным, несмотря на нетерпение, ведь испортить что-либо соседское юноша хотел в последнюю очередь. Первым делом он решает проверить, будет ли эта вещь действительно хорошо выглядеть с другой, не менее милой и пришедшей неделей ранее вещью, тоже заполонившей все его мысли каждый раз, когда он думал о своём увлечении. И наконец-то, стоя перед зеркалом, Феликс убеждается, что да, его догадки были верны и он выглядит более чем мило, примерив покупки на себе. Короткая чёрная юбка с розовыми полосками едва прикрывала треть бедёр, грозясь при любом наклоне или порыве ветра открыть вид на феликсовы ягодицы и нижнее бельё – это не было проблемой, ибо выходить в этом он всё равно никуда не собирался, но прохлада в комнате давала о себе знать, заставляя открытые участки кожи покрыться мурашками. Благо, чёрные тканевые чулки с розовыми вставками на манер кошачьих лапок на пятках одновременно и дополняли образ и не давали его ногам напрямую касаться холодного пола. Впридачу ко всему этому, первая попавшаяся чёрная рубашка из шкафа ничуть не портила образ, смотрясь даже лучше, чем короткий топ, который Феликс так и не нашёл, хотя планировал надеть изначально. Юноша практически никогда не делился своими фотографиями в подобном виде, как бы сильно ему не хотелось, но на этот раз он всё же решает отправить одну Минхо на оценку, которая, впрочем, совсем не влияла на его отношение к долгожданной покупке. Никаких поз, лицо, на всякий случай, не попадает в кадр, а как назло заляпанное зеркало быстро приводится в надлежащий вид парой движений. Во время набора сообщения он невзначай подумал: может, если он решится и у них с Чаном всё получится, то Феликс мог бы показать тому свой секрет, придя к нему в этом наряде? Не было бы это слишком? В теории, если бы у парня было негативное мнение на этот счёт, поменял ли бы его внешний вид младшего? При каких обстоятельствах это вообще можно представить и необходимо ли в принципе предупреждать о подобном или просто однажды встретить соседа так с работы? Мысли Феликса убегали далеко вперёд, хотя на деле он всё ещё находился в дне, когда не знал, получится ли что-нибудь в принципе. На секунду это заставило его сильно огорчиться: почему все взаимоотношения с людьми такие сложные?! В дорамах всё происходит намного более быстро и легко, неужели так действительно не бывает и всю жизнь ему лгали? Казалось, он бы ещё долго злился на несправедливость куда-то в пустоту, если бы не звук, раздавшийся где-то сзади. Это заставляет Феликса мгновенно обернуться и застыть на месте. Что ж, его планы значительно поменялись.

♡

Придя в студию, Чан совсем не удивлён, увидев сообщение от своих друзей о том, что те заболели и не смогут прийти, неспециально таким образом отдавая новый проект полностью в руки Кристофера. Чанбин простудился ещё два дня назад, по возможности работая дистанционно, а заразившийся от него Джисон, что в силу своего характера наверняка двадцать четыре на семь находился рядом с ним, ухаживая, был лишь вопросом времени. Чан совершенно не жаловался на тот факт, что его друзья – и по совместительству коллеги – встречались, принимая как данное редкие вытекающие из этого неприятности как, к примеру, болезнь временами страдающего гиперопекой Джисона, который в такие моменты забывал о собственных нуждах. Крис уверен, что Чанбин наверняка пытался предотвратить это, насколько ему позволяли силы, но, видимо, до неугомонной непослушной белки, сидящей внутри младшего, даже ему было не достучаться. Возможно, смотря на них, Чан хотел так же – иметь настолько близкого человека рядом, которому можно доверить все-все секреты и проводить практически всё время вместе, не разлучаясь даже во сне; делить счастье, горе и простуду на двоих и иметь надёжную опору друг в друге. У Криса было полно замечательных людей в окружении, но отчего-то женился он именно на работе, не имея с ней ни малейших разногласий. Отшучиваться так изначально выходило недолго, ибо, как оказалось, в каждой шутке есть лишь доля шутки – заботиться ему было попросту не о ком, понимание чего оставляло неприятный осадок на душе. Не поздно ли ещё что-то поменять? Спустя около получаса не особо продуктивного времяпровождения в студии Чан решает уйти домой. Сделать работу, для которой не требуются его сокомандники, он сможет и оттуда, а непривычная тишина в обычно слегка шумном месте не даёт сосредоточиться ни на чём. Дома у него хотя бы есть возможность включить телевизор на фон или слышать раздающийся из комнаты Феликса гул, когда тот разговаривал по телефону. Это не было настолько громко, дабы Чан мог узнать суть чужого разговора или, как минимум, расслышать некоторые словосочетания, поэтому конфиденциальности он не нарушал, всего лишь ощущая «правильное» чувство того, что он не один в помещении. Чан уже не раз проверял, что таким образом его работа идёт намного быстрее, чем если бы он потратил уйму времени на то, чтобы привыкнуть к тишине, поэтому выбор в пользу уйти был однозначен. На всякий случай он пишет об этом друзьям, дабы те, если понадобится, знали, что он не сможет проверить находящиеся на рабочем компьютере файлы, и не отвлекали его по этому поводу зря. Отправив себе на почту только самое необходимое, Чан со спокойной душой покидает здание, направляясь в нужную сторону быстрым шагом – идти ему недалеко, но тёмные тучи в небе и влажный воздух грозили превратиться в полноценный ливень, под который попадаться мало кому хотелось. Входная дверь открыта, отчего ему удаётся практически бесшумно пробраться внутрь дома, не особо заостряя на этом внимание – может, Феликс что-то забыл и забежал обратно на несколько минут, не тратя на замок времени? Это было вполне логично и свойственно ему, не вызывая тревожных мыслей. Отчего-то младший всегда вызывал у него твёрдое чувство доверия, заставляя беспокоиться за него лишь в редких случаях. Вот чего Чан не ожидал увидеть, проходя мимо чужой комнаты в свою, так это своего соседа стоящего перед зеркалом в нестандартном костюме. Кристофер невольно кашляет, обращая на себя внимание юноши, что, похоже, совершенно не ждал его и оттого испуганно повернулся, застыв на месте так, будто это ему чем-то поможет. Что ж, Чан заставляет Феликса понять две вещи. Он пиздец как проебался. И он даже не прикрыл дверь. Феликс всегда запирает дверь на замок, когда занимается своим увлечением, стараясь как можно более минимизировать риск быть пойманным за чем-то нестандартным. Также, Крис абсолютно всегда стучится и спрашивает разрешения перед тем, как войти, поэтому, даже если бы Ли каким-то образом забыл закрыться, то возможность того, что парень увидит это, была крайне мала. Но сейчас дверь Феликса была открыта практически нараспашку. Он был уверен, что Чан со сто процентной вероятностью будет до вечера на работе, а нетерпение от долгожданной посылки в руках не давало юноше подумать о мизерной вероятности того, что планы соседа накроются или он окажется в собственном доме по какой-либо другой причине, застав Феликса в крайне непривычном виде. Чан же в это время пытается понять, является ли всё происходящее плодом его фантазии от переутомления или просто странным сном. Открывшийся перед ним вид оставляет шок, не столько культурный, сколько в следствии неожиданности, не давая ему сдвинуться с места и что-либо сказать. Даже если бы Кристофер и мог начать диалог, он просто не знал подходящих слов, описывающих ситуацию подобающе и без мата. Он видит Феликса. В юбке. Столь непредсказуемая картина еле как умещается в его голове, стоит ему опустить взгляд ниже, дабы в придачу к этому увидеть чулки. Чан откровенно завис. Это было слишком для его понимания, пусть он и не был традиционен в своих взглядах и знал о существовании подобных увлечений у других людей, нисколько не осуждая их. Он просто никогда не задумывался о том, что кто-то из его знакомых будет одним из таких людей. — Ох, — всё, что может вымолвить Чан, продолжая смотреть на юношу широко раскрытыми глазами и, кажется, почти не моргая. — Ох, — дублирует его Феликс, после приходя в себя немного быстрее и понимая, что это пиздец. Оправдаться не получится, ибо он понятия не имеет сколько его сосед здесь стоит, а врать юноша не любил. Даже в такой ситуации, когда его мозг подкидывал ему идеи насчёт выдуманного спора с другом или просьбой сестры примерить понравившиеся ей вещи на себе в виду одинакового типа фигуры. Приходится попытаться всё объяснить как можно менее абсурдно. — Прости, ты не должен был этого видеть... Это... Наверняка моё хобби покажется для тебя странным, но, поверь, я не хотел это тебе показывать, я в принципе никому этого не показываю и делаю всё исключительно для себя... Если тебе противно, я могу съехать, но я действительно не какой-то там извращенец и... — Это мило, — воспитанность Чана никогда не позволяла ему перебивать других, но осознав, что Феликс начинает паниковать, он не придумал ничего лучше, чем внезапно сказать это. Он взаправду считал внешний вид соседа очень милым, поэтому прямо высказал свою мысль, ничуть не приврав. — Что? — Щёки Феликса краснеют, хотя сам он не до конца понимает происходящее. — Я имею ввиду, что ты во всём этом выглядишь мило... То есть, ты всегда милый, просто сейчас это делает тебя вдвойне милым, если так вообще можно выразиться... Прости, я не хотел пялиться, правда! Феликс не верит собственным ушам, считая происходящее сном наяву, не иначе. С одной стороны, Чан не разозлился, не брезговал и совсем не изъявлял желание его немедленного переезда, как это было в худших вариациях событий в голове младшего. С другой же – он сказал, что считал Феликса милым всегда, и, хоть это далеко не во всех случаях означало романтический интерес или хотя бы мысли о нём, это давало юноше надежду. — То есть, тебе нравится? — У юноши перехватывает дыхание, когда он задаёт вопрос, невольно вырвавшийся из его уст. — Я тебе нравлюсь? Феликс слишком шокирован, чтобы понять двусмысленность заданного им же вопроса. В его голове это звучало до трепета невинно, даже не в романтическом контексте. Пусть он и надеялся на ответные чувства, но в подобной ситуации напрямую о таком заявлять не стал, слегка запаниковав. Ладно, чересчур сильно запаниковав и не имея возможности сформулировать предложение более ясно. Чан же в ступоре. Он никогда не думал о Феликсе в подобном ключе – да, он считал своего соседа милым и поистине солнечным, пару раз обронил, что его будущий партнёр вытащит золотой билет, начав встречаться с ним, и в принципе хотел делить дом с Ли как можно дольше, ведь тот был идеальным сожителем, но он даже в теории не представлял его в роли собственного возлюбленного. Осознание приходит неожиданно: Чан никогда не думал о ком-либо в подобном ключе. Все интрижки во времена учёбы были исключительно инициативой других людей, что до момента начала отношений не были толком знакомы с ним. Парень не видел потенциальных партнёров ни в ком, с кем общался продолжительное время и, получается, Феликс был одним из них. Вопрос юноши подталкивает его к решению: возможно, он действительно влюблён? Не настолько, чтобы назвать это высокими чувствами, но достаточно, чтобы считать своей обязанностью оберегать младшего от неприятностей и дарить ему много счастливых моментов. Чан бы хотел попробовать, осознав, что, вероятно, никогда и не испытает того самого чувства, если не сделает первый шаг навстречу. — Да, — он подходит чуть ближе, но не идёт дальше, так и оставаясь стоять в дверном проёме. Парень не хотел, чтобы его действия были слишком резкими и навязчивыми, будто Ли был маленьким зверьком, которого можно легко спугнуть. — Ты мне нравишься, Феликс. Сердце Феликса делает сальто, когда он слышит заветные слова. Это волнующе и он взаправду никогда бы не подумал, что признание случится при таких обстоятельствах. А в том, что это признание, у него не возникало и малейших сомнений – по крайней мере, его мозгу было не до них. Трепет словно разливается по всему телу, заставляя дрожать, хотя в любой другой ситуации юноша бы списал это на холод в комнате и лёгкую одежду на нём. — Ты мне тоже, Чан, — неосознанно Феликс шагает к нему, не зная, что ещё сказать в такой ситуации. Чувства, которые он испытывает, совсем не простые, поэтому назвать произошедшее чем-то лёгким у него язык не поднимется. Кристофер оказывается ближе намного быстрее, чем ожидал Ли – вероятно, младший не заметил как тот тоже шёл навстречу, отчего им удалось преодолеть расстояние в небольшой комнате всего за пару секунд. В итоге, они оказываются слишком близко друг к другу. — Можно? — Выдыхает в самые губы Чан, сразу же получая тихое согласие в ответ. Феликс и подумать не мог, что целовать кого-то настолько приятно. Никто из его знакомых, что уже состоял в отношениях, никогда не уделял рассказам об этом занятии какого-либо внимания, поэтому юноша всегда считал это чем-то незначительным. Он никогда так сильно не ошибался. Феликс млеет в чужих руках, не совсем понимая, что от него требуется, но Чан помогает, направляя и делая бо́льшую часть работы. Он быстро понимает, что у младшего, видимо, никогда не было подобной практики, поэтому показывает всё, терпеливо позволяя проявить инициативу в некоторых моментах, не всегда получающихся самыми удачными. Они и не замечают, как оказываются сидящими на кровати – точнее, Кристофер на кровати, в то время как Феликс на его коленях, не прекращая целоваться и льнуть к ласковым прикосновениям. Ли не имел и доли пошлых мыслей, седлая чужие бёдра, поэтому не совсем понимает, почему вдруг у Чана дыхание начало сбиваться чаще, а его действия стали более резкими, считая это результатом его ответных поцелуев. Феликс попросту не знает куда себя деть от переизбытка эмоций, что выливается в крепкой хватке на чужих плечах и постоянном ёрзаньи, не дающем ему и секунды побыть на месте. Чан тоже не совсем в ясном уме, мысленно благодаря неугомонные пальцы юноши, запутавшиеся и оттягивающие его волосы, за то, что те помогали ему не забываться. Но всё же, это не дало избежать того, чем он хотел закончить их признание далеко не в первую очередь. Возникла небольшая проблема. И если Кристоферу она не давала покоя прошедшие несколько минут, хоть он и старался не подавать виду, то Феликс заметил её только сейчас резко засмущавшись уж слишком сильно. Это ведь то, о чём он думает, так? Как-то иначе объяснить характерную выпуклость под собой он не мог от слова совсем. — Ох, — Феликс не был глупым, пусть его неосведомлённость во многих незнакомых для него вещах и могла значить для некоторых людей обратное. Он понимал, что, вероятнее всего, стал причиной такого состояния Чана, поэтому чувствовал не просто смущение, а самый настоящий стыд, желая спрятаться где-нибудь в укромном месте. Скрыться получается лишь немного, уткнувшись в чужую ключицу носом, что Чан считает до хватки на сердце милым и нежным. Феликс взаправду хочет извиниться, он считает своей обязанностью сделать это, но почему-то у него выходит только вновь податься вперёд, заставляя Криса зашипеть и откинуть голову назад. — Ты... Хочешь продолжить? — На выдохе произносит старший, наклоняясь назад, дабы посмотреть Феликсу в глаза. Чан запросто может уйти, если того пожелает младший, исправив эту небольшую проблему в ванной самостоятельно, но что-то – возможно, чужая юбка, едва заметно приподнятая в районе паха – подсказывает ему, что вероятность этого крайне мала. — Да, — без колебаний отвечает юноша. А после наступает тишина. Неловкость зависает в воздухе, не давая им начать какие-либо действия по отношению друг к другу. Никто из них ещё не в состоянии в полной мере осознать, что вот: они оба согласны, хотят большего и понимают друг друга прекрасно, желая выслушать всё о желаниях партнёра. Первым не выдерживает Феликс, чувствуя, что лёгкое возбуждение вот-вот перерастёт в болезненное, если с этим срочно что-то не сделать. — Итак, мы можем..? — Он так и не заканчивает предложение, но Чан его понимает с полуслова, озвучивая свою мысль. — Для нашего первого раза мы бы могли подрочить друг другу, если тебе просто хочется избавиться от стояка, — старший спокойно говорит о такой смущающей Феликса теме, что тому невольно кажется, что Чан каким-то образом является специалистом в этом, хотя на самом деле тот краснеет не меньше, стараясь лишь высказать свою мысль как можно скорее. — Но, если у тебя есть какие-нибудь пожелания, то я буду рад их услышать и, по возможности, воплотить в жизнь. — Я... Всегда хотел узнать каково это, когда тебе делают минет, — Феликс опускает взгляд, словно стыдясь того факта, что он никогда не пробовал ничего подобного. Он также не стал говорить Чану о том, что у него половых партнёров не было в принципе – юноша не хотел, чтобы тот как-либо поменял своё отношение к нему только из-за факта его «невинности». — А ещё я бы хотел попробовать, ну... Проникновение. — Оу... Для этого нужно много смазки и подготовка, поэтому, я думаю, можно было бы сделать это, но уже в следующий раз? — Крис в последнюю очередь хочет как-либо расстроить младшего, пытаясь отказать как можно более деликатно и быстро придумать компромисс. Да, Феликс понимает всё сказанное им, спросив это скорее для того, чтобы Чан знал о том, что он не против подобного, совершенно не ожидая, что парень всё равно сможет найти решение. — Но мы бы могли попробовать фроттаж? Феликс смутно помнил значение данного термина, но точно видел его в тэгах некоторых видео на любимом порносайте. Он решает довериться Чану – тот наверняка не предложит чего-то, что было бы слишком извращённым, да и все нестандартные тэги Ли старался запоминать, дабы лишний раз не открывать ролики с неприятными ему сюрпризами, поэтому в том, что это что-то приемлемое, он был уверен. — Хорошо, — Феликс слезает с чужих колен, садясь на кровать рядом. И, пусть они уже определились практически со всем, он попросту не знал с чего начать. Проявить инициативу? С его мизерными познаниями в том, как и что правильно делать его смелости и на минуту не хватит. Прямо спросить о том, что делать дальше? Звучит очень неловко, но, видимо, другого выхода не остаётся. — Тогда, с чего нам лучше будет начать..? — Если ты не становишься прямо слишком чувствительным после оргазма, то я бы хотел подарить тебе удовольствие первому, — отвечает Чан, сразу же садясь на пол перед юношей так, будто не оставляя ему иного выбора. Феликс, пусть и не имел проблем со сверхчувствительностью всего тела в такие моменты, всё равно хотел сначала помочь Крису первому, отчего думал возразить, но не стал. Он решил полностью доверить весь процесс в руки Чана как кому-то более опытному, боясь, что какие-либо активные действия с его стороны без предупреждения в теории могут навредить им обоим. Когда с него снимают нижнее бельё, так и не трогая юбку и чулки, Феликс всё же решается на то, в чём долго колебался, изначально посчитав своё желание чересчур странным. Он до сих пор не уверен откуда Чан вызывает у него такое сильное чувство доверия, коим доселе из его близких даже никто не обладал. — А ещё... Не мог бы ты трахнуть меня пальцами, пока, ну это, делаешь минет? Я слышал, что это очень приятно, и, раз мы не собираемся заниматься полноценным сексом, то растяжка нам и не нужна, поэтому, думаю, можно было бы попробовать сделать это, — язык Феликса временами заплетается, но мысль он выражает чётко и старший прекрасно его понимает, утвердительно кивая, когда ему указывают на место, где хранится смазка. — Вообще, это так неловко объяснять... — Согласен, это непросто, но я рад, что ты всё же высказал свои идеи. Я постараюсь сделать всё, так же, как и в твоих фантазиях, — услышав тихий выдох юноши, Чан беззлобно смеётся с целью подбодрить Феликса, сознание которого, кажется, уплыло куда-то далеко-далеко от последней фразы. Ему кажется, что Чан сделает всё намного лучше, чем в каких-то там фантазиях. Эти слова дали ему расслабление, которое сейчас было как нельзя кстати. Оно ведь необходимо, когда постоянный объект всех самых горячих мыслей сейчас стоял перед ним на коленях, в то время как сам Феликс сидел в короткой юбке, чулках и без малейшего намёка на присутствие нижнего белья? Если бы ему кто-нибудь сказал об этом ещё вчера, то он бы спросил, почему Минхо решил так пранкануться над ним, но, похоже, сегодняшний день был более чем непредсказуем. Пока Чан грел в пальцах смазку, периодически целуя головку чужого члена, время от времени проводя по всему стояку языком и всё ещё не приступая к основному, Феликс отвечал на его вопросы касательно запретов и неприятных аспектов в сексе, коих, к удивлению Кристофера, оказалось не так уж и много, в большей мере по причине отсутствия практики. Теперь он ещё больше хочет в будущем показать ему несколько интересных вещей и методик, которых было довольно мало, но приносили они удовольствие колоссальное, по сравнению с обычным сексом. Феликс никогда не думал, что способен стонать так – громко, чувственно и долго, осознавая, что звуки исходят из него, только спустя несколько секунд. А Чан всего-навсего ввёл в него один палец, одновременно с этим ненадолго взяв его член в рот полностью, и младший уже готов кончить в любой момент, вцепившись в чужие волосы. Феликс боится представить, что будет твориться с ним дальше. Всё происходит, как Ли и думал, намного лучше, чем он мог себе представить: он уже мечется, понятия не имея куда себя деть и что делать; чужие руки – господибоже, какие же они у Чана сильные, красивые и вообще выглядят как сон на яву и самая яркая влажная мечта Феликса, каким образом он вообще всё ещё сдержался и ни разу не подрочил на воспоминания о них? – не дают ему сомкнуть бёдра от переизбытка эмоций, в то время как сознание с каждой секундой всё больше плывёт. Когда Чан добавляет второй палец, Феликс уже полностью лежит на спине, не имея сил сидеть и сопротивляться чужим действиям – не то чтобы он хотел это делать, но иногда Кристофер неосознанно подводил его слишком близко к оргазму, заставляя ощущать себя на грани всего. Юноша чувствует себя заполненным более, чем когда-либо, что было буквально: заходить дальше двух он никогда не решался, а пальцы старшего были определённо больше его собственных. Феликса буквально подбрасывает на постели, стоило Чану наконец-то найти простату, чем он начал активно пользоваться – выбивал воздух из чужой груди, заставляя младшего захлёбываться в собственных стонах. Временами, когда Кристофер отрывался от чужого члена, чувствительную влажную головку обдавало холодным воздухом, отчего Ли издавал много бесконтрольных всхлипов и хныканья, по итогу перетекающих в неразборчивое мычание. Чан не считал, что делал всё на самом высшем уровне, ведь мог намного больше, но сосредоточиться на деле всё никак не получалось: отзывчивость Феликса была слишком прекрасной, чтобы не обращать на неё всё своё внимание, поэтому дальше стимуляции простаты он толком пойти не мог. Когда он вообще в последний раз так увлекался реакцией партнёра, а не простым стимулом «доставить удовольствие»? Ему было сложно сосредоточиться на двух вещах одновременно, поэтому, в большей степени, вместо минета, Крис грел член Феликса у себя во рту, но тот, даже если бы осознавал это, не стал жаловаться бы точно. Отстраниться от себя Чан не даёт до последнего, как бы младший не пытался. Крепкая хватка на бёдрах, кажется, на данный момент стала главным кинком Феликса, что кончает незамедлительно, выгибаясь в спине с хрустом и кое-как зацепившись за простыню под собой, дабы хоть за что-то схватиться. Он только что пережил самый сильный оргазм, чем когда-либо, и с уверенностью может сказать, ничего более прекрасного в жизни не испытывал и близко. А ещё он только что кончил в рот самому сексуальному парню в мире, но об этом Феликс подумает немногим позже. Обычно, чтобы отойти, Ли необходимо было около минуты или двух, но в данный момент он, как расскажет Бан в будущем, смотрел в потолок не меньше пяти, пытаясь собрать сознание по кусочкам и отдышаться. Чан в это время старался его не тревожить, лишь откинув край юбки на чужой живот так, чтобы ткань не доставляла дискомфорта, касаясь пока ещё слишком чувствительной кожи. — Ты как? Воды принести? — Феликс медленно промаргивается, отрицательно мотая головой на второй вопрос. Ему требуется ещё несколько мгновений, чтобы сформировать ответ на первый, но, кажется, это единственное, в чём ещё сказывались последствия крышесносного оргазма. — Всё хорошо, — в противовес ожиданиям, его голос совсем не охрип от стонов и более чем подобен обыденному, за исключением небольшой нотки слабости. — Я... Ох, я никогда не испытывал чего-то настолько сильного, прости, если ты слишком долго ждал, пока я очнусь. — Ничего страшного, — непринуждённо говорит Чан так, словно только что не он довёл Феликса до оргазма одними лишь ртом и двумя пальцами. — Я даже рад, что нечто подобное ты испытал именно со мной. — Тебе всё ещё нужна помощь? — Как видишь, более чем, — шуточно отвечает Чан, в то время как Феликсу немного не до смеха, когда он видит очертания чужого стояка сквозь ткань серых спортивных штанов. Чёрт возьми, да Крис просто огромен, почему он этого раньше не заметил? Юноша краснеет ярко и заметно, но никто из них не акцентирует на этом внимание. — А ещё, пока ты отдыхал, у меня появилась одна идея, — глаза Чана непонятно сверкают, не давая младшему и малейших намёков на суть задумки, пока парень не подходит к блядскому зеркалу, разворачивая его так, чтобы отражение можно было прекрасно разглядеть прямо с кровати. Феликс в изумлении прикрывает рот рукой, без слов понимая, что предлагает Кристофер. — Если ты не против, конечно. — Нет... То есть, да... То есть, я не против, просто... Я никогда не думал об этом, — младший едва находит слова, чтобы описать свои мысли, глазами не переставая бегать по поверхности зеркала, стоящего напротив него. — Чёрт, это же почти то же самое, что и порно во время секса смотреть. Чана слишком умиляет такая реакция: если это для Феликса в новинку, то ему однозначно следует показать тому ещё много удивительных вещей, зачастую не используемых в классическом порно, но не являющихся чересчур извращёнными. Хотя, может, когда-нибудь им что-то из практик БДСМ зайдёт? Чан взбирается на кровать, снимая штаны вместе с бельём и садясь сзади юноши, что всё ещё находился напротив зеркала. Он устраивается так, чтобы младший сидел у него на коленях и мог облокотиться о его грудь, откинув голову на плечо, но до сих пор не сводя глаз с отражения. Феликс вновь не видит его члена, но чувствует насколько тот большой и упирается в его бедро, поэтому невольно ёрзает, садясь поудобнее. Пара капель слегка прохладной смазки падает на веснушчатую кожу, заставляя ту покрыться мурашками. Ощущения приятные, хоть и странные – до этого юноша ни разу не пользовался маслами для тела и уж точно не размазывал лубрикант по себе, отчего ещё пытается понять, хотелось бы ему делать это вне подобных ситуаций. Он уже догадался, что подразумевал Чан под тем не совсем ясным для юноши словом, поэтому позволяет вести себя полностью, не имея понятия о правильной технике дальнейших действий. Феликс едва не стонет вслух, наблюдая за тем, как руки старшего распределяют смазку по внутренней стороне его бёдер, дабы предотвратить излишнее трение и минимизировать неприятные ощущения для них обоих. Он не может не смотреть на них особенно тогда, когда те сжимают его кожу, стоит члену толкнуться между бёдрами Ли. Малиновая головка виднеется отчётливо, хотя всё остальное скрыто, и тем не менее этот вид намного возбуждающе всех просмотренных младшим ранее порновидео. — А теперь, котёнок, сожми их между собой как можно сильнее, — взволнованный Феликс от новообретённого прозвища смущается, тут же выполняя просьбу. Чувство ещё более непривычное, чем до этого от одной лишь смазки, но ему нравится, пусть он, вероятно, и не сможет ещё раз кончить от этого сегодня. Наблюдать за тем, как чужой член при каждом движении то исчезает, то появляется между его ляжек завораживающе, но Чан, заметив, куда направлен взгляд Феликса, решает напомнить ему об ещё одном прекрасном виде. Он ненадолго останавливается, без слов кладя руку на подбородок младшего и заставляя того поднять голову выше, дабы в зоне его видимости оказалось забытое зеркало. Вид стоил тысячи картин, стоящих в самых разнообразных галереях мира, кишащими толпами туристов ежедневно и на постоянной основе. Для разнообразия ощущений Чан, в теории, может толкнуться чуть ниже, дабы ощутить вокруг члена эластичную ткань чулок, но от до одури тёплых и мягких бёдер его ведёт куда больше. Он подбирается к краю намного быстрее планируемого, сходя с ума от Феликса и его способности изводить его, ничего не делая. — Посмотри на себя, котёнок, — он вновь привлекает внимание младшего, что разрывался между тем, за чем именно наблюдать в представшем перед ними отражении. — Ты такой милый. Так красиво смотришься, помогая мне получить удовольствие. Я бы хотел, чтобы однажды ты оседлал меня и прокатился на моём члене. Феликс открыто стонет, внимательно слушая Чана и наблюдая за тем, как головка его члена скрывается между мягкими бёдрами, пачкая те в естественной смазке ещё сильнее. Сам юноша, по мнению старшего, выглядел произведением искусства – раскрасневшиеся щёки, раскрытый рот, слипающиеся глаза и небольшие пальцы, вцепившиеся в подол юбки, чтобы хоть как-то унять переизбыток эмоций. Он уже выглядит так затраханно, интересно, что будет, когда Чан трахнет его буквально и в полной мере? С этими мыслями Кристофер кончает, пачкая спермой чужие чулки и бёдра. Он не помнит, когда в последний раз ему было так хорошо в физическом плане, а по поводу морального удовлетворения и подавно вспоминать не хочет – настолько давно это было и не запоминающеся. С младшим ему, как минимум, запомнилось надолго, а как максимум – он сейчас на радостях готов предложение руки и сердца сделать, не меньше. — Можно ли это считать закреплением начала наших отношений? — Шутит Чан, спустя полминуты отдышавшись и повернув голову в сторону лёгшего рядом Феликса. — Только если выполнишь всё то, что упомянул раньше и позволишь мне продемонстрировать всю свою коллекцию юбок. Их там целый шкаф. — С превеликим удовольствием. Можем начать этим же вечером.